непростительным преимуществом - одевались как попало, горбились,
жевали резинку и жутко размалевывали лица косметикой.
Один старик, у которого было единственное преимущество -
отличное зрение,- испортил себе глаза, пользуясь очками своей
жены.
Молодой смуглый брюнет, который был не в силах уничтожить
сводившую женщин с ума хищную мужественность ни дрянной одеждой,
ни отвратительными манерами, обременил себя женой, которую от
секса тошнило.
А жена молодого брюнета, которая вполне могла гордиться своим
значком-ключиком общества Фи-Бета Каппа*, обременила себя мужем,
который не читал ничего, кроме комиксов.
/* Ключик - значок привилегированного общества студентов и
выпускников колледжей в США./
Приход Редуайна не был единственным в своем роде, И крайнего
фанатизма среди прихожан тоже не замечалось. На Земле жили
буквально миллиарды людей, с радостью взваливших на себя какое-
нибудь бремя.
Радовались все они оттого, что теперь уже никто не мог быть
лучше других. Все были равны.
Тут пожарники выдумали еще один способ выразить свой восторг.
Посредине машины был укреплен брандспойт. Его можно было
направить куда угодно, как пулемет. Пожарники нацелили его
вертикально вверх и пустили воду. К небу устремился
пульсирующий, опадающий фонтан: не в силах карабкаться выше, он
распадался на струйки, и порывы ветра подхватывали, разбивали
эти струйки, относя в сторону. Водяные струи то принимались
барабанить по обшивке космического корабля, то падали на головы
самих пожарников, то поливали женщин и детей, приводя их в
неописуемый восторг.
На празднестве в честь явления Дядька вода сыграла столь
важную роль по счастливой случайности. Этого никто не планировал
заранее. Но все самозабвенно радовались праздничному изобилию
воды, вымочившей всех до одного,- это и было прекрасно.
Преподобный С. Хорнер Редуайн, облепленный промокшей сутаной,
чувствовал себя голым, как языческий фавн, и сначала махал
букетом сирени перед иллюминатором, а потом прижал к стеклу
лицо, сияющее восторженной любовью.
Лицо, глядевшее на Редуайна из корабля, поразительно
напоминало физиономию умной обезьяны в зоопарке.
Лоб Дядька бороздили глубокие морщины, а на глаза навернулись
слезы от напряженного, безнадежного усилия - понять, что
происходит.
Дядек решил не поддаваться страху.
Но впускать Редуайна в корабль он тоже не торопился.
Наконец он подошел к люку, отпер и внутреннюю, и наружную
двери шлюзовой камеры. Потом отступил, ожидая, чтобы кто-то
толкнул дверь и вошел.
- Погодите - я войду первым и дам ему надеть костюм!- сказал
Редуайн своим прихожанам.- А уж потом встречайте его, как
хотите,- он ваш!
В космическом корабле Дядек надел комбинезон, и тот прильнул
к нему плотно, как слой краски. Оранжевые вопросительные знаки
на груди и на спине расправились без единой морщинки.
Дядек еще не знал, что никто в мире, кроме него, не носит
таких комбинезонов. Он полагал, что множество людей носит точно
такие же костюмы - даже с вопросительными знаками.
- Это - это Земля?- спросил Дядек Редуайна.
- Да,-сказал Редуайн.- Мыс Код, Массачусетс, Соединенные
Штаты Америки, Братство Человечества.
- Слава Богу! - сказал Дядек. Редуайн вопросительно поднял
брови.
- А за что?
- Простите? - не понял Дядек.
- За что вы его благодарите?- спросил Редуайн.- Ему до вас
нет никакого дела. Он и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь вам
сюда добраться в целости и сохранности, точно так же, как не
сделал ни малейшего усилия, чтобы вас прикончить.
Он воздел руки, и его мускулатура словно воплощала мощь его
веры. Дробинки в мешках на его запястьях зашуршали, пересыпаясь,
и Дядек обратил внимание на них. Потом его взгляд естественно
скользнул с мешков-гандикапов на железную пластину на груди
Редуайна, Редуайн, угадав направление взгляда Дядька, приподнял,
как бы взвешивая, железную пластину.
- Тяжелая,- сказал он.
- Угу,- согласился Дядек.
- Вам придется носить фунтов пятьдесят, если прикинуть на
взгляд,- после того, как мы вас приведем в порядок,- сказал
Редуайн.
- Пятьдесят фунтов?- сказал Дядек.
- Вы должны радоваться, а не огорчаться, что на вас возложат
такое бремя,- сказал Редуайн.- Тогда уж никто не бросит вам в
лицо упрек, что вы, мол, обогнали других по слепой прихоти
судьбы.
В его голосе зазвучали красноречиво-грозные нотки, которые не
часто звучали в нем после самых ранних дней становления Церкви
Бога Всебезразличного, славных дней, когда люди толпами
обращались в его веру после войны с Марсом. В те времена
Редуайн, как и все другие проповедники новой веры, пугал
неверующие праведным гневом толп - праведным гневом толп,
которых тогда просто не было.
Но зато теперь толпы, полные праведного гнева, существовали
повсюду на земном шаре. Число приверженцев Церкви Бога
Всебезразличного составляло внушительную цифру - целых три
миллиарда. Юные львы некогда бывшие первыми апостолами нового
вероисповедания; отныне могли смириться и превратиться в агнцев,
созерцающих восточные мистерии, вроде капель падающих с веревок
от колокола. Рука Церкви повсюду властно правила толпами людей.
- Предупреждаю вас,-сказал Редуайн Дядьку,- когда выйдете к
людям, не вздумайте даже невзначай намекнуть на то, что Бог к
вам как-то особенно относится или что вы хоть на что-то можете
пригодиться Богу. Хуже ничего не придумаешь, чем сказать что-то
в таком роде: "Слава Богу за то, что избавил меня от всех бед.
По какой-то причине Он сделал меня своим избранником, и теперь я
желаю только одного - служить Ему".
- Эта восторженная толпа,- продолжал Редуайн,- может в
мгновение ока стать очень опасной толпой, к
тут уж никакие добрые предзнаменования, никакие пророчества
вас не спасут.
Дядек как раз собирался сказать почти дословно то, что
Редуайн не советовал ему говорить.
- А что же - что же мне говорить?- спросил Дядек.
- В пророчестве указано все, что вы должны сказать, до
последнего слова. Я долго и глубоко обдумывал слова, которые вам
предстоит сказать, и убедился, что лучше сказать нельзя.
- Но мне никакие слова в голову не идут - разве что
"здравствуйте" и "спасибо"...-сказал Дядек.- Вы-то _что_ хотите
от меня услышать?
- То, что вы скажете,- сказал Редуайн.- Славные люди,
собравшиеся здесь, повторяли эти слова, готовясь к встрече,
сотни раз. Они зададут вам два вопроса, и вы ответите им, как
сумеете.
Он вывел Дядька наружу через люк. Фонтан на пожарной машине
заглушили. Крики замерли, танцы прекратились.
Паства Редуайна выстроилась, полукругом вокруг Дядька и
Редуайна. Все, как один,, сделали глубокий вздох и сжали губы.
Редуайн подал священный знак.
Толпа выдохнула, как один человек:
- Кто вы?- спросили они.
- Я... Я не помню свое настоящее имя,- сказал Дядек.- Меня
звали Дядек.
- Что с вами произошло?- крикнула толпа. Дядек растерянно
покачал головой. Он никак не мог найти слова, подходящие к
такому торжественному случаю, чтобы кратко изложить свои
приключения. От него ждали великих откровений. А он не находил в
себе ни капли величия. Он шумно вздохнул, чтобы толпе стало
понятно, как он стыдится своей будничной серости.
- Я жертва цепи несчастных случайностей,- сказал он. И, пожав
плечами, добавил: - Как и все мы.
Толпа разразилась приветственными криками и закружилась в
танце.
Дядька втащили на борт пожарной машины и повезли к дверям
церкви.
Редуайн благостным жестом показал на вырезанный из дерева
развернутый свиток, помещенный над воротами храма. На свитке
сияли золотом резные слова:
Я ЖЕРТВА ЦЕПИ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ, КАК И ВСЕ МЫ.
Прямо от ворот церкви Дядька доставили на пожарной машине в
Ньюпорт, Род-Айленд, где ожидалась очередная материализация.
По разработанному заблаговременно, несколько лет назад,
плану, пожарные машины Мыса Код подтянули поближе к Западному
Барнстейблу, для подстраховки на время отсутствия тамошней
пожарной машины.
Весть о явлении Звездного Странника пронеслась по Земле, как
лесной пожар. Во всех деревушках, городках и крупных городах,
лежавших на пути пожарной машины, Дядька засыпали цветами.
Дядек восседал высоко - высоко, на еловом брусе два на шесть
футов размером, переброшенном через борта посередине кузова. А в
самом кузове ехал. преподобный С. Хорнер Редуайн.
Редуайн завладел веревкой пожарного колокола и названивал в
него, не покладая рук. К языку колокола был подвешен Малаки из
пластика повышенной прочности. Эта кукла была особенная, такую
можно было купить только в Ньюпорте. Видя такого Малаки, каждый
сразу понимал, что его владелец совершил паломничество в
Ньюпорт.
Паломничество в Ньюпорт Добровольная пожарная Бригада
Западного Барнстейбла совершила в полном составе, за исключением
двух нонконформистов. Малаки, подвешенный на пожарном колоколе,
был приобретен на средства Пожарного Надзора.
На жаргоне лотошников, торгующих сувенирами, Малаки из особо
прочного пластика, принадлежащий Пожарному Надзору, был "самый
что ни на есть доподлинный, натуральный, государственный
Малаки".
Дядек был совершенно счастлив - как чудесно вновь оказаться
среди людей, снова дышать воздухом. И все встречали его с такой
любовью.
Кругом был такой замечательный шум. Кругом было столько всего
замечательного. И Дядек надеялся, что все замечательное теперь
останется с ним навсегда.
- Что с вами произошло?- громко кричали ему все люди, и все
хохотали.
Для удобства общения с такой массой народа Дядек подсократил
фразу, так восторженно встреченную небольшой толпой перед
Церковью Звездного Странника.
- Несчастья!- орал он.
Он смеялся во весь голос.
Вот это жизнь!
Какого черта! И он смеялся.
Поместье Румфордов в Ньюпорте было уже восемь часов забито до
отказа. Охрана не пускала тысячную толпу к маленькой дверце в
стене. Но охрана была практически не нужна - толпа стояла от
стены к стене, спрессованная в единый монолит.
В нее не смог бы втиснуться и намыленный угорь.
Тысячи паломников, оставшиеся за стенами, старались, не
нарушая благочестия, пробраться поближе к громкоговорителям,
укрепленным по углам, на стенах.
Из рупоров будет слышен голос Румфорда.
Толпа была самая громадная и самая наэлектризованная из всех
толп, потому что настал давно обетованный Великий День Звездного
Странника.
Повсюду бросались в глаза бремена, самые хитроумные и
чрезвычайно эффективные. Толпа производила отрадное впечатление
сплошной серости и крайней обремененности.
Би, подруга Дядька с Марса, тоже была в Ньюпорте. С ней был и
сын ее от Дядька, Хроно.
- Эгей! Покупайте самых что ни на есть доподлинных,
натуральных, государственных Малаки только у нас,- хрипло
выкрикивала Би.- Покупайте у нас! А вот Малаки, будете махать
Звездному Страннику!- говорила Би.- Берите Малаки, Звездный
Странник благословит их, когда придет!
Она сидела в ларьке, лицом к железной дверце в стене
румфордовского имения в Ньюпорте. Ларек Би был первым в ряду из
двадцати ларьков, вытянувшихся напротив дверцы. Все двадцать
были подведены под общую односкатную крышу, а друг от друга
отделялись перегородками по пояс высотой.
Би торговала пластиковыми куклами-Малаки, у которых ручки и
ножки гнулись в суставах, а глаза были хрустальные. Би покупала
их на оптовом складе предметов культа по двадцать семь пенсов за
штуку, а продавала по три доллара. Она отлично вела торговое
дело.
Ее житейская хватка и яркая внешность - то, что было видимо
миру,- не шли ни в какое сравнение с невидимым миру величием,
которое и помогало ей бойко распродавать товар. Сначала
паломники замечали карнавальную яркость Би, но подойти к ларьку
и раскошелиться их заставляла ее аура. Это невидимое излучение
окутывавшее ее, яснее слов говорило о том, что Би родилась для
более высокой и благородной жизни и она просто молодчина: не
сдается, попав даже в такую передрягу.
