космические корабли.
Война с Землей началась.
Передовой десантно-штурмовой отряд уже смел с лица Луны все
постройки землян. Штурмовая артиллерия вела обстрел ракетами с
Луны, и каждый крупный город на Земле уже отведал адского пекла.
А вместо ресторанной музыки при этой адской дегустации
марсианское радио глушило землян сводящим с ума речитативом:
Черномазый, бледнолицый, желтопузый -
стань рабом или умри.
Черномазый, бледнолицый, желтопузый -
стань рабом или умри.
Глава шестая.
ДЕЗЕРТИР С ПОЛЯ БОЯ
"Никак не могу понять, почему немецкая
лапта не признана одним из олимпийских
видов спорта - может быть, даже главным
видом спорта на Олимпийских играх".
- Уинстон Найлс Румфорд
От армейского лагеря до космодрома, где базировался штурмовой
космический флот, был переход длиной в шесть миль, и маршрут
проходил через северо-западную окраину Фебы, единственного
города планеты Марс.
Население Фебы в период расцвета, согласно данным "Карманной
истории Марса" Уинстона Найлса Румфорда, составляло восемьдесят
семь тысяч. Все постройки и все до единого люди в Фебе были
подчинены военным целям. Массы рабочих управлялись точно так же,
как солдаты,- при помощи вживленных в мозг антенн.
Рота Дядька в составе своего полка проходила походным маршем
через северо-западную окраину Фебы, по дороге на космодром.
Солдат больше не нужно было заставлять двигаться и соблюдать
строй при помощи антенн. Ими уже овладела военная горячка.
Они маршировали с песней, и их ботинки с железными подковками
гулко грохотали по железной мостовой. Они пели кровожадную
песню:
Ужас, горе и невзгоды -
Ать, два, три - ать!
Мы несем земным народам!
Ать, два, три - ать!
Бей! Ломай! Дави! Круши!
Ать, два, три - ать!
Не оставим ни души!
Ать, два, три - ать!
Крик! Два, три, ать!
Кровь! Два, три, ать!
Смерть! Два, три, ать!
Гррррррррррррррррроб!
Заводы в Фебе продолжали работать в полную мощность. На
улицах не было зевак, некому было смотреть на распевающих
героев. Окна вспыхивали неровным светом, когда ослепительные
факелы внутри разгорались и гасли. Дверные проемы изрыгали
брызжущее искрами, смешанное с дымом желтое пламя, когда
расплавленный металл лился в формы. Визг и скрежет машин
врывался в звуки военного марша.
Над городом на бреющем полете проходили три летающие тарелки
- голубые разведчики, с нежным, баюкающим жужжаньем, похожим на
пение музыкальной юлы. Казалось, что они поют: "Прости-прощай!",
улетая по касательной, а округлая поверхность Марса уходила из-
под них, удалялась. Не успела синичка хвостиком дернуть, а они
уже мерцали в беспредельном пространстве.
"Ужас, горе и невзгоды",- пели солдаты. Но один солдат только
шевелил губами, не издавая ни звука. Это был Дядек.
Дядек шагал в первой шеренге предпоследней колонны своей
роты.
Боз маршировал за ним в затылок, и Дядьку казалось, что
взгляд Боза жжет ему шею. Кроме того, Боз и Дядек были
превращены в подобие сиамских близнецов, потому что несли на
плечах сувол шестидюймового осадного миномета.
- Кровь! Два, три, ать!- орали солдаты.- Смерть! Два,три,
ать! Грррррроб!
- Дядек, дружище,- сказал Боз.
- Что, дружище?- рассеянно откликнулся Дядек. В путанице
солдатского обмундирования он прятал гранату на взводе. Он уже
выдернул чеку. Чтобы граната взорвалась через три секунды,
Дядьку было достаточно разжать руку.
- Я нам с тобой обеспечил хорошее местечко, дружище,- сказал
Боз.- Старина Боз - он уж не забудет своего напарника, а,
дружище?
- Точно, дружище,- сказал Дядек.
Боз так все подстроил, что они с Дядьком должны были
оказаться на борту флагманскою космического корабля во время
вторжения на Землю. Флагманский корабль, хотя именно для него по
прихоти судьбы и предназначался ствол осадного миномета, был, по
сути дела, невоенным кораблем. Он был рассчитан всего на двух
пассажиров, а остальная емкость была заполнена сладостями,
спортивными товарами, магнитофонными кассетами, мясными
консервами, настольными играми, дышариками, безалкогольными
напитками, Библиями, бумагой для заметок, парикмахерскими
наборами, гладильными досками и прочими припасами для
поддержания силы духа.
- Счастливая примета - стартовать на борту флагманского
корабля, а, дружище?
- Счастливая, это точно, дружище,- сказал Дядек. Он только
что мимоходом швырнул гранату в канализационный люк.
Люк с ревом изверг столб грязи и дыма.
Солдаты бросились ничком на мостовую.
Боз, подлинный командир роты, поднял голову первым. Он увидел
клубящийся в пасти люка дым, решил, что это просто газы
взорвались.
Боз сунул руку в карман, нажал кнопку, подавая роте сигнал
вскочить на ноги.
Когда они встали, встал и Боз.
- Черт побери, приятель,- сказал он.- Сдается, мы уже
получили боевое крещение.
Он поднял свой конец ствола осадного миномета.
А другой конец поднимать было некому.
Дядек отправился на поиски своей жены, сына и лучшего друга.
Дядек дезертировал, "ушел в кусты" на плоской, плоской,
плоской марсианской равнине, где не росло ни травинки.
Сын, которого разыскивал Дядек, носил имя Хроно.
По земному счету Хроно было восемь лет.
Имя ему дали по названию месяца, в котором он родился.
Марсианский год состоял из двадцати одного месяца, из которых
двенадцать имели по тридцать дней, а девять - по тридцати
одному. Месяцы назывались январь, февраль, март, апрель, май,
июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, уинстон,
найлс, румфорд, казак, ньюпорт, хроно, синкластик, инфундибулум
и сэло.
Для памяти:
Тридцать дней - июнь и сэло, инфундибулум, ноябрь,
Уинстон, хроно, румфорд, ньюпорт,
Найлс, апрель, казак, сентябрь;
В остальных же, крошка-сын,
Этих дней-тридцать один.
Месяц сэло был назван в честь создания, которое Уинстон Найлс
Румфорд повстречал на Титане. А Титан, как вы знаете, был
спутником Сатурна и райским уголком.
Сэло, титанский приятель Румфорда, был посланцем из другой
Галактики, он совершил вынужденную посадку на Титане из-за
поломки одной детали в энергоблоке космического корабля. Он
дожидался запасной детали.
Он терпеливо ждал двести тысяч лет.
Энергия, двигавшая его корабль в космосе, как и энергия,
обеспечивавшая Марсианскую Армию, была известна под названием
ВСОС, или Всемирное Стремление Осуществиться. ВСОС - это то, что
творит Вселенные из ничего - заставляет ничто упорно стремиться
к превращению в нечто.
Многие земляне рады, что на Земле нет ВСОСа.
Вот как это выражено в уличной песенке:
Билл раздобыл кусочек ВСОСа
И прикурил, как папиросу.
Что говорить! Беднягу Билла
На пять Галактик раздробило...
Хроно, сын Дядька, в свои восемь лет был выдающимся игроком в
немецкую лапту. Кроме немецкой лапты, его ничто не интересовало.
Немецкая лапта была ведущим видом спорта на Марсе - и в средней
школе, и в армии, и на заводских стадионах.
Так как детей на Марсе было ровным счетом пятьдесят два
человека, для них хватало одной средней школы, в самом центре
Фебы. Ни один из пятидесяти двух детей не был зачат на Марсе.
Все они были зачаты еще на Земле или, как Хроно, на космическом
корабле с новобранцами для Марса.
Дети в школе почти не учились, потому что на Марсе им, в
общем-то, делать было нечего. Они почти все время играли в
немецкую лапту.
В немецкую лапту играют дряблым мячом размером с крупную
зимнюю дыню. Мяч летает не лучше шелкового цилиндра, налитого до
краев дождевой водой. Игра немного напоминает бейсбол: игрок с
битой (подающий) выбивает мяч в сторону полевых игроков команды
противника, а затем бежит от базы к базе; а полевые игроки
стараются поймать мяч и "запятнать" бегущего. Однако в немецкой
лапте всего три базы: первая, вторая и "дом". И подающему никто
не подкидывает. Он кладет мяч на один кулак и бьет по нему
другим кулаком. А если полевой игрок заденет бегущего мячом во
время перебежки между базами, считается, что его вышибли, и он
должен тут же покинуть поле.
Повальное увлечение немецкой лаптой исходило, конечно же, от
Уинстона Найлса Румфорда, от которого исходило все, что
творилось на Марсе.
Говард У. Сэмс в своей книге "Уинстон Найлс Румфорд,
Бенджамен Франклин и Леонардо да Винчи" убедительно доказал, что
немецкая лапта - единственная спортивная игра, с которой Румфорд
был знаком в детстве. Сэмс утверждает, что Румфорда в детстве
научила играть в немецкую лапту его гувернантка, мисс Джойс
Маккензи.
В далеком ньюпортском детстве Румфорда команда, состоявшая из
Румфорда, мисс Маккензи и Эрла Монкрайфа, дворецкого, регулярно
играла в немецкую лапту с командой, состоявшей из Уатанабе
Уатару, садовника-японца, Беверли Джун Уатару, дочери садовника,
и Эдварда Сьюарда Дарлингтона, полоумного мальчишки-конюха.
Команда Румфорда неизменно выигрывала.
Дядек, единственный дезертир за всю историю Марсианской
Армии, сидел, сжавшись в комок и задыхаясь, за обломком
бирюзовой скалы и смотрел, как школьники играют в немецкую лапту
на железном поле для игр. За валуном рядом с Дядьком стоял
велосипед, который он украл со стоянки возле фабрики
противогазов. Дядек не знал, который мальчишка - его сын, какой
из мальчишек - Хроно.
Планы у Дядька были самые неопределенные. Он мечтал об одном:
отыскать жену, сына и лучшего друга, угнать космический корабль
и улететь в какое-нибудь место, где все они будут жить-поживать,
добра наживать.
- Эй, Хроно!- закричал один из играющих.- Тебе бить!
Дядек выглянул из-за камня, чтобы увидеть, кто подойдет к
"дому". Мальчик, который выйдет подавать, и есть Хроно, его сын.
Хроно, сын Дядька, вышел на подачу.
Он был невысок для своего возраста, но на удивление, по-
мужски широк в плечах. Волосы у мальчишки были черные, как
вороново крыло, жесткие черные пряди упрямо завивались вихром
против часовой стрелки.
Мальчишка был левшой. Мяч лежал у него на правом кулаке, и он
приготовился бить с левой.
Глаза у него были так же глубоко посажены, как у отца. Его
глаза сверкали из-под глубоких сводов под черными бровями. Они
горели неземной яростью.
Горящие яростью глаза метнулись в одну сторону, потом в
другую. Эти быстрые взгляды нагнали страху на полевых игроков,
согнали их с занятых позиций, внушая, что неповоротливый
дурацкий мяч настигнет их с жуткой скоростью и разнесет в
клочки, если они окажутся у него на пути.
Стерах, который внушал мальчик с мячом, почувствовала даже
учительница. Она занимала обычную позицию судьи в немецкой
лапте - между первой и второй базами, и она тоже перепугалась до
смерти. Это была хрупкая старушка по имени Изабель
Фенстермейкер. Ей было семьдесят три, и она принадлежала к секте
Свидетелей Иеговы - до того, как стерли ее память. Ее похитили
обманом, когда она пыталась всучить номер "Маяка" марсианскому
агенту в Дулуте.
- Хроно, милый,- сказала она дрожащим голосом,- не забывай,
что это просто игра.
Небо внезапно потемнело от сотни летающих тарелок - кроваво-
красных кораблей Марсианского воздушного десанта лыжной морской
пехоты. Певучий рокот кораблей, как музыкальный гром, заставил
дребезжать окна школы.
Однако в доказательство того, какое значение юный Хроно
придавал немецкой лапте, ни один из ребят не решился взглянуть
на небо.
Юный Хроно, напугав полевых игроков и мисс Фенстермейкер
почти до безумия, вдруг опустил мяч к своим ногам, вынул из
кармана недлинную металлическую планочку - свой талисман,
