чить", в первом предложении "по желанию" неопределенно и общо, во втором
наглядным описанием простого акта "воткнув штык в землю", в третьем -
тройной градацией, исчерпывающей все революционные возможности: "согла-
шением" социалистов разных стран, "выступлением" (общее) пролетариев
(шире) всех (сильнее) стран, "волей" (еще общее и проще народов) еще ши-
ре. Такая же градация в примере 24: "решить вопрос в борьбе за гос-
подство" (общо, отвлеченно, описательно), "победить" (определенно),
"свергнуть" (еще определеннее и конкретнее), "вести за собой массы про-
тив" (столь же определенно, но еще яснее и первоначальнее). Сложнее при-
мер 6: "всю жизнь боролся против иллюзий"... сущность иллюзий получает
уяснение в следующем "высмеивал свободу - или равенство", развитие пони-
мания важности этих разоблачений дает следующее "во всех своих экономи-
ческих произведениях"; развитие идеи Маркса повторяется гиперболически с
оговоркой: "можно сказать, что весь "Капитал" посвящен"... и, наконец, с
расширением и усилением с помощью отрицания повторяется предыдущее в
заключении, как бы подводящем итог: "... хоть одна глава в каком бы то
ни было сочинении, которая не была бы посвящена"... подобное же тройное
повторение с отрицанием и обобщением в первом предложении, с отрицанием
же притом в обращении, и с усилением наглядностью метафоры, ставшей по-
говоркой, во втором, и с усиленным обобщением, без двойственности преды-
дущих предложений и, следовательно, интонационно и логически завершая
своего рода кодой, в третьем. На ряду с обобщением того же понятия в
последовательном порядке путем ли его развития или усиления, - может
быть лучшим примером этого будет N 4: "с которыми мы какие бы то ни было
сделки совершали, с которыми мы какие бы то ни было условия завязывали,
с которыми мы какие бы то ни было переговоры начинали"; обобщение яв
енчатое - на ряду с этими приемами обобщения нужно еще указать на приемы обобщения в порядке параллелизации, перечисления, разграничения и т. д. понятия одного уровня. Сопоставление тогда подобных членов в целом также создает ограничение в поле решения и
счерпанием всех возможностей, но только так сказать в пределе, предел такой своего рода индукции, однако, вовсе не лежит неопределенно далеко, напротив, он очень близок: уже три фразы одного построения, одной интонации и параллельного значения достигают
цели охвата всего круга решений, исключающего все иные возможности. Так уже в последнем примере, по существу последовательного
и ступенчатого обобщения, можно было бы, если не вникать в точный смысл сопоставлений, видеть убедительный пример трех родов взаимоотношений с капиталистическими государствами исчерпывающий их до конца (сделки, условия, переговоры). См. далее пример 2: "
Из голов, из сердец, из политики", 21-й: "сметь, уметь, иметь силу" и т. д.
Эти повторения, в особенности периодические и кольцевые, а так же ас-
сонирующие, свидетельствуют о несомненном наличии словесного внимания у
Ленина. О том же говорят многочисленные случаи анофорического повторе-
ния, которое имеет такое существенное интонационное значение. Наконец, к
этому примыкают и приемы накопления синонимических, иногда в порядке
градации, эпитетов такого типа, как: "неизмеримо более тяжкие, зверские,
позорные, угнетательские ("мирные договоры") или "колебаний, нереши-
тельности, уклончивости, уверток, умолчаний и т. п." и далее "эти мелкие
уступочки, колебания, нерешительности, уклонения, увертки и умолчания"
или "вместо беспощадно твердой, неуклонно-решительной, беззаветно-смелой
и геройской политики... своей бесхарактерностью, своими колебаниями,
своей нерешительностью" и "когда последний чернорабочий, любой безработ-
ный, каждая кухарка, всякий разоренный крестьянин увидит, собственными
глазами увидит.... вот, когда беднота увидит и почувствует это". Том
XIV. стр. 250.
Наконец, следует обратить внимание еще на несколько более сложных
примеров, отличающихся особенной стойкостью слов и образов в ленинской
речи. Повторение в них так господствует, что целый период кажется оста-
новленным, сплавленным воедино.
29. "События так ясно предписывают нам нашу задачу, что промедление
становится положительно преступлением... при таких условиях ждать -
преступление: Большевики не вправе ждать Съезда Советов... медлить -
преступление. Ждать Съезда Советов - ребяческая игра, формальность, по-
зорная игра в формальность... Ждать - преступление перед революцией".
30. "Наши горе-левые... увертываются от урока и уроков истории, увер-
тываются от своей ответственности. Напрасные увертки. Увернуться им не
удасться. Увертывающиеся из кожи лезут вон... Факты упрямая вещь. Факт
тот, что... это факт, что... это факт, что... факты упрямая вещь. Наши
горе-левые, увертываясь от фактов от их уроков, от вопроса об от-
ветственности..."
31. "Эсеры и меньшевики окончательно скатились 4-го июля в помойную
яму контр-революционности, потому что они неуклонно катились в эту яму в
мае и июне... Эсеры и меньшевики связали себя всей своей политикой по
рукам и по ногам. Как связанные люди... а это связало их еще более. Они
скатились на самое дно отвратительной контр-революционной ямы... Они
связанные люди. Они на дне ямы".
В этих примерах ведение двух трех тем можно сравнить с музыкальными
построениями ганона и фуги. В первом примере главная тема "ждать Съезда
Советов - преступлений", подготовленная вступительной фразой проходит
через весь период варьируясь в первой части и сочетаясь с дополняющими
его образованиями, сначала дается неполно и с оговоркой ("положи-
тельно"), потом, после новой подготовки звучит как в аккорде "ждать
преступление", следует вариация и развитие темы в первой ее части и
варьированный аккорд, новое повторное развитие первой части темы с двумя
растущими в силе сочетаниями и в заключение опять аккорд, уже усиленный.
Во втором примере модуляцию дают не синонимы, а морфологические вари-
анты: "увертываются" - "увертываются" - "увертки" - "увернутые" - "увер-
тывающиеся" - "увертываясь". Первые два сочетаются с различными темами
"от урока и уроков" и "от своей ответственности, два параллельных вари-
анта развития. Третий дает одну усиленную тему - "напрасные увертки",
которая в четвертом имеет усиленное отрицанием повторение и поэтому по-
лучает характер коды. Далее основная тема, в новом, ослабленном варианте
(причастная форма), открывает новую часть распространяющую содержание
первой и переходящую в новую тему: "факты упрямая вещь", которая повто-
ряется, охватывая трижды анафорически повторяемое развитие - "это факт,
что".... После этого снова повторяется первая тема со вступительным "на-
ши горе-левые" и как бы соединяя сразу все элементы периода: обе допол-
нительные темы начала и второй темы: "фактов - уроков - ответственнос-
ти", представляя своего рода "стретто". Расположением тем можно обозна-
чить формулой: abcc¤, bd, b¤, b3, b-ef, e-e-e-ef, ab1ecd.
Равным образом и в третьем примере мы видим две темы: "скатиться в
яму" и "связать себя", которые распределяют период на две части, начина-
ющиеся анафорически: "эсеры и меньшевики скатились" - "эсеры и меньшеви-
ки связали себя" и развивающие соответственную тему. Третья часть начи-
нается усиленным повторением первой темы и заключается соединением сжа-
тых в короткие фразы обеих тем: "они связанные люди. Они на дне ямы".
На этих примерах весьма отчетливо видна строгость - почти музыкальная
- построения. Логическая функция их, думаю, достаточно понятна из анали-
за предыдущих примеров.
Повторение кажется вообще функцией лирической, искони выступая в ор-
ганической связе с ритмическим повтором и периодически возвращающейся
мелодией песни, этой первичной "формой явления" поэтического слова. Ин-
тонациональная сила повторения, присущая ему и теперь в стихе и прозе,
свидетельствует об этом моторном его происхождении. Но сводить только к
этому роль повторения значило бы далеко не оценить всего его значения.
Слово - речь обладает и другими сторонами, кроме моторной, в которых
повторение играет не менее существенную и совершенно иную роль. Вместе с
тем интонационное повторение вовсе не обязательно совпадает "с лиричес-
ким", оно имеется во всех родах слова и, поскольку движение речи лири-
ческой, эпической, драматической различно в каждом из этих родов, раз-
личны и виды интонационного повторения, присущие каждому. Собственным
своеобразием обладает и риторическое интонационное повторение, в том
числе и наиболее сильное, может быть основное в этом отношении, повторе-
ние анафорическое.
То же самое следует сказать вообще о конструктивном повторении. Фор-
мулы почти музыкальной композиции периода, приведенные выше отнюдь не
означают тождества такого повторения с построением лирическим или музы-
кальным, даже если оно будет выражаться буквально такой же формулой. Мы
видили, что риторическое построение служит специальным целям, только
ораторской речи присущим. На примерах ленинской речи это особенно убеди-
тельно, ибо ее никак нельзя заподозрить служению лирическим, эпическим и
вообще поэтическим целям. Как я указывал уже на анализе отдельных приме-
рах, риторическое слово обладает своей особой специфической, "риторичес-
кой" функцией, отличной от функций, делающих слово лирическим, эпическим
или драматическим.
Но, учитывая это изменение самой функции, нельзя не признать, что
можно говорить о соответственных конструктивных элементах в различных
функциональных системах конструкции: так, напр., "сюжет" имеется в свое-
образных аспектах и в повествовании и в лирике, и в речи. Так и повторе-
ние где бы то ни было - в риторике, в музыке, в танце все же остается
повторением, хотя и играет в разных областях разные роли. Так, напр.,
повторение в повествовании, напр., обычное в сказке, былине, балладе,
тройная последовательность исполняемых задач, встречаемых препятствий и
т. п. имеет определенную сюжетную роль. Оно развертывает сюжет, развива-
ет ситуацию, усиливая ощущение задержки в течении повествования и тем
подчеркивая временной момент и напрягая ожидание, стремящееся к развяз-
ке. Оно подобно запруде, повышающей уровень и увеличивающей массу потока
и ее поступательную силу. Напротив, такое повторение, которое академик
А. Н. Веселовский хотел видеть в песне о Роланде, трижды повторяющейся с
вариантами описания того же момента, если понимать его именно так, а не
как последовательную связь трех однородных моментов, такое "эпическое
повторение", вопреки данному ему Веселовским названию, кажется скорее
"лирическим", ибо в нем отсутствует момент поступательный, присущий по-
вествованию, отсутствует прием задержки, и тем самым снимается временной
момент, упраздняется движение. Создается своеобразный антракт, подобный
тому, который создавался хорической песней в промежутках между сценами
античной трагедии. Этот антракт - "лирический".
И вот, нечто соответственное можно различить в риторических повторе-
ниях. Они могут служить развертыванию "сюжета", продвижению изложения,
развитию и градации доводов, словом - поступательному или "повествова-
тельному" движению ораторской речи. Они тоже создают своего рода "запру-
ду", вызывая и усиливая напряжение ожидания, так как "развязка", разъяс-
нение, вывод, к которому клонит оратор, а с ним и точка опоры, несущая
главный вес речи, переносится вперед. Подобное явление в построении фра-
зы и периода достигается и другими приемами, с той же целью перенесения
главного веса к концу. От этих поступательных повторений можно отличать
другие, которые, напротив, останавливают движение, не нагнетая напора
его, а обращая его как бы внутрь себя, образуя своего рода неподвижный
"водоворот", воронка которого, говоря фигурально, засасывает и поглощает
