Можно погулять, сходить в кино.
Поискать квартиру.
При этой мысли я усмехнулся. Но не очень-то весело. Еще одно смешное
напоминание, словно покалывание живой раны, но такой пустяковой, что стыдно
придавать ей значение.
Я пытался не думать о том, что так сильно меня мучило. Настолько
сильно, что мне, словно человеку, пережившему настоящую катастрофу, удалось
отдалиться от этих мыслей, прогнать их, как будто мне почти все равно.
Вначале я боялся Ричарда. Я рисковал все потереть: мое положение, жену,
сына - всю мою жизнь. Я провел несколько дней в страхе и попытался сделать
все, что мог. А потом я решил бросить ему вызов, встретить брата лицом к
лицу.
Вот и встретил. Только, как назло, он был не один. Вместе с ним я
встретился и с самой сокровенной глубиной своей души. Да, теперь я боялся
себя самого. Опасность исходила из моего собственного тела, восставшего
против своего хозяина, движимого инстинктом, который я отказывался признать.
Пускай Ричард выдаст меня, и я потеряю свое положение, жену, сына.
Пускай. Но если я останусь самим собой, есть шанс все вернуть обратно.
Но если плоть моя предаст меня, то не останется ничего.
Я обернулся на какую-то девку, слишком хорошо одетую для этого
квартала, да тем более в столь ранний час. Светило солнце. Я еще жил. Я
подумал о Шеиле.
Я еще жил, но стал импотентом.
Я вошел в какой-то бар. Бармен был в одной рубашке, опоясанный белым
передником. Он вытирал стойку замызганной тряпкой. По кафельному полу были
разбросаны опилки.
- Виски! - сказал я. Он молча обслужил меня.
- Чудный денек,- сказал я,- Чего там новенького про матч?
- Ничего особенного не слышал,- сказал он.- Знаю лишь то, что и все.
- С Бобом Уитни никакого риска.
- Он их всех уделает,- сказал бармен. Не больно-то он болтлив.
- Чем бы таким в этом городе заняться в восемь часов утра? - спросил я.
- Ничем,- ответил бармен.- Разве что пойти работать.
- Мне до пяти нечего делать,- сказал я и залпом опрокинул стакан.
Да, нелады у меня со спиртным.
Лестница за стойкой вела на второй этаж. Оттуда доносилась возня
половых щеток, веников и ведер. Уборка. Я поднял взгляд и увидел черно-белый
ситцевый халат толстой негритянки, стоящей на последней ступеньке. Ее
необъятный зад ритмично колыхался.
- Еше виски,- сказал я бармену. Чем заняться в восемь утра? Я увидел
музыкальный ящик.
- Что там за музыка? - спросил я.
- Не знаю.
Он меня так обескуражил, что я решил дальше не иастаивать.
- Сколько с меня?
- Доллар,- сказал он.
Я расплатился и вышел. Дошагал до ближайшей станции метро, купил газету
и стал ждать поезда. Набито было до отказа. Но так я себя чувствовал менее
одиноким. И все куда-то ехали. Все что-то собой представляли. А я ехал
никуда, я был на границе двух рас, и обе они были готовы оттолкнуть меня, В
газете читать было нечего. Выходя, я оставил ее в вагоне.
Вышел я недалеко от Гарлема, как бы случайно.
Я вошел в первую попавшуюся прачечную-чистку.
- Добрый день,- сказал я.
- Добрый день, сэр.
Их было двое: еврей и его помощник. Я разделся в кабинке и стал ждать,
пока мои брюки будут готовы. Я силой заставлял себя сидеть там. Но так хоть
убью с полчаса. А что еще придумать? Башмаки почистить? Пять минут.
Пойти перекусить? Тоже недолго.
Девку. Белую девку. Чтобы знать наверняка. Чтобы попробовать.
Теперь я был весь в нетерпении.
- Пошевеливайтесь,- крикнул я хозяину лавки.- У меня свидание с Бетти
Хаттон, актрисой.
- Я вам дам немного льда, чтобы освежиться,- ответил он в том же тоне.-
Сейчас будет все готово. Но не пораньте ее: ваши брюки режут, что твоя
бритва.
- Сяду ей на колени,- сказал я.
- Сзади тоже режет,- сказал хозяин.
Я не стал продолжать. Этот тип был полной противоположностью бармену,
уж слишком трепется. Я продолжал ждать, думая ни о чем. Ни о чем. кроме как
о белой девке.
Я знал, где такую найти. Одна из тех, что шьются у Ника, хила совсем
рядом. Я подвозил ее домой в среднем раз в неделю. Настоящее золотое дно,
эта девка. Везет же Нику. Но я все же минут пять провел у чистильщика.
IX
Она сама мне открыла дверь, протирая глаза.
- Привет! - сказал я ей.- Одна?
- За кого ты меня принимаешь.
- За подружку,- сказал я.- Войти можно?
- Конечно.
- Не мешаю?
- Одеваться я могу и перед тобой,- сказала она,- не правда ли?
- Э! - сказал я,- не спеши одеваться.
Она посмотрела на меня, прищурив глаза, и откинула назад закрывавшую
лицо челку.
- Чего тебе понадобилось? - сказала она.- Первый раз вижу тебя здесь
так рано.
Я положил шляпу на стол и сел рядом с ней.
- А ты ничего,- сказал я.
- Сама знаю, какая я. Тоже мне новость.
- Вполне ничего,- сказал я.
- Странный ты сегодня. Дан.
- Недовольна? - сказал я.
- Чем недовольна?
- Ну, что я пришел...
- Ты лучше скажи, зачем пришел.
- Брось упираться,- сказал я.
Она была совсем рядом, рукой дотронуться можно, и я притянул ее к себе.
Она даже не попыталась запахнуть халат и подчинилась без малейшего
сопротивления.
- Странный ты тип, Дан,- сказала она.
- Почему это?
- Никто о тебе ничего не знает у Ника...
- А что надо обо мне знать?
Она медлила с ответом, а я уже расстегивал ей лифчик. Ей было лет
девятнадцать. Не больше. У Ника всегда бывает свежатинка.
- Откуда ты родом?
- Оттуда...- ответил я, неопределенно махнув рукой.
- Из Чикаго?
- Угу.
- Смешно,- прошептала она.- Они всегда сначала напиваются, а потом уж к
нам лезут. Как будто без этого не решаются.
- Вы их неплохо выставляете,- сказал я.
- Но не тех, которые нам нравятся,- ответила она с вызовом и
приблизилась ко мне.
Я все сидел на столе, как раз удобно, чтобы целовать ей груди. Это
заняло добрых пять минут. Она закрывала глаза и прижималась к моим губам
душистой кожей. Я собирался уже раздеть ее догола одним движением, но она
меня опередила. Я уже снял с нее, из-под халата, прозрачный лифчик. Живот
был совсем без волос, голый и золотистый.
- Странный ты...- повторила она, высвобождаясь.- Что, так на столе и
будешь сидеть?
- А ты откуда родом? - спросил я в свою очередь.
- Из Бруклина.
Она засмеялась и потянула меня за руки, чтобы поднять со стола.
- Не стану врать, что родилась в самом шикарном доме на юге от
Центрального парка.
- Да и не нужно. Скажи лучше, ты в форме? - Она потянулась.
- Вполне.
Я сбросил пиджак, а она растянулась на кровати. Я скинул башмаки и все
остальное. Она зажгла сигарету и спокойно курила, поглядывая на меня
краешком глаза. Я уже собрался прилечь к ней, но она остановила меня жестом.
- Достань виски на кухне.
- Я не пью,- ответил я.- Редко.
Во рту еще был вкус спиртного, что я выпил час тому назад.
- Виски тебе бы не помешало,- сказала она, подтрунивая.
Я прекрасно понимал, на что она смотрит.
- Не боись,- сказал я ей,- эта штука заработает, когда надо.
- А я думала, что тебе надо немного горючего,- сказала она.
- Бак полон под завязку.
- Тогда иди сюда...
Она свесила руки с кровати и потушила сигарету в стоявшей на ковре
пепельнице. Я подошел и растянулся рядом с ней. Несколько мгновений я ласкал
ее. Она молчала и не смотрела на меня.
Я начал думать о том, что со мной случилось. Я попытался целовать все
ее тело, сверху донизу. Обычно это помогает, даже когда я очень устал.
Никакого эффекта.
Я продолжал, зная, что мои поцелуи начинают ее возбуждать. Ее голый
живот был теплым и крепким, словно золотистая слива на солнцепеке.
Внезапно я отодвинулся. От нее резко пахло мылом.
К черту. Лучше уж спать со стиральной машиной.
Я отстранился и встал. Она раскинула руки и повернула голову набок.
Легкая улыбка открывала белоснежные зубы, а ногти цвета бычьей крови
впивались в раскрытые ладони. Грудь учащенно вздымалась.
Поняв, что я ухожу, она резко села.
- Дан! Что случилось?
- Ничего.
- Не уходи.
- Нет.
- Почему? Дан... Я тебя умоляю...
- Ты была права,- сказал я.- Ничего не выходит. Ты тут не причем. Я
хотел убедиться и теперь, к сожалению, знаю.
- Дан... Прошу тебя... Ты меня так завел...
- Ладно, ладно,- сказал я.- Ложись. Мы это дело устроим.
Она вновь растянулась, а я сел рядом с ней и сделал уж все, что только
мог. Не так уж это было весело, но бывает работенка и похуже. По крайней
мере, она была чистая. Через несколько минут я увидел, как ее тело
напряглось и раскрылось, ладони снова сжались, а затем раскрылись, и вот она
уже лежала на спине, спокойная и расслабленная.
- Дан...- прошептала она.- Миленький.
- Все в порядке?
- Дан... Мне очень, очень было хорошо.
- Рад за тебя,- сказал я.
- Не слишком было неприятно. Дан?
- О! - прошептал я,- не хуже, чем на бегах ставить...
- Скотина ты. Дан... но... ты еще попробуешь?
- Не вижу необходимости,- сказал я.- Результат, на мой взгляд, скорее
плачевный.
- Я так не считаю,- сказала она.- С тобой мне все равно.
- Я тоже так думаю,- сказал я.- Я пришел к тебе, чтобы узнать, могу я
еще или нет. Результат налицо. Не могу.
- Мне ты сделал очень хорошо.
- Спасибо. Ты с другой девочкой спать еще не пробовала? Мне кажется,
что это как раз чего тебе надо.
- Ну... Я бы не прочь попробовать,- сказала она.- Думаешь, будет так же
хорошо?
- Мне-то уж точно все равно.
- Не волнуйся. Дан. Есть же лекарства.
- Брось трепаться,- сказал я.- Соображаешь... в моем-то возрасте?
Я вдруг понял, что мы болтаем очень по-дружески, уж и не думал, что так
будет. Смешно. Может, женщинам нравятся импотенты. Полноценный мужчина их
всегда немного пугает. Боятся, что им больно сделают. А импотент - это ровно
как добрая подружка.
- Со всеми случается,- сказала она.- Я-то уж знаю.
- Да из десяти твоих клиентов девять вдупель пьяны,- сказал я.- Нет
ничего лучше, чем нажраться, чтобы вы отвязались.
- И это правда,- призналась она.- Но ты-то не пьешь. Может, тебе просто
надоело? А если тебе с парнем попробовать?
Она рассмеялась, увидев мое нахмуренное лицо.
- А, пошла бы ты...- сказал я.- Уж лучше с кобылой!
- Ты ей и больно-то не сделаешь...- хихикнула она.
Ну, опять вроде как с доброй подружкой. Я промолчал.
- Можно и другое попробовать,- сказала она.- Двух женщин, трех...
- Целый пансионат, чего уж там,- сказал я.
- Или черненькую. Говорят, они...
- Заткнись!..
На этот раз я обозлился. По-настоящему. Прямо из себя вышел.
Она непонимающе глядела на меня. Хорошо, что больше ничего не сказала.
А то бы я ей врезал.
Я отвернулся и молча стал одеваться. Я слышал. как она шебуршится на
кровати. Злость прошла.
- Дан,- сказала она шепотом,- прости меня... Вообще-то, славная она
девочка.
- Ладно,- сказал я.- Все в порядке,
- Не расстраивайся. Дан... Я... правда... Дан, спасибо тебе.
Господи Боже, да она меня почти растрогала, шлюха этакая. Чем у них
только башка набита?
Что их заставляет говорить такие вещи?
Она встала и мелкими шагами двинулась к креслу за халатом.
- Хочешь кофе, Дан? Я застегивал штаны.
- Не откажусь.
Я схватил ее, когда она проходила мимо. Она вздрогнула от страха и
встревожеино уставилась на меня. Я обхватил ее за плечи и поцеловал
по-дружески.
- Спасибо, сестренка.
Она сразу же успокоилась, ответила на мой поцелуй и помчалась в
