напомнило ему распятие распутного жеребца.
У подножия десятиметровой финиковой пальмы поставили первую жаровню, и
каждый засунул в нее свой инструмент. Вторая была установлена около
соседнего эвкалипта. Подмастерья бросились раздувать огонь, подпрыгивая на
огромных кузнечных мехах. В это время бригадир осторожно прикладывал ухо к
стволу финиковой пальмы. Внезапно он замер и сделал на коре красную
отметку. Один из дровосеков, по виду самый сильный, вытащил из жаровни
докрасна раскаленный дымящийся крюкк точнее, железный гарпун - с острым
наконечником и зубьями. Он уверенно отвел руку назад, разбежался и вонзил
гарпун в гладкий ствол, точно в сердцевину красной отметки.
Подмастерья уже успели оттащить жаровни, а другой дровосек - поразить
эвкалипт. Затем все бросились наутек, добежали до укрытия и спрятались.
Подмастерья жались у входа, рядом с жаровнями.
Листья пальмы задрожали, сначала незаметно, потом все сильнее.
Жакмор стиснул зубы. Раздался жалобный крик, такой пронзительный и
резкий, что психиатр заткнул уши. Ствол пальмы закачался, при каждом
наклоне крики учащались. Земля у подножия пальмы раскололась и
разверзлась. Невыносимый звук - скрежет сверла - раздирал уши, разносился
по всему саду и, казалось, отражался от низкого облачного свода. Внезапно
длинный выгнутый ствол вырвало с корнями из почвы и понесло в сторону
укрытия. Не переставая пронзительно кричать, пальма закружилась,
заметалась по лужайке, неуклонно приближаясь к укрытию. Несколько секунд
спустя Жакмор почувствовал, как земля вздрогнула во второй раз. Упал
эвкалипт. Он не кричал; он пыхтел, как безумный кузнечный мех, и его
серебристые ветви, выкручиваясь, обнимали ствол, корни глубоко загребали
землю, пытаясь дотянуться до укрытия. Пальма уже добралась до настила и
истерично билась об него всем телом; но силы убывали, ритм замедлялся...
Первым поник более хрупкий эвкалипт; какое-то время его узкие листья еще
шевелились. Рабочие вышли из укрытия. Пальма дернулась из последних сил,
стараясь зацепить ближайшего рабочего, но тот ловко увернулся и сильно
ударил ее топором. Все затихло.
Лишь иногда судорога пробегала по серому телу. А дровосеки, не теряя
времени даром, уже занимались соседним деревом.
Жакмор, казалось, врастал в землю; в голове шумело и звенело, он
продолжал, не отрываясь, смотреть на побоище. Увидев, как гарпун вонзается
в нежную деревянную плоть, он больше не мог сдерживаться. Он развернулся и
побежал к скале. Он все бежал и бежал; воздух вокруг него сотрясался от
взрывов гнева и боли.
XVIII
8 окткабря
Теперь, кроме тишины, не было больше ничего. Все деревья лежали на
лужайке, корнями кверху, а земля, вся в огромных дырках, казалось,
пережила бомбежку изнутри. Огромные лопнувшие гнойники, пустые, сухие,
печальные. Рабочие ушли обратно в деревню, а подмастерья остались
распиливать трупы на бревна и убирать следы бойни.
Жакмор осматривал поле боя. Уцелело лишь несколько кустов и низких
клумб. Не было больше ничего между его взглядом и небом, странно голым и
внезапно лишенным теней. Справа доносился скрежет садового ножа. Прошел
подмастерье помоложе, волоча по земле длинную двуручную пилу.
Жакмор вздохнул и зашел в дом. Поднявшись на второй этаж, он свернул в
детскую. Клементина вязала. В глубине комнаты Ноэль, Жоэль и Ситроэн
рассматривали книжки с картинками и сосали леденцы. Пакет с леденцами
лежал на равном расстоянии от каждого.
Жакмор вошел.
- Все, - сказал он. - Спилены насмерть.
- А! Тем лучше, - отозвалась Клементина. - Так мне будет намного
спокойнее.
- Вы уже так много связали? - удивился Жакмор. - Несмотря на этот шум?
- Я даже не обратила внимания. По-моему, деревья и должны падать с
шумом.
- Разумеется, - согласился Жакмор.
Он посмотрел на детей.
- Вы по-прежнему не разрешаете им выходить? Они уже три дня сидят дома.
Им ведь больше ничего не грозит!
- А дровосеки больше не работают? - спросила Клементина.
- Им осталось лишь распилить деревья, - сказал Жакмор. - Но, если вы
боитесь за детей, я могу за ними присмотреть. По-моему, им нужно подышать
воздухом.
- Ой! Да! - воскликнул Ситроэн. - Мы пойдем с тобой гулять!
- Пойдем! - повторил Ноэль.
- Будьте очень внимательны! - предупредила его Клементина.
- Ни на секунду не теряйте их из виду. Если вы не будете за ними
присматривать, я умру от беспокойства.
Жакмор вышел из комнаты, тройняшки прыгали вокруг него.
Вчетвером они кубарем скатились по лестнице.
- Смотрите, чтобы они не провалились в дыры! - все еще кричала
Клементина. - И чтобы они не играли с инструментом.
- Хорошо! Хорошо! - отозвался Жакмор между двумя этажами.
Выскочив в сад, Ноэль и Жоэль помчались туда, откуда доносился скрежет
садового ножа. За ними, не торопясь, шли Жакмор и Ситроэн.
Подмастерье помоложе, тот, которому на вид было лет десять, обрубал
сосновые ветки. Кривой стальной клинок поднимался и опускался, при каждом
ударе вылетали тонкие щепки, и воздух кричал от запаха смолы. Жоэль выбрал
удобное место для обозрения и зачарованно замер. Ноэль остановился поодаль.
- Как тебя зовут? - спросил Ноэль немного погодя.
Подмастерье поднял к ним изможденное лицо.
- Не знаю, - промолвил он. - Может быть, Жан.
- Жан! - повторил Ноэль.
- А меня зовут Жоэль, - представился Жоэль, - а моего брата - Ноэль.
Жан не ответил. Нож опускался и поднимался в прежнем унылом ритме.
- Что ты делаешь, Жан? - спросил подоспевший Ситроэн.
- Вот, - объяснил Жан.
Ноэль подобрал щепку и понюхал ее.
- Это должно быть интересно, - предположил он. - Ты всегда это делаешь?
- Нет, - ответил Жан.
- Посмотри, - сказал Ситроэн. - Ты умеешь плевать так же далеко?
Жан нехотя посмотрел. Метр пятьдесят. Он тоже плюнул: в два раза дальше.
- Ух, ты! - воскликнул Ноэль.
Ситроэн не скрывал своего восхищения.
- Ты плюешь очень далеко, - почтительно заметил он.
- Мой брат плюет раза в четыре дальше, - сообщил Жан.
В деревне его не баловали подобным вниманием, и он старался обратить
смутившую его похвалу на кого-нибудь более достойного.
- Ну, - подытожил Ситроэн, - значит, он тоже должен плевать очень
далеко!
Ветка держалась на нескольких волоконцах. При очередном ударе она
повисла, эластичные волокна сжались, ветку подбросило и откинуло в
сторону. Жан отодвинул ее рукой.
- Осторожно! - сказал он.
- Ты сильный! - заметил Ноэль.
- О, это еще что! - отозвался Жан. - Мой брат намного сильнее меня.
И все же к следующей ветке он приступил с большим воодушевлением,
из-под ножа вылетали огромные щепки.
- Смотри, - сказал Ситроэн Жоэлю.
- Он ее разрубил почти с первого раза, - добавил Ноэль.
- Да, - сказал Ситроэн.
- Почти, - уточнил Ноэль. - И все-таки не совсем с первого раза.
- Если бы я захотел, я бы смог отсечь ее одним ударом, - сказал Жан.
- Охотно верю, - произнес Ситроэн. - А ты когда-нибудь рубил дерево
одним ударом?
- Мой брат - да, - сказал Жан. - Настоящее дерево. Он становился все
более оживленным.
- Ты живешь в деревне? - спросил Ситроэн.
- Да, - ответил Жан.
- У нас есть сад, - сказал Ситроэн. - Здесь так забавно. А в деревне
есть еще такие же сильные мальчики, как ты?
Жан замялся в нерешительности, но все же сказал правду:
- Да! И не мало.
- Тебе девять лет уже исполнилось?
- Десять, - уточнил Жан.
- А как ты думаешь, я смог бы рубить деревья, если бы мне было десять
лет? - спросил Ситроэн.
- Не знаю, - ответил Жан. - Это довольно трудно без сноровки.
- Можно я его подержу? - попросил Ситроэн.
- Что? - переспросил Жан. - Мой нож?
- Да, твой нож, - повторил Ситроэн, упиваясь звучанием нового слова.
- Попробуй, - великодушно разрешил Жан. - Но смотри, он тяжелый.
Ситроэн с благоговением взял нож. Воспользовавшись наступившей паузой,
Жан смачно поплевал на свои ладони. Увидев это, Ситроэн с некоторой
брезгливостью отдал ему нож.
- А зачем ты плюешь на ладони? - спросил Ноэль.
- Все мужчины так делают, - объяснил Жан. - От этого руки твердеют.
- Как ты думаешь, мои руки тоже станут твердыми? - спросил Ситроэн. -
Может быть, такими же твердыми, как дерево!
- Не знаю, - ответил Жан.
Он снова принялся за работу.
- Ты никогда не искал в своем саду слизняков? - спросил Ситроэн.
Жан задумался, шмыгнул носом и выстрелил здоровой зеленой соплей на
более чем значительное расстояние.
- Ото! - воскликнул Ноэль. - Ты видел?
- Да, - ответил Ситроэн. Заинтересовавшись, они сели на землю.
- Мой брат как-то копал землю и нашел кость мертвеца, - начал
рассказывать Жан.
Они слушали его, но уже без особого интереса. Жакмор стоял рядом и
разглядывал странный квартет. Психиатр был несколько озадачен.
XIX
27 окткабря
Он проснулся внезапно. В дверь стучали. Он еще не успел ответить, как
Клементина вошла в комнату.
- Здравствуйте, - сказала она с отсутствующим видом.
Похоже, она была в полном смятении.
- Что случилось? - спросил заинтригованный Жакмор.
- Ничего! - ответила Клементина. - Это так глупо. Мне приснился
страшный сон.
- Опять несчастный случай?
- Нет. Они выходили из сада. Это становится навязчивой идеей.
- Ложитесь спать, - посоветовал Жакмор, садясь в кровати. - Я попробую
что-нибудь сделать.
- Что?
- Не беспокойтесь.
Она понемногу приходила в себя.
- Вы хотите сказать, что можете что-то сделать для их безопасности?
- Да, - сказал Жакмор.
Все та же неясная мысль. Но на этот раз она подводила его к конкретному
действию.
- Ложитесь спать, - повторил он, - Мне нужно одеться. Хочу кое-что
проверить, потом зайду к вам. Они уже встали?
- Они в саду, - ответила Клементина.
Она вышла и закрыла дверь.
XX
- Не так, - сказал Ситроэн. - Вот как надо.
Он лег плашмя на траву и, едва шевеля руками и ногами, оторвался от
земли сантиметров на тридцать. Потом пролетел вперед и сделал
безукоризненную мертвую петлю.
- Только не высоко, - предупредил его Ноэль. - Не поднимайся над
клумбой. А то увидят.
Следующим был Жоэль, он взлетел, но на вершине петли завис и быстро
спустился.
- Идут! - прошептал он низким голосом.
- Кто? - спросил Ситроэн.
- Дядя Жакмор.
- Мы играли в камни, - предупредил Ситроэн. Они уселись в кружок и
взяли в руки лопатки. Через несколько минут, как и следовало, появился
Жакмор.
- Здравствуй, дядя Жакмор, - сказал Ситроэн.
- Здравствуй, - повторил Жоэль.
- Здравствуй, - подхватил Ноэль. - Посиди с нами.
- Я пришел с вами поболтать, - начал Жакмор, опускаясь на землю.
- Что же тебе рассказать? - спросил Ситроэн.
- Бог ты мой, да что угодно. Чем вы занимаетесь, например?
- Ищем камни, - ответил Ситроэн.
- Наверное, очень интересно, - предположил Жакмор.
- Очень интересно, - подтвердил Ноэль. - Мы играем в это каждый день.
- Когда я вчера шел в деревню, на дороге было много красивых камней, -
сообщил Жакмор, - но я, конечно, не мог вам их принести.
- Ну, ничего, - успокоил его Жоэль, - здесь их вдоволь.
- Да, правда, - признал Жакмор. Возникла пауза.
- На дороге много чего есть, - простодушно заметил Жакмор.
- Да, - ответил Ситроэн. - Да и везде много чего есть. Через решетку
видно. Дорога просматривается до самого поворота.
- Смотри-ка! Ну а за поворотом?
- Ну! - протянул Ситроэн. - За поворотом должно быть то же самое.
- А еще дальше деревня, - сообщил Жакмор.
- А в ней такие мальчики, как Жан, - добавил Ситроэн.
- Да.
- Он плюет себе на ладони, - вспомнил Ситроэн и брезгливо поморщился.
- Он работает, - сказал Жакмор.
- Все, кто работают, плюют себе на ладони?
- А как же, - ответил Жакмор. - Это для того, чтобы волосы на руках не
росли.
- А деревенские мальчики играют? - спросил Жоэль.
- Когда у них есть время на игры, они играют все вместе. Но чаще всего
