Из столовой хорошо просматривалась мощенная гравием площадка перед
домом; там резвились уже накормленные, но еще не уложенные тройняшки, так
как служанка кормила взрослых. Жакмор, на которого возлагалось наблюдение
за детьми, сидел лицом к окну.
Клементина, сидя напротив него, рассеянно крошила гренки и скатывала
хлебные шарики: занятие довольно неблагодарное, если, конечно, этим
заниматься (а этим действительно занимаются). В последнее время они
виделись практически только за обеденным столом. Похоже, Клементине
хотелось, чтобы Жакмор и дальше продолжал у нее жить, но в разговорах она
ограничивалась бессодержательными высказываниями, а он, со своей стороны,
не осмеливался затрагивать личные проблемы.
Насупившаяся Белянка молча поставила перед Жакмором огромное блюдо. Он
снял крышку и галантно предложил:
- Клементина, прошу вас.
- Нет, это вам, - сказала она, лукаво улыбаясь. - Специально для вас.
Деликошатина.
Он присмотрелся.
- Но... это же потроха! - радостно воскликнул он.
- Совершенно верно. Отварные, - уточнила Клементина.
- Я бы предпочел сырые, - заметил Жакмор, - но оказанное внимание столь
приятно... Клементина, вы просто ангел!
- Я очень хорошо к вам отношусь, - сказала она, - но есть сырое в моем
присутствии не позволю.
- Конечно, - согласился Жакмор, положив себе изрядную порцию. - Лучше
поговорим о потрохах. Назло всем птицам и мышам!
- Я довольна, что вам нравится, - произнесла она.
- Птицы - это, конечно, недурно, - продолжал Жакмор, - но эти ужасные
перья!
- Да, действительно, - согласилась Клементина. - Это обратная сторона
медали. Ну а мыши?
- Исключительно забавы ради, - признался Жакмор. - И совсем невкусно.
- Зато это расширяет ваш вкусовой кругозор, что можно лишь
приветствовать, - сказала она. - А кого вы сейчас исследуете?
- Какое трогательное внимание, - съязвил Жакмор. - Вы же прекрасно
знаете, что ваша служанка меня отвергла.
- Знаю, - ответила она. - И должна признаться, очень этому рада. Ну а в
деревне вы что-нибудь нашли? Вы же туда часто наведываетесь, не правда ли?
- Какое там! - отмахнулся Жакмор. - Похвалиться, в общем-то, нечем.
Разве что частенько навещаю Сляву.
- Я спрашиваю вас о женщинах, - уточнила Клементина.
- Вот уж что меня совсем не интересует, - скривился Жакмор.
- А вы знаете, что кот был кастрирован? Я не уверен, но вполне
возможно, что это на меня как-то повлияло.
Он лгал.
- А я вам говорю, что интересует, - возразила Клементина.
Жакмор посмотрел на тройняшек, которые тупо ходили по кругу, дыша друг
другу в затылок.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, - предложил он.
- Это вы рылись в моем платяном шкафу? - внезапно спросила она.
Жакмор опешил.
- Простите, не понял...
- Вы что, плохо слышите?
- Нет, - ответил он. - Это не я. Что я могу искать в ваших шкафах? У
меня достаточно одежды.
- Ну... это не так уж важно, - заверила она. - Может быть, я ошибаюсь.
Мне показалось, что кто-то постоянно трогает все вокруг.
Разумеется, нет никаких оснований подозревать в этом вас.
Он кивнул в сторону служанки, которая в этот момент повернулась к ним
спиной.
- Нет! - сказала Клементина. - Исключается. Да и зачем ей это скрывать?
Впрочем, мне все равно. Я их никогда не надеваю. Почти никогда.
XIII
24 июля
- Все, - выдохнул Ангель, выпрямляясь.
Он только что подпилил клин, удерживающий лодку на рельсах.
Все было готово. Десятиметровое суденышко из светлого дерева с
задранным, как у финикийского трахальщика, ростром, снабженное легким
балансиром, бронзовые крепления которого ослепительно сверкали вдоль
корпуса. На пузатом мостике красовалась низкая рубка. Жакмор наклонился и
заглянул под лодку. Одиннадцать пар деревянных ног были приделаны к днищу
по всей длине корпуса.
- Должна идти быстро, - заметил он.
- Да, ничего, - промолвил Ангель.
- Для дилетанта, - похвалил Жакмор, - очень даже неплохо.
- Я не дилетант, - ответил Ангель.
- Ну, хорошо, - уступил Жакмор, - для профессионала очень даже неплохо.
- Я не профессионал, - сказал Ангель.
- Кто же вы тогда? - раздраженно спросил Жакмор.
- Только не приставайте ко мне с вашими вопросами. Что за скверная
привычка!
Жакмор мог бы, конечно, рассердиться, да темперамент не тот.
Главное - найти подходящие слова. Для прощания. Перед отплытием.
Надолго. На не очень надежной лодке. Хоть и с одиннадцатью парами ног.
Чего уж тут.
- А у вас с женой все по-прежнему?
- Нет, - процедил Ангель. - Она просто...
Он запнулся.
- Ладно. - Ничего не попишешь. Женщины и мужчины живут в разных
измерениях. Но я ни о чем не жалею.
- А дети?
- К счастью, я их недостаточно хорошо знаю. Так что страдать не
придется.
- Им вас будет недоставать, - заметил психиатр.
- Я знаю, - сказал Ангель. - Но в жизни всегда чего-то недостает. Так
пусть недостает чего-то важного.
- Дети, выросшие без отца... - начал Жакмор.
- Послушайте, - прервал его Ангель. - Дело это решенное. Я ухожу. Все.
- Вы утонете, - предрек Жакмор.
- На такую удачу я даже не рассчитываю.
- До чего же вы банальны, - презрительно протянул Жакмор.
- Сладострастно банален, - дополнил Ангель.
- Даже не знаю, что вам и сказать.
- Меня это не удивляет, - съязвил Ангель. - Теперь моя очередь задавать
вопросы. На какой стадии ваши великие проекты?
- Ни на какой, - признался Жакмор. - За все это время лишь одна кошка и
больше ничего. Как-то попробовал собаку, но из-за пропсихоанализированной
кошки возник пренеприятнейший инцидент; пришлось на этом остановиться. Мне
нужны люди.
Мужчины или женщины. Короче, человеческие существа.
- А с кем вы общаетесь сейчас?
- Должен познакомиться со служанкой кузнеца. Через галантерейщицу.
- Так вы теперь ходите по галантерейщицам?
- Ну, портниха. Да какая разница? Хотя это даже забавно. Ведь все
платья вашей жены шьет она, не так ли?
- Вовсе нет, - возразил Ангель. - Клементина все привезла с собой. И в
деревню она никогда не ходит.
- Ну и зря, - сказал Жакмор. - Там очень даже интересно.
- Ой-ой-ой, - засмеялся Ангель. - Вы из-за этой деревни совсем голову
потеряли.
- Да, но это так интересно. Во всяком случае... да... ну конечно!
Разве это не любопытно? У портнихи есть все модели платьев вашей жены.
Всех платьев, которые я на ней видел.
- Да ну? - отозвался Ангель без особого интереса и оглядел лодку. - Мне
пора. Хотите проверить ее вместе со мной?
- Вы же не можете вот так вот взять и уплыть...
- Могу. Вот возьму и уплыву. Но не сегодня.
Он подошел к надпиленной подпорке, размахнулся и точным ударом кулака
сломал деревянный брус. Раздался громкий скрежет.
Лодка задрожала и тронулась. Смазанные жиром дубовые рельсы спускались
через весь сад и резко уходили к морю. Лодка стрелой понеслась вниз и
скрылась в облаке дыма; завоняло растопленным жиром.
- Она должна быть уже на воде, - сказал Ангель, выждав несколько
секунд. - Прокатиться не желаете? Посмотрим, как она держится.
- Смело, - оценил Жакмор. - С такой высоты!
- Так и надо, - уверенно произнес Ангель. - Чем выше, тем краше.
Они спустились по крутому склону, правда, не так быстро, как лодка.
Погода была чудная, и скала купалась в запахах трав, гудела от шебуршания
насекомых. Ангель дружески обнял Жакмора. Психиатр чувствовал себя
неловко. Он относился к Ангелю с симпатией и боялся за него.
- Будьте осторожны, - попросил он.
- Конечно.
- У вас есть провизия?
- Я взял воду и удочки.
- И все?
- Буду ловить рыбу. Море рожает и вскармливает.
- Ага! Вот он, комплекс! Вам роды спать не дают, - взорвался Жакмор.
- Как пошло! - ответил Ангель. - Знаю, знаю. Роды, материнство, вижу,
куда вы клоните. Допрашивайте лучше своих недоумков. Матери у меня уже вот
где сидят!
- Потому что эта оказалась вашей женой, - сказал Жакмор.
- А по своей вы тоскуете.
- Нисколько. Да у меня и матери-то нет.
Они стояли на краю обрыва. Ангель ступил первым на узкий выступ,
спускающийся под откос. Лодка оказалась прямо под ними.
Приближаясь к воде, рельсы выгнулись и остались в горизонтальном
положении. Учитывая скорость спуска, лодка должна была отойти далеко,
метров на триста от берега, не меньше. Психиатр высказал свои соображения
по этому поводу.
- А швартов на что? - ответил Ангель.
- Ну да, - согласился Жакмор, ничего не понимая.
Под их ногами галька отозвалась многоголосым эхом. Ангель ловко поймал
конец легкого и эластичного троса. Лодка медленно приближалась к берегу.
- Поднимайтесь, - сказал Ангель.
Жакмор подчинился. Лодка закачалась. Теперь она казалась намного
больше. Ангель прыгнул на палубу и скрылся в рубке.
- Я поднимаю балансир, - крикнул он, - и мы отправляемся.
- Вы что, серьезно? - всполошился Жакмор.
Ангель выглянул из-за рубки.
- Не бойтесь, - улыбнулся он. - Серьезно будет через неделю.
А пока я еще не готов. Сегодня только испытываем.
XIV
27 июльня
Жакмор столько раз ходил в деревню по этой дороге, что она стала такой
же постылой, как коридор психушки, и такой же гладкой, как свежевыбритый
подбородок. Обычный путь, дорога прямая, как линия, уплощенная и
бессмысленная, да и вовсе не существующая!
Ему предстояло перепутывать, переставлять, но мало того, перемешивать,
что еще лучше, упорядоченные захребетные словеса, чтобы преодолеть ее,
дорожищу, не скучая на ходу несложными мыслями. И все же каждый раз он
доходил до самого конца. И пел при этом.
Отгулосок орудийный, Отгудочек отьездной, Отгонечек ноздревой,
Отшанкровник мягкий, Отпевальщик мякрый, Отпристенок моховой.
А сколько их еще у него, сочных, сочиненных, сочиняющихся, Жакмор
бедный, бездонный, бездумный, без ума, но с песнями, да ведь сам себя не
послушаешь. Итак, он достиг выше и не раз уже упомянутой деревни, и
тяжелое деревенское небо обрушилось ему на голову, накрыло его целиком, и
вот он уже у лавки галантерейщицы - как ему казалось, - а на самом деле
портнихи, работницы на редкость прилежной.
- Тук-тук.
- Войдите.
Жакмор вошел. Внутри было сумрачно, как и во всех деревенских домах.
Высвечивалась в глубине надраенная до блеска утварь. На полу из истертых
плит тускло-красного цвета - обрезки ткани, обрывки ниток, обсыпки проса
для куриц, обсевки овса для петуха и обжимки жмыха для желающих.
Старая портниха оказалась и вправду пожилой швеей, корпящей над женским
платьем.
"Так", - сказал себе Жакмор.
- Вы работаете по заказу Клементины? - спросил он для очистки совести,
этого плотно закутанного органа, который запятнать трудно, а отмыть легко,
достаточно только задать несколько вопросов.
- Нет, - ответила она.
В этот момент Жакмор увидел кузнеца и любезно его поприветствовал:
"Здравствуйте!"
Тот вышел из темного угла. Вид у него был, как всегда, впечатляющий, но
сейчас, благодаря расплывшимся в сумраке формам, размеры увеличились, а
впечатление еще больше усилилось.
- Зачем пожаловали? - спросил он.
- Увидеться с портнихой.
- Вам здесь делать нечего, - заявил кузнец.
- Я хотел понять, почему так получается, - пояснил Жакмор. - Ведь
платья, которые носит Клементина, шьет она, и это меня заинтриговало.
- Зря стараетесь, - ответил коваль. - Платья - не патентованные, шить
их может кто угодно.
- Но нельзя же слизывать все модели подряд, - сурово возразил Жакмор. -
Это просто неприлично.
- Только без скабрезностей, - сказал кузнец. Руки у него были
действительно огромные. Жакмор почесал подбородок, посмотрел на
пузырящийся потолок и подвешенные к нему липкие ленты с дохлыми мухами.
- Ладно, но сколько же можно шить?! - удивился он.
- Эти платья заказываю я, - угрожающе произнес кузнец. - И плачу за них
тоже я.
- В самом деле? - переспросил Жакмор, поддерживая светскую беседу. - Не
иначе как для вашей молодой очаровательной супруги?
