Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus
Demon's Souls |#6| Fool's Idol
Demon's Souls |#5| Leechmonger
Demon's Souls |#4| Adjudicator & Tower Knight

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Юмор - Михаил Веллер Весь текст 724.57 Kb

Легенды Невского проспекта и другие рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13 14 ... 62
свинины и пухлый от  пива.  Замшевые  шорты  обтягивали  его  откормленные
ляжки, а клетчатая безрукавка - нуждающуюся в бюстгальтере грудь.  Он  был
похож скорее на тирольского немца,  нежели  на  турмалая.  Он  и  оказался
тирольцем, а в Финляндии просто гостил.
     А на голове у упитанного тирольца была шляпа.
     Это была не простая, а какая-то необыкновенная шляпа.
     Она была белая, как синий снег, и поигрывала искристой  радугой,  как
бриллиантовое колье королевы. Драгоценным муаром опоясывала  ее  орденская
лента, и горделиво  подрагивало  стрельчатое  рыцарское  перо,  горя  алым
знаком доблести. Короче, какая-то офигенная шляпа.
     Фима задумчиво вернулся на свой наблюдательный пост.
     Мальчики не оставили необыкновеннейшую шляпу без  внимания.  Тирольцу
вручили шашлык и стакан. Он выпил и закусил. Мальчик  указал  на  шляпу  и
изобразил, что тирольцу представился единственный  в  жизни  шанс  толково
пристроить  эту   в   общем-то   малоинтересную   вещь.   Тиролец   качнул
отрицательно.
     Мальчик  похлопотал  еще  пару  минут,  а  после  перешел   к   более
сговорчивым гостям нашего города, бо их было сорок пять, а наших  умельцев
всего двое, и за часок максимум надо было всех обработать.
     За кустом Фима сплюнул окурок и направился к пикнику.
     Мальчики приветствовали босса навытяжку, изображая ошеломление,  хотя
такая проверка была в порядке вещей. Шофер посмотрел на часы, а финны - на
солнце, садящееся в озере:  они  хотели  в  гостиничный  ресторан,  но  не
раньше, чем выпьют все здесь.
     Фиме постелили чехол у костерка, спихнув с места пару финнов,  спешно
ополоснули в  озере  и  подали  стакан,  налили,  сняли  лучший  шашлык  и
распечатали пачку "Мальборо". Такое отношение впечатлило окружающих.  Фима
встретился взглядом и тирольцем, поднял стакан и  предложил  жестом  сесть
рядом. "Это большой босс. Миллионер. Очень сильный человек", - значительно
шепнули мальчики тупому тирольцу.
     Тот достойно присел к Фиме  и  чокнулся.  Они  обменялись  фразами  о
прекрасной природе и необходимости  дружить.  Мальчики  кончали  потрошить
автобус, затискивали сумки в люльку.
     Фима достал из кармана золотой паркер и подарил тирольцу  на  память.
Тиролец с благодарностью обогатил свою память,  но  расстаться  со  шляпой
отказался.
     - О'кей, - сказал Фима. - Сто рублей.
     - Найн.
     - Двести. Я хочу сделать подарок  одному  знаменитому  кинорежиссеру.
Эйзенштейн, может, слышал? броненосец "Потемкин"?
     - О, йа!
     Тиролец соглашался слушать об Эйзенштейне, но решительно глох,  когда
речь заходила о шляпе.
     - Тысячу, - сказал Фима.
     Мальчики вылупили глаза. Финны приостановились допивать.
     - Слушай, ты, дубина стоеросовая,  -  нежно  сказал  Фима  по-русски,
обнимая тирольца за трехохватную талию. -  Хряк  баварский.  Какого  хрена
тебе надо, скажи? сдай чепец и канай кирять, животное!
     Он кинул мальчикам ключи от машины, и через  минуту  тирольца  в  два
смычка накачивали коньяком: слева армянским, справа  французским.  Тиролец
выжрал литр благородного напитка, довольно рыгнул, утер губы и  подтвердил
свое намерение никогда не расставаться с дорогой его сердцу шляпой.
     - Сниму и уеду, - раздраженно предложил старший мальчик.
     - Не трогай, - холодно приказал Фима.
     Тиролец заплакал, перешел  на  немецкий  и  стал  сбивчиво  бормотать
романтическую историю, связанную с этим необыкновенным головным убором.
     - Гитлер капут! - оборвал Фима. - Что ты делал во время войны? Служил
в СС? Воевал в России?!
     - Найн! - завопил тиролец. - Их бин швейцарец!
     - Швейцарская гвардия французских королей,  -  польстил  эрудированно
Фима. - А в армию тебя не взяли по здоровью?  -  презрительно  хлопнув  по
заколыхавшемуся животу. - Сердце больное, небось? еле ходишь?
     - Я был спортсменом, - обиженно заявил тиролец.
     - И что за спорт? кто больше пива выпьет?
     - Ватерполо! Я даже играл за сборную Швейцарии!
     - Такая туша умеет плавать?
     - Жир потонуть не даст, - презрительно включился старший мальчик. - -
Пора ехать, Ефим Данилович.
     - Да я, наверное, плаваю и то лучше, чем ты, - сказал Фима.
     И вот Фима с раздразненным, как бык,  тирольцем  начинают  сдирать  с
себя одежды. Вода в озере Красавица, что по Выборгскому шоссе, заметьте, и
летом ледяная, а в мае просто в свиное ухо закручивает.
     Фима остается в семейных трусах и первым шагает  к  берегу,  кося  на
тирольца. Старший мальчик  заводит  мотоцикл,  младший  делает  стойку  на
шляпу.
     Тиролец остается в плавках и в шляпе. И в таком виде идет к воде.
     Шофер непроизвольно гогочет. Фима бледнеет. Мальчик спотыкается.
     В воде Фима сдергивает с тирольца шляпу и бурля воду, как сумасшедшая
землечерпалка, суматошно плывет вперед. Тиролец  делает  несколько  мощных
гребков кролем и начинает задыхаться  в  обжигающе  холодной  воде.  Фима,
пытается его нагнать, оглядывается, до берега уже далеко,  финны  машут  и
свистят, мальчики стоят, расставив ноги, в  позе  наемных  убийц.  Тиролец
пугается, останавливается и начинает потихоньку тонуть. Фима прет, дробя и
разбрызгивая багровую солнечную дорожку, в безумную даль.
     Мальчики впадают в панику, прыгают на месте, толкают финнов в воду  -
спасть утопающего. Пьяная орава  лезет  в  воду,  ухает,  орет,  булькает,
выволакивает ограбленного шляповладельца и отчаянно галдит.
     А Фима суетливо барахтается где-то уже посередине озера,  еле  голова
чернеет, а озера там километра под два шириной, а  длиной  -  и  краев  не
видно, оно длинное, километров в пятнадцать, не обежишь.
     Мальчики в ужасе: утонет босс - заказывай гробы, головы  не  сносить.
Прыгают, матерятся, вопят,  врезают  от  отчаяния  по  морде  потрясенному
тирольцу, скачут на мотоцикл и прут по лесу и болоту вокруг озера  на  тот
берег, потому что  шеф,  при  всей  беспорядочности  и  неуклюжести  своих
судорожных движений, продолжает продвигаться по прямой, и уже ближе к тому
берегу, чем к этому, явно не собираясь поворачивать.
     Подскакивая и кренясь на корнях, обдираясь  в  зарослях  и  буксуя  в
болоте, измученные поспешностью и  страхом,  они  выбираются  из  чащи  на
противоположный  берег,  и  видят,  что  Фима  уже  в  сотне   метров   от
спасительной суши, глаза его бессмысленно вытаращены, а  изо  рта  и  носа
идут пузыри. Мальчики скачут в воду, выволакивают босса, в  бешеном  темпе
проводят спасательные работы: зачем-то от растерянности энергично проводят
искусственное дыхание, льют в рот водку из горлышка, со всех сил растирают
только что сфарцованным свитером, расшвыривают барахло из сумок,  укутывая
Фиму во все самое теплое.
     И все это время, в изнеможении подчиняясь  их  заботливым  действиям,
Фима бдительно следит за наличием на голове драгоценной шляпы.
     Его посадили в люльку, пошвыряв не помещающееся барахло,  довезли  до
машины, доставили домой, причем мотоциклист понесся вперед,  и  дома  Фиму
уже ждал личный врач,  горячая  ванна,  перцовый  пластырь,  ром,  малина,
горчичники, аспирин, черт, дьявол, нервничающие приближенные и  испуганная
мама.
     - Фимочка, - спросила она, - что это у тебя на голове?
     - У тебя недавно новые очки, - ответил  сын.  -  Их  подобрал  вполне
приличный профессор, он произвел на меня хорошее впечатление.  Это  шляпа,
мама. Я что, не могу носить шляпу?
     Он стоял в твидовых брюках, верблюжьем свитере под коричневой кожаной
курткой, в клетчатом шарфе на шее и высоких туристских башмаках на  ногах,
щурясь сквозь запасные очки взамен утонувших, и  на  курчавой  голове  его
горела царской короной бриллиантовая шляпа.
     Ночью мама поила его горячим молоком и разговаривала.
     - Зачем она тебе? - спрашивала она.
     - Нравится, - со странным выражением отвечал он.
     С тех пор без этой шляпы его никто никогда не видел.



                                  8. ЗЭК

     Раздраженный медленным продвижением к коммунизму, Хрущев  решил,  что
одна из тому причин - что граждане многовато воруют, и ввел  новые  законы
за это, придав им обратную силу, - вплоть  до  высшей  меры.  Были  велены
показательные  процессы,  пару  человек  шлепнуть  и  нескольких  наказать
примерно, для неповадности другим.
     Фимина судьба была решена на высшем ленинградском  уровне,  хотя  его
дело не приобрело такого всемирного звучания, как дело Бродского:  что  ж,
удел поэта - слава, удел бизнесмена - деньги; каждому свое.
     К  нему  явились  домой,  для  пущей  важности  -  ночью,  предъявили
постановление и ордер, перевернули  все  вверх  дном  и  отконвоировали  в
Кресты. Они знали, с кем имеют дело, и на всякий случай были  вежливы.  Он
тоже знал, с кем имеет дело, причем знал заранее,  но  он  был  прикрыт  и
отмазан слишком хорошо, куплены были все, и он  счел  правильным  спокойно
ждать и подчиниться Закону, чтобы потом тем чище утвердить свою чистоту  и
невинность.
     На суда адвокат пел, как Карузо. Свидетели  мычали  и  открещивались.
Зал рукоплескал. Прокурор потел униженно. Фима действительно выходил  пред
лицом Закона чище, чем  вздох  ангела.  Тем  не  менее  двенадцать  лет  с
конфискацией он огреб, потому что этот  приговор  был  заранее  вынесен  в
Смольном.
     Для лагеря, в который его этапировали, это был небывалый и длительный
праздник, - точнее, для начальства лагеря. Потому что ленинградская мафия,
блюдя честь корпорации, взяла начальство на содержание. Ежемесячные оклады
и подарки -  машинами,  гарнитурами,  телевизорами  -  получали  начальник
колонии,  зам  по  воспитательной  работе,  начальник  отряда  и   прочие.
Авторитетные воры вдруг стали получать посылки с деликатесами и  водку  от
неизвестных благодетелей. Фима жил, как принц Уэльский, - его оберегали от
пушинок. Он был определен библиотекарем, жил  в  собственной  комнате,  не
ходил на разводы, не брякал пальцем о  палец,  не  прикасался  к  лагерной
жратве, носил собственное белье, слушал радио,  читал  книги  и  занимался
гантелями. Однажды, забавы ради, Фима пригласил к себе  на  рюмку  коньяка
начальника  колонии  и  главвора  зоны  одновременно,  видимо  наслаждаясь
светским профессионализмом беседы и пикантностью ситуации. Прислуживала на
этой исторической вечеринке официантка из офицерской столовой,  каковая  и
осталась спать с Фимой, ценя французские духи, французское белье,  деньги,
и  более  всего  -  отдельную  однокомнатную   квартиру   в   единственном
благоустроенном доме в поселке: в ее зачаточном сознании Фима  был  чем-то
средним между царем Соломоном и Аль Капоне, если только  она  когда-нибудь
слышала об этих двоих.
     Фиминых миллионов хватило бы, чтобы купить  всю  Пермскую  область  и
обтянуть ее лагеря золотой проволокой. Миллионы верно  работали  на  него,
как он работал раньше на них, и на воле за него хлопотали.
     В  результате  седьмого  ноября  шестьдесят  седьмого   года   он   с
удовольствием  прошел  в  замыкающей  колонне  демонстрантов  по   Красной
площади, помахав сменившимся за три с половиной года его отсидки вождям на
трибуне  Мавзолея,  патриотично  выкрикнув:  "Слава  труженикам  советской
торговли!"  и  громко  поддержал  не  менее  патриотический   призыв   "Да
здравствуют славные советские чекисты!"
     Он был одет в кирзовые ботинки, синие холщовые брюки и черный ватник.
Его окружали несколько крепких молодых людей со  значительными  взглядами.
Внедрение  его  в  колонную  остается  загадочным,  но  оттого  не   менее
достоверным фактом.
     О молодецкой  русской  тройке  Брежнева,  Косыгина  и  Подгорного  он
отозвался так: "Они бы у меня не поднялись выше смотрителей районов".
     Непосредственно с Красной площади он отбыл на  Ленинградский  вокзал,
где друзья ждали его в абонированном целиком спальном вагоне с пиршеством,
закончившимся как раз на Московском вокзале в родном Ленинграде.
     Фима покачивал кирзачом, нехотя цедил  "Наполеон",  лениво  пожевывал
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13 14 ... 62
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (2)

Реклама