придется возвращаться на север.
Пучеглаз потребовал крови и Яр, поморщившись, достал кинжал. На левом
запястье не было живого места - только порезы, какие полузажившие, какие
совсем свежие.
Миг - и несколько капель крови упали на гарду, на сапфир, окрашивая
камень в красное, и Яр невольно вздрогнул. Красный камень на гарде - ключ
к его памяти.
Пучеглаз жадно припал к сочившейся кровавой ранке.
14. ЭХО ЧИКМАСА
Едва показались воды пролива и край танкарского леса, Тарус дал знак
снижаться. Грифоны послушно заваливались на одно крыло и начинали кружить,
постепенно приближаясь к земле. Грациозно скользнул к земле дракон
Денгирмуш, неся на спине венеда Гонту. Затрепетала на ветру грива
Вишениного пегаса.
Они опустились на плоской равнине шагах в двухстах от леса. Пролива
отсюда было не видать, далековато. Это не с высоты глядеть...
Где-то здесь Тарус уговорился встретиться с Боградом и Похилом. Но ни
Похила, ни венедов-всадников видно не было.
- Наверное они восточнее, ближе к Бартелскому мосту. Или вообще у
самого Бартела.
Тарус размышлял недолго.
- Гонта! Слетай, поищи земляков. У тебя змееныш пошустрее наших
толстопузых грифонов.
Венед кивнул и умчался в небо. Дракон, казалось, не прилагал ни
малейших сил для полета. Словно небо его держало. Остальные разбрелись кто
куда. Ларс и Хокан сказали, что сходят к проливу, Прон зарядил арбалет,
крикнул Атяша и подался на охоту. За ними увязались песиголовцы Ирах и
Сач. Славута просто уселся под одиноким деревом и принялся вырезать
очередную фигурку из найденного корявого корня. Вишена наблюдал за его
работой. Боромир, Пристень, Роксалан и Анча о чем-то беседовали с Тарусом.
Гонта вернулся совсем быстро, соскочил с дракона и сказал, что Боград
со спутниками вот-вот появятся. Они действительно ждали у самого Бартела,
прямо у стен.
В полдень прискакали Похил и венеды-всадники. Встретились так, будто
и не расставались на несколько дней. Тарус с Боградом тотчас ушли в лес
искать подходящее для чародейства место, остальные подсели к Вишене и
Славуте под дерево и засыпали их вопросами о спуске в Отринутый Склеп.
Вишена рассказывал; иногда вставлял слово-другое и дрегович, хотя сам в
Склепе не был. Боромир отмалчивался. Помалу перешли к бою с цвергами и
вспомнили виденного еще по пути к Склепу крылана.
Всадники тоже привезли новости: Аргундор высадил большие силы на
северо-западном острове прибрежников и на западном побережье Лореадора.
Несколько замков пали. Черные засели там, не стали расползаться, видно
решили зацепиться за уже взятые. Одновременно с этим орки ударили по
пограничью Суладора, но там их за пролив так и не пустили. Сириан шлет
дружины на помощь Девятому Народу. Совет решили провести пораньше, начало
перенесено на послезавтра.
- Войной пахнет, - завершил рассказ Похил. - Настоящей. Мы здесь по
паре лет, но большой войны до сих пор не видели, так стычки разрозненные и
все. Бывалые люди говорят, что последний раз воевали по-крупному лет
двадцать назад, тогда черные начисто выбили Всадников из Танкара, эльфы
вынесли варваров Штормового Суладора из прибрежных лесов, гномы пытались
вытурить орков из замков вдоль проливов, а мореходы как раз тогда
зацепились за тот самый остров на северо-востоке. Сотни две замков тогда
поменяли хозяев, а с десяток обратились в руины. Кто знает, угоди мы в те
времена, может многие из нас были бы уже мертвы...
- Палех мертв без всякой войны, - сказал Пристень жестко.
- Разве мы не знали на что идем? - пожал плечами Богуслав. - Не к
теще на блины отправлялись...
Вишена с тоской подумал: кому суждено вернуться в родной мир? Никто
не мог ответить на этот простой вопрос. Разве только неумолимое Время.
Тарус с Боградом вернулись под вечер. Только-только пришли от пролива
даты; ожидали охотников. Плешивый венед нес на плече гномью секиру. Борода
его победно топорщилась. Видимо, они с чародеем давно обо всем
договорились.
- Времени мало, - сказал Тарус. - Одна ночь всего. Кроме меня и
Бограда нужны Боромир, Вишена, Славута, Хокан и Анча.
- Я? - удивился песиголовец. - Ар-р! Мне незнакома людская магия! Мне
и наша-то незнакома...
- Ничего. Мы из одного мира, а это главное. Остальные могут смотреть,
но близко подходить не стоит.
Тарус пристально обвел глазами спутников.
- Растянетесь цепочкой вокруг нас. Чтоб никакие крыланы и руколапые
не прошмыгнули. И... вот еще что. Происходящее может показаться вам
странным... Ни в коем случае не вмешивайтесь, даже если заподозрите
неладное. Пока я или Боград на ногах - значит, все идет как надо. А до
крайностей, авось, не дойдет.
- А с грифонами кого оставить? - спросил Роксалан.
- Да куда они тут денутся? - ответил ему Боромир. - Пусть себе
отдыхают.
- А пегасов они не сожрут?
- Не сожрут, не переживай!
Тарус отстегнул свой меч - не сапфировый, который тоже был при нем, а
старый.
- Кто с нами - отдайте оружие спутникам. Только Вишена и Боромир не
отдавайте, ваши мечи понадобятся.
Боград отдал секиру брату, Хокан меч свой - Ларсу, Анчин черный
клинок взял Пристень, двое арранков еще не вернулись. Славута со вздохом
вручил лунную секиру Роксалану. Меч чародея принял Похил.
- Ну, - вздохнул Тарус, - в добрый час. Сперва мы семеро, а прочие
позади, шагах в ста.
- Удачи! - нестройно пожелали воины.
Вишена шел рядом со Славутой, невольно вспоминая тот вечер в Чикмасе.
Многое успело потускнеть, но совсем, наверное, так никогда и не сотрется.
Шумел ветер в кронах, ветки качались у лица и, тихо шурша, скребли по
одежде. Почему-то все молчали, предчувствуя близкие и важные часы.
Идти пришлось долго. Боград уверенно шагал впереди всех, не
оборачиваясь и не замедляясь. Вишене даже показалось, что Тарус
предоставил ему верховодить. Впрочем, тогда, в Чикмасе, тоже всем
заправлял Боград, но тогда и Тарус еще не был сегодняшним Тарусом.
Наконец ступили на небольшую круглую полянку. Бревна со свежими
следами топора уже лежали, как и раньше, квадратом, углами к северу, югу,
западу и востоку. Два - на траве, два - поверх первых. По бокам от
квадрата - две кучи хвороста и рубленных веток. Только стоящего торчком
бревна Вишена не увидел.
Тарус неторопливо развел костры. С того мгновения, как пришли на эту
поляну, оба чародея сразу же перестали спешить, делали все степенно и
обстоятельно. Еще Вишена сообразил, что давно перестал думать о Бограде
как о чародее, и совершенно напрасно. Вспомнить поход по родному миру -
семь напастей, рубиновый меч... Плешивый венед тогда служил опорой
Тарусу-всезнайке...
- Хокан! - позвал Боград. Это были первые слова на поляне. - Садись
здесь.
Дата усадили в квадрат, где в прошлый раз сидел Боромир, лицом к
северу.
"Что же? - несколько удивился Вишена. - Меч ему отдать решили, что
ли?"
Раньше он считал, что Ледяное Жало возьмет себе Тарус. Воистину, душа
чародея - потемки.
- Славута, Анча!
Дреговича посадили на западном углу, Анчу - на восточном. Руки велели
держать на бревнах, накрест.
- Боромир! Вишена!
Непоседу поставили на юге, между костром и квадратом; Пожарского - на
севере. Хокан, сидя меж бревен, еле заметно улыбнулся ему.
Костры как раз вовсю разгорелись. Тарус переступил через ровный ствол
и встал перед Хоканом.
- Держи, - сказал он и подал дату сапфировый меч. - Одной рукой за
рукоять, другой за клинок. Закроешь глаза, и ни о чем не думай.
Почувствуешь силу вокруг себя, попробуй слиться с ней и с силой меча.
Главное, не сопротивляйся. А от злого тебя оградят, есть кому. Лады?
Дат кивнул и тут же зажмурился.
- Славута, Анча. Вы - мост. Постарайтесь слить силу леса с силой
железа. Поймете потом о чем я, главное запомните, вы - мост. И тоже не
сопротивляйтесь. Теперь вы...
Тарус поочередно взглянул на Вишену и на Боромира.
- Вы - ворота. Попробуйте почувствовать свои клинки, их силу и ту, к
которой они потянутся. Вы сразу отличите ее от прочих, и другую, которую
они станут отталкивать. Первую втягивайте в себя, вторую - отгоняйте.
Запомните, не щит, отбивающий все, а ворота: своих пропускать, перед
недругами - закрываться.
Тарус перевел дыхание.
- Ну, а мы с Боградом постараемся всю эту кашу правильно размешать...
Тарус вздохнул.
- Сейчас все это кажется вам тарабарщиной, - добавил Боград. - Но
скоро вы поймете, о чем мы толкуем. Все. Начали.
Вишена вдохнул поглубже, выставил перед собой меч и закрыл глаза.
Первое время ничего не происходило. Совсем ничего. Потом перед глазами
знакомо поплыли цветные пятна, рукоятка меча, вроде бы, стала теплой, и в
следующее мгновение Вишена словно в реку сиганул.
Иллурии не стало. Стало ровное, как поверхность озера в безветренный
день, поле странного белого цвета. Перед Вишеной бурлил могучий пестрый
поток, струи всех цветов радуги кипели, перемешивались и проносились мимо.
Сам он представлял себя отдельной струей, эдаким лучиком нежно зеленого
цвета. Поток никак не показывал, что замечает его.
Потом Вишена-лучик заметил, что зеленых струй перед ним становится
все больше, а красные, словно осерчав, уходят в глубину. Мысленно
обернувшись, он увидел напротив еще один лучик у другого потока; это,
несомненно, был Боромир. На месте квадрата зияла черная яма, посреди
которой горела единственная белая точка: то ли Хокан, то ли сапфировый
меч.
Вспомнив слова чародеев, Вишена сосредоточился и постарался притянуть
все зеленое из потока к себе. Выходило плохо. Но он пробовал вновь и
вновь, и стало постепенно получаться, зеленого рядом становилось все
больше и больше, поток забурлил, и вот уже всплески зеленого едва не
задевают за лучик, тянутся к нему, стремятся...
И вдруг с ревом поток разделился. Все зеленое враз слилось в могучую
струю и, выгнув крутую спину, перехлестнуло через Вишену, обрушившись на
невесть когда вспыхнувший квадрат. Через Боромира перетекал такой же
неистовый поток. Встретившись у квадрата, два потока слились в один,
завертелись, все ускоряясь, словно водоворот, словно смерч, торжествующе
завывая.
Кто-то направлял этот водоворот. Наверное, Тарус и Боград. Белая
точка в квадрате превратилась в белую черту.
Поддерживать зеленый поток оказалось совсем нетрудно, куда трудней
было его вызвать. Вишена сообразил, что все его силы уходят в основном на
то, чтобы не дать красным струям попасть себе за спину. Только красным -
струи остальных цветов Вишену просто не замечали, словно и не происходило
ничегошеньки.
Время исчезло. Исчезло все, кроме пляски разноцветных струй, да еще
ощущения неповторимой силы.
В какой-то момент Вишена понял, что начал уставать; черта в квадрате
стала ослепительной, обжигающей, а два потока по прежнему сливались в
бурный смерч, что покачивался и приплясывал.
Распалось все в одно мгновение, Вишена вывалился в обычный мир, в лес
на поляну, пошатнулся и грохнулся на спину, не в силах устоять. Меч он все
так же сжимал в руках, руны на гарде горели ослепительным чисто-зеленым
огнем. Упал он потому, что ноги в сапогах по щиколотки погрузились в
плотную землю. "Словно ветка, что вмерзла в лед", - подумал Вишена
ошеломленно. Высвободить ноги оказалось очень непросто.
Боромир тоже не устоял, и сейчас сидел на траве, упираясь руками в
землю. Славута, словно захмелевший, покачивался и бессмысленно улыбался, у
