носил Тарус, изогнутая штуковина с трубкой впереди, плюющаяся смертью,
кепка-невидимка мертвого теперь Дементия...
- Берите! - сказал Тарус. - Все это мы вынесли из руин. У вас хватит
кондотьеров, чтобы ударить всей мощью магии. Аргундор не устоит. Надеюсь,
у вас достанет рассудительности поделиться этими вещами с кондотьерами
Семи Народов.
Гномы переглянулись, подобрали трофеи Ушедших в поиск, кое-как
навешав все на себя, и так же бегом отправились назад, к перевалу, где
кипел бой.
Ледяное Жало и Зимний Вихрь остались у Таруса и у Хокана. Вишена это
отметил. Чародей некоторое время глядел гномам в спины, потом глубоко
вздохнул.
- Что же внизу тихо, прямо не пойму... не нравится мне это...
Он пошел в сторону, где лежал ослабевший Боромир. Голова ватажка
покоилась на коленях сидящей тут же Купавы. Непоседа часто терял сознание,
но сейчас был при памяти.
- Чародей! - он закашлялся. - Хорошо, что ты пришел. Мой меч...
Недавно изумруд вспыхнул, словно решил сжечь всю округу, и погас. Совсем.
Наверное, ты должен знать.
Тарус не успел как следует обдумать услышанное, как с той же вестью
прибежал Йэльм. Вишена не мог взять в толк, почему сам не заметил того же,
но, верно, это произошло еще до того, как он пришел в себя после стычки с
арбалетчиками и волками.
- Все, - объявил Тарус. - Теперь, или никогда. Вишена! Славута!
Йэльм! Хокан! Идем впятером. Обнажайте мечи!
- У меня секира, - улыбнулся дрегович, но улыбка вышла безрадостной.
Тарус поворотился к лежащему Непоседе.
- Извини, ватаг, что идем без тебя. Но ждать больше нет резона.
- Хей-я-а-а! - воскликнул Йэльм. - Давно пора, южанин! Чего ты мешкал
до сих пор? Бой все рассудит, так было всегда и будет всегда.
Тарус с лязгом выдернул из ножен меч.
- Ошибаешься, дат. Не всегда так будет. И то, что мы добудем в руине
по праву меча, может когда-нибудь отменить право меча, заменив его правом
разума.
Йэльм поморщился, не понимая, зачем отменять право меча. Но возражать
не стал. Потому что не поверил Тарусу, хотя тот умел убеждать.
У входа в Башню мялся с ноги на ногу Анча - остальные песиголовцы,
гонимые вековым страхом перед Тенью, отошли от руины шагов на триста. Анче
было не по себе - шерсть на мощном загривке стояла дыбом, а уши прижаты,
ровно у щенка перед матерым кобелем, но он храбрился.
- Ар-р! Я пойду с вами, люди. Хоть мой род и бежал всю жизнь от
Тени... может быть, я буду первым, кто не сбежит.
- Как знаешь, - сказал Тарус. - Держи меч под рукой. Хотя, от Тени он
вряд ли защитит.
И направился под арку. Вишена твердо ступал следом, окровавленный
плащ плыл, невесомо шевелясь, за ним. Дальше стремительно шагал Йэльм,
воинственно задравший бороду, Славута с секирой наперевес, рядом с ним -
Хокан с черным клинком. Решительный Анча. И - чуть позади - Омут, сжимая
тяжелую свою булаву, Ларс, Похил, Озарич, Роксалан, Пристень...
Настороженные Урхон с Гархом, пересилившие страх, рыжеволосый скальд Коек,
силач Магнус, Богуслав, Гонта, дат-колдун Бролин...
Наверху остались только Купава с раненым Боромиром да две дюжины
собакоголовых вокруг спящего Яра.
Вишена не оборачивался. Вниз вела спиральная лестница с выщербленными
ступенями.
- Факелы! - сказал Тарус, узрев у спуска охапку обугленных с одного
конца сучьев. - Зажигайте!
"Наверное, их оставил Яр когда спускался сюда. Пригодились ему, не
помешают и нам", - подумал Вишена, подхватывая из чьих-то рук пылающую
ветку. Крутые ступени убегали вниз.
Пожарскому стало вдруг все равно кто кроется внизу. Хоть печенег,
хоть Тень, хоть тысяча чертей. Рядом шагали надежные друзья-побратимы, и
те, в чьей верности и храбрости он не раз убеждался здесь, в Иллурии.
Когда есть единство - их не остановить.
Изумруд на гарде медленно разгорался.
Лестница привела в темный сырой зал, ничем не нарушаемая тишина
рвалась на части звуком шагов. Трещали факелы, изредка фыркая, когда в
огонь с потолка падала случайная капля. Зал был пуст, единственный коридор
уводил в сторону, кажется на юг.
Второй зал был посуше. В центре его высился большой камень с плоским
верхом, похожий на гигантскую черепаху, а на камне стоял, поблескивая
сине-фиолетовым, ларец.
- Это он! - сказал Йэльм. - Я уже держал его в руках! Хей-я! Мы
пришли к цели!
Люди и песиголовцы, ощетинившись сталью, оглядывались в поисках
врага. Но больше в зале никого не было. Изумруды на гардах и руны мечей
Таруса и Хокана горели ровным чистым огнем, словно успокаивая: ничего
злого рядом нет, есть только что-то чужое.
- Эй, поглядите!
Ларс подцепил мечом какое-то черное полотнище.
- Да это кондотьерский плащ! - узнал Хокан. - Черный!
- Плащ печенега? - спросил Озарич.
Тарус пожал плечами:
- А чей же еще?
- Значит, он мертв?
Тарус пожал плечами.
- Не обязательно. Но в этом мире его больше нет, это точно.
- А Тень?
- Наверное, - предположил Славута, - они извели друг друга. Начисто.
Или вместе провалились в какие-нибудь темные места.
Тарус медленно приблизился к ларцу, от которого исходило неясное
тепло. Ларец был настолько чужд злым чарам, что отторгал их, хотя не раз
они обрушивались в его резную душу. Руны на мече Таруса и фиолетовый
камень ларца заискрились, тихонько потрескивая.
- Гляди-ка! - удивился Похил. - Он признал тебя, чародей!
Тарус протянул руки и коснулся выпуклой крышки. Сноп фиолетовых искр
взметнулся в воздух, пощекотав ладони чародея. Ларец и вправду был теплый.
Медленно, словно пытаясь растянуть мгновения, Тарус поднял крышку и
заглянул внутрь. Девять кожаных переплетов с золочеными надписями
взглянули на него.
- Книги, - прошептал Тарус. - Я искал вас десять лет...
Все сгрудились у камня, в надежде заглянуть в ларец. Вишена, поглазев
на причудливо завитые буквы, вздохнул и подумал:
"Нужно попросить Таруса, чтоб выучил читать на каком-нибудь из
древних языков... Может, там и вправду дельное что найдется. Кто-то ведь
это писал, не жалел времени и сил..."
Вдоволь налюбовавшись, Тарус опустил крышку, спрятал меч в ножны и
взял ларец за ладные металлические ручки.
- Все! Уходим отсюда!
Без всяких помех они поднялись на поверхность и вышли из арки. Но
едва отошли на десяток шагов, под землей что-то глухо заурчало, Драконья
Башня, и так полуразрушенная, тяжко дрогнула, сложилась как глиняный
домик, и рухнула, став настоящей руиной. Серая пыль взметнулась облаком, и
повисла в воздухе, медленно опадая.
- Это знак, други, что пора возвращаться домой! - сказал Тарус
негромко.
Вишена глянул на перевал - там никого уже не было, даже грифонов в
воздухе не видать. Наверное, гномы обратили аргундорцев в бегство и
бросились вдогонку, чтоб на их плечах ворваться в черные замки Аргронд и
Торибал. Иллурия жила войной. Воинов Лунных Заводей, сошедших с флотов и
спешивших с юга эльфов и солдат Сириана, Ушедшие в поиск так и не
дождались.
Они собрались на месте ночевки - тринадцать датов, двадцать девять
арранков, и пятнадцать людей из дружины Боромира. Шестнадцатый - Яр -
спал, одурманенный зельем Таруса. Они добыли Книги. Все-таки добыли.
- Где наших похороним? Здесь, или на родной земле? - спросил Похил.
- По крайней мере, - сказал Тарус, - в родном Мире. Ты можешь стоять,
Боромир-Непоседа?
- Смогу...
Ему помогли. Ослабевшей рукой Непоседа обнажил изумрудный меч и
вытянул его перед собой. Вишена и Йэльм, не дожидаясь приглашения, стали
рядом. С чистым звоном три клинка скрестились, а в изумрудах родился
ободряющий свет. Ход открылся перед путниками, и вел он на этот раз не в
чужие незнаемые земли, а домой.
Перед тем, как уйти, Вишена оглянулся. Красноватое солнце над
болотами, неприступная аргундорская гряда и руины Драконьей Башни у
подъема к перевалу - такой запомнилась ему Иллурия. Ему, кондотьеру Белого
Воинства Сириана. Бывшему кондотьеру.
МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-32С
ИТОГОВЫЙ ОТЧЕТ
Корреспондент Тарус/Т завладел объектом и покинул зону локации, время
- 14.26, 957-е локальные сутки. Как и прогнозировалось, корреспондент
Тарус/Т переместился в сектор изделия ХА-27С, сохранив при себе оба
импульсных волновода со встроенным лок-резонатором. Остальное
оборудование, вынесенное из узловых точек сопряжения, продолжает
находиться в зоне локации. Список оборудования прилагается, код в архиве
FH32.
Согласно рабочего расписания приступаю к перекрестному тестирования с
последующим переходом в режим ожидания.
Конец отчета.
18. ОСЕНЬ НАД АНДОГОЙ
Погибших похоронили на слуде над тихой рекой. Сверху была видна вся
округа; на дальнем берегу стеной стоял лес. Магнус с Омутом принесли
несколько камней и поставили на могилы. Привычное солнце, оранжево-желтое,
а не красное, светило с пронзительно-голубых небес, а там, где осень
коснулась ладонью крон берез и осин, листья пожелтели и высохли. Верно,
стоял конец сентября.
Они находились сильно к северо-востоку от Лойды, днях в десяти, если
пехом. На пути лежало всего одно селение, да и то ближе к Лойде. Йэльм
рассудил, что датам на юге делать нечего, и решил уводить своих на
северо-запад, к морю. Так и не выяснили сколько прошло в родном Мире
времени, пока они скитались по Иллурии. Ярл, Бролин-колдун и Коек долго
толковали с Тарусом и Боромиром, договариваясь, что даты будущей весной
пришлют книгочеев и колдунов чтоб познать мудрость Девяти Книг. Когда
покинули Иллурию толмач-заклинание потеряло силу, поэтому объяснялись
долго, при помощи Коека-скальда, бывшего у датов за толмача.
Перед самым уходом Хокан подошел к Вишене. Губы дата растягивала
улыбка, но какая-то напряженная. Коек тоже приблизился, видно Хокан хотел
что-то сказать Пожарскому.
Речь Хокана Вишена совсем не понял, с трудом даже разделял слова.
"Как я в Иллурии разумел эту тарабарщину?" - подумал он отстраненно.
- Он говорит, что по древнему обычаю нашего народа хочет выразить
тебе благодарность, за то, что ты оказался верным спутником там, в
Иллурии. Вы много пережили вместе и не раз плечом к плечу встречали
опасности. Он хочет поменяться с тобой именами, южанин, - перевел Коек.
- Именами? - опешил Вишена.
- Да, - кивнул рыжеволосый скальд, - именами. Преданья гласят, что
обменявшиеся именами еще не раз увидятся на полях битв, но никогда не
скрестят мечи в поединке, и обязательно встретятся после смерти, на пирах
Валгаллы.
Что такое Валгалла Пожарский спрашивать не стал.
- Это большая честь, южанин. Такого не случалось в фиордах уже лет
сто и с утра Торнсхавн просил разрешения на это у ярлов.
- Я согласен, - сказал Вишена, которому вот-вот предстояло стать
Хоканом. Хоканом Пожарским.
"Что я дома скажу?" - подумал он. Мысли прыгали, словно вспугнутые
зайцы.
- Тебя, конечно, будут по привычке звать старым именем, но это не
страшно, - улыбнулся Коек. - Главное, чтобы ты, воин, помнил свое истинное
имя.
Дат в зеленом плаще приблизился к Пожарскому и они крепко обнялись.
- Гьярн-ма, Хокан! - сказал он, хлопнув Пожарского по спине. Перевод
не потребовался.
- До встречи, Вишена! - отозвался теперь уже Хокан Пожарский. Слышать
привычное имя из собственных уст по отношению к другому было донельзя
странно.
- Это будет дивное окончание для моей саги! - негромко усмехнулся
скальд. - Фиорды замрут от восторга, услышав мой голос!
