с пластиковой плитой. Насквозь. Броневой лист он, правда, не взял, но слегка
подпортил в месте, куда попал ослепительно-желтый импульс. Все время
находились какие-нибудь недоработки, и пистолеты забирали в мастерскую на
окончательную доводку. Оперативники продолжали сыгрываться, как футболисты,
чтоб в миссии понимать друг друга без слов.
Дважды их допускали к перевезенной в свободный ангар тарелке. Пир с
остальными буквально вылизали каждый квадратный дюйм снаружи и изнутри, и
теперь знали этот корабль лучше собственного кармана. Пульт управления,
конечно, оставался загадкой, так же как и конус силовой установки, зато Пир
сразу смекнул, что за этим конусом может целиком скрыться сектоид в полный
рост, и от входного люка его видно не будет. Тут же смастерили чучело и
поставили за конусом. Пир оказался прав, чучело рассмотреть можно было
только сделав шаг вправо или влево от входа. Потом бородатый физик путано
обЦяснял принцип действия входного люка, из которого Пир понял только одно:
люк открывается автоматически, подчиняясь мысленному приказу. Открыть его
может только разумное существо; собака или любой другой зверь никогда не
проникнет в тарелку самостоятельно. Наверное, для инопланетян будет
неожиданностью, когда выяснится, что люк подчиняется приказам людей...
Восемнадцатого числа рано утром "Интерсепторы" сбили третью тарелку над
Испанией, в ста с небольшим километрах юго-западнее Бильбао. Икс-команду
вырвал из сна уже становящийся привычным сигнал "ALERT".
Когда Пир и Завадски ворвались в тревожный рукав, там снова облачался
Хуан Олаэча. В гордом одиночестве.
- Черт! Ты что, спишь здесь, что ли? - буркнул Пир, влезая в боевой
комбез и бронежилет.
Остальные подтянулись меньше чем за минуту. Грохоча подошвами по
выстланным в ангаре керамическим плитам, оперативники грузились в
"Рейнджер". Свистели на высокой ноте запущенные моторы, рабочий с флажками в
руках стоял перед прозрачным колпаком кабины и загадочно помахивал одним из
флажков, синим. Смысл его манипуляций от Пира начисто ускользал, но пилоты
наверняка черпали из них некую ценную информацию. С шипением отворился шлюз
в стартовый тоннель и трап "Рейнджера", лязгнув, отделил внутренность
десантного бота от остального мира.
Пир на миг включил лазерный прицел своего "Лигерта" - отчетливо видимая
красная точка возникла на противоположной стене, в нескольких сантиметрах от
головы Завадски.
- Эй, эй, полегче, - сказал тот. - У меня голова нормальных размеров, и
перепонок между пальцами нет. Можешь взглянуть, - Ник растопырил пятерню и
вытянул ее к Пиру. - Но сначала пушку убери.
Пир хмыкнул и выключил прицел.
- Пир, ты в самом деле бы не шутил, - заметил Паллистер, стараясь, чтоб
голос звучал дружелюбно и без вызова.
- О'кей, сардж, уже не шучу. Кстати, "Лигерт" на предохранителе, и я
его не трогал.
Паллистер исподлобья взглянул на Пира.
- Вижу. Только раз в году и лопата стреляет, ты ведь знаешь.
Пир вздохнул.
- Знаю. Извини.
Двигатели взвыли и "Рейнджер" стартовал в январское утро. На этот раз
летели больше часа.
Снова на экране над дверью к пилотам возникло озабоченное лицо Батта.
Снова он почти сразу передал слово ван Торенсу.
- Привет, ребята, - на этот раз голландец выглядел спокойнее и говорил
не так сжато. Видимо, знал, что времени сегодня достаточно. - Не выспались
небось?
- А ты думал? - оскалился Завадски, прижавшись щекой к прохладному
металлу ружья. - Вернемся, обязательно пожалуюсь бабушке.
Мбида довольно заржал и захлопал себя по бокам, словно взлетающий
пеликан.
Хуан Олаэча, храня невозмутимость на лице, слегка наклонился к Пиру,
сидящему рядом.
- Клянусь небом, его бабушка не расстается с "Магнумом" сорок четыре и
горе молочнику, если он опоздает в одно прекрасное утро.
Пир хмыкнул.
- Сбитая тарелка, - продолжал ван Торенс, чуть заметно улыбаясь, - в
точности такая же, как и захваченная в первой миссии. Другими словами,
настраивайтесь на троих сектоидов. Как открыть люк, надеюсь вы помните.
- Конечно, - с ужасающим спокойствием отозвался Олаэча, как никогда
похожий на резного индейского идола. - Нужно сказать "Сезам, откройся".
Мбида снова заразительно захохотал, хлопая ладонями по бронежилету.
- Зря смеетесь, - парировал ван Торенс. - Это правда. Кстати, не
удивлюсь, если в основе этой легенды лежит как раз инопланетный шлюз. Кто
знает, может эти головастики уже прилетали на Землю в старину?
Паллистер вздохнул:
- Значит, много лет назад икс-команда, вооруженная дубинами, дала
достойный отпор плазменным пистолетам. Иначе сейчас бы наш шарик был населен
исключительно головастиками, а мы с вами гнили бы где-нибудь в джунглях с
каменными топорами подмышкой.
- По-моему, во времена Сезама уже никто не пользовался дубинами, -
Завадски с сомнением покачал головой. - Кто знает, когда придумали
дамаскскую сталь?
Пир пожал плечами:
- Давно. Только сталь эта называется дамасской.
- Какая разница? - отмахнулся Завадски.
- Теперь - никакой, - согласился Пир. - Это я так, к слову.
Ван Торенс впечатленно покачал головой с экрана.
- Да-а, ребята! Теперь я вижу, что нервы свои вы оставляете в тумбочке.
- Пригляди там за нашими тумбочками, - проникновенно попросил Мбида и
сам с готовностью засмеялся.
- Пригляжу, - с не меньшей готовностью согласился голландец. -
Обязательно. Однако, продолжим. Тарелку свалили второй ракетой; ясно, что
она получила повреждения. Мы ожидали, что она рухнет, словно метеорит,
однако до поверхности она дотянула на удивление браво. Посадка, не падение,
а именно посадка - вот что мы увидели. Вероятно, экипаж будет занят
починкой. Впрочем, это мы так думаем, а как поступят сектоиды-астронавты
предстоит выяснить вам.
- Выясним, - кивнул головой Паллистер и обратился к остальным. - Так?
- Йэ-эп! Конечно выясним, - подмигнул ему Мбида и ткнул локтем соседа -
Патрика Рейнольдса, не проронившего до сих пор ни слова. - А ты чего
молчишь, бледнолицый брат? А?
Рейнольдс угрюмо взглянул на камерунца и вновь опустил голову.
- Так... Предчувствие у меня хреновое. Не знаю даже...
- Брось, Пат! - сказал Паллистер ободряюще. - Я в первый раз больше
волновался. Теперь мы хоть знаем, чего ожидать...
Рейнольдс отмолчался. Его не стали больше трогать. Ван Торенс говорил
еще о чем-то, но Пир слушал его вполуха. Чем ближе подлетали к месту, тем
неспокойнее становилось на душе. Никогда перед обычными операциями Пир не
испытывал такой неясной тревоги, ну, разве что, в самом начале карьеры,
когда только вернулся из Чечни и поступил на службу в свой неизменный
отдел... Неизменный до недавних пор.
На Испанией сияло восходящее солнце. Не было даже намека на альпийскую
тугую облачность. И было тепло, плюс шестнадцать, если верить установленным
на борту "Рейнджера" термометрам. Впрочем, оборудованию икс-комовцев верить
можно, это не Россия, страна парадоксов. Это первый мир, где под упаковкой
всегда скрывается именно то, что изображено на упаковке.
Когда "Рейнджер" пошел на снижение, Пир изгнал из себя все, кроме
сосредоточенности. Мышцы жаждали движения. Знакомо потемнело в глазах, когда
прокалывали вражеское поле, а в следующий миг шасси десантника коснулись
почвы.
- С богом, орлы! - донеслось из пилотской кабины и трап откинулся,
впуская в брюхо "Рейнджера" утренний свет. "Рейнджер" стоял на
умопомрачительно-зеленой траве, Пир даже на миг удивился, потому что за
месяц проведенный под землей успел отвыкнуть от живой природы.
Паллистер и Рейнольдс снова шли первыми, Паллистер влево от трапа,
Рейнольдс вправо. Перед Пиром высаживался Олаэча.
Паллистеру тоже толкнулась в глаза непривычная зелень; лужайка, где
приземлился "Рейнджер" упиралась в низкий домик с покатой крышей. В стеклах
отражалось солнце. Стоя у шасси, Паллистер крутнулся на месте. Справа от
трапа, параллельно севшему "Рейнджеру" тянулась высокая живая изгородь.
Метрах в десяти от трапа в ней виднелся проход. Судя по всему, за изгородью
располагалась такая же травяная лужайка. Примерно на уровне трапа изгородь
обрывалась, а дальше шел низкий каменный заборчик. Сразу за заборчиком,
держа в согнутой руке пистолет, стоял сектоид. Вполоборота. В любую секунду
он мог повернуться и выстрелить в выпрыгивающего Рейнольдса. Или сразу
выстрелить, не оборачиваясь. Паллистер рефлекторно вскинул "Лигерт".
Короткая очередь вспорола идиллическую тишину, сектоида отшвырнуло от
заборчика. Пистолет он выронил, и Паллистер довольно провел поверженного
врага взглядом. Рейнольдс тем временем сунулся к проходу в изгороди,
выпрыгнувший следом Олаэча присел перед заборчиком в месте, где тот
стыковался с изгородью и выставил вперед ствол ружья. Самое время было
спокойно вздохнуть и осмотреться, но в тот же миг дважды грянули негромкие
выстрелы. Паллистер почувствовал, как внутри у него что-то обрывается.
В проходе живой изгороди медленно, как в кино, оседал на траву Патрик
Рейнольдс. В ярком свете солнца зеленых вспышек никто не увидел. Стреляли с
прилегающей лужайки.
Пир, следовавший за Рейнольдсом и еще не успевший показаться из-за
изгороди, наудачу пальнул сквозь переплетение ветвей, раз другой, и с
удивлением услышал предсмертный хрип сектоида. Он попал. Случайно. Впрочем,
не совсем случайно: рефлексы направили пули именно туда, где наиболее
вероятно находился враг. И рефлексы не подвели.
Словно кошка Пир прыгнул вперед, через проем в сплошной зеленой стене,
упал и перекатился, готовый вновь выстрелить, но лужайка за изгородью была
пуста, если не считать недвижимо лежащего сектоида в центре. Пир оглянулся и
махнул рукой: свободно. Тотчас к домику метнулся Нил Ватсон, а лужайку рысью
пересек пригнувшийся Мбида. Ивасаки сменил Олаэчу у заборчика, опустив
тяжелую "Берту" на шершавый камень. Завадски перемахнул через плетень перед
носом "Рейнджера", на миг встретившись взглядом с пилотами за полупрозрачным
снаружи плексотитановым колпаком кабины.
Следующие десять минут ушли на прочесывание местности внутри защитного
поля. Пир и Ватсон обшарили домик; тот был пуст. И если в прошлой миссии они
не нашли в сарайчиках живых сектоидов, зато видели их следы - отпечатки ног
во влажной земле, расстрелянный из чужого оружия замок - то здесь в домик
явно никто не заглядывал уже довольно давно: везде лежал толстый слой
нетронутой пыли.
Остальные цепью прошлись по разбитым на квадраты лужайкам. Лужайки
отделялись друг от друга или такими же живыми изгородями, или низкими
каменными заборчиками, смурованными, наверное, очень давно, потому что камни
потемнели от старости в местах отеса, а раствор во многих местах вылущился.
Кое-где попадались низкие плетеные перегородки, которым из глубин памяти
Пира всплыло меткое название "тын". Вероятно, наследие бабки по материнской
линии, добродушной полной хохлушки, которую Пир помнил смутно. Впрочем,
некоторые украинские слова у Пира в голове остались и они лезли из
подсознания в самые неожиданные моменты.
Тарелка обнаружилась на дальней лужайке, у самой границы защитного
поля. Паллистер, Завадски и Олаэча подошли к ней справа, с востока; Ватсон,
Пир и Мбида с юга; а японец со своей громоздкой пушкой подтянулся с
юго-востока. Еще издали легко было заметить, что овальный люк приоткрыт,
полуопущен, из-за чего вход в тарелку был больше похож на окно. Один из
