Николай поспешил за ним, чуть не столкнувшись в дверях с кем-то в
пятнистом маскхалате, очевидно, из числа генеральской охраны. Втроем они
направились куда-то вглубь бесконечных плохо освещенных коридоров. Генерал
шел впереди, Келюс и человек в маскхалате - следом, и у бывшего
преподавателя отечественной истории появилась возможность рассмотреть
своего спутника.
Вначале Келюс принял его за узбека. Затем сообразил - узбеки ниже
ростом, да и костью пошире. Не походил этот человек также ни на казаха ни,
тем более, на вьетнамца. В конце концов Николай окрестил его "Китайцем",
хотя и понимал, что, вероятно, снова ошибается. Впрочем, в ночном хаосе
Белого Дома можно было встретить не только китайца.
"Крепкий парень, - отметил про себя Келюс, - и на меня не смотрит..."
Китаец (если, конечно, это был китаец, а не дунгар или манчжур) и
вправду выглядел куда крепче Келюса, хотя и не отличался высоким ростом -
метр семьдесят, не больше. Двигался он как-то странно, и у Лунина
мелькнула мысль о занятиях айкидо. На Николая он и вправду не смотрел,
глядя вперед, через плечо Генерала, и Келюс еще раз уверился, что Китаец,
очевидно, телохранитель.
Свернув в очередной коридор, они прошли через небольшую дверь,
которую Генерал отпер своим ключом, и вновь оказались в коридоре перед
единственной бывшей там комнатой. Дверь охранял высокий усатый парень в
синей куртке. Ствол автомата был направлен в сторону пришедших.
- Эти со мной, - пояснил Генерал, и "калаш" тут же опустился.
- Свободен. Автомат отдашь ему, - последовал кивок в сторону Лунина.
- Иди отдыхай. Спасибо.
Парень в синей куртке так же молча передал Николаю автомат и два
рожка патронов, пожал руку Генералу, улыбнулся и направился к выходу.
Келюс, принявшись рассовывать рожки с патронами по карманам куртки,
случайно, боковым зрением, заметил, как Генерал указывает Китайцу вглубь
коридора, куда уходил парень в синем. Китаец, также посмотрев вслед
уходящему, чуть кивнул. Даже не кивнул - слегка опустил веки.
Впрочем, Генерал тут же занялся Келюсом, и у того не осталось времени
размышлять о смысле этой пантомимы. Командующий обороной поинтересовался,
помнит ли Лунин караульный устав. Устава Келюс не помнил, но не стал
заострять внимание на таких мелочах, рассудив, что главное ему скажут и
так. И не ошибся.
- Станешь тут, - велел Генерал, глядя не на Николая, а куда-то в
стену над его правым плечом. - Задача: к двери не подпускать никого, кроме
Президента, меня и его.
Уточнений не последовало, но Келюс понял - Генерал имеет в виду
Китайца.
- Если выйдут с оружием, бей без предупреждений. Из комнаты выпускать
только в сопровождении его, - опять, очевидно, имелся в виду Китаец, - или
меня. Вопросы?
Последнее Лунин не понял до конца, но вопросов решил не задавать.
Генерал, привычным движением поправив автомат на плече Келюса, повернулся,
чтобы уйти, но уже у дальней двери остановился, помедлил и вернулся.
- Слушай, - Генерал говорил тихо, почти шепотом. - Тут могут
появиться парни в черном - один или несколько. Ты их узнаешь - у них морды
красные. Главный там - майор, фамилия - Волков. Всеслав Волков. Увидишь -
бей сразу. Прихватишь кого лишнего - отмажу, только этих не пропусти. И
учти: они могут появиться и оттуда, - Генерал кивнул на дверь, которую и
следовало охранять. - Бей в любом случае. Ясно?
"Ясно", прозвучало определенно не к месту, но Келюс вновь предпочел
не переспрашивать. В конце концов, почему бы в охраняемой комнате не
прятаться красномордым парням в черном с майором Волковым во главе?
Главное, бить их надлежало в любом случае.
Генерал ушел. Китаец, внимательно взглянув на Лунина, неслышно
проскользнул в охраняемую дверь.
Келюс решил было, что здесь предстоит еще большая скука, чем в
комнате с металлическими стульями. Армейский опыт приучил к бесконечному
однообразию караулов, где тоску разгоняли лишь редкие налеты проверяющих.
Но вскоре он убедился, что здорово ошибается.
Минут десять было тихо. Затем дверь отворилась, на пороге появился
давешний Китаец, причем не один. Рядом с ним был некто в темном балахоне,
который Келюс принял вначале за дождевик, но тут же понял - это не
дождевик, а действительно балахон из черной ткани, да еще с капюшоном,
почти полностью скрывающим голову. Лишь на миг Лунин сумел разглядеть
странное пепельное лицо, покрытое глубокими морщинами, и маленькие глаза.
"Еще один китаец, - поразился Николай. - Нет, какой же он китаец!
Вот, бином, как я сразу не понял! Тибетец! И этот, молодой, тоже тибетец!
Однако..."
Слово "бином", часто употребляемое Келюсом и вслух и про себя,
свидетельствовало о глубоком недоверии к математике, с которой он
рассорился еще в средней школе.
Оба китайца или, если Лунин не ошибся, тибетца, постояли несколько
минут у двери, затем тот, что помоложе, кивнул Николаю, показывая, что
нужно пропустить старика. Келюс не возражал. Старик неслышными мелкими
шагами скрылся в глубине коридора, а Китаец - Келюс решил называть так его
и впредь - вернулся в странную комнату.
Еще минут через десять в отдалении послышались тяжелые шаги. Лунин
собрался было взять автомат наизготовку, но из полумрака коридора
показался Президент. Рядом с ним семенил старик-тибетец, а сзади громко
топала охрана. Впрочем, эти задержались у двери во внешний коридор, и к
охраняемой комнате Президент прошел вдвоем со стариком. На всякий случай
Николай стал по стойке смирно и замер.
Президент улыбнулся улыбкой человека, которому приходилось делать это
весь день без всякой на то охоты, протянул Келюсу руку, после чего, не
сказав ни слова, скрылся за дверью.
"Все ясно, - решил Лунин, забрасывая автомат за спину. - Узел связи!
Нам вырубили ВЧ, и этот тибетец предложил Президенту нечто экзотическое,
типа метода наведенной медитации. Интересно только, откуда там взяться
красномордым с майором Волковым? Подземный ход? Ну да, бином, подземный
ход на восьмом этаже!"
Вскоре дверь вновь открылась, послышался громкий голос Президента, но
на пороге показался не он, а другой человек, лица которого Николай сразу
не разглядел. Внезапно Келюсу стало жарко - всмотревшись, он все-таки
узнал незнакомца. Тому нечего было делать в Белом Доме. В эти минуты он
должен был находиться не здесь, а там, где готовилась атака и скапливались
танки. Во всяком случае, в этом был уверен не только Келюс, но и вся
Столица.
Лунин не без удовольствия направил ствол автомата в сторону странного
визитера, решив взять его в плен. Появился шанс если не войти в историю,
то хотя бы влипнуть в нее. Человек, место которому было явно не здесь, при
виде оружия испуганно дернулся, прижавшись к стене. Николай уже составлял
про себя историческую фразу, пытаясь избежать несколько анахронического
выражения "враг народа", когда из комнаты вышел Президент и, мгновенно
уяснив ситуацию, успокоительно махнул Келюсу рукой. Автомат пришлось
опустить, Президент, улыбнувшись Лунину уже по-настоящему, взял
побледневшего гостя под руку и повел по коридору вглубь здания. Глава
государства шагал широко, и пришельцу приходилось почти бежать, чтобы
поспеть за ним.
"И кто еще там прячется?" - подумал Николай, решив уже ничему не
удивляться.
На какое-то время в коридоре все стихло. Примерно через полчаса из
комнаты вышел Китаец и быстро направился туда, куда ушел Президент. Келюс
не обратил на него особого внимания. В этот момент он героически боролся с
искушением выкурить сигарету, но на посту курить не полагалось, и он
превозмог себя. В самом деле, даже в эти невероятные месяцы Смуты не
каждый день приходилось участвовать в таких событиях.
Вдруг в комнате послышались приглушенные голоса. Затем дверь
приоткрылась - и Лунин услыхал громкую перебранку. Несколько человек
кричали, произнося имя Президента, а затем из комнаты выскочил старый
тибетец, попытавшись загородить собою дверь. Но его достаточно невежливо
отпихнули, и на пороге появились новые гости.
Тут уж сомнений быть не могло, и Николай, наведя ствол прямо на
дверь, гаркнул: "Стой! Ни с места!" Перед ним, с недоверием и опаской
поглядывая на автомат, застыли шесть генералов в полной форме. У одного на
погонах неярко блеснули шитые золотом звезды, и Келюс узнал человека, еще
утром выступавшего по телевидению с требованием капитуляции Белого Дома.
- Нам к Президенту! - громко, хотя и несколько неуверенно заявил тип
с большими звездами на погонах, но Келюс лишь повел автоматом в его
сторону и для убедительности передернул затвор. Этих людей он не любил и с
затаенным страхом понял, что, если придется стрелять, он сможет сделать
это.
Генералы принялись совещаться. До Лунина долетело: "он на посту",
затем: "штатский" и: "вот сволочь!" Уверенность Николая еще более
возросла, и он, шагнув вперед, приказал людям в мундирах вернуться в
комнату. Те пошептались несколько секунд и подчинились - все, кроме
генерала с большими звездами, который, похоже, попытался начать
переговоры.
- Товарищ солдат, - как можно внушительнее начал он, с ненавистью
глядя на Келюса и вытирая пот со лба.
- Старший лейтенант! - процедил Лунин. - Стоять на месте, бином!
Стрелять буду!
Трудно сказать, что подействовало больше - звание или "бином", но
гость тут же замолчал. Николай принялся раздумывать по поводу дальнейшего.
Теперь он уже ожидал всего - даже майора Волкова с ротой головорезов в
черном.
Сзади послышались шаги. Келюс на всякий случай прижался к стене, но
из глубины коридора показался старый тибетец, о котором Лунин совсем
забыл, а следом спешил сам Генерал. При виде руководителя обороны человек
с большими звездами нервно дернулся, поправляя мундир, но Генерал бросил:
"Вон!", и тот сразу обмяк, словно из него выпустили воздух. Далее
последовало несколько фраз, из которых Николай разобрал лишь последнюю.
Впрочем, она не оставляла сомнений - Генерал обещал собеседнику в
следующий раз пристрелить его на месте. Этого оказалось вполне достаточно,
чтобы через секунду в коридоре остались лишь Лунин и Генерал, - старый
тибетец поспешил в таинственную комнату вслед за незадачливым гостем.
Генерал буркнул: "Крыса!", бросил Николаю: "А ты молодец!" - и поспешил
обратно.
"Ну ладно, - думал Келюс, переминаясь с ноги на ногу и борясь с
желанием присесть на пол. - Эти типы приходили что-то требовать. Или
выторговывать... Выходит, Президент сумел их прижать, вот и забегали.
Только как они сюда добираются, бином? Не по воздуху же!.."
Лунину представилась вертолетная площадка на крыше Белого Дома,
соединенная винтовой лестницей с таинственной комнатой. Затем воображение
разыгралось, и он занялся составлением плана подземных тоннелей,
соединенных с комнатой сверхсекретным лифтом. Все это, конечно, могло
иметь место, но Николай чувствовал - секрет в чем-то другом. Во всяком
случае, для обслуживания лифта не требовались тибетцы.
Генерал возвратился и не сказав ни слова, прошел в комнату, через
несколько секунд вернувшись вместе со стариком.
- Пост сдашь мне, - велел он Лунину, потом забрал автомат, пожал руку
и велел возвращаться в комнату с металлическими стульями. Уходя, Николай
слышал, как Генерал и тибетец о чем-то шепчутся. Келюс вспомнил странную
пантомиму, сопровождавшую предыдущую смену караула, и понял: речь шла о
нем самом. Эта мысль почему-то не доставила Николаю ни малейшего
