говорить - она же в драке не участвовала! Да и вообще она
потом куда-то исчезла. Я только слышал, как один ей кричал:
"Рита, не подходи..." Так вот, я говорю тому, что впереди
сидел: занято... А он мне мягко, душевно так говорит:
пошел вон, козел, мы за тебя оплатим, что ты наездил. Я ему
еще спокойно сказал: не наглей, не веди себя грубо, иначе я
тебя из машины руками выйму... Он отворил обратно дверцу, я
к нему подался, и тут он... он...
У Ларионова вдруг перехватило дыхание, он сглотнул воздух
с трудом, кадык на его загорелой жилистой шее подпрыгнул,
как теннисный мячик, выражение стыда и отвращения на его
лице удивительно не сочеталось с залихватски сдвинутой на
затылок фуражкой.
- Что? - не поняла я и как-то заранее испугалась.
- Он мне... в лицо... плюнул... - растерянно сказал
Ларионов, и в голосе его задребезжали вновь унижение и
ярость.
Ларионов остановился, повернулся ко мне и повторил:
- Представляете - плюнул в лицо?!
Он испытывал острый стыд и сильный испуг - особый испуг
за другого человека, обезумевшего на глазах.
- Вы ударили его? - бессмысленно спросила я.
- Да. Очень сильно. Но у меня тряслись от волнения руки
- вон разбил все костяшки. Со мной никогда такого не
случалось. Не знаю, как вам объяснить, Ирина Сергеевна, у
меня было ощущение, что я от гнева и обиды потерял
сознание... Мне как-то в голову не приходило, что вот так
спокойно, на улице один незнакомый человек может плюнуть в
лицо другому. Что же у него в мозгах в это время
происходило?
- И что с ним стало?
- Ничего, вырубился, конечно, на некоторое время, пока я
со вторым разбирался...
- А второй откуда взялся?
- С заднего сиденья выскочил и врезал мне по голове
бутылкой коньяка - я его со спины не заметил...
- Господи! Как же он вас не убил?
- Он промазал немного - на пару сантиметров, удар
пришелся по тулье фуражки. Такого дефицита - бутылки
коньяка - для моей башки не пожалел. - Ларионов грустно
усмехнулся.
- Может, он за своего друга-плеваку испугался? -
предположила я.
- Наверное, - пожал он плечами. - Но зря он за него
пугался - я от мандража его несильно вырубил. И всю злость
на молотобойца с бутылкой выплеснул...
- Вы ему тоже "врубили"? Или "вырубили"? - Я уже начала
ориентироваться в этой рубочной технологии.
- Нет, он на меня с обломком бутылки пошел. Насмотрелся
киношек, там всегда блатные отбитой бутылкой грозятся...
- А что люди вокруг? Милиция?
- А что люди? Стоят вокруг, кричат... Да и быстро все
это случилось... Я как увидел эту обломанную бутылку, мне
вроде бы снова в лицо плюнули. Мразь такая! Он пьяный,
неуклюжий, за ним только наглость, понт неукротимый... Я
его через себя как вертанул! Да не рассчитал - он прямо в
эту витрину улетел... Стекло вышиб и два цветных телевизора
обратно на транзисторы башкой разобрал...
Мы стояли около темной, забранной неопрятной фанерой
витрины, сиротливо топталась неподалеку бабка с цветами.
- Н-да, - неуверенно протянула я. - Крепко вы с ними
разобрались...
- Да, видит бог, я не хотел этого, - усмехнулся Ларионов
грустно. - Вышло так... У меня боцман - натурфилософ с
начальным образованием... Он в таких случаях говорит:
будьте вежливы с чужаками, потому что, толкая незнакомца в
грудь, рискуешь очнуться со сломанной пастью...
- А вы говорите, что в милиции против вас настроены?
- Да это только сегодня обозначилось. Когда я сказал,
что ни на какую мировую с ними не пойду. И штраф платить не
буду, пусть расследуют по закону, расспрашивают свидетелей,
найдут таксиста уехавшего, и все остальное прочее. Ну, а
они мне мягко сообщают в ответ, что, помимо невыясненных
обстоятельств драки - это, мол, отдельная статья 206 УК, -
мною причинен ущерб государственному имуществу на сумму в
1626 рублей 48 копеек...
- А если вы не будете настаивать на возбуждении дела,
ущерб меньше станет?
- Как я понял, в этом случае мои спарринг-партнеры это
уладят сами...
- Послушайте, Алексей Петрович. - Я положила руку ему на
рукав и вдруг подумала, что впервые назвала его по имени -
раньше все как-то случая не было. - А может быть, не стоит
принцип выводить? Их трое, таксист пропал, телевизоры
разбиты, драка с кровопролитием, а вы на загранплавании. И
сами говорите: милиция не на вашей стороне. Эта история
может вам очень дорого обойтись...
- И что вы предлагаете? - вдруг очень жестко спросил он,
и ни тени застенчивости в нем нельзя было обнаружить, а
только несокрушимое упрямство.
- Я ничего не предлагаю, - не выдержала я его колющего
взгляда. - Человека, плюющего в лицо, по-моему, не
перевоспитаешь. А неприятности у вас могут быть большие.
По-моему, нет резона с ними биться...
- Может быть, - сухо кивнул он. - Но они мне плюнули в
лицо. Человеку, который утрется и тихо уйдет, больше в этой
жизни делать нечего. А у настоящего мужика может быть
только один резон - твердо принятое решение.
На удивление легко удалось мне разыскать Сашку Жигунова.
Застала я его на месте по старому-старому телефону, а он
меня сразу вспомнил. Узнал по голосу. То ли сделал вид, то
ли действительно обрадовался.
- Привет, подруга дорогая! А ты больше не пишешь про
нас, славных незаметных героев в серых шинелях? Не ходишь
со мной в героические ночных рейды, все больше про
искусство, про эстетику быта...
Читаем, читаем иногда... Гордимся знакомством...
- Брось, Сашка! Я рада тебя слышать! Я думала что ты
уже давно начальник, в высоких кабинетах обретаешься... Я
всегда была уверена, что ты станешь молодым генералом...
- Не выдумывай, подруга. Я для успешной карьеры слишком
энергичный. Хлопоты бездельника обычно выше ценятся. А ты
звонишь по творческим вопросам? Или кого- нибудь прописать
надо?
- Повидаться надо, посоветоваться... У вас в отделении
неприятная история, произошла...
- Ирэн, голубка, и ты туда же? И ты за этих обормотов
хлопочешь?
- За каких обормотов? - удивилась я.
- Да тут двум деятелям - Чагину и Шкурдюку - торец
попортили прилично, так вся их гопа вокруг милиции гопака
пляшет... И ты их хочешь заслонить своей хрупкой девичьей
грудью?
Я засмеялась:
- Нет, Сашка, не хочу я их заслонять ничем... Можно, я к
тебе сейчас подъеду? Я как раз об этой драке тебя
расспросить хотела...
- Ирэн, для нас внимание прессы - большая честь. Ты
извинишь, что я не в парадной форме? Смотр частей надо все
ж таки заранее назначать. В обстановке гласности - все:
имеющиеся сведения в вашем распоряжении...
- Хватит тебе куражиться, болтун несчастный. Я через
полчаса у тебя...
Вошла к нему в тесный кабинетик, выскочил Сашка гибко
из-за стола, легонько обнял за плечи, рассмотрел в упор,
поцеловал в щечку.
- Молодец, Ирэн! Держишь высокий класс...
- Саня, да и ты смотришься молодчиком...
- Ничего не поделаешь, - усмехнулся Жигунов. - Старому
сыщику, чтобы держаться на плаву, надо следить за своей
формой...
- Какой же ты старый, Саня? - воскликнула я. - Ты ж мой
ровесник - тебе еле-еле тридцать три!
- Ха! - грустно развеселился он. - Человек-то я вроде
бы молодой, а сыщик старый. В мои годы надо или уже быть
начальником, или, как балерине, уходить из профессии...
- А чего ж ты не стал начальником, Саня? - допытывалась
я бестактно. - Ты ведь человек яркий, крупный...
- Трудно сказать, Ирэн... Не получилось, как видишь...
Не так гавкнул, не с тем вылез, не того за окорока
прихватил... - Он вздохнул, и грусть его длилась одно
мгновение, потому что махнул рукой с улыбкой. - Крупные
люди, как динозавры, в первую очередь вымирают... А ты чего
от меня хотела?
- Да я к тебе с этой дракой...
- А-а, битва с морячком! Устроил он им Синопское
сражение, переходящее в Цусиму...
- А почему переходящее в Цусиму?
- Старый принцип - победитель платит за вс°...
- Но ведь они были пьяные, и в конце концов это они
пристали к Ларионову! - сказала я с досадой.
- Ага, понятно! - кивнул он. - Ты там была?
- Нет, - растерялась я.
- Угу... И я там не был... Так что будем опираться на
факты, изложенные в документах. Три почтенных человека,
ехавших в такси, подверглись нападению пьяного хулигана,
который, вытащив их из автомобиля, нанес телесные
повреждения без расстройства здоровья, но со значительным
ущербом для социалистической собственности в витрине
радиомагазина. Зверский характер избиения подтверждают три
свидетеля - прохожие, абсолютно посторонние лица...
- Но это все вранье! Они были пьяные, они влезли в его
такси, они плюнули ему в лицо, ударили по голове бутылкой...
- задохнулась я от злости.
- Па-анятно... - протянул Жигунов и ручкой почесал в
затылке. - А он тебе кто?
- Кто - Ларионов?
- Ну да... Ларионов...
- Знакомый он мне!
- Хорошо знакомый? - допытывался Жигунов.
- Нормально... Давно во всяком случае, - неуверенно
сообщила я, вспомнив рассказ Ларионова о нашем знакомстве на
даче, о котором я навсегда позабыла.
- Ясненько, - покивал Жигунов кудрявой головой и постно
сообщил: - Значит, так, старый твой знакомый Ларионов,
бывший, можно сказать, пенитель моря, вдряпался в большие
неприятности...
- А почему это "бывший"? - взвилась я.
- Да потому, что я здесь моря в округе нигде не наблюдаю.
Пенить нечего будет. А в Одессу, на ролкер на его, ехать
ему будет невозможно...
- Интересно узнать, отчего так?
- Оттого, что он упертый, - грустно вздохнул Жигунов. -
Ничем себе человек не может так жизнь затравить, как своей
упертостью...
- А в чем его упертость?
- В чем? - задумался Сашка. - Как бы это тебе
объяснить... Случилась с ним неприятность...
Заметив мой протестующий жест, Жигунов прикрикнул:
- Ты не спорь со мной, а слушай! Ты слушать пришла или
мне про жизнь рассказывать? Я допускаю, что все
рассказанное Ларионовым правда... Но это не меняет
положения. С ним случилась неприятность. Вот как бы надел
человек новенький костюм, вышел на улицу, а его грузовик
проехавший окатил грязью из лужи с ног до головы. Горько и
обидно - испорчен костюм, в гости не попал, и чувствуешь
себя посмешищем на виду у остальных, грязью не облитых.
Понимаешь, о чем говорю?
- Понимаю. Но его не случайный грузовик облил грязью, а
хулиганы сознательно плюнули в лицо. Разница имеется. Не
находишь?
- Нахожу, - кивнул Жигунов. - Но эта разница для
домашнего разговора за чаем под розовым абажуром, вечерняя
беседа о падении нравов. А лупить смертным боем граждан,
которые себя неправильно ведут, никто Ларионова не
уполномочивал... И ломать их наглыми мордасами витрины с
чудесами электроники...
- Хорошо, Саша, может быть, ты и прав, - притворно
согласилась я. - Но я бы хотела, чтобы ты объяснил: что
надо было делать Ларионову в этой ситуации?
- Принять меры к задержанию нарушителей порядка, собрать
свидетелей и, дождавшись прибытия работников милиции,
препроводить своих обидчиков в отделение для надлежащего
разбора уличного происшествия, - четко отрапортовал Жигунов.
- Саш, ты смеешься надо мной? - тихо спросила я.
- Не-а, - помотал чубом Жигунов.
- А как же он мог их задержать, если они сидели в машине?
И было их четверо, а он один? И милиция прибыла через
пятнадцать минут после драки?
- Думаю, что не мог, - согласно покивал головой Сашка.
- Что же ему было делать?
- Согласиться с милостивым решением начальника отделения
милиции считать их общую драку незначительным происшествием,
уплатить четвертак штрафу и, низко кланяясь, сердечно
благодаря, галопом чесать восвояси, - невозмутимо объяснил
Сашка.
- Саша, что ты мне такое говоришь? - остолбенела я.
- Отвечаю на твой вопрос, что ему надо было делать, -
пожал он плечами.
- Но ведь это срам! - заорала я. - То, что ты говоришь,
это ужасно!..
- Наверное, - согласился Сашка. - Вот он сраму не
допустил, теперь его будут катать ногами по навозу до
посинения...
- Но почему? В чем дело, черт побери? Если ты
