И перепугался, не распустил ли язык больше дозволенного.
- Память отшибло, - сказал Сварог. - Кирпич, знаешь ли, с крыши упал.
Прямо на темечко.
- Это, понятно, неприятность... Ну, наше дело маленькое, я в ваши
дела не лезу, не подумайте. - Он оглянулся на увечного. - Сколько учили
дурака - не лезь, даже если не заперто... Так про что это ты?
- Про свободу плавания.
- Ага. Тут, ясное дело, есть нюансы. Середина реки свободна, но если
у берегов сильной державы захотят изобидеть мелкую сошку вроде нас,
придется нам туго, потому что заступаться некому... Доказывай потом
соседям по камере, что взяли тебя в свободных водах. Они поверят, да толку
- чуть. Ну и соседи по сухопутью, понятно, при случае пакостят друг другу
со всем возможным усердием, и в мирное время тоже. А нам, в Пограничье,
приходится и вовсе несладко - люди мы бездержавные, обидеть всякий
норовит. Между прочим, коли уж зашла речь о пиратстве - скоро будем
проплывать мимо исторического места. На весь Ител славилось когда-то при
прадедах. Старики болтают, будто бы там прямо из скалы появлялись пираты.
Налетят, мечами посекут, ограбят - и назад в скалу. Может, и врут. А
может, в старые времена там и вправду были ворота.
- Куда?
- Черт их знает. В неизвестные места. Вроде бы в древности хватало
таких ворот, только потом их то ли лары запечатали, то ли они сгинули сами
по себе. Но сейчас-то их точно нет. Сами посудите, ваша милость: откройся
сейчас ворота в неизвестные места, оттуда незамедлительно поналезло бы
всякого неизвестного народа. Да и здешний люд шлялся бы на ту сторону за
милую душу, народ у нас такой - хлебом не корми, дай пролезть в любую
щелку, особенно если там нет охраны, но есть подозрения, что можно спереть
что-то полезное в хозяйстве.
- Ну, насчет этого - народ везде одинаковый, - сказал Сварог.
- Вот я и говорю... Видите холм? Еще развалины на вершине? Говорят,
там похоронен стародавний барон. Упырь. С баронами такое тоже случается -
Ямурлак под боком, вредно влияет даже на титулованных. Ходят слухи, что в
полночь барон вылезает наверх, ищет, кого бы неосторожного сцапать. Что же
до русалок...
- Да ты, я смотрю, книгу написать можешь о здешних диковинах, -
сказал Сварог.
- Эх, умел бы я писать, читать-то с грехом пополам выучился... А что
вы думаете? Был у нас такой Одноухий Пакрен, ходил на посудине вроде этой.
Вышла у него в Снольдере небольшая неприятность по поводу контрабанды,
определили ему пару лет, и сидел он в одной камере с каким-то ученым
типом, которого туда упекли из-за превратностей судьбы, - политика,
интриги, кто-то из фаворитов загремел в немилость, а с ним, как водится,
на всякий случай подмели всех его дворецких-библиотекарей и прочих
конюших. А Пакрен у нас был повернутый на сказках про Ител и от скуки
рассказывал их этому библиотекарю целыми днями. Того возьми да и выпусти -
политика перевернулась, фаворит опять в фаворе... Недельки через две
приходят и за Пакреном - которому, между прочим, еще полтора года
досиживать - и волокут прямиком к тому ученому типу. Тип тоже весь из себя
в милости и процветании, пишет как раз ученый труд о сказках и преданиях.
И Пакрен два месяца живет, как король, жрет-пьет самое лучшее и вспоминает
сказки, каковые записывать к нему специальный канцелярист приставлен. А
когда выжали его досуха, библиотекарь или кто он там похлопотал у
фаворита, и вернули Пакрену его корыто, велели убираться к такой-то матери
и больше не попадаться. А этот ученый тип вдобавок от радости Пакрену
полный карман денег насыпал - они ж деньгам цену не знают, очкастые, да
еще состоя при таком вельможе... Пакрен, не будь дурак, в Адари уже не
вернулся, завел канатную мастерскую в Ронеро, в гильдию пролез, даром что
одноухий... От книг тоже иногда бывает польза народу вроде нас. Вы, ваша
милость, книги часом не пишете?
- Бог миловал, - сказал Сварог.
- Жаль. А то бы я вам столько порассказал про древние дела да
исторические места... Вон там будто бы и появлялись из скалы пираты...
Ваша милость, накликали! Чтоб они провалились, исторические места!
Сварог посмотрел туда. Похоже, и в самом деле нарвались. Из узкой
расщелины в заросших лесом скалах выплыли две длинные галеры,
двухмачтовые, хищно-изящные, с зарифленными парусами, без флагов и
вымпелов. Весла взмыли, слаженно ударили по воде - и галеры
целеустремленно понеслись поперек реки, настигая "Гордость Адари". Слышно
было, как ритмично звенят гонги, задавая темп гребцам. На палубах
толпились люди в кожаных штанах, ярких, разноцветных рубашках, и лучи
заката десятками солнечных зайчиков разбрызгивались на длинных, сверкающих
клинках.
- А ведь исчезали корабли! - охнул капитан. - Грешили на того, что
скупает души, да вот что оказалось...
- Не уйдем? - спросил Сварог без всякой надежды.
- Куда там, полное безветрие... Ваша милость, бегите за топором!
Очень он напоминает один легендарный топорик, глядишь, и отобьетесь...
Сварог метнулся в каюту и выскочил с Доран-ан-Тегом. Капитан
вооружился мушкетом, рулевой - громадным тесаком. Только покалеченный в
дело не годился и бестолково тыкался от борта к борту.
- Это обыкновенные люди, - шепнул Сварогу на ухо вдруг высунувшийся
из капюшона Карах.
Капитан покосился на него и разинул рот.
- А ты скройся! - цыкнул Сварог на верного домового. - Капитан, да
там ведь...
- Сплошь бабы, ваша милость, - поддакнул капитан. - Даже без
доспехов, форс держат, стервы...
Действительно, у форштевней обеих галер теснились женщины - рослые,
красивые девахи в высоких сапогах, кожаных штанах и ярких рубашках.
Золотые ожерелья, широкие запястья с самоцветами - но мечи самые
настоящие, и лица исполнены нешуточной азартной решимости.
Галеры настигали, они вдруг разминулись и зашли с обоих бортов.
Раздался звонкий, властный девичий голос:
- Спускайте парус!
Корабли шли нос в нос, галеры были повыше, и Сварог задрал голову,
отыскал взглядом кричавшую - черноволосую красавицу в сиреневой рубашке, с
особенно богатым ожерельем на шее. Несмотря на суровость ситуации, он
невольно смерил ее оценивающим взглядом и пожалел, что их встреча
случилась при столь уголовных обстоятельствах. Но пора было настроиться на
серьезный лад - спортивные девочки, ловкие, мечи держат умело, и их,
скажем честно, многовато для бравого экипажа "Гордости Адари". И в
военно-стратегическом плане, и во всех остальных смыслах. Вот случай,
когда остается лишь пожалеть, что выбор столь богатый...
- Я сказала - парус! - совсем сердито крикнула черноволосая.
- Девочки, шли бы вы домой, - громко сказал Сварог, перекрикивая
плеск весел. - Честное слово, мы спешим, у нас срочные дела... Что вы
такие задиристые? Мамы хоть знают, куда вы пошли гулять?
Раздался взрыв смеха - веселого и явно издевательского. Амазонки
звонко хохотали, уверенные в себе, - для чего имелись все основания. Потом
в воздухе засвистели широкие ножи, почти сразу же перерубившие трос, и
треугольный парус, сминаясь, соскользнул на палубу, его концы свисали с
обоих бортов, бороздя воду. Голая мачта отчего-то показалась невероятно
жалкой.
Корабль вдруг рыскнул носом. Сварог оглянулся. На рулевого наведены
несколько луков, высоких, сложных, рулевой уже бросил и штурвал, и тесак,
всем видом показывая, что он человек мирный. Капитан, однако, крепился из
чистой амбиции, с надеждой косясь на Сварога. Сварог пожал плечами:
- Ладно, бросайте мушкет...
Капитан тут же с превеликим облегчением последовал его совету. Сам
Сварог топора не выпустил - он только отступил к кормовой надстройке,
чтобы не зашли со спины. Черт, спиной к доскам не прижаться - Карах в
капюшоне, задавишь... А они уже развернули галеры носом к бортам
беспомощно дрейфующей по течению "Псевдогордости Адари", опустили
принайтованные к мачтам абордажные мостики-корвусы, тяжелые крюки с
треском впились в палубу, с обеих сторон стучат подкованные сапоги...
Вскоре на него нацелились десятка два клинков и вдвое больше азартных
сердитых глаз. Сварог усиленно пытался настроиться на боевой лад и не мог,
хоть тресни. Все понимал, но не мог.
- Бросай топор, - приказала черноволосая, оказавшаяся вблизи
соблазнительной до жути. Видя, что Сварог никак не реагирует, она
раздраженно дернула подбородком в его сторону. Длинная стрела сорвалась с
тетивы, вжикнула - и отскочила, еще в воздухе разваливаясь на куски.
Девицы удивленно заохали, только черноволосая удержалась, но глазищи
поневоле расширились:
- Колдун? Или... - И она улыбнулась дерзко, весело. - Кажется, нам
повезло больше, чем я рассчитывала. Посудина никудышная, вся добыча - два
будущих гребца, но я, похоже, первая, кому удалось взять в плен лара...
Рыжая, стоявшая с ней рядом, вдруг вытянула меч к самой груди
Сварога, и он автоматически взмахнул топором, снеся конец клинка, словно
головку одуванчика.
Вот тут их достало по-настоящему, даже черноволосую нахалку. Так и
разинули рты. И шансы у него были серьезные - крушить направо-налево, пока
не опомнились, в толчее их длинные мечи будут только мешать друг другу, и
луки в ход не пустишь, они без доспехов, а на нем - кольчуга, выдержит
кучу слабых колющих ударов - слабых, потому что в свалке таким мечом для
рубящего просто не размахнешься, пойдут главным образом колющие тычки. И
получится резня.
Если бы он смог. А он не мог. Он смотрел, представляя, что останется
от этого надменного личика, от этой черноволосой головки после свистящего
неотразимого удара Доран-ан-Тега, - и не мог поднять руку. Они не
ассоциировались для него с врагом, которого следовало победить любой
ценой, - и это все губило.
Сварог оглянулся на левый берег, оказавшийся гораздо ближе. Место
было заметное - прямо напротив сцепленных корвусами кораблей чернела среди
деревьев высокая скала, похожая на восклицательный знак, а если пошлее -
на фаллос. Тем лучше. Он бочком, бочком отступил к борту, прежде чем
кто-то догадался в чем дело, и успел что-то предпринять, вытянул руку с
топором над бортом, не без внутренней борьбы разжал пальцы. За бортом
шумно плеснуло. Топор Дорана отправился на дно, откуда извлечь его мог
только сам Сварог - или любой после его смерти, но никак не раньше.
- Это нужно понимать так, что ты сдаешься? - насмешливо спросила
черноволосая.
- Это надо понимать так, что мне вас стало жалко и не хватило духу
порубить в капусту к чертовой матери, - сказал Сварог сердито. - Живи уж,
красотка.
Она сузила глаза:
- Может, ты и не врешь, что смог бы нас изрубить... Но это лишь
доказывает, что боевого духа у тебя маловато. Значит, ты побежденный, с
какой стороны ни смотри.
- А тебя розгой никогда не драли? - с любопытством спросил Сварог.
Она так и вскинулась, от нее прямо-таки искры полетели. Сварог
ответил ей невиннейшей улыбкой, и она, взяв себя в руки, глянула свысока:
- Ну что ж, безоружный пленник может резвиться, как ему угодно... -
Обернулась к своим: - Осмотрите корабль. Этому наглецу на всякий случай
свяжите руки и ведите их всех на галеру.
Сварог испугался было, что его станут обыскивать дотошно и обнаружат
Караха, но Карах сидел тихонечко, как мышь под метлой, а Сварога лишь
бегло охлопали, проверили, нет ли кинжала за голенищем, скрутили руки за
спиной и молча показали на мостик. Он зашагал на галеру. Там его втолкнули
в кормовую каюту, привязали за руки к поддерживавшему потолок резному
