пожалуй. Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый из
могучих?
- Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни названия страны, где он
правил, - сказал Леверлин.
И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот джинна.
- Так ему и надо, собаке в черной короне! Его забыли, а я жив!
Значит, и Шангара больше нет?
- А где был этот Шангар? - спросил Леверлин.
- На полуденном восходе континента, - сказал джинн. - Небольшая
страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше, и по морю, кроме
трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели вулканы...
- Вам это о чем-нибудь говорит? - спросил Сварог.
- Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы давно потухли,
веков сорок назад... Ну да, все знали, что Горрот вырос, как на
фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии...
- Вулканы погасли? - забеспокоился джинн. - Я не могу без вулканов, я
дух огня...
- Не паникуй, - успокоил Леверлин. - На островах еще найдется пяток
вулканов, без жилья и купанья не останешься... Ах, лорд Сварог, как бы мне
хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для историков сведения...
- Я соскучился, - сказал джинн. - Хочу на свободу.
- Мы тоже, - сказал Сварог. - Но дело в том, что мы даже не на
Таларе...
- И вас сюда посадили, как это у людей принято? - Джинн огляделся. -
Дверь без заклятий. Сейчас дуну...
- Стой! - заорал Сварог. - Подожди ты! Нам не из подвала нужно
выбраться, а из города...
Джинн снисходительно усмехнулся, деловито присмотрелся к стенам
подвала:
- Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить? Как желаешь?
- Не спеши, - сказал Сварог. - Я хочу, чтобы, когда я тебя попрошу,
все в городе уснули. Все живое, кроме меня, его, здешней царицы и трех
моих матросов. Пусть и марги уснут... Можешь сделать?
- Что еще за марги? - не понял джинн. Выслушав Сварога, кивнул: -
Пойду посмотрю.
Он сжался в крохотную алую точку, микроскопический огонек метнулся
вверх, к двери.
- Довольно мирное создание, - сказал Сварог.
- Пока ему не приказали развалить город... Судя по старым книгам, дух
огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко. Однако у
меня, я вижу, хватит времени...
Он проворно налил себе еще ковшик и принялся смаковать. Вниз
пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна.
- Ничего трудного, - пророкотал он. - Это живые существа, не
владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня - внутри у них
горит свой огонь... Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты назвал. Это
первое желание?
- Да, - сказал Сварог. - Теперь второе - ты быстренько домчишь
корабль, на который мы сядем, до места, которое я тебе укажу.
- Третье желание?
- А вот с третьим придется несколько дней подождать. Идет? Ты
просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней?
- Я знаю закон, - проворчал джинн. - Что поделать, придется ждать...
Он съежился в искорку, искорка скрылась в сосуде. Сварог спрятал его
в карман, испугавшись в первый миг, что одежда вспыхнет, но никакого жара
не почувствовал.
- Ну, пошли, - сказал он. - Начнем представление, как только Грайне
вернется...
- А какое у тебя третье желание?
- Сам пока не знаю, - сказал Сварог. - Я подумал, что оно нам
пригодится в Харлане...
- Толково. Пошли... нет, погоди-ка. - Леверлин осмотрелся, прошел в
угол и вышел оттуда, волоча на плече бочонок квортеров в тридцать [квортер
- примерно 0,875 л]. - Тяжеленько, но доволоку. В дороге пригодится.
- Хотите, я набью корабль этими бочками? - раздался приглушенный
голос джинна.
- Э, нет, - прокряхтел Леверлин. - Это выйдет третье желание. У меня
душа разрывается от тоски по этим бочкам, но постараюсь пережить...
Ключница наверху воззрилась на них ледяным взглядом, но промолчала.
Леверлин кряхтел, согнувшись, держа в другой руке за гриф покрытый
золотистым лаком виолон, однако героически пер бочонок по длинным
коридорам. Попадавшиеся навстречу служанки хохотали, а та, что
преследовала Сварога жаркими взглядами и намеренно расстегнутыми верхними
пуговками, даже пошла следом, приговаривая:
- Кому-то может и влететь за такое самоуправство...
Сварог повернулся к ней:
- Как жаль, синеглазая звезда моя, что мы больше никогда не
увидимся...
- То же самое я сказал милым бочкам... - пропыхтел Леверлин.
- Ну вы и набрались, - расхохоталась служаночка. - Сварог, царица
может и задержаться у оружейниц...
Ойкнула и шарахнулась к стене. В коридоре стояла Грайне, с
любопытством разглядывая процессию. Покрутила головой, нахмурясь:
- Великолепное зрелище...
- То ли еще будет, милая, - сказал Сварог. - Урак-Омтар, давай.
- Ты не сказал, сколько им спать, - раздался где-то рядом рокочущий
голос.
- До темноты, - решил Сварог.
- Выполнено.
Глаза Грайне расширились, взгляд скользнул мимо Сварога. Он оглянулся
- синеглазая служаночка медленно сползла по стене на пол. Поодаль
виднелась еще одна, прикорнувшая посреди коридора.
- Что такое? - вскрикнула Грайне.
Леверлин поставил бочонок, перевел дух, подошел и выдернул у нее из
ножен меч. Подумав, выкинул в окно. Далеко внизу клинок зазвенел на
камнях. Она остолбенела от изумления, даже не успела помешать. Только
повторила:
- Что такое?
- Все спят, - сказал Сварог. - И марги тоже. А мы уходим, извини...
Леверлин деловито оторвал от портьеры златотканый шнур, быстро и
ловко скрутил девушке руки за спиной, пока она не успела опомниться.
Сварог поморщился.
- Ничего, - сказал Леверлин. - Я их успел изучить. На минутку
отвернешься - и получишь в спину чем-нибудь острым. Правда, прекрасная
царица? Да ты посмотри на нее. Ее в жизни так не оскорбляли, она в тебе
сейчас бездонными своими глазищами дыру прожжет... Как ты еще не
задымился?
В самом деле, глаза Грайне метали молнии - к счастью для беглецов, в
переносном смысле.
- Не сердись, что поделаешь... - сказал Сварог примирительно.
- Значит, ты с самого начала притворялся, будто мы тебя победили, а
на самом деле... Развлекался?
Сварог покачал головой:
- Ничего подобного, веришь ты или нет...
Она подошла к окну, зорко, с надеждой огляделась. Сварог смотрел
через ее плечо. Во дворе, скошенные молниеносным сном, лежали где попало
слуги и собаки, и на улицах виднелись спящие, вдали, у подножия холма,
замерли повозки - возницы сползли с козел, лошади легли, опустив оглобли к
земле. Сонное царство. Сварог хмыкнул. Вспомнив о верном домовом, бросился
в комнату, позвал:
- Карах!
Никакого ответа. "Тьфу ты, мы ж и тебя сосчитали по забывчивости", -
спохватился Сварог. Рванул дверцу шкафа. Карах посапывал, свернувшись
клубочком, - ему вместе со всеми предстояло проснуться лишь с темнотой.
Сварог взял его под мышку, вышел в коридор, растерянно пожал плечами:
- Я про него забыл, и он тоже... Он знал дорогу...
- Ну, дорогу я тоже знаю, - сказал Леверлин. - Они меня везли днем.
Пошли, граф? Только прекрасную царицу обязательно следует прихватить с
собой, чтобы проводила нас до причала. Если не захочет нежно махать нам
вслед платочком, ее дело. Но пусть непременно проводит. Иначе она быстро
освободит руки, едва мы выйдем из дворца, а там уж что-нибудь придумает.
Тебе метательное оружие не страшно, а вот мне не хочется получить стрелу в
спину на пороге вновь обретенной свободы...
Он нагнулся и, кряхтя, взвалил на плечо бочонок. Сварог мог бы
заклинанием сделать его ношу невесомой, но не стал рисковать - боялся, что
в этом случае бесшабашный студент непременно захочет прихватить еще
парочку бочек, и получится лишняя трата времени.
Сам он быстренько заскочил в оружейную комнату и выбрал два меча
получше. Взял Грайне за локоть:
- Пошли?
Она с вызовом уперлась каблуками в пол, напряглась, всем видом
показывая, что с места не сдвинется.
- Унизительно будет для царицы, если ее поволокут, как мешок, два
существа низшего порядка... - сказал Сварог.
Подействовало. Грайне пошла впереди, гордо воздев голову, выпятив
грудь. Под пыхтенье плетущегося следом Леверлина они спускались по улицам,
огибая спящих людей и животных. Возможно, Сварогу и показалось, но раза
два он явственно услышал гулкое хихиканье джинна. Он смотрел на чудную
фигурку Грайне и никак не мог поверить, что видит девушку в последний раз.
Все так и следовало сделать, понятно, но расставаться с ней было нелегко.
Она слишком уж ярко и внезапно вошла в его жизнь, очень уж неожиданно
пришлось прощаться. Конечно, любые расставания - это одновременно и новые
надежды, но...
Он остановился и постучал рукояткой меча по макушке марга. Получился
именно такой звук, какой и бывает, если постучать железом по камню.
- Ты мне еще попадешься, - сказала Грайне, не оборачиваясь. - Жизнь
положу, но поймаю. Что я тогда с тобой сделаю, ты бы знал...
- Мечты, мечты, где ваша сладость... - сказал Сварог. - Знаешь, меня
устраивало и то, что ты со мной до этого делала, к чему разнообразить?
- Я тебя буду искать днем и ночью...
- Хочешь хороший совет? Не нужно больше плавать за Ворота. Есть
оружие, против которого не поможет вся ваша храбрость. Даже если ты не
боишься смерти, подумай - можешь остаток жизни провести пленницей, живой
диковинкой при каком-нибудь королевском дворе...
Они ступили на мощенный камнем причал, и Сварог, к превеликому
удивлению, увидел на небольшом одномачтовом кораблике какое-то шевеление.
Три человека, суетясь и сталкиваясь, ставили парус - двое работали во всю
силу, а третий неловко тыкался обок, помогая им одной рукой, потому что
вторая была перевязана до локтя. Сварог, усмехнувшись, набрал побольше
воздуха и гаркнул:
- Хозяина бросаете, прохвосты?
- Ваша милость! - радостно завопил капитан. - А мы вот видим, все
дрыхнуть завалились, ну и рискнули, благо терять нечего! Вас искать не
стали, уж извините.
Леверлин перевалил через борт бочонок, прыгнул на палубу следом за
ним. Сварог осторожно уложил Караха у низкого борта, повернулся к девушке:
- Будем прощаться?
Грайне смотрела на него с бессильной ненавистью и явно не собиралась
ронять слезы. Вздохнув, Сварог сказал:
- Мне с тобой было чертовски хорошо, но нельзя же держать живого
человека вроде игрушки, пойми ты, чудачка...
Он обнял ее, наклонился и крепко поцеловал в губы, чувствуя себя
ужасно виноватым - из-за пощечины, нанесенной по самолюбию юной царицы. Но
все равно не получилось и тени трогательного прощания - вопреки иным
авторам чувствительных романов. Грайне ничуть не разнежилась и не
прильнула к Сварогу с прерывистым вздохом. Она просто-напросто попыталась
двинуть ему коленом в то место, к которому раньше относилась не в пример
нежнее. Хорошо еще, он вовремя сообразил, когда она резко отодвинулась,
успел увернуться, но все равно по бедру прилетело крепко.
- А еще царица... - покачал он головой.
- Ты ко мне еще придешь, - сказала она, охваченная страстной
надеждой, что когда-нибудь так и случится. - Приползешь, когда окажется,
что та жизнь не дала тебе счастья...
В уголке глаза Сварог заметил у нее крохотную слезинку, но не
сомневался, что это - признак бессильной ненависти, не имеющий к лирике
никакого отношения. Совершенно не зная, что еще сказать и нужно ли что-то
говорить, он помялся и спросил:
- Сколько тебе лет, воительница?
