изъявление благодарности?
- Ничуть, - сказал Сварог. - Коли это не секрет - как вас занесло на
костер?
- Больно признаваться, милорд, но причина в излишней самонадеянности.
Когда твое имя заслужит определенную репутацию на морях, забываешь, что на
суше обстоит несколько иначе. Я неосмотрительно отправился на берег, взяв
с собой лишь троих матросов. Увы, этот дикий уголок оказался одним из тех
мест, где славное имя капитана Джагеддина совершенно неизвестно...
- Чем я могу вам помочь? Ваш корабль где-то поблизости?
- Милорд, если вы дадите мне оседланного коня, это будет с вашей
стороны столь же неоценимой услугой... Поверьте, я очень спешу.
Он упорно избегал подробностей. Должно быть, имел на то веские
причины. Что ж, не стоит лезть в чужую жизнь...
- Джагеддин, - припомнил Сварог. - Капитан "Призрака удачи"?
Капитан поклонился:
- Для меня большая честь, что милорду известно название моей
ничтожной лохани...
- Не слышали ли вы в последние дни что-нибудь о капитане Зо?
Вопрос, видимо, нетактичный - Джагеддин слегка поморщился.
- Милорд, мы с капитаном Зо не интересуемся делами друг друга. Наши
сложные отношения принимают порой самые разнообразные формы и выражения...
Мы старые соперники. Во многом.
- Ну, в таком случае можете поздравить, - сказал Сварог сухо. -
Похоже, выиграли вы - потому что оказались тем, кто просто-напросто
пережил соперника...
И отвернулся. Он не обязан был вести галантные беседы с этим
совершенно чужим удальцом, случайным встречным.
Джагеддин столь же сухо произнес за его спиной:
- Несмотря на всю сложность наших с Зо отношений, я никогда не стал
бы мелко злорадствовать, узнав о его смерти. Как и он, узнав о моей. Хотя
каждому из нас было бы приятно, пади соперник именно от его руки...
- Я вас и не подозреваю в мелочности чувств, - сказал Сварог. -
Насчет коня сейчас распоряжусь. Удачи.
- И вам. Повторяю, я ваш должник.
Он коротко поклонился и отошел к спасенной от костра девушке.
- Провалиться мне на этом месте, он собирается взять се с собой, -
сказал Леверлин. - Ну, его дело. Знаменитый морской волк... Интересно, что
он потерял в этой дыре?
- Не знаю, - сказал Сварог. - И знать не хочу. Хватит с меня загадок,
со своим бы делом справиться... Ага, вон их ведут, голубчиков...
- Кого?
- Понимаешь ли... - сказал Сварог. - Я велел солдатам доставить того
местного лавочника, у которого в городе самая лучшая репутация. И нашего
беспалого. В мое отсутствие они тут будут распоряжаться втроем - прежний
управитель, лавочник и беспалый. Три прохвоста будут бдительно следить
друг за другом. Возможно, когда-нибудь они и сговорятся воровать в добром
согласии, но такое случится не скоро. Как тебе реформы и преобразования?
Распоряжусь ослабить налоги и тому подобное...
- Боюсь, жизнь не особенно улучшится. Так, самую чуточку.
- А что делать? - пожал плечами Сварог.
Через час он поднимался на корабль полноправным бароном, вольным
ярлом, имевшим право возводить в дворянство подобно королям, унося с собой
в мешке корону, половину казны (остальное оставил на хозяйство троице
управителей) и пергаменты с печатями, которые ему в качестве новоявленного
владетеля предстояло еще заверить у ближайшего императорского наместника.
Как он узнал, в его полном и безраздельном владении отныне находились
городок Готар, три десятка деревень, земли площадью четыреста пятьдесят
три квадратных лиги и тысячи четыре народу. Что ему со всем этим делать,
он решительно не представлял и надеялся, что в будущем все как-нибудь
утрясется само собой...
6. МИЛОРД, КОТОРОГО НЕТ
Если Харлан и был заповедником злых колдунов и черных магов, на его
внешнем облике это никак не отражалось. Попав в его пределы, Сварог видел
по обоим берегам Итела самые обыкновенные селения, городки, пашни,
пастбища, замки и храмы. На реке попадалось множество пузатых купеческих
коггов и влекомых лошадьми барж, иногда величественно проплывали большие
океанские корабли с иностранными флагами. Раза три встречались парусные
военные фрегаты под харланскими вымпелами, а однажды пропыхтел колесный
пароход с высокой черной трубой и пушками на палубе, но "Морская
жемчужница" ничьего внимания не привлекала, словно стала невидимкой.
Столица Харлана Аран оказалась самым обыкновенным городом - не
блиставшим умопомрачительной роскошью, но и не убогим. Она была разделена
рекой пополам, берега повсюду забраны в камень, но ни одного моста Сварог
не увидел - Ител здесь был в лигу шириной, и столь длинные мосты,
возможно, просто не умели строить.
Сварог самонадеянно велел было капитану править к первому же
попавшемуся причалу, но оказалось, что порядки здесь (как и в других
державах, впрочем) жесткие: все, кто прибывал из-за границы водным путем,
должны были причаливать в особой гавани, где их ждали таможенный досмотр,
проверка бумаг и прочие прелести гостеприимства. Пришлось плыть дальше,
соблюдая все предосторожности: наперерез в обоих направлениях сновали
лодки, иные простенькие, иные с роскошными балдахинами, множеством
гребцов, раскрашенные и покрытые резьбой.
- Одного я не пойму, - сказал Сварог Леверлину. - Какого черта они
построили город по обоим берегам? Река-то широченная...
- Старинная традиция, - пожал плечами Леверлин. - Есть древнее
поверье - только та столица благополучно просуществует до скончания
времен, что стоит на обоих берегах реки. С военной точки зрения это
приносит лишние хлопоты - такой город не окружить крепостной стеной. Но
традиция, несмотря на все неудобства, держится стойко. Подозреваю, в
прошлом, до Шторма, существовал какой-то великий город, расположенный на
обоих берегах, воспоминания о его славе в такой вот форме и
запечатлелись...
У нас в Равене есть великолепные мосты. И в Ноле тоже. А у харланцев
нет ни денег, ни мастеров. Словом, богатый человек всегда заведет
собственную лодку, а если у тебя и на перевозчика нет - сиди себе на своем
берегу...
Встретили их сугубо по-деловому - на борт поднялся десяток солдат в
темно-голубых мундирах со светло-синим шитьем, тут же разбежавшихся
обшаривать корабль сверху донизу. За ними появился ужасно важный чиновник
в коричневом кафтане, перепоясанном серебряным поясом с серебряной
чернильницей - знаками Сословия Чернильницы - и нашивками канцеляриста.
Чин был невеликий, третий от конца, но пыжился его носитель неимоверно, в
продолжение досмотра расхаживал вдоль борта, заложив руки за спину,
выпятив хилую грудь, украшенную из отличий лишь квадратной медалькой
Бронзовое Перо и пряжкой за выслугу лет, не удостаивая прибывших на
"Морской жемчужнице" и мимолетным взглядом. Хорошо еще, до личного обыска
здесь не додумались, и Карах пересидел весь шмон в своем обычном укрытии,
капюшоне плаща Сварога.
Обыск, впрочем, был недолгим. Чиновник проверил их документы с таким
видом, словно заранее знал, что все это чистейшей воды подделка (хотя
поддельных там была ровно половина), а новоприбывшие - воры, аферисты и
убийцы. Закончив, он смерил всех проницательным взглядом - снизу вверх,
сверху вниз, снизу вверх. Вообще-то с дворянами полагалось бы вести себя и
почтительнее, но в пору очередных обострений с Ронеро ронерскнй граф был
здесь персоной неавторитетной, а барон из Пограничья, к тому же еще не
утвержденный имперским наместником, и вовсе презренной личностью. Пожевав
губами, чиновник задумчиво сказал:
- Конечно, ничего подозрительного... да ведь и вообще ничего, ни
постелен, ни вещичек, пара чарок да узел с едой... Вы откуда свалились,
благородные лауры [лаур - обычное на Таларе обращение к дворянину
(незамужняя дворянка - лаурета, замужняя - лаурисса)] и бравые морячки?
Где-то я кой-кого из вас видел, уж не в Монторской ли тюрьме годика два
назад, когда вас пятый раз выпускали после очередной отсидки?
Он играл столь фальшиво и бездарно, что не получил бы ангажемента и в
странствующем балаганчике - разве что на роль колонны без речей. Но
Сварог, прекрасно понимая, в чем тут намек, сказал лениво:
- Ну что вы, сударь, просто превратности жизни таковы, что иногда
плывешь на чем придется...
И опустил в широкий коричневый карман пяток кругленьких золотых
аргументов, чего чиновник словно бы и не заметил, но подобрел моментально:
- Да нет, насчет Менторской тюрьмы - это я перепутал. Столько людей
мелькает... Ваши превратности жизни меня не касаются, лишь бы у нас вели
себя благонравно.
Он хотел спуститься по трапу вслед за солдатами, злыми оттого, что
лично им ничем не удалось поживиться. Сварог догнал его, сунул в карман
еще одну монету:
- Не подскажете ли, где и как нам разыскать барона Дальга?
Чиновник удивился без всякого наигрыша:
- Но, лаур, его же похоронили позавчера... Несчастный случай на
охоте.
Постоял, но, видя, что ничего больше не получит, сошел по трапу.
Сварог с Леверлином переглянулись.
- Вот так, - хмуро сказал Сварог. - Несчастный случай...
- Думаешь?
- А какая нам разница? Нет больше барона. - Он лихорадочно искал
выход. - Мы не привлечем внимания, если сразу двинемся к имперскому
наместнику?
- Ни малейшего. В любой приемной наместника тьма народу с прошениями.
От непризнанных изобретателей до нищих вдов.
- И никого не гонят?
- Зачем? - пожал плечами Леверлин. - Кому-то могут и подкинуть
парочку монет, кого одарят красивой бумагой с красивыми печатями - читано
со вниманием, благодарят за рвение, лорд и камергер такой-то...
- Пошли. Карах, как тебе это место?
- Плохое место, - не высовываясь, ответил домовой. - Не знаю, как и
объяснить. Явного ничего не чувствуется, но словно бы в воздухе есть
примесь... Как скверный запах, только это не запах...
- В общем, неуютно, - кивнул Сварог.
На улицах за ними вроде бы не следили. Резиденция имперского
наместника представляла собой роскошный дворец какой-то странной
архитектуры - в небесах Сварог не видел ничего подобного. Видимо, здание
специально так задумали, чтобы оно отличалось от любых других земных
построек. Ограда была и вовсе уж необычной - затейливая решетка в два
человеческих роста из лучей густо-алого цвета, временами мерцавших
золотыми искрами.
- Прикоснешься - без руки останешься? - спросил Сварог.
- Или без головы, если головой, - кивнул Леверлин. - Странно, что
приходится объяснять такие вещи лару. Ты посмотри, сколько ходатаев, долго
придется торчать...
Очередь человек из пятидесяти - в основном с гильдейскими бляхами, но
попадались и представители Семи Сословий, и дворяне - тянулась к
небольшому, но богатому на архитектурные излишества домику, пурпурному с
золотым, стоявшему вне решетки, у ворот, исполненных из переплетения того
же алого цвета. Вдоль очереди прохаживались четверо полицейских в
коричневом, и порядок стоял образцовый - едва выходил очередной проситель,
следующий скрывался за пурпурной дверью с золотым гербом наместника.
Кто-то почти сразу же оказывался снаружи, кто-то задерживался надолго,
кто-то покидал канцелярию радостным, кто-то унылым, а один вылетел, словно
его вытолкнули пинком, упал, вскочил, отряхнулся и под тихие смешки
захромал прочь. На Сварога повеяло родным, полузабытым...
Он сунулся было к полицейским, представившись бароном и предъявляя
золотые аргументы; но они, о диво, не оказали обычного своего волшебного
