своей кобурой.
- Куда, амазонка? - рявкнул он, невежливо отшвырнул в кресло.- Не женское
это дело...
Стреляли с обеих сторон, и в голове поезда, и в хвосте. Сквозь
беспорядочный треск очередей прорывались слитные, многоголосые вопли,
кутерьма заворачивалась нешуточная. "Ловушка не захлопнулась,- сообразил
Мазур,- они рассчитывали нас прижать на мосту, но Лопес, похоже, рванул
стоп-кран перед прыжком в окно. Все равно, при таком раскладе расчешут, как
бог черепаху, вдобавок на тепловозе может начаться пожар, дизельное топливо
вряд ли вспыхнет, но вот сухое, как порох дерево - а его в вагонах хватает -
займется так, что мало не покажется..."
- Свали ее на пол и держи! - рявкнул он Кацубе так, что у самого заломило
в ушах.- Отвечаешь!
Пусть напарник остается в тылу - контрразведывательных мероприятий в этих
условиях никаких не предвидится, а за Ольгой нужен пригляд...
Выхватил из кобуры пистолет, обдирая ногти, выдернул из жесткого
неподатливого кармашка запасную обойму и кинулся в коридор. Недолго
раздумывая, выпрыгнул в окно, по проторенной Лопесом дорожке. Привычно
приземлился на полусогнутые, тут же завалился набок и прижался к твердой
сухой земле, оценивая обстановку.
Он был на сравнительно безопасной стороне - блок-пост от него отделяли
вагоны, а те, что хулиганили на мосту, сосредоточили огонь на тепловозе. Что
ж, его поведение никак нельзя назвать неприемлемым: герильеро, собственно,
стоят вне закона, и ясно уже, что отсиживаться под лавкой - тактика
порочная, пора всерьез подумать о самозащите. Вряд ли кто-нибудь из
нападающих будет столь любезен, что посреди всей этой катавасии обратит
внимание на их дипломатические паспорта и устыдится...
Прижимаясь к земле, Мазур пополз в хвост. Стрельба там немного приутихла,
но ад стоял кромешный - то и дело в окна, закупоренные пробками из вопящих в
слепом ужасе пассажиров, проскальзывал, выдирался какой-нибудь счастливчик и
стремглав улепетывал, куда глаза глядят. Большинство кидалось вверх по
откосу, но более рассудительные попросту влились наземь и закрывали голову
руками. Один такой едва не приземлился Мазуру подошвами на голову, Мазур
перекатился к самому рельсу и то и дело, ползя по-пластунски, опасливо
косился вверх: вряд ли есть для "морского дьявола" более унизительная
смерть, нежели быть раздавленным насмерть ополоумевшими от страха
аборигенами, вовсе даже не участвующими в веселухе...
Не было ни растерянности, ни колебаний. Была его обычная работа, которую
следовало в темпе откатать. Держа "беретту" так, чтобы не черпануть дулом
земли, Мазур медленно двигался к последним вагонам, тщательно рассчитывая
перемещения так, чтобы голова оказывалась за колесным диском - идеальнейшее
укрытие от пули. Порой пули звонко шлепали в колеса, тут же рикошетировали с
визгом. Аборигены перестали сыпаться на голову - видимо, предпочли
отлеживаться в вагонах.
Ага, вот он... Сержант Лопес, укрывшись за колесом, время от времени
выпускал скупую очередь по противнику.
Дззз-ззаннн! В рельсу рядом с головой Мазура угодило сразу несколько
пуль. Он перекатился, окончательно изничтожая господский белый костюмчик от
хорошего портного, одним рывком прополз на пузе с метр и оказался рядом с
сержантом.
- Одного завалил, сеньор! - гордо сообщил тот, вжимая голову в плечи
после очередного металлического лязга.- В лоб влепил... Там еще двое...
Он, завалившись на бок, перебросил рычажок на одиночный огонь - запасных
магазинов не захватил, вояка...
"Двое - это, собственно, как бы и семечки...- сказал себе Мазур.- Вот
только патронов у них немеряно..."
Он поймал мушкой видневшуюся над верхним мешком пятнистую кепочку и
плавно потянул спуск. Кепочка отлетела - но, видно, не сидела на башке
плотно, была сбита на затылок, и оттого противник остался целехонек, голова
проворно скрылась.
Яростная пальба у тепловоза продолжалась. Бесконечно можно валандаться.
Укрытие хорошее, но пора и вылезать на простреливаемое пространство, а сие
чревато...
Он оглядел окрестности. И в приливе рассудочного боевого озарения
наткнулся на хорошую идею. Еще раз прикинул все, провел воображаемые линии,
оценил траектории...
Хлопнул по плечу приникшего к земле Лопеса и скупыми жестами обрисовал
наполеоновский план. Сержант ухватил идею мгновенно, аж взвизгнул от
восторга...
Мазур прополз несколько метров - под защиту последней колесной пары. Это
перемещение, кажется, осталось незамеченным - вот и отлично... Держа
пистолет обеими руками, тщательно прицелился и стал одну за другой всаживать
пули в гигантские покрышки скособоченного трака. Выщелкнул опустевшую
обойму, звонко загнал новую, выпустил еще четыре пули...
Какое-то мучительное мгновение казалось, что задумка не сработает и
бесценные боеприпасы пропали зря.
Потом послышался длинный, тягучий скрежет. Огромный лесовоз все больше
кренился, нависая над откосом жуткой сюрреалистической конструкцией,
выгибаясь невозможным образом...
Вскоре произошло то, чего и следовало ожидать: металл не выдержал, с
оглушительным противным хрустом отлетели боковые стойки, и толстые
трехметровые бревна, сначала медленно, потом все более ускоряя тупой
нерассуждающий разгон, оглушительно треща, стуча, сталкиваясь, подпрыгивая,
хлынули этаким водопадом прямехонько на блок-пост, проносясь метрах в
двадцати от Мазура, на безопасном отдалении, но зрелище было столь
впечатляющее, что он невольно отполз по-рачьи, прикидывая, в какую сторону
бежать, ежели что...
На блок-посту наконец поняли, что к чему, над стенкой из мешков
показались видимые до колен пятнистые фигуры обоих герильеро - они, ничего
не соображая от ужаса, кинулись спасаться, им бы, идиотам, схорониться за
бетонным домиком, выдержит удар, но эти придурки, скорее всего, драпали к
реке...
Мазур выстрелил два раза. Рядом стрекотнул "хеклер-кох" сержанта - и обе
фигуры полетели сбитыми кеглями, а парой секунд спустя первое бревно, будто
великанская городошная бита, вмиг разметало мешки, звонко влепилось в
бетонную стену (домик-куб и впрямь выстоял, только голк вокруг пошел
неописуемый), тут же накатились другие, образовав завал. Еще несколько
бревен шумно пропылили мимо, свалились в реку, подняв грязные фонтаны
коричневой воды. Большая их часть так и упокоилась в реке, прокатившись мимо
укрепленьица, но дело был сделано.
Переглянувшись, они взметнулись на ноги и кинулись к бетонному домику -
там все еще взлетали фонтаны воды от звучно шлепавшихся в речку бревен, но
это были последние. Огромная кабина трака, волоча за собой смятый в гармошку
прицеп, проползла по откосу, невыносимо пыля, плюхнулась в воду и нелепо
замерла у берега, погрузившись наполовину.
Трупы, трупы... Трупы партизан за кучей бревен, трупы в домике. Мазур
рывком приподнял треногу пулемета, перенес его на моментально выбранную
позицию. Знакомый, как зубная щетка, американский М60 - что тут копошиться?
Подкрутив пару хомутиков и установив прицел, он выпустил первую очередь
по мосту, где за решетчатыми фермами маячили буро-зелено-пятнистые фигуры.
Веера ослепительных искр так и брызнули, фигуры шустро попрятались,
сообразив, что игра пошла по новым правилам, но одна так и осталась
валяться...
Из кабины тепловоза принялись палить яростнее - тоже поняли новый
расклад. Мазур точной очередью выщелкнул из-за фермы еще одного махновца,
как он их мысленно окрестил. И стрелял, прижимая их к настилу, пока Лопес не
затряс за плечо.
Мазур уставился в небо, куда показывал сержант. Ну вот вам и кавалерия
из-за холмов... Вертолеты на глазах разорвали четкий строй, уходя
вправо-влево, и Мазур с сержантом кинулись под защиту вагона - влепят
сгоряча из бортовых дудок, потом ругай их с того света...
Из-под вагона все же удалось рассмотреть, как над рекой в трогательном
единении промчались бок о бок "Барракуда" огневой поддержки, российского
производства, и штатовская вертушка типа "Ирокез", обе украшенные броской
эмблемой ВВС Санта-Кроче. Они шли прямо на мост, мощно стрекоча, отсвечивая
бликами, озаренные вспышками бортовых пушек. Атакующие боевые вертолеты -
приятнейшее зрелище, когда они на твоей стороне, и омерзительная картина во
всех прочих случаях...
Теперь можно было не выделываться, не строить из себя двух героических
ковбоев,- и они с Лопесом долго еще просидели под вагоном, в эпицентре
рокотанья винтов, скрипучей пальбы скорострельных авиапушек и трескотни
пулеметных очередей. Вылезли, когда все прекратилось, стихла пальба,
вертолеты стали один за другим приземляться там и сям.
Первым делом Мазур кинулся в вагон, уворачиваясь от типа в офицерском
берете, что-то возбужденно тараторившего насчет радости, которую он
испытывает при виде невредимых "сеньорес дипломатико". Мимоходом подумал: на
тепловозе, видимо, была рация, отсюда и столь чудесное избавление.
Ненавязчивая забота дона Себастьяно дает первые плоды: вояки явно знали, кто
едет в подвергшемся нападению поезде.
Слава богу, там все было в порядке - Ольга отряхивалась, кидая яростные
взгляды на Кацубу, несомненно, лишь пару секунд назад ее выпустившего.
- Между прочим,- сказал Кацуба,- тут некоторые, стремясь героически
ринуться в бой, отпускали выражения, которые благовоспитанные сеньориты из
общества и знать-то не должны даже приближенно...
- У, ябеда! - огрызнулась Ольга, и это прозвучало так по-детски, что
Мазур облегченно хохотнул.
- Не женское это дело,- сказал Кацуба.
- Где мой пистолет?
- Пожалуйста.- Мазур подал ей "беретту" рукояткой вперед.- Вот только
патронов расстрелял изрядно, уж простите...
Вышел в коридор, чуть подрагивавшими пальцами вытягивая из кармана
сигареты. Сквозь стеклянную дверь увидел, как с пола поднимается Кошачий
Фред, прикрывавший собою ящик,- и сделал ему знак, обозначавший, что все
неприятности кончились.
Они с Кацубой отошли от поезда метров на двадцать, и Кацуба сразу же
сказал:
- Посмотри-ка внимательнее...
Мазур огляделся: меж вертолетами и вокруг поезда суетились солдаты в
пятнистом, с оглядкой возвращались пассажиры, кое-где слышались вопли боли,
над ранеными стояли кучки скорее зевак, чем помощников...
- Да нет, ты на вагоны посмотри,- сказал Кацуба.- Интересная картинка, а?
"Плебейские" порядком изрешетили, а два первого класса практически не
тронуты.
-Ну и?
- Не согласуется сие с тактикой герильеро, на сегодня хорошо известной.
Они обычно не делают исключений для "господских" вагонов - но и не решетят
вот так... Пускают пару очередей вдоль вагонов, главным образом под потолок
- вполне достаточно для наведения паники. А здесь все наоборот... Не
по-обычному. И поскольку предпочитаю лучше пересолить, чем недосолить, мне в
голову лезут идиотские мысли: быть может, это на нас кто-то охотился...
- Честно, не знаю, что тебе сказать,- пожал плечами Мазур.- Тебе виднее.
Может быть, да, а может, и нет, что тут сейчас скажешь, не имея ни пленных,
ни достоверной информации... Одно ясно: зря мы поленились снимать печати со
стволов, самое время...- Он оглянулся на приближавшегося сержанта Лопеса и
спросил уже громче, по-английски: - Полиция не будет возражать, если мы
лишим оружие невинности в виде печатей?
- Не будет,- вяло ответил Лопес.- Даже наоборот, рекомендует именно так и
сделать. Из столицы мы давно выехали...
Он стоял, устало держа автомат дулом вниз, и на его белый костюм жутко
было смотреть - бродяга бродягой. Мазур видел, что после всех героических
