столько побрякушек, что можно купить "Роллс-Ройс". Кто-кто, а такая дамочка
согнет в бараний рог дюжину капитанов и прочих Беловых, если они вдруг
начнут забижать ее знакомых... Мы с ней просто обязаны поближе
познакомиться, друг мой. Тут вам и стол, и дом, а при вас и я как-нибудь
крошечкой пропитаюсь...
- Ты куда клонишь? - угрюмо спросил Мазур.
- От невзгод я делаюсь циничен,- сказал Кацуба.- Коли уж мне внешность не
позволяет выступать в почтенной роли жиголо, придется вам, полковник,
ступить на сию стезю... Ну, не сверкай на меня глазами. Тебя не в рабство к
ней продают. Баба положила глаз, приятная баба, рубенсовская, что тебе
стоит? Пострадай ради дела, хоть и не верю я, что это будет называться
страданиями... В конце-то концов где-то надо ночевать, а?
- Пр-релестная картина,- сказал Мазур от души.- Ты меня твердо намерен в
секс-бомбу превратить?
Кацуба ухмылялся:
- Ну я ж не виноват, команданте, что на тебя бабы западают, а на меня
как-то не особенно? Родина требует...
Сеньор Хесус взирал на них меланхолично, грея в ладонях бокал,- похоже,
он вдобавок ко всему был и непьющим.
Вскоре вернулась донья Эстебания, вдохновенно потрудившаяся над своим
обликом, две верхних пуговицы платья были теперь расстегнуты, и дама
производила впечатление целеустремленной охотницы - уж в этом-то Мазуров
мужской глаз был наметан.
- Где вас поместили? - осведомилась она, беря быка за рога.
- Предложили какую-то каютку у кочегаров...- печально сказал Кацуба.-
Увы, на шикарных лайнерах даже к морским офицерам относятся без всякого
почтения...
- Ну, это мы исправим,- заверила донья Эстебания.- Сейчас я отправлю
Хесуса подыскать себе другую каюту, а его каюту отдам в ваше полное
распоряжение. А если этот противный типчик, представитель фирмы, вздумает
перечить, я отправлю радиограмму, чтобы купили это корыто, и прикажу его
уволить в два счета... Сеньоры, минутку...-Она что-то сообщила спутнику
непререкаемым хозяйским тоном, Хесус выслушал, уныло поклонился, выбрался
из-за стола и довольно резво покинул бар.- Ну вот, все улажено. Надеюсь, вы
не страдаете глупыми предрассудками и не станете страдать оттого, что
находитесь в гостях у дамы? Полковник, к чему этот трагический излом брови?
Я вас просто приглашаю, вот и все.- Придвинувшись ближе к Мазуру, она
тихонько сказала: - Поистине, вы великолепны, в вас так забавно проявляется
старомодная галантность и предрассудки истинного кабальеро... Будьте
уверены, я могу это оценить. Считайте, что вас выбросило на необитаемый
остров, а я проплывала мимо. Вы и в этих обстоятельствах не приняли бы услуг
от дамы?
- Каюсь, принял бы,- признался Мазур и, напомнив себе о служебном долге,
исполнением коего, как ни крути, он в этот момент занимался, посмотрел
именно так, как от него ждали.
Минут через десять вся компания переместилась в ресторан на верхней
палубе - естественно, по инициативе доньи Эстебании. Там было не в пример
многолюднее и шумнее, и Мазур по дороге с удовольствием констатировал, что
хвост растерялся окончательно, тащился следом до ресторана, а там куда-то
сгинул, скорее всего, помчался за инструкциями.
Там-то и началось настоящее веселье - со всей широтой латиноамериканской
души, дополненной родственными русскими. В мгновение ока донья Эстебания
собрала с полдюжины знакомых, представила им Мазура с Кацубой как блестящих
морских офицеров, затем, таинственно недоговаривая и прикладывая палец к
губам, не замедлила сообщить, что господа офицеры потерпели жуткое
кораблекрушение, когда плыли с некоей миссией, о которой здесь лучше
умолчать, чтобы не угодить навечно в сибирские рудники. Компания, похоже,
верила всему, что ни говорилось, а крепкий малый, оказавшийся журналистом,
даже полез выпытывать подробности, но особенных успехов не добился. Меж тем
Кацуба ухитрился незаметно исчезнуть в толчее и гаме - в один прекрасный миг
Мазур повернулся к нему, но не увидел за столом.
Зато объявились конкуренты - Джен с напарником и Даша. Они сидели в
уголке за довольно скромным застольем, и Мазур никак не мог понять, засекли
его или нет. И на какое-то время отдался бегу событий - умеренно попивал,
стараясь отвечать впопад на реплики соседей по столу (кое-кто, как
оказалось, видел их прибытие на борт), чувствуя, как к его ноге все сильнее
прижимается крепкое бедро взбалмошной миллионерши.
Когда она потащила его танцевать, Мазур даже обрадовался - беседа надоела
хуже горькой редьки, особенно журналист, после третьего бокала домогавшийся
за пятьсот долларов приобрести охапку секретов военно-морского флота (должно
быть, прослышал, что в России нынче все продается задешево).
- А не сбежать ли нам отсюда? - спросила она, прижимаясь к Мазуру вопреки
располагающей к быстрому танцу мелодии.
- Надо подождать Мигеля,- сказал он тихо.- Он же потом нас не найдет, а
ночевать ему негде...
- Ну хорошо... Я тебя не пугаю? Я почему-то многих пугаю, от меня иногда
шарахаются...
- Русского человека уже никто и ничто напугать не может...- сказал он
чистую правду. - А ты меня правда хочешь?
- Мадам,- сказал он ей на ухо.- Офицеры русского флота еще не настолько
пали, чтобы за бокал шампанского исполнять роль жиголо...
- Ну извини,- она прижалась теснее и хихикнула, определив, что за его
словами таится наглядный элемент искренности.- Я иногда бываю такой дурой,
такой дурой... А стрельба будет?
- С чего ты взяла?
- Полковник, я у вас что-то такое твердое чувствую во внутреннем
кармане...
- Где?
- Только не надо меня сбивать с мысли... И во внутреннем кармане тоже.
Мигель так загадочно исчез... А вон те две кошки в углу глаз с тебя не
сводят, и взгляды у них совсем не женские, а такие, я бы сказала,
полицейские... Мой дядя был начальником полиции в Чамиантане, к нему вечно
приходили всякие типы оттуда, я-то насмотрелась на их глазки... Тут
готовится что-то шпионское?
- Глупости,- сказал он убедительно.- Это ты насмотрелась голливудских
фильмов про Россию.
- Слезы Христовы, я вообще не смотрю фильмы! Просто ты имеешь дело с
женщиной из Санта-Кроче, сердце мое. У нас там за последние сто лет было
восемьдесят переворотов... нет, кажется, восемьдесят один, я не посчитала
дурака Чавеса... А еще у нас полиция воюет с герильей, армия с флотом, а
политики - друг с другом. И ты хочешь, чтобы мы не научились за милю
различать, когда что-то готовится? Полковник, ты дурного мнения о женском
уме... Вы все становитесь такие загадочные, такие мачо, когда собираетесь
устроить заварушку с пальбой... Счастье ваше, что во главе тайной полиции
никогда не ставили женщин,- иначе три четверти переворотов провалились бы
из-за того, что женщины заранее распознавали заговорщиков. Во-первых,
заговорщик перестает спать с женщинами, потому что тратит все силы на
дурацкую болтовню, во-вторых, становится жутко таинственным, в-третьих, все
следят за всеми и делают это так по-дурацки... Те трое определенно за тобой
следят... но зачем им за тобой следить, если вы с Мигелем чисто случайно
попали на корабль? Хотя они к нам сели уже в этом городе... не могу
произнести... Положительно, милый, здесь назревает что-то интересное...
- Хочешь посмотреть?
- Вот уж нет,- серьезно сказала она.- Дома насмотрелась. Я хочу отдохнуть
и развлечься в. вашей стране... ты же не собираешься осуждать бедную
одинокую женщину за такое желание? О, вот и Мигель появился, и у него очень
нехороший взгляд... но как талантливо он притворился беззаботным, едва
направился к нам...
Мазур до сих пор не мог определить, имеет он дело со взбалмошной дурой,
временами удивительно точно попадающей в яблочко, или она умнее, чем
кажется. И махнул рукой, прижимая ее покрепче, чувствуя сильное тело под
легким костюмом.
- Быть может, пойдем на палубу полюбоваться морем? - предложила она.
- Не стоит. Здесь вечерами холодно.
- Тогда уйдем по-английски? Мигель, вам еще не надоело это общество?
Пойдемте, я покажу вам вашу каюту... вон идет Хесус, сразу видно, что
выполнил все в точности,- а посмел бы не выполнить...
Меланхоличный Хесус кратко о чем-то доложил. Судя по довольному лицу
доньи Эстебании, поручения были выполнены в точности, и никак иначе.
Они направились к выходу. Компания Джен старательно притворилась, что
вовсе на них не смотрит. В коридоре попался господин Белов, раскланялся с
натянутой улыбочкой, не сказав ни слова. Мазуру нестерпимо хотелось
оглянуться - ощущение направленного в спину злого взгляда было чересчур уж
реальным,- но он пересилил себя.
Хвоста вроде бы не было, хотя кое-где и стояли плечистые мальчики с
табличками на лацканах, но вряд ли их тут расположили из-за Мазура с
Кацубой. В безукоризненно чистых, сверкающих коридорах, по которым они
проходили, уже начинались кое-какие приготовления к пресловутому ночному
балу, о котором упоминал капитан: столь же безукоризненные услужающие обоего
пола прикрепляли гирлянды, разномастные национальные флажки, цветные
лампочки.
-Убогость,- прокомментировала мимоходом донья Эстебания.- Я нисколечко не
хочу обидеть вашу страну, просто настоящие карнавалы и балы можно увидеть
только на нашем континенте. Мигель не даст соврать, он ведь мне говорил, что
был на карнавале в Жагасо, и я верю, что он там действительно был, только
тот, кто видел эту феерию своими глазами, может такое рассказать... Ну вот,
мы пришли. Вам сюда, Мигель, а вы, полковник, не откажетесь ли выпить на
ночь глоток шампанского?
- Не откажусь,- церемонно раскланялся Мазур.
Кацуба, безмятежно улыбаясь во весь рот, словно отпускал веселую шутку,
бросил Мазуру по-русски:
- Когда управишься - приходи, дела хреновые...
Нечего сказать, хорошенькое напутствие перед трудами праведными...
Впрочем, это можно понимать и так, что прямой опасности пока нет, иначе так
и сказал бы.
Распахнув дверь, донья Эстебания потянула Мазура в темноту с уверенностью
человека, успевшего обжить временное пристанище. Вспыхнула лампа в углу.
Он хотел изречь нечто подходящее к случаю - романтическое, что ли,- но
ничего не придумал с ходу. Наплевать ей было на преамбулы - звонко щелкнув
замком, подошла, прижалась и без особых церемоний начала расстегивать на
Мазуре пуговицы так, что он на миг почувствовал себя наивной семиклассницей,
соблазняемой нахалом-физруком.
И решил показать, чего стоят русские медведи - коли уж заставляют играть
в дурацкой комедии, женщина тут совершенно ни при чем, она-то искренне
верит, что залучила в постель ощутившего к ней неподдельный интерес
морячка... Опустил ее на пушистый ковер, бесцеремонно освободил от всего
лишнего и без изысков взял. Судя по нехитрым ответным действиям, она тоже не
жаждала изысканных переплетений в парижском стиле: притянула к себе, вонзив
ногти в спину и отвечала без затей, заставляя проникать как можно глубже.
Потом, утолив первый голод, медленнее и изощреннее начала использовать
его по полной программе, шепча вперемешку с английскими словами те, которых
он не понимал - правда, семи пядей во лбу гут и не требовалось. Криков и
стонов было предостаточно, однако, рассуждая с цинических позиций опытного
мужика, он не узнал ничего неизвестного и пришел к выводу, что пресловутые
южноамериканские красотки ничем таким особенным не отличаются от страстных
женщин с родных просторов. Как оценивают его самого, он, конечно, не
спрашивал, но старался на совесть и, когда партнерша наконец замерла,
раскинулась на ковре, подумал чуточку горделиво: рановато нас списывать в
