законным платежным средством безусловно оставалась. Задумчиво протянул,
созерцая разнокалиберные бутылки:
- Чего бы я для начала выпил...
Бармен протянул руку жестом пианиста, опускающего пальцы на клавиши,
щелчком сбил купюру на пол и, не повышая голоса, посоветовал:
- Одеколона выпей, если такая охота. Кацуба не спеша нагнулся, поднял
деньги, выпрямился и недобрым тоном поинтересовался:
- Вы что, мон шер, белены объелись?
- Ты что, подтирался денежкой? - спросил ничуть не обескураженный
бармен.- У нас такие портянки не ходят...
- А что же у вас ходит? - не теряя присутствия духа, спросил Кацуба.
- Не твое собачье дело.
- Я бы вас попросил, ангел мой...
- Мандавошку попроси с твоих яиц спрыгнуть,- отрезал бармен.
"Секьюрити" заинтересованно приблизился. Бармен стоял, с каменным лицом
скрестив руки на груди. Все было готово для нехитрой пьески под тривиальным
названием "Скандал в общественном месте". От ближайших столиков на них уже
украдкой посматривали, заметив некую несообразность происходящего.
- И милиционер на борту, поди, есть? - спросил Кацуба.
- А как же,- заверил бармен. Майор невозмутимо слез с высокого табурета,
кивнул Мазуру:
- Пойдем дальше...
И замер, как унюхавший куропатку пойнтер. Объектом его интереса могла
быть только подошедшая к стойке пара, говорившая на незнакомом Мазуру языке,
вполне способном оказаться испанским или итальянским,- романская группа
безусловно прослеживалась. Дама откровенно таращилась на обоих жертв
кораблекрушения, а кавалер, пониже ее росточком и пощуплее, смотрел без
всякого интереса, с уныло-отрешенным видом мужа-подкаблучника.
Кацуба вдруг широко улыбнулся, что-то спросил на том же, насколько мог
определить Мазур, языке. Сделав большие глаза, дама охотно ответила.
Разговор завязался незаметно. Оказавшись не у дел, Мазур торчал рядом -
заметив, что охранник нелепо затоптался поодаль.
Майор разливался соловьем. Можно было подумать, что вдруг встретились
старые добрые знакомые, ужасно обрадовавшиеся друг другу. Дама тараторила,
улыбалась, обстреливала взглядами то Кацубу, то Мазура, а усатый и лысый
кавалер был прямо-таки зеркальным отражением выведенного из игры Мазура -
разве что понимал, о чем идет речь, даже вставил пару реплик, но тут же
умолк, не пытаясь соперничать с красноречием дамы.
- Пошли,- сказал Кацуба, широким жестом указывая даме на свободный
столик.- Приятно быть популярным. Сеньора видела, как нас поднимали на борт,
ужасно заинтересовалась, приглашает выпить, что бог пошлет. Халява, плиз!
- Она не из Бразилии, раз сеньора?- негромко спросил Мазур, лавируя
следом за ними меж столиками.- Где в лесах много диких обезьян?
- Да нет, из других мест. Где мне бывать доводилось. Если поговорить
подольше, вполне могут отыскаться общие знакомые, но лучше не пробовать,
меня в тех местах мертвым считают, не годится людей разубеждать...
Усатый остался у стойки, вдумчиво давая инструкции мгновенно
преобразившемуся бармену. Охранник, столкнувшись со столь непредвиденным
оборотом дела, убрался в коридор, временами видно было, как он там
прохаживается с терпением цепного пса.
- Прошу любить и жаловать,- сказал Кацуба, когда уселись за столик.-
Донья Эстебания, по нашему, пожалуй. Степанида. Этот сморчок не муж, как я
сначала полагал, а управляющий. Затюкан качественно - бабенка, сам видишь, и
в горящий вигвам войдет, а уж глянет - как долларом ударит...
Бойкая бабенка вовсю улыбалась Мазуру - определенно лет на несколько
постарше его, но симпатичная, ухоженная, щедрых форм, к тому же обильно
украшенная радужно сверкающими камушками и золотишком тонкой работы.
- В Европе скучно, а в "загадочной Азии" еще скучнее,- лихо переводил
Кацуба.- Вот наша Степанида и отправилась взглянуть на загадочную Сибирь,
где белые медведи с утра чавкают зазевавшихся аборигенов. Конечно, несколько
разочарована: города самые обыкновенные, а медведя видела одного, и то в
зоопарке. А вот мужики, говорит, авантажные...
Бабьим чутьем догадавшись, о чем идет речь, донья Степанида улыбнулась
Мазуру так, что ясно было без всякого перевода.
Вернулся печальный управляющий, уткнулся в свой бокал и отрешился от
всего сущего. Официантка, возникшая, как из-под земли, оборудовала стол так,
что Мазур поневоле повеселел.
- Очень она печалится, что ты лишен возможности принять участие в
беседе,- сказал, Кацуба.- Погоди-ка...
Он коротко сказал что-то, донья Эстебания просияла и сообщила Мазуру на
неплохом английском:
- Мигелю следовало бы раньше подумать...- она кивнула на Кацубу.- Как вам
удалось выжить в таком холодном море? Это же Северный полюс...
- Ну, не совсем,- сказал Мазур, светски улыбаясь.- До полюса далековато.
- Правда? И корабль туда не пойдет?
- Боюсь, что нет. Туда добираться нужно на ледоколе...
Она отпустила какую-то сочную фразу на испанском, глянула на управляющего
так, что бедняга съежился, беззаботно пояснила Мазуру:
- Хесус опять напутал. Я ему велела подобрать туристский рейс, который
непременно проходит мимо Северного полюса, а его, недотепу, надо полагать,
снова обманули...- и одарила Мазура горячим взглядом.- Признаться, я не
разочарована... Пожалуй, Хесуса выгонять не стану. Я его сто лет собираюсь
выгнать, но вечно возникают преграды, сеньоры: эти наши патриархальные
нравы, традиции, он, изволите ли видеть,- сын сестры двоюродного брата
кормилицы моего дедушки... или двоюродный брат кормилицы дворецкого моей
бабушки, я уже не помню, но по меркам Санта-Кроче это все равно, что член
семьи, придется терпеть, пока он меня не вгонит окончательно в гроб. Сейчас
я его отправлю дать разнос этому болвану за стойкой - я же видела, как он с
вами обошелся... Безобразие, так поступать с людьми, перенесшими ужасное
крушение...
- Не стоит, право,- сказал Мазур.- Его не перевоспитаешь...
- Думаете? Ну хорошо, пусть Хесус сидит, нагоняя тоску... Вы добрый
человек, команданте, в точности как мой второй муж,- бедняга так долго
собирался пристрелить чертова дона Хосе, что тот успел опомниться и
пристрелил его самого. Правда, потом пристрелили и оборотистого дона Хосе,
но я-то все равно осталась вдовой...
- Что, у них и вправду так весело? - спросил Мазур.
- Будь уверен,- кивнул Кацуба.- Веселая страна, у каждого провинциального
барончика своя гвардия, и бывает жарковато... В столице, конечно, жизнь
течет относительно благолепно, но в глуши нравы ничуть не уступают нашим
нынешним...
- А почему она меня называет "команданте"?
- Мигель мне сказал, кто вы такие,- тут же вмешалась донья Эстебания,
уловив знакомое слово.- Команданте - у нас примерно то же, что и полковник,
сеньор Влад. У нас в роду масса команданте, мой третий муж тоже был
команданте, но ненастоящий, его так звали из вежливости, из-за... как это?
Места в обществе.
- Положения?
- О, вот именно. Правда, это положение главным образом было достигнуто
благодаря моим поместьям, и когда этот индюк стал себя вести вовсе уж
несносно, пришлось выгнать...
- Надеюсь, он при этом остался жив? - спросил Мазур.
- Сеньор Влад, я бедная слабая женщина...- послав ему кокетливый взгляд,
притворно оскорбилась донья Эстебания.- Конечно, когда он при расставании
назвал меня вовсе уж непотребными словами, я схватила со стены винчестер, но
он все равно был не заряжен, да и стрелять я не умею, так что Хесус
совершенно напрасно прятался под стол... В наших местах одинокой беззащитной
женщине очень трудно жить, сеньоры, вокруг так и вьются всякие авантюристы и
охотники за деньгами, да и в Европе не лучше. В Ницце мою бабушку обчистил
до нитки один прохвост, в буквальном смысле, я имею в виду: когда он
тихонечко смылся на рассвете из отеля, прихватил с собой не только ценности,
но и ее парижские платья... И все равно бабушка вспоминала о нем не без
печали в глазах. Надо полагать, обаятелен был, подлец... Между прочим, он
напортил только самому себе. Бабушка совсем было собралась за него замуж, а
объявить ему об этом хотела в то самое утро, когда он предпочел завершить их
бурный роман невыносимо вульгарно... Тысяча извинений, сеньоры, но даже
среди офицеров попадаются прохвосты - мой родной дядя был гвардейским
капитаном, и все равно получился сущий позор семьи, когда он не просто
сбежал с женой командира, но еще и выгреб все из полковой кассы... Говорят,
он потом служил в Коминтерне, наврал, что бедняк в десятом поколении, но ваш
хефе Сталин все равно его расстрелял вместе с остальным Коминтерном... К
чему я клоню, сеньоры? Я хочу сказать, что ваше неожиданное появление при
столь романтических обстоятельствах ни в коей степени не позволяет
заподозрить в вас банальных пароходных аферистов...
- А что, если мы очень коварные аферисты? - спросил Мазур.- И ночью
собираемся подать сигнал пиратскому судну?
- Вы шутник, сеньор Влад! Вам не стыдно так пугать бедную одинокую
женщину, которую никак не сможет защитить недотепа Хесус? Впрочем, я вас
заранее прощаю, военные моряки - это моя маленькая женская слабость. Мой
первый муж был лейтенантом на крейсере "Консепсьон", я обожала все эти
великолепные блистающие штучки на морских мундирах...
- Ас ним что случилось? - спросил Мазур.
- Ничего особенного,- сказала донья Эстебания.- На фоне всех остальных
моих мужей и вообще родственников выглядит белой вороной. Вообразите себе,
он ушел с флота и увлекся этой наукой с непроизносимым названием - той, что
изучает бабочек и тому подобных тараканов. Пришлось выгнать, сами понимаете.
Можете себе представить? Муж Эстебании Сальтильо насаживает тараканов на
булавки и разглядывает их в лупу... Разумеется, выгнала с треском. Бедняга
плохо кончил - он как-то ухитрился стать министром по делам науки при
генерале Кабрера, а когда генералу пришлось уносить ноги, пока герилья его
не повесила, потому что все к тому времени поняли, что президент из него
никудышный, мужу пришлось уехать вместе с генералом, иначе его тоже могли
вздернуть под горячую руку. Сейчас они оба обитают в Буэнос-Айресе, но
Кабрера, как практичный человек, успел перевести за границу счета, а мой
бывший муженек бежал, схватив под мышку три ящика с бабочками... Хесус ему
посылает немного денег, я порой сентиментальна - все-таки самый первый муж,
это обязывает... Я выходила замуж трепещущей невинной девушкой, сеньор
Влад... А вы женаты?
- Нет,- признался он.
- Знаю я вас, моряков! - она погрозила пальцем, рассыпавшим радужное
сияние.- Интересно, почему вы, когда потонул корабль, были не в форме, а в
штатском? Шпионили, наверное, за кем-то? Я достаточно хорошо знаю военных,
они везде одинаковы - то шпионят, то устраивают перевороты, им непременно
надо делать вид, что они загадочные и погруженные в дела...- она взмахнула
ресницами в наигранном смущении.- Но на женщин это действует, могу
признаться, хитрец вы этакий... Интересно, здесь есть дамская комната? Если
бы я знала заранее, что познакомлюсь с таким импозант-ным полковником,
уделила бы своей нескладной внешности больше внимания...
Она поднялась и, поговорив с официанткой, мгновенно выросшей рядом,
направилась куда-то за портьеру.
- Ты зачем разоткровенничался? - спросил Мазур.
- Да хочу на всякий случай сделать все, чтобы наша кончина, если таковая
последует, оказалась замеченной широкими массами,- серьезно сказал Кацуба.-
Это вам, команданте, не горничная в фальшивых бранзулетках - на даме надето
