вызовут... Ну что, господин Белов, мы договорились или конфронтация
продолжается?
- Игорь Юрьевич, я положительно с ума сойду...- пожаловался Белов.-
Сначала заявляется уголовка, которой тоже позарез нужно шататься по всему
кораблю, теперь эти... У нас что. полигон какой-то? Место встречи изменить
нельзя?
- Эти спецслужбы...- философски сказал капитан.- Ничего с ними не
поделаешь... вообще-то, они же обещают вести себя тихо.
- Ну, а я все еще прикидываю, не вызвать ли ребят из "Секьюрити"...
- Лучше не надо,- посоветовал Кацуба. Господин Белов, по лицу видно, не
без сожаления расставался со своей последней идеей.
Махнул рукой:
- Черт с вами. Только предупреждаю: поселить мне вас некуда. Все каюты
заняты. Шляйтесь, где хотите, но ночевать будете на койках для экипажа...
- Это уже детали,- сказал Кацуба.- Мы мальчишки шустрые, привыкли к
спартанской обстановке... Распорядитесь насчет одежды, чтобы высушили и
отгладили. А мы пока пройдемся в чем есть. Да, вот еще что... Списки
пассажиров у вас, капитан?
- У третьего помощника,- вежливо сообщил капитан.- Он у нас занимается
этими вопросами.
- Посмотреть бы...
- Тетенька, дайте попить, а то так жрать хочется, аж негде и ночевать, да
и не с кем...- бросил в пространство господин Белов.
- Капитан?
- Я распоряжусь,- сказал капитан.- Еще коньяку, господа? Я вас
убедительно попрошу об одном: в самом деле, не устраивайте, пожалуйста,
здесь ковбойских игр. Мирный увеселительный круиз, беззаботные иностранцы...
Известный политический деятель на борту.
- Будем, как ягнята,- заверил Кацуба.
- И не сердитесь на господина Белова. Ему уже пришлось выдержать тяжелый
разговор с одной рыжеволосой фурией...
- Ну, это вы зря,- осклабился Кацуба.- Милейшая женщина...
- В других условиях - быть может...- вздохнул капитан.- Итак, с чего
начнем?
- Позвоните третьему помощнику,- сказал Кацуба, уже игнорируя сидевшего с
убитым видом господина Белова.
...Доставшиеся ему казенные башмаки ощутимо жали, но Мазур крепился,
поскольку ничего другого и не оставалось. Шагая следом за Кацубой к белой
скамеечке из безукоризненно гладких реек, он спросил:
- А зачем тебе списки пассажиров?
- А низачем,- хмыкнул майор, опускаясь на скамейку и блаженно вытягивая
ноги.- Жмут, проклятые... Ботинки, я имею в виду, а не Списки... Просто
хотел нагрузить их непонятками выше головы. Чтобы подольше ни черта не
понимали... Как твое мнение о наших патрончиках? - он вытащил из кармана
свои, уже тщательно протертые, покатал на ладони.
- Никакого доверия,- сказал Мазур.
- Вот то-то. Итак, мы имеем отлично вычищенные и смазанные пистолеты, но
на боеприпас полагаться нельзя... Может, взять да примитивно свистнуть у
Дашеньки?
- А если у нее не тот калибр?
- Действительно...- согласился Кацуба.- Только время зря потратим, а она
обидится...
Погода по-прежнему стояла прекрасная, светило солнце, море играло
отблесками, и с верхней палубы доносилась бодрая музыка. Фланировавший здесь
же иностранный народ, в общем, не обращал на двух орлов никакого внимания -
видимо, далеко не все лицезрели, как их. спасенных, принимали на палубу. Ни
единого любопытного взгляда, даже обескураживает чуточку... нет, вот
бравенький старикан в голубой джинсе украдкой принялся бросать
заинтересованные взгляды с видом Ньютона, только что получившего по темечку
яблоком...
- Подожди, а Паша?- сказал Мазур.- Вряд ли он пушку на берегу оставил.
- Пашу еще найти надо. Его-то как раз в списках нет, он ведь зайцем
путешествует.
- Ты что, стреляться с кем-то собрался?
- Да ну,- сказал Кацуба.- Просто непривычно мне, когда в кармане пустой
пистолет, только и делов, рефлексы играют...
- А я думал, тебе этот мальчик не нравится. Кацуба повернул голову и
откровенно уставился на плечистого детину в синем костюме, с блестящей
табличкой "Секьюрити" на лацкане пиджака. Детинушка неотвязно шатался за
ними, куда бы они ни направились,- держась в отдалении, но нисколечко не
прячась.
- Мальчик мне не нравится,- серьезно сказал Кацуба.- А его босс, сиречь
господин Белов, мне не нравится еще больше.
- Да ну, мелкое дерьмо...
- Вот уж нет,- тихо сказал Кацуба.- У меня Вова, в определенных делах
опыта малость побольше. И я тебе ручаюсь, что господин Белов как раз играл
мелкого дерьмеца, которого два хватких Жемса Бонда враз приперли к стенке и
вытерли об него ноги. Ты мне поверь, я и жив-то до сих пор исключительно
потому, что научился разбираться в таких вещах, отличать маску от подлинной
хари... И потом, у него пушечка под спинжаком, не заметил?
- Вообще-то, были подозрения... У тебя какие-то конкретные идеи?
- Нет,- признался Кацуба.- Конкретная идея одна - этот Белов хороший
актер, а я с подозрением отношусь к людям, которые из себя изображают более
мелких, чем они есть в действительности. Когда все наоборот, когда пешка
лепит из себя фигуру, это как-то по-житейски объяснимо... Что до остального,
мне просто многое не нравится. Не нравится, что Дашка зачем-то кинулась на
корабль вместе с мнимыми журналюгами, не нравится, что генерал молчит, что
мы до сих пор никого не вычислили. А больше всего не нравится полнейшее
непонимание того, что здесь должно произойти. Здесь что-то должно произойти,
не зря действующие лица стянулись на сей лайнер...
- Она же не вдруг прицепилась к "Достоевскому",- сказал Мазур.- Здесь
мало кто знал, когда он придет, сколько мы ни тусовались с "зелеными", о чем
ни болтали, а про "Федора" речь не заходила, а ведь Костя с покойным
Прутковым на любую новостишку бросались, как кошка на сметану.
- А я тебе что говорю? Умнеешь на глазах, если прослужишь под моим чутким
руководством еще немного, аса тайной войны из тебя, конечно, не получится,
но и лопухом тебя никто не назовет.
- Служу Советскому Союзу,- сказал Мазур вяло.- Слушай, идти нам спать на
отведенные места или как?
- Или как,- сказал Кацуба.- Сам видел - закуток в тупике, там не двух, а
целую дюжину можно придавить ночью без малейшего шума. Считай, что у меня
мания преследования, но меня туда не тянет что-то...
Мазур облегченно вздохнул:
- Вот и прекрасно. А то я думал, что перестраховываюсь... Но ночевать-то
где-то надо?
- Конечно. В шлюпке, под брезентом, по-моему, в этих широтах будет
холодновато. Не суетись, прежде всего надо взять наши подсушенные денежки и
отыскать Пашу. В конце-то концов, можем мы посидеть в баре, как белые люди,
в обществе натуральных иностранцев? Когда-то еще такое доведется?
- А не выкинут нас с тобой? - с сомнением спросил Мазур.- Этот Белов
держит курс на конфронтацию, если уж хвоста приставил...
- Ну, попытка - не пытка.- Он помолчал, глядя в море.- Кстати, дай
консультацию, как человек, с пеленок связанный с водой... Где ты спрятал бы
труп на таком пароходике?
- О нас с тобой беспокоишься?
- Я серьезно,- сказал Кацуба.
- Дай подумать,- столь же серьезно ответил Мазур.- Проще всего, конечно,
за борт...
- Я сказал спрятать. Сейчас белый день, по кораблю шатается множество
посторонних людей, всегда есть риск, что какой-то случайный зевака углядит.
- Самое надежное - кинуть в топку,- сказал Мазур.- И посторонний человек
не заглянет, и сгорит быстренько. Но это подходило для старых пароходов, где
шуровали вручную уголек. Мы с тобой - на дизель-электроходе, тут совсем иной
принцип... Подожди,- он задумался всерьез.- Все зависит от того, сколько
человек впутано и кто они такие. Если есть свои люди в команде, среди
механиков, можно попросту затолкать тело в один из укромных уголков, на
таком судне их предостаточно, пролежит, пока не начнет пахнуть... Ниши
магистралей, резервуары с горючим, на худой конец, клетушки, где толковый
боцман держит всякую полезную всячину и запирает на замок... Если же людей
среди команды нет... Пустые каюты или шлюпки на шлюпочной палубе. А ночью
можно исхитриться, выкинуть в воду... Тебе какой вариант предпочтительнее?
- Если бы я знал...- признался Кацуба.- Логичнее рассудить, второй.
Сообщники среди обслуги, а не команды - команду так быстро не профильтруешь
своими людьми, да и необходимости нет, в принципе...
- Тогда - каюты или шлюпочная палуба. Ты что, намерен искать трупы?
- Я, конечно, оптимист,- сказал Кацуба.- Но опасаюсь, что трупы будут.
Одного из шта-товцев уже приложили, значит, есть тенденция. И потом... А,
ладно, что нам-то играть в прятки... Видишь ли, меня начинает помаленьку
тревожить то, что Пашка нас до сих пор не нашел. В его задачу не входило
пьянствовать беспробудно или затворяться с девочкой в каюте. Совсем даже
наоборот. Он никак не должен был прозевать наше торжественное прибытие на
борт. Непременно вышел бы на контакт или хотя бы показался на глаза. Но его
нигде не видно... А я в последнее время все чаще вспоминаю гениальную фразу
Атоса: "Д'Артаньян, я допускаю всё..."
- А мотив? - спросил Мазур.- Не могли же его... просто так? Я пока что не
вижу мотива.
- Я тоже. Но чертовски мне не нравятся скользкие типы с пистолетом под
полой, в особенности если они заправляют балом в отрезанных от цивилизации
местах вроде "Достоевского"...
- Тогда давай тряхнем всех, кто мог ему устроить каюту.
- Боюсь, многовато найдется этих самых "всех".
- Ну, пойдем к Дарье,- сказал Мазур.- Я о себе высокого мнения, и о тебе
тоже, но особых свершений не дождаться, если будем и дальше держаться
шерифами-одиночками. Не та ситуация. А Дашка как-никак - представитель
власти, с ней наверняка кто-то есть в сопровождении...
- Давай это оставим на потом,- с бледной улыбкой сказал Кацуба.- Когда
окончательно станет ясно, что сами не справимся. Ей ведь придется многое
откровенно выкладывать. У меня сейчас другая задача - как устроить, чтобы
оказаться на виду, чтобы нас нельзя было придушить незаметненько...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
...ГДЕ МНОГО ДИКИХ ОБЕЗЬЯН
"Секьюрити" от них никак не хотел отлипнуть,- когда переоделись в свое,
чуточку мятое и коробящееся после не особенно усердной глажки, и вышли в
коридор, он был тут как тут. Вновь затопотал сзади, время от времени
дружелюбно скалясь им, когда оборачивались,- не исключено, провоцировал на
легкий скандальчик. Как ни крути, а капитан остается здесь царем, богом и
воинским начальником, имеет совершенно законное право изолировать любого
буяна до конца рейса, что Мазур кратко и напомнил Кацубе, когда тот начал
поглядывать на соглядатая очень уж мечтательно.
Сначала они остановили холуя в белом пиджаке и при бабочке, деловито
тащившего в чью-то каюту поднос, щедро уставленный бутылками. Как и
рассчитывали, в лицо он их не знал, а некой расхристанности иностранных
фланеров вряд ли стал бы удивляться. Вальяжно, глядя поверх головы и
небрежно цедя слова в лучшей манере скучающих плейбоев, поинтересовались
диспозиций всех здешних увеселительных мест.
Выбрали небольшой бар, зашли с небрежным видом завсегдатаев. Народу было
немного, и все, кто здесь сидел, на первый взгляд показались иностранцами -
никто не гасил окурков в салате, не приставал к чужим девочкам и не устилал
стойку купюрами, а музыка играла тихо, создавая уютный фон.
Когда подошли к стойке, Мазур с ходу обратил внимание, что
респектабельный бармен в белейшей рубашке с красной в белый горошек бабочке
уставился на что-то за их спинами. Присев на высокий табурет, повернул
слегка голову - точно, в дверях маячил хвост.
Кацуба не без некоторого форса выложил на стойку сотенную, которая после
купания в морской воде и сушки несколько потеряла светский облик, но
