на вашем чердаке.
И он весело засмеялся, показывая замечательную здоровую челюсть, в
каждый из зубов которой был вставлен бриллиантик, чтобы улыбка получалась
еще лучезарнее.
-- Впрочем, комнатка мне не нужна, я надеюсь, что вы нам с молодой
женой купите хорошую виллу, желательно с бассейном.
Ко вынуждена была признать, что Артур был шикарен и, наверное, на
человека более эмоционального, чем профессор дю Куврие, он произвел бы
оглушительное впечатление. Но профессор, который в свое время хладнокровно
отказался выкупить у похитителей свою единственную дочь, который потерял
жену только потому, что коллекция была для него драгоценнее любого человека,
не намеревался поддаваться давлению.
Он взял себя в руки, возвратил Артуру свидетельство о браке и холодным
тоном заявил:
-- Покиньте мой дом. Желательно, захватите с собой и мою так называемую
дочь. Я не желаю иметь дома предмет, который может послужить орудием
шантажа.
Значит, ее он считает предметом и орудием... а впрочем, разве он не
прав? Конечно же, князь использует ее как инструмент, как отмычку к сундукам
господина профессора. Но не стоит расстраиваться, Ко. Ведь именно с этим
преступлением мы и боремся. Вместе с исчезнувшим комиссаром Милодаром.
-- Выгнать из дома собственного зятя? Ну уж это слишком! -- деланно
возмутился Артур.
-- И ты тоже уходи.-- Профессор смотрел на Ко без ненависти, но такими
холодными и равнодушными глазами, что Ко поняла: князь проиграл -- никакой
доли в коллекции ему не получить.
-- И если вы будете сопротивляться, -- продолжал профессор, -- то я
вызову полицию. Учтите -- мой замок находится под охраной. Любая попытка
нанести мне вред будет своевременно пресечена.
-- Глупости, профессор! -- резко ответил Артур, подбирая со стула свою
волчью накидку и набрасывая ее на плечи. -- Кому нужно нападать на вас?
Всему миру известно, что вы бережете свои богатства в сейфах банка. Чего я
достигну, убив вас, -- ничего, кроме опасности быть пойманным.
-- И повешенным! -- добавил, улыбаясь, профессор. -- Вместо этого я
предлагаю дружбу. И мир. И охрану. Я буду жить неподалеку от вас, я буду
охранять вас, развлекать... -- Вот это лишнее!
-- У нас с Вероникой родятся дети... вы будете гулять с внучатами.
Неужели вам не хочется, чтобы крепкие шумные малыши носились по этим мрачным
коридорам?
Вот этот текст Артура и был роковой ошибкой. Придумал ли монолог сам
Артур или ему подсказали его умники психологи на "Сан-Суси", но образ
крепких внучат, которые носятся по коридорам дома и рвут драгоценные марки,
показался профессору настолько ужасным, что он мгновенно превратился в
сгусток злобной энергии и набросился на Ко и ее мужа так яростно, что через
минуту оба очутились на улице и вслед им из-за запертой двери неслись
несвязные выкрики:
-- Внуки! Бандиты! Разграбить... уничтожить... скорее смерть!
Артур стоял перед дверьми, и желваки нервно ходили под кожей скул.
-- Ты хочешь смерти? -- прошептал он. -- Ты ее получишь...
-- Завтра же отправляюсь к адвокату! -- Профессор просунул угрожающий
перст между прутьев решетки. -- Дезавуирую отцовство. У меня нет дочери!
Любой суд меня поймет! Трах! -- захлопнулось окно. Дом молчал.
-- Этого можно было ожидать! -- сказал Артур. -- Хотя князь будет
недоволен. Он хотел бы, чтобы этот профессор пошумел, пошумел, а потом
смирился и пустил меня в дом.
-- Нет, так быть не могло, -- сказала Ко. -- Вы плохо знаете
профессора. -- А ты лучше?
-- Да, я с ним жила вместе. Хоть и недолго. Он лишен человеческих
чувств. А если они и сохранились... где-то там, в самой сердцевинке... их
надо откапывать терпеливо, долго и с помощью добра.
-- На добро у нас нет времени. Мы должны действовать. -- Как
действовать? -- Решать будет князь.
Они уселись в черную машину. Сзади сидел молчаливый силач, похожий на
чугунный шкаф. Артур вызвал по рации корабль. На экранчике видео появился
портрет князя. Его белые волосы были встрепаны. Он ел мороженое, и белые
сливки стекали по подбородку. -- Он нас выгнал, -- доложил Артур. -- И
Веронику выгнал? -- Вы уже догадались, князь?
-- Это логично. Как только он увидел твою наглую рожу и услышал, что ты
намерен навечно поселиться в его домике, он перепугался за свою коллекцию.
-- Я ему сказал про внучат. -- Это его не утешило?
-- Наоборот. Он взбеленился. Именно после этого он выгнал Веронику.
-- Естественно. -- Князь рассмеялся. -- Конечно же -- она представляет
теперь наибольшую опасность, как человеческое устройство, из которого
появляются дети.
Вольфганг заливался смехом, и слышен был смех других людей вокруг --
видно, он ел мороженое в хорошей компании.
-- Какие будут распоряжения? -- спросил Артур. -- Какие могут быть
распоряжения? -- откликнулся князь, подмигивая Артуру. -- Никаких. Отдыхай,
мой дорогой. Будем ждать, пока профессор изменит свою порочную точку зрения.
Будем ждать... наберемся терпения.
-- Слушаюсь, -- ответил Артур, усмехаясь в ответ. И Ко поняла, что оба
лгут. Что-то задумали, какую-то очередную гнусность. Но какую?
-- Князь, -- продолжал Артур. -- А что делать с Вероникой? Она же
лишилась дома! Разреши нам снять номер в гостинице? Я хочу наконец
осуществить мои супружеские права!
-- Успеешь, -- ответил Вольфганг дю Вольф. -- Осуществишь. Все мы их
осуществим. Я тоже люблю твою женушку, она такая сладенькая... А мне пора
менять своих сладких девочек, пора набирать новую смену! Люблю молодежь!
-- Хорошо, князь, -- согласился Артур без обиды. Словно иного ответа и
не ждал. -- Куда мне ее девать? На корабль?
-- Ни в коем случае! Девочка должна быть под присмотром. Вокруг должны
быть надежные, неподкупные свидетели. Что ты предлагаешь?
-- А что, если поселить ее в гостиницу к директрисе Аалтонен? Она все
равно ждет завтрашнего рейса на Землю, -- спросил Артур, продолжая
отрепетированную игру.
-- Отлично. Только спроси разрешения у почтенной дамы. Согласится ли
она претерпеть неудобства? -- Разумеется, князь.
-- И попроси ее не спускать глаз с твоей жены до утра. -- Слушаюсь,
князь.
-- Для надежности я велю поселиться в той гостинице нашей докторше
Ванессе. Пускай побудет с женщинами. Может, ее медицинская помощь
понадобится...
-- И лишний глаз не мешает, -- закончил за князя Артур.
-- А сам возвращайся поскорее ко мне. Сыграем в шахматы. Чудесные
шахматы я достал здесь. Представляешь, белые из леденцов, а черные -- из
шоколада. Ты какими будешь играть?
-- Вы все равно мне не оставите, -- улыбнулся Артур. Смеясь, князь
отключил связь, а Артур произнес с отвращением:
-- Не выношу сладости. Даже чай пью без сахара. -- Как я тебя понимаю,
-- согласилась его молодая жена.
-- Ты слышала, что я отвезу тебя в гостиницу? Там у директрисы номер
люкс. Из двух комнат. Переночуешь вместе со своей любимой учительницей.
Ко хотела возразить, что теперь не смогла бы отнести Аалтонен к числу
своих любимых учителей, но машина быстро понеслась по улицам, и она
раздумала что-либо объяснять своему мужу.
-- Может быть, нам всем улететь? -- спросила она. -- Зачем же? Мы еще
поборемся в суде, -- ответил Артур. -- Ты его законная дочь, я его законный
зять. И пускай он докажет обратное.
-- Вам очень хочется отсудить часть его богатства? -- спросила Ко.
-- Разумеется, иначе зачем нам было все это затевать. В гостинице,
роскошном обиталище богатых туристов, директриса занимала обширный номер на
четвертом этаже. Когда они позвонили в дверь, она открыла сразу --
оказывается, князь уже предупредил ее о гостье, и директриса не стала
возражать против вторжения. Более того, Ко показалось, что она была рада.
Артур добавил, что если князь и на самом деле решит прислать в
гостиницу докторшу, она позвонит в номер Аалтонен.
-- Сидите, -- посоветовал Артур уходя, --- не высовывайтесь, в город не
выходите, там к вам могут пристать темные личности -- а потом выручать будет
поздно.
-- Мы и не собирались, -- ответила директриса. Она была бледна,
осунулась и выглядела лет на сто старше, чем обычно.
-- То-то, -- наставительно произнес Артур. -- Нам нужно, чтобы у вас
было железное, непробиваемое алиби. Так что не скрывайте того, что вы в
номере, -- можете заказывать в номер ужин, прохладительные напитки,
требовать шахматы, домино и компьютерные игры, можете жаловаться на то, что
барахлит освещение, звонить по телефону домой -- и даже бить посуду... --
Этого еще не хватало! -- возмутилась директриса. -- Шучу, -- ответил Артур.
Ко не успела отклониться -- он поцеловал ее в щеку. Дверь закрылась.
Они остались одни.
Боже мой, я так волновалась за тебя, -- сказала директриса, усаживаясь
на диван и показывая Ко место рядом с собой. -- Эти люди готовы на все!
-- А я беспокоюсь о судьбе профессора. Мне очень не понравилось, как
князь договаривался с Артуром. Мне кажется, они что-то задумали, -- ответила
Ко. -- Как бы мне отыскать комиссара?
-- Как мне ни неприятно это сознавать, -- ответила директриса, -- но я
полагаю, что комиссар следит за развитием событий, но не хочет, чтобы
кто-нибудь об этом догадался. Боюсь, что он уже знает и о моей роли в этой
истории.
Директриса приложила к глазам, кончику носа кружевной платочек и
шмыгнула.
-- Думаю, он не будет сильно сердиться, -- постаралась утешить Аалтонен
ее ученица. -- Ведь вас шантажировали. Вы не хотели скандала для школы.
-- Вот именно, для коулю, именно для моего Детского острова! Ты
представляешь, какой был бы скандал, если бы открылось, что директрисой на
острове служит бывшая сладкая девочка князя дю Вольфа! Но я все равно не
вернусь на остров. -- Почему?
-- Я уйду на пенсию и скроюсь где-нибудь. Потому что не имею морального
права учить детей. Это будет мое наказание.
Ко не стала спорить с директрисой. Пожалуй, если та чувствует свою
вину, ей и на самом деле лучше уйти на пенсию. Но если раньше она робела
перед непогрешимой директрисой, теперь ей было ее жалко. Та оказалась слабым
человеком, и груз прошлого раздавил ее.
Ко набрала код ресторана и попросила включить на дисплее обслуживания
меню на ужин.
-- Как ты можешь думать о еде? -- упрекнула ее директриса. -- Я бы
вообще не смогла проглотить ни кусочка.
-- Наоборот, -- голосом умудренной жизнью путешественницы ответила
сиротка. -- Мне надо обязательно подкрепиться. Мы не знаем, что нас ждет в
ближайшее время. Я же сегодня выпила лишь две чашки кофе.
-- О нет! -- Госпожа Аалтонен уронила голову на руки.
Когда подносы с ужином, поднявшись из кухни, появились в комнате, Ко
отнесла их в лоджию, где было прохладнее. Там дул искусственный ветерок и
царила уютная полутьма летнего вечера, которая создавалась по земному
времени, когда купол, превращаясь в темные очки города, темнел, пропуская
лишь свет ярких звезд.
Госпожа Аалтонен вышла в лоджию посидеть вместе со своей воспитанницей,
но когда та начала с аппетитом молодого животного уничтожать отбивную и
хрустеть жареной картошкой, директриса не выдержала -- ничто человеческое не
было ей чуждо -- и положила в рот ломтик помидора, потом листок салата, а
потом взяла в руки ножик и вилку. И хоть Ко хотелось улыбнуться, она,
разумеется, сдержалась и сделала вид, что полностью углубилась в еду.
Мягкий вечер, музыка, доносившаяся из близкого парка, выращенного
