слушавшую их хозяйку дома. - И кстати, госпожа Форсуассон, боюсь, мне
придется также попросить вашего согласия на допрос с суперпентоталом. Это
стандартная оперативная процедура в таких случаях, как гибель вашего
мужа, - мы должны опросить ближайших родственников покойного.
Местная полиция, возможно, тоже захочет принять в этом участие или затре-
бовать копию, в зависимости от того, к какому решению придет мое
начальство о юрисдикции этого дела.
- Я понимаю, - бесцветным голосом проговорила Катриона.
- В смерти администратора Форсуассона ничего непонятного нет, -
сказал Майлз, чувствуя себя весьма неловко. - Я стоял с ним рядом. Ну, если
уж быть точным, то стоял на коленях.
- Госпожа Форсуассон вовсе не подозреваемая, - уточнил Тумонен. -
Она свидетель.
И допрос с суперпентоталом поможет ей и дальше оставаться в этом
качестве, нехотя признал Майлз.
- Когда вы хотите это сделать, капитан? - спокойно спросила Катриона.
- Ну... Не сию секунду. У меня будет гораздо более точный список
вопросов, когда мы закончим разбираться у них в конторе. Просто никуда не
уходите.
"Я арестована?" - взглядом спросила она капитана. - Дело в том, что мне
нужно забрать моего сына, Николаса. Он ночевал у своего приятеля. И ему
еще ничего не известно о происшедшем. Мне не хочется говорить ему об
этом по комму, и я не хочу, чтобы он узнал все из программы новостей.
- Этого не произойдет, - мрачно отрезал Тумонен. - Пока. во всяком
случае. Хотя подозреваю, что информационные службы скоро начнут нас
осаждать. Кто-нибудь наверняка заинтересуется, с чего это вдруг вечно
сонное отделение Имперской безопасности Серифозы вдруг развернуло
такую кипучую деятельность.
- Я должна либо пойти забрать его, либо позвонить и договориться, чтобы
он остался там еще.
- Что вы предпочитаете? - встрял Майлз, прежде чем Тумонен успел
открыть рот.
- Я... Если вы собираетесь проводить этот допрос сегодня здесь, то я
лучше подожду, пока все закончится, и заберу Никки потом. Но мне придется
как-то объяснить ситуацию матери его друга. Сказать ей, ну, хотя бы, что
прошлой ночью с Тьеном... произошел несчастный случай и он погиб.
- Вы уже поставили ее коммы на прослушивание? - прямо спросил
Майлз.
Тумонен явно был ошарашен такой откровенностью, но, откашлявшись,
все же ответил:
- Да. Вы должны отдавать себе отчет, госпожа Форсуассон, что
Имперская безопасность будет в течение нескольких дней прослушивать все
ваши звонки, как исходящие, так и входящие.
Она недоуменно посмотрела на него:
- Зачем?
- Существует возможность, что кто-то из команды Судхи или же какой-то
связной, которого мы еще не обнаружили, не зная, что администратор мертв,
попытается связаться с ним.
Катриона приняла объяснение с несколько скептическим кивком.
- Спасибо, что предупредили.
- Кстати, о звонках, - добавил Майлз. - Пусть кто-нибудь из ваших
доставит мне сюда закрытый от прослушивания комм. Мне тоже нужно кое с
кем переговорить.
- Вы останетесь здесь, милорд? - поинтересовался Тумонен.
- На некоторое время. Пока вы не закончите допрос госпожи Форсуассон
и до прибытия лорда Аудитора Фортица, а он наверняка захочет прилететь.
Как раз с ним я и собираюсь связаться в первую очередь.
- А, конечно!
Майлз огляделся. Активатор, футляр и загубник по-прежнему лежали там,
где их бросили несколько часов назад.
- И будьте любезны, - указал на них Майлз, - пусть ваши спецы
проверят мой медицинский прибор на предмет какой-нибудь пакости, а затем
вернут его мне.
Брови Тумонена поползли вверх.
- Вы подозреваете, что с ним что-то сотворили, милорд?
- Просто пришла такая жуткая мысль. Но думаю, что будет не слишком
разумно недооценивать ум и хитрость наших противников в такого рода
вещах, а?
- Он вам нужен срочно?
- Нет. Уже нет.
- Дискету, которую Фоскол прилепила к спине администратора
Форсуассона, вы уже успели просмотреть? - продолжил Майлз. Он
исхитрился не покосится на госпожу Форсуассон.
- Бегло, - ответил Тумонен и посмотрел на Катриону, сведя таким
образом на нет все усилия Майлза проявить деликатность. Она слегка
поджала губы. - Я отдал ее нашему финансовому аналитику - полковнику,
ни больше ни меньше, - которого прислали из штаб-квартиры заниматься
финансовой частью расследования.
- О, прекрасно! Я как раз собирался спросить, прислали ли вам
помощников, чтобы облегчить существование.
- Да, все, что вы затребовали. Техническая команда прибыла на опытную
станцию примерно час назад. Оставленный Фоскол пакет - это вроде бы
полный документальный отчет обо всех финансовых операциях, связанных
с... э-э-э... платежами, сделанными группой Судхи администратору. Если все
это не фальшивка, то данные сильно помогут вычленить схему казнокрадства
из прочего мусора. Что довольно-таки странно, если подумать.
- Фоскол, вне всякого сомнения, любви к Форсуассону не питает, но
наверняка все, что топит его, топит и самих комаррцев. Да, действительно
весьма странно. - У Майлза было такое ощущение, что если бы его мозги в
данный момент не представляли собой пульсирующий субпродукт, то он смог
бы вывести из этого логическую цепочку. Ладно, займемся этим позже.
Из глубины квартиры выплыл техник СБ в черном комбинезоне с черным
ящиком, идентичным тому - а скорее всего тем же самым, - что Тумонен
использовал у госпожи Радоваш.
- Я закончил с коммами, сэр, - сообщил он начальнику.
- Спасибо, капрал. Возвращайтесь в контору и скопируйте файлы к нам,
затем в Солстис и полковнику Гиббсу.
Техник кивнул и направился к до сих пор сломанной - как заметил Майлз
- входной двери.
- Да, и, пожалуйста, направьте сюда кого-нибудь починить дверь госпоже
Форсуассон, - попросил Майлз. - Может быть, он заодно сможет поставить
и замок получше.
Катриона наградила его благодарным взглядом.
- Слушаюсь, милорд. И пока вы здесь, я, конечно, оставлю охранника.
Этакую двухметровую дуэнью, надо полагать. Стоит попытаться
добыть для госпожи Форсуассон что-нибудь получше. Подозревая, что уже
достаточно нагрузил бедного невыспавшегося Тумонена всякими
поручениями и приказами, Майлз лишь попросил, чтобы его немедленно
поставили в известность, если удастся обнаружить Судху или кого-нибудь из
его группы, и отпустил капитана заниматься его значительно возросшими
обязанностями.
К тому времени, когда Майлз принял душ и переоделся в свой последний
свежий серый костюм, таблетки сделали свое дело и он почти почувствовал
себя человеком. Он выплыл из комнаты, и госпожа Форсуассон пригласила
его пройти на кухню. Оставленный Тумоненом охранник торчал в гостиной.
- Не хотите ли позавтракать, лорд Форкосиган?
- А вы сами ели?
- Ну, вообще-то нет. Но я не голодна.
Скорее всего так и есть, но выглядела она такой же бледной и измученной,
как и он сам.
- Я съел бы что-нибудь, если вы составите мне компанию, - придумал
тактический ход Майлз. - Что-нибудь попроще, - предусмотрительно
добавил он.
- Хлопья? - осторожно предложила она. - Да, с удовольствием.
Майлз хотел было добавить "я их сам приготовлю" - приготовление
блюда из хлопьев было вполне в пределах его способностей, - но ему не
хотелось, чтобы она ушла, поэтому он сел, как послушный гость, и принялся
наблюдать за ее передвижениями по кухне. Катриона казалась несколько не
на месте, хотя вроде бы находилась в святая святых своего дома. Где же она
будет смотреться лучше? В каком-нибудь более просторном месте.
Кэт села и налила им обоим. Они обменялись любезностями. Проглотив
несколько ложек, она неубедительно улыбнулась и спросила:
- Это правда, что суперпентотал делает человека... несколько
придурковатым?
- М-м-м... Как на любой наркотик, люди на него реагируют по-разному.
Мне приходилось неоднократно присутствовать при допросах с
суперпентоталом в рамках моей предыдущей деятельности. И я сам под-
вергался его воздействию дважды.
Последнее заявление вызвало у нее живой интерес.
- О?
- Я... хм... - Майлз хотел успокоить ее, но ему приходилось быть
честным. "Никогда не лгите мне больше", - сказала она тогда голосом,
полным сдержанной страсти. - Моя собственная реакция - полная
идиосинкразия.
- Разве у вас нет аллергии, которую Имперская служба безопасности
специально прививает... Нет, конечно, нет, иначе вас бы тут сейчас не было.
Имперская безопасность ограждала своих ведущих сотрудников от
допросов с суперпентоталом, прививая им аллергическую реакцию,
приводящую в случае применения препарата к анафилактическому шоку и
смерти. Для этого, конечно, требовалось согласие человека, но, поскольку
данная прививка открывала доступ к карьере, недостатка в добровольцах
служба безопасности не испытывала никогда.
- Вообще-то нет. Иллиан никогда мне этого не предлагал. Задним числом
я не раз задумывался, не приложил ли к этому руку мой отец. Но в любом
случае суперпентотал не делает меня более правдивым, лишь гиперактивным.
Я болтаю невесть что. С огромной скоростью, надо думать. Когда меня
подвергли такому допросу... хм... враги, я сумел выкрутиться, читая стихи.
Оч-чень необычный опыт, должен сказать. У нормальных людей степень, ну,
противности, что ли, зависит во многом от того, сопротивляется ли он воз-
действию наркотика, или нет. Если вы чувствуете, что ведущий допрос на
вашей стороне, то это просто помогает свободнее давать те же показания,
которые вы дали бы в любом случае.
- О! - Она выглядела не очень успокоенной.
- Не могу утверждать, что это не затрагивает каких-то глубинных вещей,
- а у нее этих глубин, как в океане, - но грамотно построенный допрос не
должен, - унизить вас, - быть так уж плох. - Хотя если уж события
прошлой ночи не вытряхнули ее из ее состояния мрачного самоконтроля...
Помедлив, Майлз добавил: - Как вы научились так скрывать ваши чувства?
Ее лицо мгновенно стало бесстрастным.
- А я скрываю?
- Да. По вашему лицу очень трудно что-либо прочитать.
- О! - Она отхлебнула кофе. - Не знаю. Я такая сколько себя помню. -
Однако более отдаленные воспоминания несколько смягчили ее черты. -
Хотя нет... Нет, было время... Думаю, было... У меня было... есть три старших
брата.
Типичная структура форской семьи их поколения: перебор мальчиков и
девочка в виде символического довеска. Так, для коллекции. Неужели никто
из этих родителей не обладал (А) предвидением и (Б) умением элементарно
считать? Неужели никто из них не хотел стать дедушками и бабушками?
- Двое были намного меня старше, - продолжила она, - но младший -
вполне подходящего возраста, чтобы быть невыносимым. Он обнаружил, что
может прекрасно поразвлечься, доводя меня до истерики. Вполне
подходящим объектом для этого были лошади. В те времена я с ума сходила
по лошадям. Я не могла дать сдачи: чтобы ответить словесно, мне тогда не
хватало ума, а физически - сил. Он был значительно сильней: ему тогда
было четырнадцать, а мне - десять. Он просто переворачивал меня вверх
тормашками, и все. Через некоторое время он меня настолько хорошо
выдрессировал, что ему достаточно было заржать, чтобы вывести меня из
себя. - Кэт кисло улыбнулась. - Для моих родителей это было совсем не
просто.
- Они что, не могли его остановить?
- Обычно он был достаточно сообразителен, чтобы выходить сухим из
воды. Его выкрутасы срабатывали даже со мной. Помню, что иногда я
одновременно и смеялась, и пыталась огреть его чем-нибудь. И думаю, в то
время мать уже заболевала, хотя никто из нас об этом даже не подозревал. И
мама мне как-то сказала - я как сейчас вижу ее сидящей, подперев лицо
ладонями, - что единственный способ отделаться от него это просто не
реагировать. То же самое она говорила, когда меня дразнили в школе или
когда я расстраивалась из-за чего-то. "Будь как каменная, - говорила она. -
Тогда он не получит никакого удовольствия и перестанет".
И он перестал. Во всяком случае, он повзрослел, перестал быть
четырнадцатилетним олухом и поступил в университет. Теперь мы с ним
