знаете этого человека. Используйте ваш знаменитый дар убеждения.
- Мог бы, - снова вздохнул Майлз, - если б был убежден в виновности
Галени. Гарош покачал головой.
- Как бы нам ни хотелось иметь больше доказательств, я сомневаюсь, что
мы их получим. Часто приходится двигаться дальше, отталкиваясь от того,
что есть. Необходимо двигаться вперед. Нельзя останавливаться.
- Пусть колесница катится вперед независимо от того, что давят ее
колеса? - поднял брови Майлз. - И как же вы собираетесь двигаться
вперед?
- Военный трибунал, скорее всего. Дело должно быть доведено до конца
по всем правилам. Как вы справедливо заметили, оно не может оставаться
подвешенным.
Какое решение примет трибунал, если ему в затылок будет дышать вся
махина СБ, принуждая к быстрому решению? Виновен? Не виновен? Или
более туманное "За недоказанностью"? Ему потребуется найти лучшего
военного адвоката...
- Нет, черт возьми! Не желаю, чтобы кучка военных судей ломала себе
голову, а потом все пошли домой ужинать. Если можно догадаться, я и сам
могу гадать целый день напролет. А я хочу знать. Вам придется продолжить
поиски. Мы не можем останавливаться на одном Галени.
Гарош шумно выдохнул и потер подбородок.
- Майлз, вы хотите, чтобы я начал охоту на ведьм. Это может нанести
огромный ущерб моей организации. Вы заставите меня перевернуть СБ вверх
дном, и ради чего? Если комаррец виновен - а я почему-то уверен, что так
оно и есть, - то вам придется очень далеко зайти, чтобы получить
подозреваемого, который будет вам по вкусу. Где вы остановитесь?
"Уж точно не здесь, черт побери!"
- Будущая императрица вряд ли будет довольна вами. Или мной.
Гарош скривился.
- Я отдаю себе в этом отчет. Кажется, она очень милая молодая женщина,
и мне не доставляет удовольствия думать, что это может ее огорчить. Но я
присягал не ей, а Грегору. Как и вы.
- Верно.
- Если у вас нет других конкретных предложений, я готов предъявить
обвинение, и пусть решает трибунал.
"Ты-то готов предъявить обвинение, да я не готов его поддержать".
- Я могу отказаться закрыть аудиторское расследование.
- Если трибунал вынесет приговор, вам придется это сделать, милорд.
"А я этого не сделаю".
Майлза вдруг осенило. Он может не закрывать аудиторского расследования
вечно, и Гарошу ни черта не удастся с этим поделать. Неудивительно, что
сегодня он столь изысканно вежлив, просто рахат-лукум. Майлз может даже
наложить вето на трибунал... Но имперские аудиторы традиционно
осторожны со своими огромными полномочиями. Их выбирают не за
блестящие успехи в карьере, а за доказанную годами кристальную честность
и неподкупность. Раньше даже пятидесятилетней проверки бывало
недостаточно. Он не должен нарушать внутренние правила СБ больше, чем
минимально необходимо для...
Гарош устало улыбнулся:
- В конце концов мы можем договориться, что не согласны друг с другом,
но постарайтесь понять мою позицию. Когда-то Галени был вашим другом, и
я понимаю ваше огорчение. Вот что я могу сделать. Вместо обвинения в
измене я выдвину обвинение в попытке покушения на старшего по званию.
Ничего страшного. Год тюрьмы, отставка без почестей, и Галени свободен.
Вы даже можете надавить на имеющиеся у вас рычаги, чтобы добиться для
него Высочайшего помилования и избавить от тюрьмы. Я не возражаю, лишь
бы он убрался отсюда.
То есть сломать Дуву карьеру. А Галени - честолюбивый человек,
стремящийся служить Комарре в новом и более мирном будущем, которое
запланировал Грегор, и отчетливо сознающий открывающиеся перед ним
возможности.
- Помилование - для виновных, - задумчиво произнес Майлз. - Это не
то же самое, что быть оправданным.
Гарош почесал затылок и снова скривился. А может, это была попытка
улыбнуться.
- Я... На самом деле у меня была другая причина, чтобы пригласить вас
сюда, лорд Форкосиган. Я смотрю в будущее по многим позициям. -
Поколебавшись, он продолжил: - Я позволил себе вольность и затребовал
копию доклада вашего невропатолога. Относительно ваших припадков. Мне
кажется, предложенный им метод лечения довольно перспективен.
- Имперская безопасность, - пробормотал Майлз, - вездесуща, как
тараканы. Сначала прослушивает мой комм, затем смотрит мое медицинское
досье... Напомните мне завтра утром, чтобы я снял сапоги.
- Приношу свои извинения, милорд. Думаю, вы меня простите. Я должен
был знать это, прежде чем сказать то, что собираюсь сказать. Но если контро-
лирующий припадки чип будет работать так, как вы надеетесь...
- Он только контролирует, а не лечит. Гарош отмахнулся.
- Это не имеет практического значения. А я практик. Я тут изучил
доклады о дендарийских операциях, выполненных по заданию СБ. Вы с
Саймоном Иллианом были потрясающей командой.
"Мы были лучшими, да!"
Майлз неопределенно хмыкнул, вдруг перестав понимать, к чему клонит
Гарош.
Гарош криво улыбнулся.
- Занимать место Иллиана - чертовски не просто. И я не намерен
упускать хоть какие-нибудь преимущества. Теперь, когда у меня появилась
возможность лично с вами работать и подробно изучить ваши досье... Я все
больше прихожу к выводу, что, уволив вас, Иллиан допустил серьезную
ошибку.
- Это не ошибка. Я это заслужил. - У Майлза пересохло во рту.
- Я так не думаю. По-моему, Иллиан отреагировал слишком болезненно.
Достаточно было бы письменного выговора с занесением в ваше досье. -
Гарош пожал плечами. - Вы бы прибавили его к своей коллекции. Я и
раньше работал с людьми вроде вас. Теми, кто готов идти на риск там, где
никто не хочет рисковать, и добиться результатов там, где никто другой не
может добиться. Я люблю получать результаты, Майлз. Очень люблю.
Дендарийские наемники имели огромную ценность для Службы
безопасности.
- Они и сейчас ее имеют. Командор Куин возьмет ваши деньги. И
доставит товар. - Сердце Майлза начало бешено колотиться.
- Я эту Куин не знаю, к тому же она не барраярка. Я бы предпочел, если
ваше лечение будет успешным, вернуть туда вас.
Майлзу пришлось сглотнуть, чтобы вновь приобрести способность дышать.
- Чтобы все... было, как прежде? Начать с того, на чем я закончил?
"Дендарийцы... Адмирал Нейсмит..."
- Не совсем. Во-первых, по моим подсчетам, вы еще два года назад
должны были получить капитана. Но я думаю, что смогу составить с вами в
паре команду не хуже, чем была у вас с Иллианом. - В глазах Гароша
мелькнул огонек. - Возможно, вы простите мне мою амбициозность, если я
скажу, что даже лучшую. Я был бы горд иметь вас на борту, Форкосиган.
Майлз сидел, совершенно ошеломленный. Какое-то мгновение в его голове
вертелась лишь одна идиотская мысль: "Какое счастье, что припадок
случился нынче ночью, иначе я бы сейчас катался тут на ковре".
- Я... я... - Руки у него тряслись, в голове шумело от радости. "Да! Да!
Да!" - Я... должен сначала закрыть это дело. Вернуть Грегору его
шоколадную цепочку. Но потом... конечно! - Поврежденная губа треснула,
когда он расплылся в неудержимой улыбке. Майлз слизнул выступившую
кровь.
- Да, - терпеливо сказал Гарош, - именно это я и хотел сказать.
На Майлза будто вылили ушат холодной воды. Восторг погас. "Что?!" Он
едва мог собраться с мыслями. Перед глазами возникло видение дока,
забитого до отказа дендарийцами, скандирующими: "Нейсмит! Нейсмит!"
"Моя первая победа".
"...А ты помнишь, чего она стоила?"
Улыбка застыла у него на губах.
- Я... я... я... - Он дважды сглотнул, затем прокашлялся. Как из глубокого
колодца услышал он свой - которого себя? - голос, говоривший: - Мне
нужно обдумать это, генерал.
- Пожалуйста, - добродушно кивнул Гарош. - Думайте сколько угодно.
Но не оставляйте меня в неизвестности навечно. Я уже вижу, что могут
сделать дендарийцы в одной скользкой ситуации, которая вырисовывается
возле Станции Клейн. Мне бы хотелось ее с вами обсудить, если вы примете
мое предложение.
Глядя на него широко раскрытыми глазами, бледный и взмокший Майлз
прохрипел:
- Спасибо, генерал. Большое спасибо. Он сполз со стула, все еще
улыбаясь кровоточащими губами. Он чуть не воткнулся в дверь, как пьяный.
Гарош успел ее открыть как раз вовремя, поэтому Майлз не стукнулся.
Секретарь Гароша, правильно уловив смысл его невнятного бормотания,
обеспечил наличие Мартина с машиной у входа как раз к тому моменту,
когда Майлз вышел из здания СБ.
Отмахнувшись от шофера, Майлз сел на заднее сиденье. Он затемнил
стекло кабины, сожалея, что не может так же легко снять выражение полного
потрясения со своего лица. У него было такое ощущение, что он бежит с поля
боя.
Он влетел в особняк Форкосиганов, проскочил мимо слуг матери и обошел
подальше апартаменты Иллиана. Запершись в своей спальне, он мерил ша-
гами комнату, пока не обнаружил, что стоит, уставившись на комм. Казалось,
комм смотрит на него Глазами Гора. Тогда он поднялся этажом выше, в кро-
шечную каморку со старым креслом. Маленькая, тесная, как смирительная
рубашка. То, что ему нужно. На сей раз он не взял с собой ни бренди, ни
кинжала. Это было бы уже излишеством.
Заперев дверь, Майлз плюхнулся в кресло. У него не только тряслись руки,
его всего бил озноб.
Получить обратно любимую работу. Все будет, как прежде.
"А теперь расскажи мне об отречении!"
Он-то думал, что покончил с Нейсмитом. Ну конечно, лорд Форкосиган
превыше всего. Прикидывается, будто ему все равно, что Нейсмиту пришел
конец. Прикидывается, что идет по воде аки посуху. Когда ему это надо. А
почему нет?
"Так вот почему мне кажется, что я тону. Правда вылезла наружу".
"Ты этого хочешь? Хочешь получить обратно дендарийцев?"
"Да!"
Но действительно ли он к этому готов с медицинской точки зрения? Ведь
ему придется сидеть на капитанском мостике, он не сможет больше
участвовать в операциях. Это не ново. С этим он справится. Он боролся со
своей физической ущербностью всю жизнь, это всего лишь очередная травма,
только и всего. С этим он умеет бороться. "Я смогу! Как-нибудь смогу!"
Он получит обратно Куин. И Тауру - на все то драгоценное время, что ей
осталось.
Только вот что делать с этим маленьким демоном, шепчущим где-то в
глубине сознания: "Есть тут одна маленькая загвоздка..."
Наконец, медленно, нехотя, он поглядел на этого демона. Сначала краем
глаза, а потом повернулся к нему лицом.
"Гарош хочет, чтобы я принес в жертву Галени". Его билет к дендарийцам
- закрытое дело, которое Гарош передает в трибунал. У Имперского
Аудитора, безусловно, большая власть, но она обрывается там, где дело
касается восстановления на службе в Имперской безопасности. Здесь власть
целиком в руках Гароша.
Он раскачивался в кресле, постукивая ногой по полу. Что, если Галени
действительно виновен? Кстати, об отречении. Опасения Гароша по поводу
охоты на ведьм весьма заразны. Майлз с Галени друзья. А если бы обвиняли
другого, того, кого он не знал бы, цеплялся бы он так, как сейчас? Или вполне
удовлетворился бы представленными Гарошем доказательствами?
Проклятие, да дело вовсе не в дружбе! Дело в знании. Оценке людей. "Я
привык считать, что хорошо разбираюсь в людях". Так должен ли он сейчас
усомниться в своих суждениях? Но, дьявол, люди такие странные существа.
Хитрые и скользкие. Ты никогда их не знаешь до конца, даже после долгих
лет дружбы.
Майлз вцепился в ручки кресла. Ему почему-то вдруг вспомнился тот
прыжковый пилот, которого он приказал допросить сержанту Ботари во
время своей самой первой встречи с дендарийцами тринадцать лет назад. Его
очень беспокоило, что он не может вспомнить имени того человека, хотя он и
лицемерно говорил речь на его похоронах. Тогда они отчаянно нуждались в
кодах, от этого зависела их жизнь. Ботари получил нужную информацию.
Получил очень жестоким способом. Их жизни были спасены. Но прыжковый
пилот погиб.
Его военная карьера началась с человеческой жертвы. И для ее
возобновления требуется еще одна. Бог знает, он жертвовал друзьями и
прежде, много раз, когда вел их в смертельный бой за правое дело, и не все
