Грегора.
- Затем Форкосиган... сам вырыл себе могилу. Фигурально выражаясь.
Хорошую и глубокую. Мне не нужно было ничего делать, он все сделал
своими руками, причем намного лучше, чем я мог себе вообразить. Я вновь
получил этот шанс, но... Иллиан мог проработать еще лет пять, а может, и все
десять. За это время могли появиться еще какие-нибудь молодые выскочки. Я
не хотел упускать свой шанс. Иллиан начинал сдавать, это было видно,
чувствовалось. Начал уставать. Он все время говорил об отставке, но ничего
не предпринимал. Я хотел служить Империи, служить Вам, Сир! Я знал, что
могу, если мне представится такая возможность. Когда придет время. Мое
время. А потом... я подумал об этой проклятой комаррской пыльце.
- Когда именно вы о ней подумали?
- В тот день, когда Форкосиган выполз, спотыкаясь, из кабинета Иллиана
с сорванными Глазами Гора. Я тогда пошел в хранилище по какому-то дру-
гому поводу, прошел мимо той самой полки, как делал сто раз до этого, но на
сей раз. я открыл коробку и прихватил две капсулы. Выйти с ними не
составило труда, ведь сигнализация была на коробке, не на содержимом.
Конечно, меня никто не обыскивал. Я понимал, что мне придется что-то
сделать с мониторами, со временем, но даже если кто и стал бы просматри-
вать записи, то увидел бы всего лишь меня, которому дозволено брать оттуда
все, что угодно.
- Где, нам известно. Когда вы ввели прокариота Иллиану?
- Это произошло... несколько дней спустя. Дня через три или четыре. -
Гарош взмахнул рукой. Майлз вполне мог представить себе облачко пыльцы,
слетающее с его пальцев. - Он постоянно заглядывал ко мне в кабинет,
чтобы что-нибудь уточнить или узнать мое мнение.
- Вы тогда использовали обе капсулы?
- Нет. Целую неделю ничего вроде бы не происходило, тогда я
использовал вторую. Я не знал, что симптомы будут проявляться так долго.
Или... так резко. Но я знал, что это не убьет его. Во всяком случае, я так
полагал. Я хотел быть уверенным. Это было чисто импульсивно. А потом
было уже слишком поздно отыгрывать назад.
- Импульсивно? - уничтожающе поглядел на него Грегор. - Это после
трехдневного раздумья?
- Импульсы, - нарушил, свое продолжительное молчание Майлз, -
иногда срабатывают медленно. Особенно когда ваша затея действительно
плохая.
"Я это по себе знаю".
Грегор жестом велел ему замолчать. Майлз прикусил язык.
- Когда вы решили подставить капитана Галени? - резко спросил Грегор.
- Тогда я еще об этом не думал. Я вообще не собирался никого
подставлять, но если бы пришлось, то я хотел, чтобы это был Форкосиган. Он
подходил идеально. К тому же тут имелся элемент справедливости. Он
практически вышел сухим из воды в деле с имперским курьером. Я бы этого
гнома отдал под трибунал, но он по-прежнему оставался любимчиком
Иллиана, даже после этой каши. А потом он предстал перед моими дверями с
этой проклятой цепью Аудитора, и тут я понял, что он любимчик не только
Иллиана. - Взгляд Гароша, встретившийся наконец с глазами Грегора, был
обвиняющим.
Взгляд же Грегора был ледяным.
- Продолжайте, - приказал он абсолютно нейтральным тоном.
- Маленький гаденыш никогда не отстал бы. Он напирал и напирал...
Если бы мне удалось удержать его на расстоянии еще хотя бы неделю, мне бы
не понадобилось подставлять кого-то еще. Это Форкосиган толкал меня под
руку. Но теперь стало ясно, что Форкосиган недосягаем, и я никогда не смогу
повесить это на него. Галени постоянно крутился рядом с ним и этим привлек
мое внимание. Я сообразил, что как подозреваемый он даже лучше
Форкосигана. И до него было куда как проще добраться. Помимо всего про-
чего, он был потенциальной помехой для будущей императрицы. Кто бы стал
по нему скучать?
Грегор сделался настолько невозмутим, что казался чуть ли не серым.
"Так вот как выглядит его ярость".
Интересно, понимает ли Гарош, что означает отсутствие всякого вы-
ражения на лице Грегора? Генерала, казалось, всецело захватил собственный
рассказ. Он выглядел возмущенным и говорил еще быстрее:
- Но этот мелкий гаденыш все не отлипал. Три дня! Он нашел капсулы в
хранилище через три дня! У него должно было уйти на поиски три месяца! Я
не мог этому поверить. Подумал, что стоит заставить его слетать на
Архипелаг Джексона и обратно, но он прилип ко мне, как пиявка. Все время,
днем и ночью, куда бы я ни пошел, я натыкался на него, шляющегося по
всему зданию. Мне было необходимо срочно отделаться от него, пока я его не
удавил. Поэтому я и ускорил, насколько осмелился, операцию с Галени и
вручил его ему в упаковке, пере вязанного ленточкой. Но этот гаденыш опять
не успокоился. Тогда я дал ему наживку, которую он так жаждал: я был
абсолютно уверен, что уж эту-то он проглотит обязательно. Я чуть не
затолкал ее ему в глотку, но он слишком сильно исходил слюной. А потом, на
следующий день, я обнаруживаю его в моем кабинете с этим наглым
инопланетником, разбирающим фильтры. И вот я здесь, а он... наверху.
Гарош замолчал, чтобы перевести дух.
- Какую наживку? - моргнул Грегор.
"О черт! Гарош, тебе не обязательно вдаваться в подробности, ей-богу..."
Гарош промолчал. Грегор перевел взгляд на Майлза.
- Какую наживку? - спросил он удручающе мягко. Майлз прокашлялся.
- Он предложил мне дендарийцев. Сказал, что я смогу работать с ним на
тех же условиях, что с Саймоном. Нет, даже лучше. Он сказал, что присвоит
мне капитана.
Три абсолютно одинаковых ошарашенных взгляда прямо-таки пригвоздили
его к стене.
- Ты мне об этом не говорил, - произнес наконец Иллиан.
- Нет.
- Мне тоже, - добавил Грегор.
- Нет.
- Ты хочешь сказать, что не согласился? - обалдело поинтересовался
Айвен.
- Да. Нет.
- Почему? - спросил Иллиан после паузы, которая, казалось, тянулась
целую минуту.
- Не знал, смогу ли я доказать, что это взятка.
- Нет. То есть я знаю, какого рода это взятка. Бог свидетель, тебе не
нужно объяснять это мне, - проговорил Иллиан. - Почему ты ее не принял?
- И оставить ему на растерзание Галени? И позволить ему руководить
Службой безопасности в ближайшие десять - двадцать лет, зная то, что я о
нем знаю? И сколько, по-твоему, прошло бы времени, прежде чем он
перестал бы просто докладывать Грегору и начал манипулировать им при
помощи своих докладов или более прямым способом? Ради его же
собственного блага, разумеется, и блага Империи.
- Я бы этого делать не стал. Я бы хорошо вам служил, Сир, - решительно
сказал Гарош, не поднимая головы.
Грегор нахмурился. Сильно.
"Черт с ним, пусть получит свое отпущение".
Майлз не собирался лишать его этой возможности, как не стал бы лишать
утопающего соломинки. Ему уже больше ничего не нужно было от Гароша.
Он больше не жаждал мести. Он даже не испытывал ненависти. Он мог лишь
сожалеть о прежнем Гароше, теперь исчезнувшем навсегда. Нынешний же
сам избрал свою судьбу.
- Мы закончили? - вздохнув, спросил он. Грегор выпрямился.
- Боюсь, что да.
- Вы действуете, будто я совершил убийство, но это же не так! Это не
было изменой! - упорствовал Гарош. - Вы же должны это понимать, Сир.
"Попробуй извиниться. Прекрати оправдываться, моли о милосердии.
Результат тебя может удивить".
- Саймон не слишком и пострадал!
Спокойно, очень спокойно, Грегор встал и повернулся к нему спиной.
Гарош открыл было рот, чтобы еще отчаяннее высказать свое оправдание, но
слова застряли у него в глотке. Иллиан, прославившийся ядовитостью своих
высказываний, выглядел так, будто никак не может придумать что-нибудь
достаточно уничтожающее.
Как только Грегор открыл дверь и вышел наружу, Айвен немедленно
выскользнул вслед за ним. Иллиан подождал Майлза, по старой привычке не
позволяя ему без прикрытия поворачиваться спиной к потенциальной
опасности, и тоже проследовал в коридор. Закрывшаяся дверь пресекла
хриплые протесты Гароша, резко обрезав их, как бритвой по горлу.
Они молчали до самого выхода, пока Иллиан не сказал:
- А я-то думал, что это была шутка. Насчет борьбы с искушением.
- Победа со счетом два к одному, Саймон. Всего-навсего. Я... не очень
хочу говорить об этом.
- Значит, он пытался подкупить моего Аудитора, - задумчиво протянул
Грегор. - Это серьезное преступление.
- Не думаю, что мне захочется объясняться на эту тему с Верховным
трибуналом, Сир. Гарошу и так достаточно. Вряд ли его можно уничтожить
сильнее. Оставь это. Пожалуйста.
- Как вам угодно, милорд Аудитор. - У Грегора было странное
выражение лица. Майлз невольно поежился. Нет, в его глазах было не
удивление, не недоумение. Благоговение? Нет, пожалуй, нет. - Что тебя
остановило? Я ведь тоже люблю знать "почему". Ты должен мне ответить.
- Я не очень понимаю... как это выразить словами. - Майлз пошарил у
себя внутри и, к своему превеликому изумлению, нашел тот спокойный оазис,
который обнаружил там вчера. Это помогло. - Просто иногда цена бывает
слишком высока независимо от того, насколько сильно ты хочешь получить
награду. Единственное, чем нельзя пожертвовать ради исполнения самого
заветного желания, - это твое сердце.
- О! - только и сказал Грегор.
Иллиан сказал, что на составление доклада уйдет столько же времени,
сколько и на само расследование. Его прогноз оказался чересчур
оптимистичным. Большую часть следующей недели Майлз провел в своей
спальне, скармливая уйму сведений своему комму. Вычислив все
недостающие компоненты, он направился в штаб-квартиру СБ -
переговорить с людьми в хозяйственном департаменте, в клинике и еще в
дюжине других департаментов и записать показания. Съездил в пригород
Форбарр-Султана, чтобы получить медицинские свидетельства от генерала
Авакли. Майлз перепроверил абсолютно все. Он не желал, чтобы этот доклад
вернули из-за недостаточности улик.
Майлз сидел, погрузившись в составление краткого и эмоционально
нейтрального отчета о помехах, учиняемых Гарошем в пик медицинского
кризиса Иллиана, и ругая себя за каждый пропущенный ключ. О, Гарош
действительно превосходно им манипулировал. Всеми манипулировал! И тут
в комнату ввалился Айвен с воплем:
- Ты знаешь, что творится в твоих гостевых апартаментах?!
Майлз застонал, взъерошил себе волосы, жестом велел Айвену заткнуться,
попытался поймать за хвост блестящую концовку параграфа, сдался и вы-
ключил комм.
- Тебе совершенно незачем орать.
- Я не ору, - заявил Айвен. - Я просто тверд.
- А ты не мог бы быть твердым потише?
- Нет. Саймон Иллиан спит с моей матерью, и это твоя вина!
- Почему-то мне так не кажется.
- В любом случае это случилось у тебя в доме. Так что ты некоторым
образом отвечаешь за последствия.
- Какие последствия?
- Не знаю я, какие! Понятия не имею, какого черта с этим делать!
Называть Иллиана "па" или вызвать его на дуэль?
- Ну... можешь начать с рассмотрения варианта, что это вообще не твое
дело. Они оба вполне взрослые люди, по моим последним данным.
- Они старики, Майлз! Это... это... это... недостойно. Вот! Скандально.
Она - из высших форов, а он... он... Иллиан.
- Тоже своего рода сословие из одного человека, - ухмыльнулся Майлз.
- На твоем месте я бы не очень опасался скандала. У меня такое
впечатление, что они достаточно... хм... осторожны. Кроме того, учитывая,
что она - это она, а он - это он, вряд ли кто осмелится что-либо сказать по
этому поводу.
- Это создает неудобства. Мама сказала, что сразу после помолвки
Грегора они с Иллианом уедут отдохнуть на южное побережье недели на три.
Вместе. В какое-то местечко, где отдыхает средний класс, о котором я даже
не слыхал и которое выбрал Иллиан, потому что тоже никогда о нем не
слышал. Он сказал, что сойдет любое место, которое ни разу не привлекало
внимания СБ. Матушка заявила, что после помолвки хочет сидеть целыми
днями на солнышке на берегу, ничего не делая и попивая это отвратительное
пойло с фруктом на палочке. А по ночам она - она! - сказала, что они
найдут, чем заняться. Боже мой, Майлз, моя родная мать!
- А как, по-твоему, она стала твоей матерью?
