Форберга?
Лицо Иллиана вновь изменилось, отчаяние сменилось недоумением.
- Кто такой Форберг? - Затем с подозрением: - А ты кто такой?
Иллиан выдернул руку.
Майлз выдержал еще пять приступов и вышел в коридор. Прислонившись
к стене, он опустил голову и стоял так, пока дурнота не отступила. Его
трясло, спазмы пробегали по всему телу. Доктор Рубан ждал. Айвен тоже
воспользовался моментом и вышел в коридор, тяжело дыша.
- Теперь вы видите, с чем нам пришлось столкнуться.
- Это... это непристойно. - Майлз говорил едва слышно, но Рубан
отшатнулся. - Рубан. Вы его вымоете. Побреете. Вернете одежду. У него
дома полно гражданской одежды, я это точно знаю.
Может, если Иллиан примет человеческий облик, они перестанут с ним
обращаться, как с животным?
- Милорд, - возразил полковник, - я не могу просить моих людей еще
раз рисковать зубами. Но если вы останетесь, мы попробуем. Вы -
единственный, кого он не пытался прикончить.
- Да, конечно, останусь.
Майлз присутствовал при процедуре одевания. Похоже, наличие знакомого
человека действовало на Иллиана умиротворяюще. Значит, нужно, чтобы с
ним сидели люди, которых он давно знает. Тогда в любое время суток, когда
бы он ни открыл глаза, он увидит знакомое лицо. Человека, которому он
может верить.
Получив обратно одежду, Иллиан сидел на стуле и ел с принесенного
одним из охранников подноса. Видимо, это первая еда за последние пару
дней, которую он не пытался превратить в метательное оружие.
В дверях появился офицер и что-то сказал Рубану.
- Совещание, о котором вы просили, созвано, милорд Аудитор, -
сообщил Рубан Майлзу. Заискивающему тону Майлз, судя по всему, был
обязан не только своему статусу, потому что врач с надеждой спросил: - А
после вы вернетесь?
- О, безусловно! А пока.., - Взгляд Майлза упал на Айвена.
- Я предпочел бы нагишом заряжать лазерную пушку, чем оставаться
здесь, - спокойно сообщил Айвен.
- Учту, - кивнул Майлз. - А пока - оставайся с ним до моего
возвращения.
- Угу. - Айвен плюхнулся на стул, с которого только что встал Майлз.
Следуя за Рубаном к двери, Майлз услышал голос Иллиана, для
разнообразия любезный, а не взволнованный.
- Айвен, дурак ты эдакий, что ты тут делаешь?
ГЛАВА 17
Конференц-зал клиники был неотличим от всех прочих конференц-залов
Службы безопасности, в которых Майлзу за долгие годы довелось провести
немало часов. На черном столе стоял проектор головидео с пультом
управления, походившим на навигационный пульт прыжкового корабля.
Вокруг стола стояли пять стульев, три из которых были заняты. Когда Майлз
вошел, сидящие вскочили и замерли по стойке "смирно". При ближайшем
рассмотрении обнаружилось, что все присутствующие - в чине не ниже пол-
ковника, кроме самого Майлза. Вещь вполне обычная для Форбарр-Султана.
В Генштабе, где служил Айвен, ходила шуточка, что полковники бегают за
кофе.
Нет, он не ниже и не выше их по чину, напомнил себе Майлз. Он-в
стороне. Хоть и было заметно, что медики привыкли общаться с генералами
и адмиралами, с Имперским Аудитором они явно сталкивались впервые.
Последний раз Имперская безопасность подвергалась аудиторской проверке
пять лет назад, и касалось это финансовой деятельности. Тогда Майлз был на
другой стороне, поскольку аудиторов несколько удивили затраты на
дендарийских наемников. Расследование имело опасную политическую
подоплеку, и из дерьма его тогда вытащил Иллиан.
Рубан представил своих коллег. Сам Рубан был невропатологом.
Следующим, а может, и первым, по значимости шел контр-адмирал доктор
Авакли, биокибернетик. Авакли входил в группу врачей, которые вживляли
всем барраярским пилотам прыжковых кораблей мозговые имплантаты, и это
была единственная на Барраяре технология, имеющая хоть что-то общее с
чипом, вживленным Иллиану. Авакли в отличие от кругленького Рубана был
высоким, худощавым, суровым, уже начинающим лысеть. Майлз понадеялся,
что последнее - признак высокого интеллекта. Двое других оказались
помощниками Авакли.
- Благодарю вас, господа, - произнес Майлз, когда процедура знакомства
завершилась. Он сел, за ним сели и остальные. Кроме Рубана, явно выбран-
ного спикером.
- С чего вы хотите, чтобы я начал, милорд Аудитор? - спросил Рубан.
- Э-э-э... С самого начала.
Рубан послушно принялся перечислять длинный список произведенных
исследований, подкрепляя свой рассказ видеопоказом данных и результатов.
- Прошу прощения, - через несколько минут перебил его Майлз. -
Наверное, я не совсем точно выразился. Можете пропустить все
отрицательные результаты. Давайте только положительные.
Повисла короткая пауза, затем Рубан сказал:
- Короче, никаких признаков неврологических .нарушений я не
обнаружил. Физиологический и психологический стрессы, достаточно
сильные, по моему мнению, являются скорее следствием, чем причиной
биокибернетического срыва.
- Вы согласны с таким заключением? - спросил Майлз у Авакли. Тот
кивнул, хоть и слегка поджав губы, что, видимо, должно было означать, что
человеку вообще-то свойственно ошибаться. Авакли с Рубаном обменялись
кивками, и Авакли сменил невропатолога у пульта головидео.
Авакли дал изображение внутренней структуры чипа. Майлз облегченно
вздохнул. У него были некоторые опасения, что медицинская служба
Имперской безопасности за тридцать пять лет утратила справочник
пользователя, но у врачей, похоже, имелась масса сведений об имплантате
Иллиана. Чип представлял собой чрезвычайно сложный сандвич из
органических и неорганических молекулярных слоев, около семи
сантиметров шириной и полсантиметра толщиной, установленный
вертикально между двумя долями мозга Иллиана. По сравнению с ним
имплантат прыжкового пилота казался просто детской игрушкой. Наиболее
сложным являлся участок, отвечающий не за сбор, а за выдачу информации,
хотя и тот и другой являлись самообучающейся системой, которая начинала
работать после вживления чипа.
- Повреждение затронуло органическую или неорганическую часть? Или
обе? - спросил Майлз у Авакли.
- Органическую, - решительно ответил врач. - Почти наверняка.
Авакли относится к тем ученым, которые никогда не говорят того, в чем не
уверены, - понял Майлз.
- К сожалению, - продолжил Авакли, - чип не может быть отключен.
Там нет никакого выключателя. Только тысячи и тысячи нейронных нитей,
покрывающих всю поверхность.
Ничего удивительного. Ведь император Эзар рассматривал чип как
сверхнадежное хранилище данных.
- Так... Я всегда считал, что чип работает параллельно с обычной памятью
Иллиана. Он ведь не заменяет ее, верно?
- Совершенно верно, милорд. Субъекты, подвергшиеся такой операции,
обладают двойной памятью о событиях. И это, судя по всему, является ос-
новным фактором возникновения у них в дальнейшем шизофрении. Своего
рода внутренний дефект. Причем не чипа, а человеческого мозга.
Рубан кашлянул, вежливо выражая несогласие с этой теорией.
Должно быть, Иллиан - прирожденный шпион. Держать в голове больше
одной реальности и не сойти с ума - несомненно, признак величайших
шпионских способностей.
Авакли продолжил глубоко научный рассказ о трех предложенных
способах возможного отключения чипа. Все они выглядели недоработанными
и не гарантировали успешного результата. Сам Авакли, описывая их, вовсе не
выглядел довольным и исполненным энтузиазма. Все они требовали
многочасовых микронейрохирургических операций. Рубан постоянно
кривился.
- Итак, - перебил наконец Майлз, - что случится, если вы извлечете
чип?
- Пользуясь обычной терминологией, - ответил Авакли, - это приведет
к шоку и смерти. Ясно, что последствия такой операции должны быть именно
таковы, чтобы предотвратить... э-э-э... кражу.
Верно. Майлз представил себе Иллиана, со вскрытой головой, оставленного
умирать... Кто-то когда-то тоже, видимо, представлял себе нечто подобное.
Поколение Эзара - сплошные параноики.
- Чип невозможно изъять в целости из его органической матрицы, -
продолжил Авакли. - Во всяком случае, шансы извлечь из него потом
информацию минимальны.
- А если не извлекать?
- Протеиновые цепи не выказывают признаков замедления распада.
- Иначе говоря, выражаясь научным языком, чип превращается в месиво в
голове Иллиана. Адмирал Авакли, что, по вашему мнению, послужило
причиной поломки чипа?
Авакли нахмурился:
- Саморазрушение от старости или какая-то химическая или
биологическая атака. Для того, чтобы подтвердить вторую версию, мне
нужно разобрать чип на части.
- Так... значит, нет никакой возможности снять чип, починить и поставить
на место.
- Именно так.
- И вы не можете починить его in situ , не зная точной причины
расстройства, которую вы не можете определить, не вынимая чип для
детального изучения. Что ведет к разрушению последнего.
Авакли поджал губы и холодно кивнул, соглашаясь с кратким изложением
сути вопроса.
- Боюсь, о починке и речи быть не может. Я пытался разработать схему
постепенного отключения системы.
- В таком случае, - продолжил Майлз, - вы неправильно поняли смысл
моего первого вопроса. Я хочу знать, что будет с Иллианом, если чип
извлечь.
Авакли жестом, как бы перебрасывая мяч, переадресовал вопрос Рубану.
- С уверенностью мы ничего сказать не можем... - протянул Рубан.
- Но шансы оценить вы можете? Не превратится ли он снова, я имею в
виду в смысле памяти, в двадцатисемилетнего?
- Нет, не думаю. Извлечение чипа без попыток сохранить сам чип -
довольно простая операция. Но мозг - штука сложная. Например, мы не
знаем, как за тридцать пять лет мозг выстроил свои естественные цепочки
вокруг имплантата. Плюс чисто физиологические проблемы. То, что
позволяло Иллиану - что бы это ни было - жить с чипом в голове и не
сойти с ума, придет в состояние дисбаланса.
- Что-то вроде того, как... отбросить костыли и обнаружить, что ноги
атрофировались?
- Приблизительно так.
- И какой же вред будет нанесен? Большой? Маленький?
Рубан беспомощно пожал плечами.
- И экспертов по этой мерзкой технологии пока еще не нашли?
- Пока нет. На это может уйти несколько месяцев.
- И все это время, - мрачно хмыкнул Майлз, - если я правильно
понимаю, чип будет разваливаться дальше, и Иллиан либо навсегда утратит
разум, либо умрет от истощения.
- Э-э-э... - протянул Рубан.
- Если подвести итог, то именно так, как вы сказали, милорд, - отрубил
Авакли.
- Тогда почему вы до сих пор не вытащили эту чертову штуковину?
- Мы получили приказ, милорд, сохранить чип, - ответил Авакли. -
Или, на худой конец, извлечь максимальное количество хранимой в нем
информации.
Майлз потер подбородок и, немного помолчав, спросил:
- Почему?
Брови Авакли поползли вверх.
- Насколько я понимаю, имеющиеся в нем данные чрезвычайно важны
для Службы безопасности и Империи.
- Неужели? - Майлз, наклонившись, уставился в цветную голограмму
кошмарного приспособления, находящегося в мозгу Иллиана. - Этот чип
имплантировали вовсе не с целью сделать из Иллиана супермена. Это была
просто любимая игрушка императора Эзара, которому льстило иметь ходячий
видеомагнитофон. Хотя, готов признать, Иллиана это вполне устраивало.
Придавало ему эдакую ауру непогрешимости, которая пугала кучу народа. Но
все это ерунда, и он сам это прекрасно знает, даже если остальные - нет.
Чип, по большому счету, не имеет никакого отношения к управлению
Службой безопасности. Он получил эту должность, потому что был рядом с
отцом, когда мятежники Фордариана убили его предшественника, капитана
Негри, и мой отец хорошо к нему относился и доверял ему. Тогда не было
времени на поиски талантов, в разгар гражданской войны. Так что из всех
качеств, благодаря которым Иллиан стал лучшим главой Имперской службы
безопасности, чип... наименее важный. - Голос Майлза упал почти до
шепота. Авакли и Рубан вынуждены были наклониться к нему. Майлз
прокашлялся и выпрямился.
- В чипе имеется четыре вида информации, - продолжил Майлз. -
