замерло с появлением, по окончании Периода Изоляции, персональных
летательных аппаратов. С каждым километром, отделявшим их от
лихорадочной атмосферы столицы, спадало напряжение. День в
сельской местности - прекрасная мысль, давно следовало бы уехать.
Она только жалела, что Эйрел не смог составить ей компанию.
Сержант Ботари заметил внизу какой-то ведомый лишь ему ориентир и
чуть повернул штурвал, заложив плавный вираж. Друшикко, сидевшая
рядом с Корделией, напряглась, чтобы не придавить свою госпожу.
Доктор Генри - он сидел впереди, рядом с сержантом - разглядывал
окрестности почти с таким же интересом, как и Корделия. Неожиданно
повернувшись к ней, он произнес: - Я глубоко благодарен вам за
приглашение, миледи. Посещение поместья Форкосиганов - редкая
честь.
- Правда? - удивилась Корделия. - Я знаю, что они мало кого
приглашают, но приятели-лошадники графа Петера наезжают довольно
часто. Это удивительные животные, - с чувством добавила она и на
секунду задумалась, но потом решила, что доктор Генри и без
подсказки поймет, что под "удивительными животными" она
подразумевала лошадей, а не приятелей графа Петера. - Вы только
намекните, что вас интересуют лошади, и граф Петер лично проведет
вас по конюшне.
Похоже было, что доктор не слишком обрадован такой
перспективой; во всяком случае, он начал нервно теребить воротник
своего зеленого кителя. Врач-исследователь из императорского
госпиталя привык общаться с достаточно высокопоставленными лицами,
чтобы не трепетать перед титулом или званием; видимо, дело
объяснялось героическим ореолом, теми давними подвигами, которые
превратили Форкосигана-старшего в живую легенду.
Петер стал генералом в возрасте двадцати двух лет, сражаясь
с цетагандийцами в яростной партизанской войне, кипевшей когда-то
в Дендарийских горах, синие силуэты которых только что возникли на
горизонте. Император Дорка Форбарра мог дать ему только чин - в
тот отчаянный момент так необходимые подкрепления, припасы и
деньги взять было неоткуда. Двадцать лет спустя генерал Петер еще
раз изменил историю Барраяра, поддержав Эзара Форбарру в
гражданской войне, которой закончилось правление императора Ури
Безумного.
- С графом легко поладить, - успокоила доктора Корделия. -
Вы только восхищайтесь его лошадьми и задайте несколько вопросов о
войне - все остальное время можете просто слушать.
Доктор был человеком неглупым, но такое напутствие его
озадачило. Он изумленно покосился на супругу лорда-регента,
видимо, подозревая какой-то подвох. Корделия приветливо
улыбнулась.
Она заметила, что Ботари то и дело посматривает на нее в
зеркало заднего обзора. Вот опять... Похоже, сержанту сегодня не
по себе, решила Корделия, об этом говорят и слишком резкие
движения его рук, и напрягшиеся мышцы шеи. Но понять, что творится
на душе у Ботари по взгляду его желтых, чересчур глубоко и
чересчур близко посаженных глаз было заведомо безнадежным делом.
Беспокоится из-за визита врача? Что ж, такая тревога вполне
понятна.
Пологие холмы внизу постепенно перешли в каменистые кряжи.
За ними поднимались горы, и Корделия уловила отблеск первого снега
на самых высоких вершинах. Ботари провел флайер над тремя рядами
скал и снова повернул, бросив машину вверх по узкой долине. Еще
несколько минут, еще одна гряда, и они увидели длинное озеро. На
мысу, увенчанном черной короной гигантского лабиринта выгоревших
укреплений, приютилась деревня. Ботари посадил флайер в центре
круга, нарисованного посреди самой широкой улицы.
Доктор Генри взял чемоданчик с инструментами.
- Осмотр займет всего несколько минут, - заверил он
Корделию. - А потом можно лететь дальше.
Корделия чувствовала, что доктор немного побаивается Ботари.
Даже сейчас он обращался к ней, а не к сержанту, словно она -
переводчик, который сможет переложить его речь в слова, доступные
Ботари. Сержант, конечно, способен испугать кого угодно, но ведь
если его игнорировать, он все равно никуда не исчезнет.
Они свернули в переулок, спускавшийся к самой воде, и Ботари
постучал в дверь аккуратного двухэтажного домика. Им открыла
улыбающаяся пожилая женщина.
- Доброе утро, сержант. Входите, все готово, миледи. - Она
приветствовала Корделию неловким книксеном.
- Доброе утро, мистрис Хисопи. Как у вас приятно.
Внутри все сверкало чистотой: вдова военного, мистрис Хисопи
прекрасно знала, что такое инспекторский смотр. Корделия понимала,
что в обычные дни обстановка в доме нянюшки более непринужденная.
- Ваша малышка ведет себя прекрасно, - сообщила мистрис
Хисопи, поворачиваясь к сержанту. - Утром она выпила всю
бутылочку. И мы только что искупались. Вот сюда, доктор. Надеюсь,
вы найдете, что все в порядке... Она провела их наверх по узенькой
лестнице. Одна из двух спален на втором этаже принадлежала ей,
другая, выходившая окном на озеро, была превращена в детскую. В
колыбельке ворковал темноволосый младенец с огромными карими
глазами.
- Вот и умница, - улыбнулась мистрис Хисопи, беря девочку на
руки. -Ну-ка, поздоровайся с папой! А, Элен? Лапочка моя.
Ботари остановился в дверях, опасливо глядя на малышку.
- У нее сильно выросла голова, - наконец выговорил он.
- Так обычно и бывает между двумя и тремя месяцами, -
подтвердила мистрис Хисопи.
Доктор Генри разложил свои инструменты на пеленке; а мистрис
Хисопи снова уложила девочку в колыбельку и начала ее раздевать.
Они с доктором завели разговор о молочных смесях и младенческом
пищеварении, а Ботари прошелся по тесной комнате, все рассматривая
и ни до чего не дотрагиваясь. Здесь он выглядел вопиюще неуместным
- огромная мрачная фигура в темном мундире. Голова сержанта
коснулась наклонного потолка, и он осторожно попятился к двери.
Корделия с любопытством заглядывала через плечо доктора.
Младенцы. Очень скоро и у нее будет такой. Словно в ответ ее живот
затрепетал. Их сын, Петер Майлз, пока еще очень слабенький, но
если он и дальше будет развиваться теми же темпами, то последнюю
пару месяцев ей придется провести без сна. Она жалела, что не
прошла в Колонии Бета курс подготовки родителей - пусть даже и не
имея перспектив получить лицензию. Впрочем, на Барраяре все
женщины как-то ухитряются рожать и без научно обоснованных
методик. Мистрис Хисопи обучалась на собственном опыте - и вот
сейчас у нее трое взрослых детей.
- Удивительно, - заметил доктор Генри, качая головой и
записывая какие-то данные. - Совершенно нормальное развитие,
насколько я могу судить. Никаких признаков того, что она вышла из
маточного репликатора.
- Я тоже вышла из репликатора, - скромно призналась
Корделия, и доктор невольно осмотрел ее с головы до ног, словно
ожидая увидеть незамеченную им прежде пару щупалец. - Бетанский
опыт свидетельствует, что важно не столько то, каким образом вы
появились на свет, сколько то, кем становитесь по прибытии.
- Вот как?! - Он задумчиво нахмурился. - И у вас нет
генетических дефектов?
- Ни малейшего, - заверила Корделия.
- Нам необходима эта технология. - Он вздохнул и принялся
собирать инструменты. - Девочка в полном порядке, можете ее одеть,
- добавил он, обращаясь к мистрис Хисопи.
Ботари шагнул вперед и навис над колыбелькой. Между бровями
у него пролегли глубокие складки. Он осторожно прикоснулся пальцем
к младенческой щечке, а потом потер большой и указательный пальцы
друг о друга, словно проверяя их чувствительность. Мистрис Хисопи
искоса посмотрела на него, но ничего не сказала.
Ботари задержался, чтобы уплатить мистрис Хисопи по счету за
месяц, а Корделия и доктор прошли к озеру в сопровождении
Друшикко.
- Когда к нам в госпиталь привезли семнадцать эскобарских
маточных репликаторов, присланных из военной зоны, - сказал Генри,
- я, честно говоря, просто ужаснулся. Зачем сохранять эти никому
не нужные эмбрионы -и с такими затратами? И зачем сваливать их в
мою лабораторию? Но с тех пор я с ними свыкся, миледи. Я даже
нашел для них применение - в терапии ожогов. Проект был утвержден
неделю назад, и сейчас я над этим работаю.
И он начал с увлечением излагать свою теорию, которая, на
взгляд Корделии, была вполне здравой.
- Моя мать работает в больнице Силики инженером по
оборудованию, -сообщила она, когда доктор замолчал, чтобы
перевести дух и услышать ее одобрение. - Она занимается как раз
такими вещами.
Генри опять пустился в объяснения, но тут Корделия
отвлеклась, чтобы поздороваться с двумя женщинами, шедшими им
навстречу.
- Жены вассалов графа Петера, - пояснила она, когда те
прошли.
- Я думал, они увозят свои семьи в столицу.
- Некоторые уезжают, другие остаются здесь. Жизнь здесь
намного дешевле, а платят этим людям гораздо меньше, чем я думала.
К тому же провинциалы с подозрением относятся к столичной жизни. -
Она слегка улыбнулась. - У одного из охранников две жены - одна
здесь, вторая в городе. И никто из товарищей пока его не выдал.
Надежные люди.
Генри приподнял брови:
- Ловко устроился.
- На самом деле - нет. Ему хронически не хватает денег, и он
всегда выглядит озабоченным. Но никак не может решить, от которой
жены отказаться. Похоже, любит обеих.
Доктор Генри, который собирался порыбачить, извинившись,
отошел договориться об аренде лодки. В это время к Корделии
подошла Друшикко и, понизив голос, спросила:
- Миледи... Каким образом у сержанта Ботари появился
ребенок? Он ведь не женат, правда?
- Ты поверишь, если я скажу, что его принес аист? - весело
спросила Корделия.
- Нет.
Дру нахмурилась - по-видимому она не одобряла такого
легкомыслия. Корделия не могла ее винить. Она вздохнула. "Как мне
вывернуться?_
- Но дело было почти так. Маточный репликатор прислали с
Эскобара на курьерском корабле. Малышка дозрела в лаборатории
госпиталя под присмотром доктора Генри.
- И она действительно дочь Ботари?
- О да. Генетически проверена. Именно так они определили...
Корделия оборвала фразу, не договорив. "Осторожно..._
- Но что такое эти семнадцать репликаторов? И как младенец
попал в репликатор? Это... Это серия каких-то экспериментов?
- Перенесли плаценту. Тонкая операция, даже по галактическим
стандартам, но вполне освоенная, не на уровне эксперимента.
Послушай, -Корделия замолчала, быстро соображая. - Я расскажу тебе
правду. - "Только не всю". - Маленькая Элен - дочь Ботари и
молодой эскобарианки по имени Элен Висконти. Ботари... Любил ее...
Очень сильно. Но после войны она не захотела лететь с ним на
Барраяр. Ребенок был зачат... Э-э... в барраярском стиле, и потом,
когда они расстались, помещен в репликатор. Подобных случаев было
несколько. Все репликаторы прислали в госпиталь, который был
заинтересован в том, чтобы получше ознакомиться с новой
технологией. После войны Ботари находился... На лечении - довольно
длительном. Но выздоровев, он взял на себя заботу о девочке.
- А другие тоже забрали своих детей?
- Большинство других отцов к тому времени погибли. Младенцы
попали в приют для детей военнослужащих.
Вот так. Официальная версия, все в полном порядке.
- Как-то странно... - Друшикко хмуро смотрела в землю. -
Трудно представить себе Ботари... По правде сказать, - выпалила
она с внезапной откровенностью, - я вовсе не уверена, что поручила
бы Ботари заботиться даже о кошке. Разве он не кажется вам немного
сумасшедшим?
- Мы с Эйрелом присматриваем за ним. По-моему, Ботари пока
прекрасно справляется. Он самостоятельно нашел мистрис Хисопи,
исправно платит ей и следит за тем, чтобы у девочки было все
необходимое. А что, он тебя как-то волнует?
Друшикко кинула на Корделию взгляд, полный изумления и как
бы говоривший: "Вы что, шутите?_
- Он такой огромный. И уродливый. И он... Иногда что-то
бормочет себе под нос. И так часто болеет - по нескольку дней
подряд не встает с постели. Но у него нет ни жара, ни чего-либо
подобного... Командир людей графа Петера считает, что Ботари -
