противоядием, был привкус свежей зелени, прохладный, но почти
такой же мерзкий, как и у самого яда. У нее снова начались позывы
на рвоту, но в желудке уже ничего не оставалось. Она смотрела
поверх маски на мужа и попыталась успокаивающе улыбнуться.
Корделия была уверена, что он получил большую дозу, чем она, и,
оттолкнув маску, сказала:
- Разве еще не твоя очередь?
Врач снова прижал маску к ее лицу со словами:
- Еще один вдох, миледи, на всякий случай.
Она глубоко вдохнула, и врач поднес маску к Форкосигану.
Тому, похоже, инструкций не требовалось.
- Сколько минут прошло с момента начала воздействия? -
обеспокоенно спросил врач.
- Точно не знаю. Кто-нибудь заметил время? Вы... Она вдруг
забыла имя молодого охранника.
- Кажется, от пятнадцати до двадцати минут, миледи.
Доктор заметно успокоился.
- Тогда все должно быть в порядке. Вы оба несколько дней
проведете в госпитале. Я распоряжусь, чтобы приехала медицинская
машина. Еще кто-нибудь подвергся воздействию? - спросил он у
охранника.
- Доктор, подождите. - Тот уже собрал баллон и маску и
направился к двери. - Как этот... Солтоксин подействует на моего
ребенка?
- Неизвестно. Никто никогда не переживал его воздействия без
немедленного применения противоядия.
Корделия почувствовала, что у нее отчаянно колотится сердце.
- Но при применении... - Ей не понравился полный жалости
взгляд врача, и она повернулась к Форкосигану. - Это... -
Выражение его лица, свинцово-серого, освещенного изнутри болью и
растущим гневом, заставило ее замолчать. Это было лицо незнакомца
с любящим взглядом, который наконец-то встретился с ее глазами.
- Скажите ей, - прошептал он врачу. - Я не в силах.
- Надо ли нам сейчас...
- Надо. Чтобы с этим покончить.
Голос у него срывался и хрипел.
- Опасность не в яде, а в противоядии, миледи, - неохотно
объяснил врач. - Это вещество - сильнейший тератоген. Нарушает
рост костной ткани у развивающегося плода. Ваши кости
сформировались, так что их это не затронет, если не считать
повышения склонности к артритным заболеваниям, которые можно
лечить... По мере их возникновения... Врач замолчал, а Корделия
закрыла глаза, чтобы больше его не видеть. - Я должен заняться
часовым, который был в коридоре, - быстро добавил он.
- Идите, идите, - ответил Форкосиган, и доктор поспешно
вышел, едва не столкнувшись в дверях с охранником, который принес
одежду лорда-регента.
Корделия открыла глаза, и они с Форкосиганом впились друг в
друга взглядами.
- Твое лицо, - прошептал он. - Оно не... Плачь! Беснуйся!
Сделай что-нибудь! - Его хриплый голос перешел почти на крик. -
Хотя бы возненавидь меня!
- Не могу, - прошептала она в ответ. - Я еще ничего не
чувствую. Может, завтра.
Каждый вдох обжигал огнем.
С негромким проклятьем он быстро набросил на себя одежду -
зеленый повседневный мундир.
- Зато я могу кое-что предпринять.
Его лицом опять завладел незнакомец. Слова глухим эхом
отдались в ее памяти: "Если бы Ангел смерти носил мундир, он
выглядел бы именно так".
- Куда ты?
- Посмотрю, кого поймал Куделка. - Корделия бросилась за
ним. -Оставайся здесь, - приказал он.
- Нет.
Эйрел гневно посмотрел на нее, но она отмела его взгляд не
менее гневным жестом, словно отбивая выпад шпаги.
- Я иду с тобой.
- Хорошо.
Он резко повернулся и направился к лестнице, ведущей на
первый этаж. Даже спина его излучала ярость.
- Ты не станешь, - с трудом проговорила Корделия, - ты не
станешь никого убивать в моем присутствии.
- Вот как? - прошептал он в ответ. - Я не стану?
Он ступал медленно, тяжело, впечатывая босые пятки в
каменные ступени.
В холле столпилось множество людей - охранники регента,
графские, слуги, врачи. Кто-то в заляпанном грязью черном
комбинезоне - живой или мертвый, Корделия не поняла - лежал на
мозаичном полу. У его головы стоял врач. Оба были мокры от дождя и
заляпаны грязью. Окрашенная кровью вода лужей собиралась под
лежащим, и подошвы сапог военврача скользили по ней. Командор
Иллиан со сверкающими в волосах каплями как раз входил с улицы в
сопровождении адъютанта, отдавая распоряжения:
- Сообщите мне, как только прибудут техники с
биоэнергетическим детектором. А тем временем не позволяйте никому
приближаться к стене и ходить по переулку. Милорд! - воскликнул
он, увидев Форкосигана. -Благодарение Богу, вы целы!
Небольшая группа людей окружала пленного, который стоял
лицом к стене, держа одну руку над головой (вторая, странно
перекрученная, висела вдоль тела). Рядом с ним стояла Друшикко в
насквозь промокшей ночной рубашке. Она держала сверкающий
металлический арбалет - очевидно, то самое оружие, которым
воспользовались, чтобы метнуть газовую гранату. На лице девушки
видна была багровая ссадина, свободной рукой она пыталась
остановить кровь, текущую из носа. Тут же в мокром и грязном
мундире и комнатных тапках стоял и Куделка, опираясь на свою
шпагу. Лицо лейтенанта было унылым.
- Я бы его взял, - проворчал он, видимо, продолжая уже давно
начавшуюся перепалку, - если бы ты не подбежала с криком...
- Ну, еще бы! - огрызнулась Друшикко. - Уж извини, но я
видела совсем другое. Мне кажется, это он тебя взял и швырнул на
землю. Если бы я не заметила его ноги над стеной...
- Прекратите! Лорд Форкосиган здесь! - прошипел кто-то из
охранников. Вся группа повернулась - и отпрянула при виде лица
лорда.
- Как он проник?.. - начал Форкосиган и умолк. На пленнике
была черная форма службы безопасности. - Не может быть, что это
один из твоих людей, Иллиан. - Голос его заскрежетал, как металл о
камень.
- Милорд, он нам нужен живым для допроса, - встревоженно
проговорил Иллиан за его плечом, почти загипнотизированный тем же
взглядом, который заставил охранников отшатнуться. - За этим
заговором может стоять больше, чем вы думаете. Нельзя... И тут
пленный обернулся. Охранник шагнул вперед, чтобы вновь повернуть
его лицом к стене, но Форкосиган жестом приказал ему отойти. Стоя
за спиной мужа, Корделия почувствовала, как разом обмякло его
тело. Плечи адмирала ссутулились, заряд ярости исчез - осталась
одна только боль. Над черным воротником без знаков различия все
увидели искаженное ненавистью лицо Ивона Форхаласа.
- Ох, нет! Только не он! - выдохнула Корделия.
Ивон даже не взглянул на нее - его горящий взор был прикован
к Форкосигану.
- Подонок. Проклятая хладнокровная рептилия. Сидел с
каменной мордой, пока моему брату рубили голову. Ты хоть что-то
почувствовал? А может, получил удовольствие, милорд регент? В ту
минуту я поклялся, что рано или поздно прикончу тебя!
Наступило долгое молчание, а затем Форкосиган подался к
Форхаласу и, вытянув руку рядом с его головой, тяжело оперся о
стену. Он хрипло прошептал:
- Ты промахнулся, Ивон. - При звуке его голоса разбитые губы
Форхаласа скривились, и он плюнул кровавой слюной в ненавистное
лицо. Форкосиган как будто и не заметил этого - он продолжал
говорить, спокойно и размеренно. - Ты не попал ни в меня, ни в мою
жену. - Но ты попал в моего сына. Ты мечтал о мести? Ты ее
получил. Посмотри ей в глаза, Ивон. Можно утонуть в этих серо-
зеленых глазах. Я буду смотреть в них каждый день, до самой моей
смерти. Ты хорошо отомстил мне, Ивон - знай это, знай и помни, что
твоя месть навсегда со мной, она, как кость, застряла у меня в
горле.
И тогда Форхалас впервые перевел взгляд с него на Корделию.
А она в этот миг представила ребенка в своем чреве, увидела, как
нежные, еще хрящеватые косточки начинают гнить, скручиваться и
растекаться - но не смогла возненавидеть Форхаласа, сколько ни
пыталась. Он даже не казался ей каким-то мерзким законченным
злодеем. Сейчас она как будто насквозь видела его израненную душу
- так, как врачи видят раненое тело с помощью своих
диагностических сканеров. Все искривления, и разрывы, и ушибы
чувств, каждую раковую опухоль возмущения, а поверх всего этого -
огромную зияющую рану от смерти брата.
- Эйрелу это не доставило удовольствия, Ивон, - сказала она.
- Да и чего ты от него ждал? Ты хоть сам-то знаешь?
- Каплю человеческой жалости. Он мог бы спасти Карла. Даже в
последний миг. Я тогда подумал - может, он для того и пришел.
- О Господи! - сказал Форкосиган. Было видно, как его
ударила искра этой безумной надежды. - Я не устраиваю спектаклей
вокруг человеческой жизни и смерти, Ивон.
Форхалас прикрылся ненавистью, словно щитом.
- Иди к дьяволу.
Форкосиган вздохнул и выпрямился, опустив руку.
- Уведи его, Иллиан.
- Подождите, - сказала Корделия. - Я должна знать... Мне
надо задать ему один вопрос.
Форхалас угрюмо посмотрел на нее.
- Ты именно этого хотел добиться? Я хочу сказать - когда
выбрал такое оружие? Именно этот яд?
Он отвел глаза.
- Оно попалось мне под руку, когда я проходил по арсеналу. Я
подумал, что вы не успеете его опознать и вовремя доставить
противоядие из госпиталя...
- Ты снял с моих плеч бремя, - прошептала она.
- Противоядие привезли из императорского дворца, - разъяснил
Форкосиган. - Это в четыре раза ближе. У императорских врачей есть
абсолютно все. А что до опознания... Я присутствовал при
подавления карианского восстания. Примерно в твоем возрасте,
может, немного моложе. Запах заставил меня вспомнить. Мальчишки
выхаркивали легкие красными комками... Форхалас, не глядя, указал
на живот Корделии.
- Я не собирался вас убивать. Я хотел убить только его. Я
даже не знал, что ночью вы спите в одной комнате. - Он готов был
смотреть куда угодно, лишь бы не в ее глаза. - Я даже не подумал,
что могу убить вашего...
- Посмотри мне в глаза, - прохрипела она, - и произнеси это
слово вслух.
- Ребенка, - выдавил Форхалас и вдруг разразился
мучительными рыданиями.
Форкосиган шагнул назад и встал рядом с женой.
- Не надо было тебе этого делать, - прошептал он. - Я сразу
вспомнил его брата. Почему мне суждено нести смерть в эту семью?
- Все еще хочешь, чтобы он упивался своей местью?
- Даже этого не хочу. Ты нас всех опустошаешь, милый мой
капитан. Но, о-ох... - Его рука потянулась, чтобы погладить ее
живот, и замерла, когда он вспомнил, что они не одни. Адмирал
выпрямился. - Доставь мне полный доклад сегодня утром, Иллиан, -
приказал он. - В госпиталь.
Он взял Корделию под руку, и они пошли вслед за врачом. Она
так и не поняла, хотел ли он поддержать ее, или опирался сам.
В Императорском госпитале Корделию сразу же окружила целая
толпа -доктора, медсестры, санитары, охранники... У самой двери их
с Эйрелом разделили, и ей стало одиноко и тревожно. Она почти
ничего не говорила собравшимся вокруг людям - только обычные
любезности. Ей хотелось бы потерять сознание, впасть в оцепенение,
сойти с ума, испытать галлюцинации - что угодно, лишь бы забыться.
Но вместо этого она испытывала только усталость.
Ребенок шевелился в ее чреве - поворачивался, толкался.
Видимо, тератогенное противоядие действовало очень медленно.
Похоже, им подарили еще какое-то время, чтобы побыть вместе - и
она ласкала сына сквозь свою кожу, медленно растирая живот
пальцами. "Сынок, добро пожаловать на Барраяр - местожительство
каннибалов. Тут даже не выжидают положенных восемнадцати -
двадцати лет, чтобы тебя сожрать".
Алчная планета.
Ее поместили в роскошно убранную отдельную палату,
расположенную в крыле для самых важных персон, поспешно освободив
его для них одних. Она с облегчением узнала, что Форкосигану
отвели палату напротив. Уже переодевшись в зеленую пижаму военного
образца, он зашел посмотреть, как ее укладывают в постель.
Корделии еще удалось слабо улыбнуться мужу, но сесть она даже не
пыталась. Сила тяжести непреодолимо вдавливала ее в жесткую
кровать и тянула к центру планеты. Упасть ей мешали пол, здание...
Но только не ее воля.
Следом за Эйрелом шел встревоженный санитар, напоминая:
- Не забудьте, сэр, старайтесь говорить поменьше, пока
