- Я по закону - ее сеньор, - мягко напомнил он, - и позаботиться о
ней - мой долг.
"Если бы я только мог исполнить этот долг так, как хочется мне!"
- Многие нынче забыли даже о понятии долга, - проговорил Ботари, - но
только не потомки Форкосиганов. Они всегда об этом помнят.
- Это точно, черт побери, - подтвердил Майлз заплетающимся языком.
- М-м-м... - кивнул Ботари и сполз еще ниже. Снова повисло долгое
молчание. Потом Ботари заговорил:
- Милорд, если я погибну, вы, конечно, не бросите меня здесь? А,
милорд?
- Ч-что? - Майлз с трудом отвлекся от составления новых созвездий. У
него как раз почти получился кавалерист на коне.
- Тела убитых частенько выбрасывают прямо в космос. Адский холод...
Бог не найдет меня там.
Майлз удивленно заморгал. Он никогда не замечал за сержантом
склонности философствовать.
- Что это вы вдруг заговорили о смерти? Не собираетесь же вы...
- Граф обещал мне, - перебил Ботари, - что я буду похоронен у ног
вашей матери, миледи Форкосиган-Сюрло. Он мне обещал. Разве он не говорил
вам об этом?
- Э-э... Мы как-то ни разу не затрагивали эту тему.
- Он дал слово Форкосигана. Значит, это и ваше слово.
- Да, конечно...
Майлз, не отрываясь, смотрел на хрустальный купол. Один человек,
глядя на него, думает о звездах, а другой - о пустоте между ними. Адский
холод...
- Послушайте, сержант, - сказал он вдруг, - вы, как я понимаю,
собрались в рай?
- Я попаду туда как верный пес миледи. Кровь смывает все грехи. Это
она так сказала.
Не сводя глаз со звездного купола, он уронил флягу на ковер, потом
опустил веки и захрапел. Майлз остался сидеть над ним, словно часовой -
маленькая фигурка в белой пижаме, страшно одинокая среди космического
мрака, в непостижимой дали от дома.
К счастью, Баз быстро оправился и уже на следующий день вернулся к
работе - правда, с пластиковым воротником, фиксирующим порванные связки
шеи. Теперь в присутствии Майлза он вел себя с Элен крайне
предупредительно. Впрочем, за Майлзом по-прежнему тенью следовал Ботари,
так что, скорее всего, именно этим и объяснялся подчеркнуто официальный
тон Джезека.
Перво-наперво Майлз бросил все имевшиеся в его распоряжении скромные
ресурсы на приведение в боевую готовность "Триумфа". Для команды было
очевидно, что адмирал опасается пеллианского контрнаступления, на самом же
деле он думал о другом. Это был единственный достаточно большой и
достаточно быстроходный корабль, чтобы смотаться отсюда, пока не поздно. У
Танга было два скачковых пилота. По крайней мере, одного из них можно было
убедить - или заставить - одним махом вывезти "дендарийцев" за пределы
блокированной зоны Тау Верде. Только вот, что будет потом, когда он
появится на Бете в угнанном корабле, управляемом похищенным пилотом, с
двумя десятками безработных наемников и целой толпой ошалевших технарей на
борту? Притом ему не только нечем расплатиться с Тавом Кольхауном - денег
нет даже на выплату посадочного сбора. Майлз почувствовал, что
дипломатическая неприкосновенность третьего класса, которая обычно служила
ему надежной ширмой, при данных обстоятельствах превращается в фиговый
листок.
Он пытался помогать техникам в переброске арсенала с РГ-132, но проку
от него было мало. К нему постоянно прибегали за приказами и
распоряжениями, а чаще всего - за разрешением воспользоваться трофеями.
Майлз подмахивал все заявки без разбора, чем вскоре заслужил репутацию
крайне решительного командира. Через весьма непродолжительное время его
подпись приобрела прямо-таки министерские очертания.
Увы, недостаток рабочих рук невозможно было ликвидировать таким же
росчерком пера. Сначала работали в две смены, затем перешли на трехсменку,
а это рано или поздно грозило привести к полному истощению персонала.
Майлз решил, что настала пора испробовать еще одно средство.
Две бутылки фелицианского вина неведомого сорта; бутылка
таукитянского ликера - к счастью, бледно-оранжевого, а не зеленого; два
раскладных стула и маленький хрупкий столик; полдюжины фелицианских
деликатесов в серебристых упаковках (Майлз надеялся, что это именно
деликатесы); на десерт - остатки урожая фруктов из поврежденной заводской
теплицы. Учитывая походную обстановку, угощение получилось вполне
приемлемым. Он нагрузил Ботари яствами для мародерского пикника, подхватил
те коробки, которые не сумел удержать сержант, - и они отправились в
секцию, где содержались пленные.
В коридоре их встретил Мэйхью и, подняв брови, изумленно спросил:
- Куда это вы?
- Свататься, - засмеялся Майлз.
В свое время пеллиане оборудовали на заводе импровизированную
гауптвахту, разделив переборками просторный склад на крохотные камеры.
Майлзу было совестно содержать пленных в таких ужасных условиях, но он
утешался тем, что они сами выстроили себе такую тюрьму.
Танг явно не ждал гостей. Они застали его висящим на одной руке под
потолком камеры. Он держался за кронштейн светильника, а другой рукой,
вооруженной пряжкой от мундира, безуспешно пытался снять плафон.
- Добрый день, капитан, - весело приветствовал его Майлз. Танг с
ненавистью глянул вниз, заметил стоящего рядом Ботари и, заключив, что
соотношение сил не в его пользу, грузно спрыгнул на пол. Охранник
убедился, что все спокойно, и закрыл дверь.
- Интересно, что бы вы с ним сделали, если бы сумели отвинтить? -
продолжал Майлз, указывая глазами на плафон.
Танг пустил в него одним из своих отборных ругательств и,
отвернувшись, замолчал.
Ботари невозмутимо установил посреди камеры походную мебель, вывалил
на стол принесенное угощение и, по обыкновению привалившись к стене, стал
скептическим взглядом наблюдать за происходящим. Майлз сел на один из
стульев и откупорил бутылку вина. Танг даже не шелохнулся.
- Присоединяйтесь, капитан, - дружески пригласил Майлз, - вы ведь еще
не обедали. Заодно побеседуем.
- Мое имя Ки Танг, я капитан Флота вольных наемников Оссера,
гражданин Великой Южноамериканской Народной Республики. Персональный
служебный номер 7275-42-1535-1742. Беседа окончена.
- Вы меня не поняли. Допросы не по моей части, медперсонал в этом
смысле действует гораздо эффективнее. Наоборот - я сам готов вам дать
кое-какую информацию. - Майлз поднялся и отвесил церемониальный поклон: -
Позвольте представиться: Майлз Нейсмит, - он указал на стул напротив. -
Присядьте же. Или вам кажется, что я недостаточно долго стою перед вами,
склонив голову?
Танг заколебался, потом сел, в качестве компромиссного варианта
опустившись на самый краешек стула. Майлз налил вина и сделал небольшой
глоток. Сейчас следовало бы произнести одну из фраз, которыми его дед,
большой знаток вин, обычно начинал разговор с молчаливым собеседником, но
на память почему-то приходили только ремарки типа "кислое, как моча", что
показалось Майлзу не вполне уместным. Поэтому он обтер рукавом край
пластикового стакана и протянул его Тангу.
- Можете пить смело как видите, я не сплю и не падаю в обморок.
Танг демонстративно скрестил руки на груди:
- Старый трюк из книжки про шпионов. Прежде чем войти, выпиваешь
противоядие - и ничто тебя не берет.
- М-да. Другой на моем месте мог бы так поступить. Ладно.
Он вытряхнул из пакета несколько белковых кубиков, по фактуре изрядно
напоминавших резиновые, и посмотрел на них с не меньшим подозрением, чем
Танг на вино.
- Так... Судя по всему, мясо.
Майлз бросил кубик в рот и принялся тщательно жевать.
- Спрашивайте обо всем, что вас интересует, - пробубнил он с набитым
ртом.
После секундной борьбы Танг резко осведомился:
- Что с моей командой?
Майлз поименно перечислил всех убитых, затем раненых, не забыв
упомянуть о состоянии каждого в данный момент.
- Остальные, как и вы, находятся под стражей. Позвольте не уточнять,
где именно, - а то вдруг вы соорудите с помощью этого светильника
что-нибудь такое, чего я даже представить не могу.
Танг вздохнул - не то с грустью, не то с облегчением - и начал
рассеянно жевать белковый кубик.
- Я очень сожалею, что все произошло именно так. Понимаю, каково
командиру проиграть сражение в результате _т_а_к_о_г_о_ маневра
противника. Сам бы предпочел что-нибудь более изящное, как при Комарре,
например, но в той ситуации я не нашел иного выхода.
- Можно подумать, у другого на вашем месте получилось бы лучше, -
фыркнул Танг. - Разве только у Форкосигана.
Майлз поперхнулся вином и так отчаянно закашлялся, что Ботари
отвалился от стены и на всякий случай несколько раз ударил его по спине
своим пудовым кулаком, угрожающе поглядывая на Танга. К счастью, через
несколько минут к Майлзу вернулось самообладание.
- А-а, - небрежно протянул он, - вы имеете в виду адмирала
Форкосигана с Барраяра. Так ведь он теперь граф Форкосиган.
- Да? Он еще жив? - с неподдельным интересом спросил Танг.
- Еще как жив.
- Читали его книгу о Комарре?
- Книгу? А, "Доклад о Комарре". Да, читал. Говорят, он включен в курс
нескольких инопланетных военных академий...
- Я прочел ее одиннадцать раз, - гордо заявил Танг. - Великолепные
мемуары - все предельно ясно и сжато. Самые сложные стратегические
ситуации, политические и экономические аспекты войны - все увязано просто
безупречно. По-моему, он способен мыслить сразу в пяти измерениях. А ведь
мало кто знаком с этой книгой. Будь моя воля - включил бы ее в
обязательную программу всех военных учебных заведений.
- Знаете, граф Форкосиган однажды сказал: война - это что-то вроде
аварии, когда политика не срабатывает. Мне кажется, именно политические
средства всегда составляли основу его стратегического почерка.
- Конечно, когда достигаешь такого уровня, как он... Постойте! Вы
говорите "сказал"? А я и не знал, что он давал интервью. Не припомните,
где вы это слышали? Может быть, у вас есть видеозапись?
- Да нет... - Майлз выдержал эффектную паузу и пояснил: - Это была
личная беседа.
- Вы знакомы с ним лично?!
Майлз почувствовал, что вырос в глазах Танга на добрых полметра. Но
это его совсем не обрадовало.
- Разумеется, - подтвердил он, словно говоря о чем-то самоочевидном.
- Вы не знаете, может быть, он написал такие же мемуары и об
Эскобарском вторжении? - глаза Танга жадно загорелись. - Это была бы
настольная книга офицера космофлота - пособие по активной обороне. Вот,
кстати, и второй основной компонент его стратегического почерка.
Получилось бы что-то подобное двухтомнику Шри Симки об обороне Уолиша и
Скиа-4.
Наконец-то Майлз понял, что собой представляет его собеседник:
фанатик истории военного искусства. Теперь он знал, как с ним действовать,
и готов был прыгать от радости.
- Я не вполне с вами согласен, - солидно заявил юноша, - ведь
вторжение на Эскобар, в конце концов, все-таки провалилось. Он не любит об
этом вспоминать, и я его донимаю. Уязвленное самолюбие, знаете ли...
- Хм, пожалуй, - неохотно согласился Танг. - Но то, что я прочел,
было потрясающе. Во время битвы мне все казалось сплошным хаосом, а когда
я читал мемуары Форкосигана о тех же событиях, то понял: в каждой минуте,
в каждом маневре был смысл. Ничего удивительного, что я уразумел это
задним числом: когда проигрываешь сражение, трудно сохранить ясную голову.
Теперь настал черед Майлза навострить уши.
