кто может доказать, что они не могут быть законно соединены, пусть говорит
немедленно или не говорит никогда.
Он по обыкновению сделал паузу, и я, как мне показалось, уловил
что-то темное и жестокое в глазах Грандена. Затем в отдалении прозвучал,
сначала еле слышный, а затем все более различимый резкий звук. Как ни
странно, он напоминал мне свисток поезда, зловещий и дрожащий, разрывающий
глухую тишину летней ночи.
Я увидел ужас в глазах Арабеллы. Лицо Дэнниса побледнело, в то время
как звук стал более пронзительным и высоким. Затем он резко прекратился и
почти сразу же раздался задыхающийся безумный смех, совершенно
дьявольский. Последние звуки этого хохота, удаляясь, перешли в стон.
- Ветер? - пробормотал преподобный Бентли. - Я бы поклялся, что
слышал смех, не...
- Всего лишь ветер, мсье, - настаивал маленький француз, его голубые
глаза были тверды как сталь. - Это фокусы ветра. Продолжайте, прощу вас.
Надо обвенчать этих детишек.
- ...Дэннис и Арабелла согласны объединиться в священных узах брака.
Я нарекаю вас мужем и женой... - заключил преподобный Бентли, и Гранден,
галантный как всегда, поцеловал руку новобрачной и, прежде чем его успели
остановить, расцеловал в обе щеки Дэнниса. Когда мы вышли из церкви, он
шепнул мне на ухо:
- Черт побери, я опасался, что у нас будут неприятности.
- Что это за ужасный вопль, который мы слышали? - спросил я его.
- Ветер, мой друг. Проклятый ветер.
- Ну, маленький грешник, давай кричи под грузом смертного, который ты
взвалил на себя! Плач, вопи и дыши, малыш! Не хочешь? Посмотрим.
Легко, но без особой нежности Гранден похлопал по розовым ягодицам
новорожденного концом согретого полотенца, и тотчас крошечный беззубый
ротик открылся и издал пронзительный крик протеста.
- Ага, это уже лучше, дружок! - смеясь, воскликнул Гранден. - Никогда
не рано научиться повиновению в этом мире, где ты только что появился.
Возьмите его, мадемуазель! - Он протянул сиделке этот вопящий комочек
человеческой плоти и повернулся ко мне, в то время как я склонился над
Арабеллой.
- Ну, а как мамаша, мой дорогой Троубридж?
- Ну... Небольшие разрывы, но мы их заштопаем.
- Завтра утром она уже обо всем забудет, - заговорил Гранден, пока
укутанную в простыни Арабеллу укладывали на каталку. - Она увидит ужасную
маленькую обезьянку, которую я только что заставил кричать, и станет
уверять, что это самое прекрасное из всех Божьих созданий...
Черт побери, что там еще?
Из соседнего зала, где спали два десятка новорожденных, донесся
страшный женский вопль. Мы выскочили в коридор и распахнули застекленную
дверь соседнего помещения.
Прислонившись к стене, смертельно бледная сиделка смотрела на
стеклянный потолок широко открытыми перепуганными глазами.
Когда мы вбежали, она открыла рот, чтобы завопить снова, но
подоспевший Гранден крепко взял ее за плечо и встряхнул.
- Тихо, тихо, спокойно, вы разбудите всех этих малышей. Что
случилось? Не бойтесь, говорите. Мы никому ничего не скажем. Однако
говорите тише.
- Это... Наверху, - простонала она, показывая дрожащим пальцем на
черное стекло потолка. - Мне только что принесли маленького Тэнтвула, и я
укладывала его в кроватку, когда услышала смех. Нет, не настоящий смех, а
что-то вроде истерического всхлипывания. Знаете, когда стонут, задыхаются
и смеются в одно и то же время. Я думаю, так смеются демоны в аду!
- Да, да, понимаем, - сказал Гранден. - А что было дальше?
- Я обернулась, поглядела вокруг, но в зале никого не было, кроме
меня и малышей. А смех возобновился, стал громче, и мне показалось, что он
раздается прямо над моей головой. Я посмотрела на потолок... И увидела!
Голова, сэр, одна голова, без тела, вроде детского воздушного шарика! Она
посмотрела на меня, на маленького Тэнтвула и снова захохотала.
- Лицо, говорите?
- Да, сэр! Ужасное лицо, страшнее я и не видывала! Тощее,
морщинистое, сморщенное, как у обезьяны. Оно смотрело на ребенка
вытаращенными глазами, а рот раскрыло, как лакомка, понимаете? И опять
этот отвратительный ликующий хохот! Да, именно так! Сначала я не
сообразила, а теперь понимаю, что эта страшная голова без тела смеялась с
какой-то злобной и торжествующей радостью!
- Хм... - промычал Гранден, дернув себя за ус. - Понимаю ваше
волнение, мадемуазель.
Он повернулся ко мне и шепнул:
- Побудьте с ней, я схожу в дирекцию, попрошу прислать еще одну
сестру составить этой компанию. И попрошу, чтобы особо наблюдали за
маленьким Тэнтвулом. Не думаю, что в данный момент ему грозит опасность,
но... Когда кошка сторожит, мышки не пляшут.
Арабелла подняла восторженные глаза от маленькой головки,
примостившейся возле ее груди.
- Правда, красивый? Я еще никогда не видела такого красивого ребенка!
- Голос у него, во всяким случае, отличный, - с улыбкой ответил
Гранден, - и аппетит, кажется, тоже отменный.
Арабелла улыбнулась и погладила крошечное существо по спинке.
- Вы знаете, - доверчиво сказала она, - у меня никогда не было куклы.
А теперь у меня этот очаровательный малыш, и я так счастлива! Ах, как бы я
хотела, чтобы дядя Варбург был жив! Я уверена, что этот чудесный малыш
смягчил бы даже такое черствое сердце. Но ведь с моей стороны нехорошо так
говорить о дяде, правда? Он хотел, чтобы я вышла замуж за Дэнниса, его
завещание - доказательство этого. Как по-вашему, доктор, он ведь хотел,
чтобы мы поженились?
- Убежден в этом, мадам. Ваш брак был самым заветным его желанием, -
серьезно заметил Гранден.
- Вот и я так думаю. Он был жесток с нами, когда мы были детьми, и
сохранил эту манеру до конца, но в глубине его каменного сердца, вероятно,
жило глубокое чувство ко мне и Дэннису. Иначе он не включил бы в завещание
такую оговорку.
- И, кроме того, не оставил бы вам этого маленького сувенира, -
подхватил Гранден, доставая из кармана большой конверт из зеленой бумаги,
который Дэннис дал ему накануне похорон отца.
Арабелла подалась назад, словно бы ей протягивали живого скорпиона, и
инстинктивно прикрыла руками ребенка.
- Письмо? - прошептала она. - Я забыла о нем. Мсье Гранден,
пожалуйста, сожгите его! Не говорите нам, что в нем. Я боюсь!
Было прекрасное майское утро. Легкий ветерок чуть шевелил листья
кленов в саду. Но едва Гранден достал письмо, внезапный порыв ветра ударил
в угол клиники, и в его резком свисте мне послышался злобный смех!
Маленький француз тоже услышал его. Он повернулся к окну, и я
заметил, как под его усами дрожит злая и жестокая улыбка.
- Вскройте его, мадам, - сказал он наконец. - Письмо предназначено
вам, Дэннису и мсье малышу.
- Я... Я боюсь...
- Ну тогда я сам! - Гранден вскрыл перочинным ножом конверт и
перевернул его. На кровать высыпались десять кредитных билетов по
пятьдесят долларов.
Больше ничего.
- Пятьсот долларов! - приглушенно вскрикнула Арабелла. - Но...
- Полагаю, это подарок ребенку, - радостно улыбаясь, объявил Гранден.
- Надо думать, старый джентльмен, при всем своем ворчливом характере, имел
некоторое чувство юмора. Он держал вас в беспокойстве относительно
содержимого конверта, в то время как это просто подарок.
- Но такой щедрый подарок со стороны дяди Варбурга... Не понимаю!
- Может, это и к лучшему. Не задавайте себе лишних вопросов, примите
деньги и считайте, что ваш старый дядя раз в жизни сделал сердечный жест.
До скорого свидания, молодая мама!
- Ничего не понимаю, - признался я, выходя из клиники. - Если бы этот
старый мошенник оставил письмо, в котором посылал их к дьяволу за то, что
они посмели родить ребенка, или если бы в конверте лежало новое завещание,
лишавшее их наследства, я бы не удивился. Но такой подарок... Ей-богу, я
удивлен!
Услышав это, Гранден так захохотал, что у него выступили слезы.
Отдышавшись, он ответил:
- Вы удивлены? Могу поклясться, что мистер Варбург Тэнтвул удивлен
вдвое больше!
Дэннис Тэнтвул смотрел на меня в глубоком отчаянии.
- Я не понимаю, - повторил он. - Это так внезапно, так...
- Извините, - прервал его Гранден, появляясь на пороге кабинета для
консультаций, - но я услышал ваш голос, и если я не помешаю...
- Нисколько, сэр, - заверил его Дэннис. - Наоборот, я хотел бы
получить ваш совет. Это насчет Арабеллы. Я страшно беспокоюсь и думаю,
может, она...
- Ничего не думайте, мой друг. Опишите нам симптомы, а диагноз
позвольте поставить нам.
- Ладно, вот факты. Сегодня утром Арабелла разбудила меня своим
громким плачем. Я спросил ее, в чем дело, она посмотрела на меня, как на
незнакомого ей человека. Нет, так, словно я был чем-то ужасным, неожиданно
оказавшимся рядом с ней. Она с ужасом и явным страхом глядела на меня. Я
было хотел ее обнять и успокоить, но она оттолкнула меня, выскочила из
постели, завернулась в халат, как бы стыдясь, что я вижу ее в пижаме, и
выбежала из спальни. Я услышал ее плач в детской, пошел туда... Она... Она
склонилась над детской кроваткой и бормотала: "Бедный малыш, бедный цветок
непростительного греха, мы должны уйти, ты - на небеса, а я - в ад. Бог не
может быть таким жестоким, чтобы осудить тебя за наш грех! Но мы все трос
будем прокляты, хотя мы не знали!" Она подняла нож, чтобы убить ребенка, а
он протягивал к ножу ручки и смеялся, потому что луч света играл на
лезвии. Я бросился к ней и вырвал нож. Обнял ее, но она кричала,
вырываясь: "Нет, Дэннис, не трогай меня! Я знаю, что это страшный,
смертный грех, но я люблю тебя, мой дорогой! Я не могу противиться, когда
ты обнимаешь меня!"
Отвернув голову от моего поцелуя, она вскрикнула, словно от боли,
когда почувствовала мои губы на шее. Потом она потеряла сознание. Я унес
ее в гостиную и положил на диван. Я оставил там Сару, нашу няню, приказав
ей не выпускать хозяйку из комнаты. Можете ли вы приехать сейчас?
Сигарета Грандена догорала, угрожая подпалить его усы. В его голубых
глазах светилась убийственная ярость.
- Грязная скотина! - бормотал он злобно. - Вонючая гадина! Это все
твои штучки, демон! Поехали скорее, друзья! Я должен поговорить с мадам
Арабеллой!
- Она ушла, - сообщила нам няня. - Ребенок очень плакал, его пора
было кормить, а мадам спокойно лежала. Тогда я сказала: "Мадам, вы
полежите, а я займусь ребенком" - и ушла в детскую. Накормила малыша,
перепеленала и принесла в гостиную, но мадам уже там не было. Она исчезла,
сэр.
- Я же вам говорил...
Гранден взял Дэнниса за руку.
- Не ругайте ее, мой друг. Она поступила разумно, сама того не зная.
Она не оставляла ребенка, что после утреннего инцидента было самым важным.
- Да, конечно. Но Арабелла...
- Мы ее найдем, - уверенно сказал Гранден. - Ну-ка, посмотрите, какой
одежды не хватает?
Дэннис привел нас в гардеробную.
- На этом шезлонге лежало ее платье. Туфли и чулки лежали на полу.
Сейчас ничего этого нет.
- Та-ак, - кивнул Гранден. - Трудно представить, что она в таком
состоянии стала бы одеваться, если бы не собиралась уйти. Троубридж,
позвоните в полицию. Попросите, чтобы проследили за всеми выходами из
города.
Пока я звонил, Гранден и Дэннис обыскали весь дом.
- Нашли что-нибудь? - спросил я после того, как сообщил в бюро
розыска пропавших лиц.
- Да. - Гранден увлек меня в маленькую гостиную. - Посмотрите.
Комната была очень уютной. Возле глубоких кожаных кресел стояли лампы
с цветистыми абажурами, вдоль стен протянулись невысокие книжные шкафы с
