- Да, мать флота, - Притил чуть склонила голову. - Слушаю.
Крат сглотнула от такой наглости.
- Корабль шестнадцать был медлителен в последней засаде, Притил.
- Это только одно мнение. - Притил осматривала свой брачный коготь.
Начала чистить его перед экраном: этот нарочитый жест подчеркивает
безразличие.
Молодые самки обычно не понимают, что подлинное оскорбление должно
быть тонким и не сразу обнаруживаться. Крат решила преподать Притил такой
урок.
- Тебе нужно отдохнуть. В следующей схватке корабль шестнадцать будет
все равно бесполезен. Но есть возможность вернуть ему честь, а может, и
захватить добычу.
Притил подняла голову, она заинтересовалась.
- Да, мать флота?
- Мы уловили сигнал, который внешне похож на что-то другое. Мне это
подозрительно.
Привкус интриги, очевидно, привлек Притил.
- Я хочу тебя слушать, мать группы.
Крат вздохнула от такой предсказуемости. Она знала: все молодые
капитаны считают легендой ее предчувствия. И понимала, что Притил
попадется.
"Тебе еще многому предстоит научиться, - подумала она, - прежде чем
ты сможешь сбросить меня и занять мое место, Притил. Но сначала твоя шкура
изукрасится множеством шрамов. С наслаждением я поучу тебя, дочь моя".
Джиллиан и Маканай смотрели на Такката-Джима и доктора Игнасио Метца,
вошедших в лазарет в сопровождении трех крупных стеносов в военных
доспехах и с застывшими лицами.
Ватгасети пропищал что-то неразличимо вызывающее и попытался встать
перед ними. Помощницы врача затрещали сзади.
Джиллиан встретилась взглядом с Маканай. Вот оно, столкновение.
Теперь они увидят, вообразила ли все это Маканай. Джиллиан еще надеялась,
что у Такката-Джима и Метца есть веские причины для своих действий, и рана
Крайдайки - на самом деле несчастный случай.
Маканай уже приняла решение. Акки, молодой гардемарин с Калафии, все
еще не вернулся. Врач посмотрела на Такката-Джима, как на тигровую акулу.
Выражение дельфина-самца вполне оправдывало такой взгляд.
У Джиллиан было тайное оружие, но она поклялась не пускать его в ход
без крайней необходимости.
"Пусть они начнут действовать, - подумала она. - Раскроют свои карты,
прежде чем я достану козырный туз из рукава".
Первые шаги могут оказаться опасными. Джиллиан успела только
накоротке переговорить с Ниссом, потом заторопилась в лазарет. Ее
положение может оказаться трудным, если она неправильно оценила степень
атавизма на "Стремительном". Может, следовало оставить при себе Кипиру.
- Доктор Баскин! - Игнасио Метц не стал подплывать близко, он
ухватился за поручень у стены и позволил стеносам проплыть вперед. - Рад
видеть вас, но почему вы не известили о своем прибытии?
- Серьезное нарушение правил безопасности, доктор, - добавил
Такката-Джим.
Вот как они решили это представить, подумала Джиллиан. И вполне могут
засадить меня в карцер.
- Я явилась на совет корабля, джентльфин и джентльмен. Меня вызвала
на него доктор Маканай. Жаль, что на мостике затеряли мой ответ. Я
слышала, там все новые и неопытные операторы.
Такката-Джим нахмурился. Может, она и посылала сообщение, но оно
пропало во всеобщей суматохе.
- Послание Маканай тоже нарушает приказ! А ваше возвращение
противоречит моим распоряжениям.
Джиллиан изобразила удивление.
- Разве она не передала мне просто приглашение на совет корабля?
Правила совершенно ясны. Вы должны созвать совет в течение двадцати
четырех часов после смерти или выхода из строя капитана.
- Подготовка к совету идет. Но в чрезвычайных обстоятельствах
исполняющий обязанности капитана может действовать и без помощи совета.
Столкнувшись с открытым неповиновением приказу, я имею право...
Джиллиан напряглась. Ее подготовка ничего не даст, если Такката-Джим
потерял способность к разумным действиям. Попробовать вскочить на
автоврачей, и оттуда на парапет. От него совсем близко ее кабинет.
- ...задержать вас на время, пока не отменят чрезвычайные
обстоятельства.
Джиллиан взглянула на стеносов. Неужели они способны причинить вред
человеку? Присмотрелась и поняла - способны.
Во рту у нее пересохло, но она не показала этого.
- Вы неправильно оцениваете свой статус, лейтенант, - спокойно
сказала она. - Я думаю, мало кто из финов на борту удивится, узнав...
Слова застряли у нее в горле. Джиллиан спиной ощутила холод,
окружающий воздух словно задрожал и запульсировал. Она ухватилась за
перила, и в голове ее родился глубокий рокочущий звук.
Остальные смотрели на нее, удивленные ее поведением. Но затем они
тоже почувствовали. Такката-Джим развернулся и закричал:
- Пси-оружие! Маканай, дайте мне связь с мостиком! На насссс
нападают!
Врач-дельфин отодвинулась, удивленная скоростью, с какой Такката-Джим
мелькнул мимо нее. Джиллиан зажала уши руками, увидела, как Метц сделал то
же самое; глухой звук становился все громче. Стеносы с расширенными от
страха зрачками бились у стены.
"Попробовать прорваться сейчас? - подумала Джиллиан. - Но если это
нападение, мы должны забыть распри и объединиться".
- ...некомпетентность! - кричал Такката-Джим в коммуникатор. - Что
значит "всего тысяча миль отсюда"? Определите точно! Почему не действуют
активные сенсоры?
- Подождите! - закричала Джиллиан. Она хлопнула в ладоши. И начала
смеяться. Такката-Джим продолжал кричать на команду мостика, но остальные
удивленно повернулись к ней.
Джиллиан смеялась. Хлопала по воде, колотила по ближайшему автоврачу,
обхватила дрожащий бок Ватгасети. Тут даже Такката-Джим остановился,
пораженный этим, по-видимому, психическим приступом веселья. Смотрел,
позабыв о лихорадке на мостике.
- Том! - громко воскликнула Джиллиан. - Я говорила: он не может
умереть! Черт побери, я тебя люблю, сукин... О, если бы я пошла, сейчас
была бы уже дома!
Фины смотрели на нее; глаза их раскрылись еще шире, они начинали
понимать, о чем она говорит.
А она смеялась, и слезы текли по ее лицу.
- Том, - негромко сказала она. - Я тебе говорила, что ты не умрешь! -
И не глядя обняла ближайшего фина.
Звуки вернулись к Крайдайки, плывущему в невесомости.
Все равно что слушаешь Бетховена или пытаешься понять песню
кита-горбача.
Кто-то оставил подключенной аудиосвязь: вдруг он произнесет еще
что-нибудь. Но никто не подумал, что связь действует в обоих направлениях.
Слова извне проникали в антигравитационный танк.
Они мучительно ускользали, как проблески мысли большой симфонии,
намекали на то, что композитор уловил нечто неуловимое, такое, на что ноты
могут лишь намекнуть, к чему мир никогда не приблизится.
Что-то кричит и фыркает Такката-Джим. Ясен угрожающий тон. Ясна и
осторожная чистота голоса Джиллиан Баскин. Если бы только он мог понять
слова! Но англик для него утрачен.
Крайдайки знал, что его корабль в опасности, но ничего не мог
сделать. Старые боги еще не закончили с ним, они не дадут ему
пошевелиться. Они должны показать еще многое, прежде чем он сможет служить
их целям.
Он уже смирился с периодическими вспышками ужаса - будто ныряешь в
глубину на схватку с гигантским спрутом, потом поднимаешься вверх глотнуть
воздуха и снова опускаешься в хаос. Когда они снова потащат его вниз, он
опять будет захвачен водоворотом идей-иероглифов, бьющимся сном, который
чужд его мозгу инженера.
Это было бы невозможно, сохранись его центры речи. Крайдайки горевал
о потере слов. Слушал звуки снаружи, сосредоточивался изо всех сил на
странном музыкальном - знакомом ощущении.
Не все ушло, решил он. Время от времени он узнавал отдельные слова.
Простые слова, в основном названия предметов и имена людей или названия
простых действий, связанных с этими людьми.
Это могли сделать и его отдаленные предки.
Но запомнить больше трех или четырех слов он не мог, и поэтому ему
невозможно было следить за разговором. Он мог с трудом расшифровать
предложение и тут же забывал его, занявшись следующим. Это было мучительно
трудно, и наконец он заставил себя отказаться от бессмысленных усилий.
Так ничего не выйдет, заключил он.
Напротив, сказал он себе, надо попытаться ухватить суть. Используй
хитрости, которые применили к тебе старые боги. Охватывай. Поглощай...
чувствуй то, что чувствовал Бетховен, погружаясь в загадки скрипичного
концерта.
Из микрофона доносились сердитые звуки разговора разумных. Звуки
плясали по помещению, отскакивали от стен, разлетались, как капли. После
ужасной красоты ВНИЗУ Крайдайки испытывал отвращение. Но он заставил себя
слушать, искать путь, какой-то способ спасти "Стремительный" и его экипаж.
Он сконцентрировался, усиливалось желание действовать. Крайдайки
искал фокус, центр этих хаотических звуков.
Злоба
Муть
Прилива
Не видно
Акул!
Междоусобная борьба...
Приглашает
Акул!
Глупое согласие.
Невольно он снова защелкал. Пытался остановиться, понимая, к чему это
приведет, но щелчки в его лбу возникали непроизвольно, и скоро к ним
присоединились низкие стоны.
Разговор снаружи стих, он ткал вокруг себя все более густую сеть
собственным пением. И постепенно рядом с ним образовалась новая
реальность. Совсем близко плыла темная фигура.
Без слов он велел ей уходить.
: НЕТ: МЫ ВЕРНУЛИСЬ: ТЕБЕ ЕЩЕ НУЖНО УЧИТЬСЯ:
"Я знаю, что ты мой бред. Сама не производишь ни звука! Всегда
говоришь отражениями моего сонара!"
: РАЗВЕ ТВОИ ОТРАЖЕНИЯ КОГДА-НИБУДЬ БЫЛИ ТАКИМИ СЛОЖНЫМИ?:
"Кто знает, на что способно мое подсознание? В моей памяти такие
странные звуки, каких не слышал ни один китообразный. Я слышал, как живые
облака свистят ураганам времени. Я слушал бомбы судьбы в черных дырах и
песни звезд!"
: ТЕМ БОЛЕЕ, ТЫ ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН: ТОТ, КОГО МЫ ХОТИМ:
"Я нужен здесь!"
: И ПРАВДА:
: ИДЕМ:
: КРАЙДАЙКИ:
Старый бог, Кк-кп-крии, придвинулся ближе. Его сонически прозрачная
фигура блестела. Сверкали острые зубы. Вымысел или нет, но огромное тело
начало двигаться, унося его с собой, как и раньше, не способного
сопротивляться.
: ВНИЗ:
И тут, как раз когда Крайдайки уже смирился, он услышал звук. Чудо,
но этот звук порожден не им, он не из его безумного сна. Он приходит
откуда-то извне, мощный и властный!
: НЕ ОБРАЩАЙ ВНИМАНИЯ: ИДЕМ:
Мозг Крайдайки устремился к этому звуку, как стая кефали, звук стал
оглушающим.
: ТЫ ОБЛАДАЕШЬ ЧУВСТВАМИ: ТЫ ОБЛАДАЕШЬ ПСИ, О КОТОРОМ НЕ ЗНАЛ РАНЬШЕ:
НО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, КАК ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ: НЕ ДУМАЙ О БЫСТРОЙ НАГРАДЕ: ИДИ
ТРУДНЫМ ПУТЕМ...:
Крайдайки рассмеялся и раскрылся навстречу. Звук ударил в него,
превратил сверкающую тьму старых богов в искры, разбросал их, и они
медленно исчезли.
: ЭТОТ ПУТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ЗАКРЫТ:
: КРАЙДАЙКИ...:
И большелобый бог исчез. Крайдайки рассмеялся, освобождаясь от
жестокой иллюзии, благодарный новому звуку.
Но звук продолжал усиливаться. Ощущение победы переросло в панику,
когда давление в голове усилилось, билось о стены черепа, грозило
разорвать его. Мир превратился в чуждый крик о помощи.
Крайдайки переливисто засвистел в отчаянии, пытаясь держаться поверх
сокрушительного прилива.
