пропал.
- И вы, люди, унаследовали подлежащий восстановлению мир.
Роберт отложил еду.
- Да. Поскольку у нас две расы клиентов, нам положены колонии, но
Институты нам всегда предлагают остатки чужих катастроф. Нам приходится
напряженно работать, чтобы восстановить экосистему этой планеты, но Гарт
еще очень хорош, если сравнивать с другими. Тебе следовало бы взглянуть на
Дими или Хорст в скоплении Канаан.
- Я слышала о них. - Атаклена вздрогнула. - Не думаю, что мне хочется
их увидеть...
Она смолкла на середине предложения.
- Я не... - Веки ее затрепетали, она оглядывалась, ощутив неожиданное
смятение. - Ту'ун дан! - Ее шлем встопорщился. Атаклена быстро встала и
пошла - в полутрансе - туда, где камни возвышались над вершинами дождевого
облачного леса.
Роберт пошел за ней.
- В чем дело?
Она негромко ответила:
- Я что-то почувствовала.
- Гм. Это меня не удивляет. У вас такая нервная система. Ты изменила
форму тела, чтобы мне было приятно. Неудивительно, что ты улавливаешь
статику.
Атаклена нетерпеливо покачала головой.
- Я делала это не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, ты,
высокомерный человеческий самец! И я уже просила тебя осторожнее
обращаться с этими ужасными метафорами. Корона тимбрими не радиоприемник!
- Она сделала нетерпеливый жест рукой. - А теперь, пожалуйста, помолчи.
Роберт смолк. Атаклена снова сосредоточилась, пытаясь кеннировать...
Корона не может ловить статическое электричество, как радиоприемник,
но помехи и для нее существуют. Атаклена искала слабую ауру, которую
ощутила на мгновение, но тщетно. Все затоплял грубый и энергичный
эмпатический поток Роберта.
- Что это было, Кленни? - негромко спросил он.
- Не знаю. Что-то не очень далекое, на юго-востоке. Похоже на
разумные существа, на людей и неошимпанзе вместе, но было еще что-то.
Роберт нахмурился.
- Наверно, одна из экологических станций. Тут есть еще удаленные
поселения, как правило в высокогорных местах, где растет сейсин.
Она быстро обернулась.
- Роберт, я почувствовала Потенциал! На краткий миг я ощутила
присутствие предразумного существа!
Лицо Роберта оставалось невыразительным, но испытал он бурные и
смутные чувства.
- Что ты имеешь в виду?
- Отец рассказывал мне кое-что, перед тем как мы отправились в горы.
Тогда я не обратила на это внимание. Это казалось невозможным. Как
волшебные сказки ваших человеческих писателей, от которых у нас, тимбрими,
такие странные сны.
- Ну, вы их закупаете целыми кораблями, - вставил Роберт. - Романы,
старые фильмы, три-ви, стихотворения...
Атаклена игнорировала его замечание.
- Утакалтинг упомянул о туземном существе с высоким Потенциалом...
которое пережило катастрофу буруралли. - Корона Атаклены образовала редкий
для нее глиф - сиулф-та, предвкушение радости от разгаданной головоломки.
- И теперь я думаю, не окажутся ли эти легенды правдой.
Почувствовал ли Роберт мгновенное облегчение? Атаклена ощущала его
грубую, но эффективную эмоциональную защиту.
- Гм. Ну, это легенда, - сказал он. - Просто рассказ волчат.
Образованному галакту он вряд ли интересен.
Атаклена внимательно посмотрела на него и мягко коснулась руки.
- Ты хочешь, чтобы я подождала, пока ты с драматическим видом
раскроешь эту тайну? Или хочешь избежать синяков и сразу расскажешь, что
тебе известно?
Роберт рассмеялся.
- Ты очень убедительна. Может, действительно приняла волны эмпатии
гартлинга?
Широко расставленные, с золотыми точками глаза Атаклены мигнули.
- Именно это слово произносил мой отец!
- Так. Значит, Утакалтинг слушал байки старых охотников за
сейсином... Только представить себе: они продержались здесь больше ста
земных лет!.. В них говорится, что крупное животное благодаря своей
хитрости, уму, свирепости и большому Потенциалу спаслось от буруралли.
Горные охотники и шимпы рассказывают об ограбленных ловушках, о том, как
крадут развешанное для просушки белье, о необычных следах на неприступных
утесах.
- Ну, это все, вероятно, выдумки и краснобайство. - Роберт улыбнулся.
- Но я помню, что эти легенды рассказывала мне мать, когда мы должны были
лететь сюда. Так что я решил, что вполне можно прихватить с собой
тимбрими. Не сможет ли она поймать гартлинга в свою эмпатическую сеть?
Кое-какие метафоры Атаклена понимала легко. Она сжала руку Роберта.
- И что же? - спросила она. - Только поэтому я нахожусь в этой дикой
местности? Должна вынюхивать для тебя легенды?
- Конечно, - подшучивал Роберт. - Иначе зачем бы я оказался здесь с
чужаком из далекого космоса?
Атаклена со свистом процедила воздух сквозь сжатые зубы. Но в глубине
души была довольна. Эта людская язвительность напоминает ей обращенный
разговор тимбрими. И когда Роберт рассмеялся, она обнаружила, что смеется
вместе с ним. И на мгновение они забыли тревоги предстоящей войны и
опасности. Для обоих это оказалось приятным и необходимым расслаблением.
- Если такое животное существует, мы должны найти его, ты и я, -
сказала Атаклена.
- Да, Кленни. Мы найдем его вместе.
8. ФИБЕН
И все-таки разведывательный корабль "Проконсул" не пережил своего
пилота. Он участвовал в последнем боевом вылете и погиб в космосе, но
защитная оболочка сохранила жизнь.
Достаточно жизни, чтобы вдыхать острый запах шесть дней не мывшейся
обезьяны и выдыхать непрерывный поток проклятий и непристойностей.
Наконец, обнаружив, что ругательства иссякают, Фибен выдохся. Он уже
произвел все мыслимые и немыслимые перестановки, комбинации,
противопоставления телесных, духовных и наследственных свойств, реальных и
воображаемых, какими только может обладать враг. Это помогло ему выдержать
собственное участие в битве, когда он пытался применить свое оружие,
подобное пугачу, и избежать ответных ударов, как комар увертывается от
ударов молота. После контузии от близких попаданий, после визга
разрываемого металла, после потрясений и замешательства он, оказывается,
еще жив. Пока.
Убедившись, что капсула жизнеобеспечения исправна и не собирается
расколоться, как остальные части корабля, Фибен выбрался из своего костюма
и воспользовался первой за много дней возможностью почесаться. Он чесался
не только пальцами рук, но и пальцами левой ноги. И, наконец, откинулся на
спину, приходя в себя от переживаний.
Его главной задачей было подойти как можно ближе и собрать данные для
защитников. Фибен решил пройти прямо через вражеский флот. И так и
поступил.
Похоже, захватчики не оценили его комментарии, когда "Проконсул"
пролетал через центр их построения. Фибен сбился со счета, сколько раз он
чуть не сварился от близких разрывов. К тому времени, как он вылетел за
пределы строя наступающих, вся корма "Проконсула" превратилась в застывший
расплав металла.
Главный двигатель вышел из строя, конечно. Вернуться и помочь
товарищам в их отчаянной схватке не было никакой возможности. Улетая все
дальше от разворачивающейся битвы, Фибен мог только слушать.
Это даже не сражение. Избиение продолжалось меньше одного дня.
Фибен помнил последний удар корвета "Дарвин" в сопровождении двух
переоборудованных фрайтеров и группы разведчиков. Эта маленькая группа
ударила во фланг наступающему флоту, пробила его, привела в смятение строй
крейсеров в облаках дыма и в ужасных волнах вероятности.
Из этого водоворота не вышел ни один земной корабль. Фибен понял, что
"Бонабо" и его друг Саймон погибли.
В данный момент, преследуя несколько уцелевших кораблей, враг уходил
за ними Ифни знает куда. Нападающие не торопились, расчищали пространство,
прежде чем устремиться к ждущему Гарту.
Теперь проклятия Фибена обратились на другое. В духе конструктивной
критики, разумеется, он перечислял характерные недостатки расы, которую
его собственное племя имело несчастье получить в качестве патронов.
"Почему? - вопрошал он Вселенную. - Почему люди, эти злополучные
безволосые несчастные волчата, с их невероятно дурным вкусом, возвысили
неошимпанзе и ввели в галактику, которой управляют откровенные идиоты?"
Иногда он засыпал.
К нему приходили тревожные сны. Фибену снилось, что он пытается
заговорить, но не может произнести ни слова. Кошмарная перспектива для
существа, чьи прапрадеды говорили только с помощью специальных приборов, а
еще более отдаленные предки за всю жизнь не сказали ни слова.
Фибен потел. Нет большего стыда. Во сне он почему-то искал "речь" -
словно это предмет, вещь, которую можно потерять, случайно положив не на
то место.
Глядя вниз, он увидел сверкающую жемчужину. Может, это дар миров,
подумал Фибен и наклонился, чтобы поднять ее. Но он такой неуклюжий!
Пальцы не сгибаются, и он не смог поднять сокровище из пыли. Больше того,
от его усилий она зарылась в пыль еще глубже.
Отчаявшись, он присел на корточки и подобрал ее губами.
Она _о_б_ж_и_г_а_е_т_! Во сне он закричал, когда в горло устремился
жидкий огонь.
Но в то же время он понимал, что это странный кошмар: можно
испытывать ужас и в то же время оставаться посторонним наблюдателем. Одна
его половина дергалась от боли, а другая с интересом следила за первой.
И тут же сцена изменилась. Фибен обнаружил, что стоит в толпе
бородатых людей в черных плащах и мягких шляпах. Это все старики;
перелистывая древние рукописи, они спорят друг с другом. Древний совет
талмудистов, подумал он. Ему приходилось читать о таких во время изучения
религии в университете. Раввины сидят кружком и обсуждают символизм и его
библейскую интерпретацию. Один поднимает высохшую руку и указывает на
Фибена.
"Кто лакает, как животное, - такого, Гидеон, не следует брать..."
- А что это значит? - спрашивает Фибен. Боль прошла. Теперь он не
испуган, а заинтересован. Его приятель, Саймон, был иудеем. Это отчасти
объясняет безумную сцену. Совершенно очевидно, что эти человеческие ученые
пытаются растолковать его перепуганной части смысл сна.
"Нет, нет, - возражает второй мудрец. - Символы имеют отношение к
суду над ребенком Моисеем. Ангел, ты помнишь, направил его руку к
раскаленным углям, а не к сверкающим драгоценностям, и рот его был
обожжен..."
- Но я не понимаю, что это говорит мне, - возразил Фибен.
Старейший раввин поднял руку, и все замолчали.
"Сон не означает ни того, ни другого. Символизм его очевиден", -
сказал он.
"Смысл его исходит от старейшей книги..."
Густые брови мудреца сосредоточенно сошлись.
"...и Адам тоже вкусил плода от древа познания добра и зла..."
- Уф! - вслух застонал Фибен, просыпаясь, мокрый от пота. Вокруг
грязная душная капсула, но сохранялось и видение сна, и на мгновение Фибен
усомнился в реальности. Наконец пожал плечами. "Должно быть, старина
"Проконсул" пролетел сквозь волны вероятностной мины ити, пока я спал. Да.
Так, наверно, и было. Никогда не буду больше смеяться над рассказами в
баре астронавтов".
Сверившись с разбитыми приборами, Фибен убедился, что битва
сместилась в сторону солнца. Его собственный корабль находится точно на
орбите пересечения с планетой.
- Гм, - пробормотал он, работая с компьютером. Действительно, какая
ирония. Компьютер утверждает, что это планета Гарт.
В гравитационной системе еще сохранялась небольшая возможность для
маневра. Может, достаточно, чтобы сбросить скорость до безопасных
