очень занят. И непрестанно хвастается своим длинным родовым именем.
Теннанинцы - идиоты.
- Утакалтинг! Ты хорошо владеешь этим жалким языком землян.
Пожалуйста, объясни этим несчастным полувозвышенным существам, что я желаю
пройти! Мне нужно воспользоваться отраслевой Библиотекой, и если они не
дадут мне пройти, я попрошу их патронов наказать их!
Утакалтинг пожал плечами - расхожий жест сожаления о невозможности
помочь.
- Они только выполняют свою работу, посол Каулт. Когда Библиотека
занята защитой планеты, позволительно на короткий период закрыть в нее
доступ всем, кроме обладателей лицензии.
Каулт не мигая смотрел на Утакалтинга. Его дыхательные щели
раздувались.
- Младенцы, - негромко произнес он на малоизвестном диалекте
галактического-двенадцать. Вероятно, он считал, что Утакалтинг не
понимает. - Дети, которыми правят непослушные подростки, воспитанные
малолетними правонарушителями.
Глаза Утакалтинга раздвинулись, щупальца иронично запульсировали. Они
создали _ф_с_у_'_у_с_т_у_р_а_т_у_, глиф, соответствующий смеху.
"Как хорошо, что теннанинцы толстокожи, как слоны, к эмпатии", -
подумал Утакалтинг на англике, торопливо стирая глиф. Из всех
галактических кланов, втянутых в нынешний разгул фанатизма, теннанинцы
самые приемлемые. Они искренне верят, что действуют в интересах тех, кого
завоевывают.
Было совершенно очевидно, кого имеет в виду Каулт под "малолетними
правонарушителями", неверно руководящими землянами. Но Утакалтинг не
оскорбился.
- Эти _п_о_д_р_о_с_т_к_и_ летают в космических кораблях, Каулт, -
ответил он на том же диалекте, к явному удивлению теннанинца. - Лучших
клиентов, чем неошимпанзе, не было уже полмегагода... за исключением их
двоюродных братьев неодельфинов. Разве не достойно уважения их искреннее
стремление выполнить свой долг?
Гребень Каулта застыл при упоминании второй расы клиентов землян.
- Мой друг тимбрими, не хочешь ли ты сказать, что у тебя есть новости
о корабле дельфинов? Его нашли?
Утакалтинг испытывал легкое чувство вины из-за того, что играет с
Каултом. Учитывая все, он не так уж плох. Он принадлежит к той
политический фракции теннанинцев, которая поговаривает о возможном мире с
тимбрими. Тем не менее у Утакалтинга есть причины подогревать интерес
коллеги, и он заранее подготовился к такой возможности.
- Наверно, я сказал больше, чем должен. Пожалуйста, забудь об этом.
Мне искренне жаль, но я должен идти. Опаздываю на встречу. Желаю тебе
удачи и благополучия в эти нелегкие дни, Каулт.
Он поклонился, как положено при встрече одного патрона с другим, и
повернулся, собираясь уходить. Но про себя Утакалтинг смеялся. Он знал,
почему Каулт оказался в Библиотеке. Теннанинец пришел в поисках его
самого.
- Подожди! - окликнул его Каулт на англике.
Утакалтинг оглянулся.
- Да, уважаемый коллега?
- Я... - Каулт снова перешел на гал-семь. - Я должен поговорить с
тобой относительно эвакуации. Ты, наверно, слышал, что мой корабль вышел
из строя. И в данный момент я лишен транспорта.
Теннанинец в замешательстве прижал гребень. Протокол и
дипломатический этикет - одно дело, но этот парень явно не хочет
оставаться в городе, когда высадятся губру.
- Поэтому я должен обсудить с тобой - можем ли мы рассчитывать на
взаимопомощь? - торопливо закончил рослый теннанинец.
Утакалтинг сделал вид, что серьезно задумался. В конце концов,
официально в настоящее время тимбрими и теннанинцы - враги. Но, подумав,
он кивнул.
- Будь на моей территории завтра к полуночи. И ни на миктаар позже,
запомни. И прихвати минимум багажа. Мой корабль невелик. Если ты с этим
согласен, с радостью предлагаю тебе совместный полет в безопасное место.
Он повернулся к своему водителю-неошимпанзе.
- Это вежливо и достойно, не правда ли, капрал?
Бедная шимми смущенно замигала. Ее назначили на эту должность потому,
что она владеет галактическим-семь. Но она, конечно, не поняла сути
происходящего.
- Да, сэр. Мне кажется, это добрый поступок.
Утакалтинг кивнул и улыбнулся Каулту.
- Вот как, дорогой коллега. Не просто правильный, но _д_о_б_р_ы_й_.
Неплохо бы нам поучиться у этих быстро развивающихся детей и кое-что
позаимствовать. Верно?
Впервые он увидел, как теннанинец мигнул. Все его существо излучало
смятение. Но наконец он решил, что его не разыгрывают. Каулт поклонился
Утакалтингу. И, поскольку Утакалтинг включил ее в разговор, добавил легкий
поклон в сторону маленькой шимми.
- От сссвоих клиентов и от сссебя благодарю тебя, - неловко сказал он
на англике. Каулт щелкнул своими локтевыми шипами, и его клиенты-иннины
вслед за ним забрались в катер. Закрывшийся купол перерезал яркий свет.
Шимпы из Библиотеки благодарно взглянули на Утакалтинга.
Катер поднялся на гравитационной подушке и быстро улетел.
Водитель-шимми приоткрыла дверцу для Утакалтинга, но тот потянулся и
глубоко вздохнул.
- Пожалуй, неплохо пройтись, - сказал он. - До посольства отсюда
недалеко. Капрал, вы свободны. Можете провести несколько часов с семьей и
друзьями.
- Но, сэр...
- Со мной все будет в порядке, - твердо сказал он. Поклонился и
почувствовал ее радость от такой безыскусной вежливости. В ответ она тоже
глубоко поклонилась.
"Замечательные существа, - думал Утакалтинг, глядя вслед отъезжающей
машине. - Мне встречались неошимпанзе, у которых есть даже зачатки чувства
юмора. Надеюсь, этот вид выживет".
Он пошел. Вскоре шум Библиотеки остался позади, вокруг простирался
жилой район. Ветер очистил ночной воздух, а мягкий уличный свет не
затмевал звезды. По всему небу растянулся бриллиантовый край галактики. Ни
следа космической битвы: стычка слишком незначительная, чтобы быть видимой
на таком расстоянии.
Звуки, доносившиеся со всех сторон, говорили о необычности вечера.
Отдаленно ревели сирены, над головой пролетали корабли. Почти в каждом
квартале слышался плач... голоса, людей и неошимпанзе, гневные,
раздраженные, полные страха. На уровне эмпатии друг о друга бились волны
эмоций. Корона Утакалтинга улавливала страх, с которым горожане ждали
утра.
Утакалтинг не пытался приглушить восприятие, идя по улицам, усаженным
декоративными деревьями. Он погрузил щупальца в поток эмоций и создал
странный новый глиф. Безымянный и ужасный, он плыл над короной. Вечная
угроза на мгновение стала осязаемой.
Утакалтинг улыбнулся древней особой улыбкой. И в этот момент даже в
темноте никто не принял бы его за человека.
"Есть много путей..." - подумал он, вновь наслаждаясь вольностями
англика.
Он оставил созданный им глиф висеть в воздухе, и тот медленно
растворялся сзади. А Утакалтинг пошел дальше под медленно вращающимся
звездным колесом.
10. РОБЕРТ
Роберт проснулся за два часа до рассвета.
Краткий период беспамятства, когда медленно растворяются чувства и
образы сна. Он потер глаза, пытаясь разогнать туман в голове.
Он помнит, что бежал во сне - длинными плавающими шагами, когда ноги
едва касаются земли. Вокруг перемещались неясные фигуры, загадки, образы,
ускользающие в тот момент, когда проснувшийся мозг пытается их уловить.
Роберт взглянул на Атаклену. Она лежит рядом в своем спальном мешке.
Коричневый шлем - мягкие каштановые волосы - распушился. Серебристые
щупальца короны слегка раскачиваются, словно ощупывают нечто невидимое.
Она вздохнула и очень тихо произнесла несколько коротких быстрых фраз
на певучем, со множеством гласных, тимбримийском диалекте
галактического-семь.
Может, это объясняет его странный сон, подумал Роберт. Должно быть,
он воспринимал ее сон!
Глядя на движущиеся щупальца, он мигнул. На мгновение показалось, что
он видит что-то плывущее в воздухе над спящей чуждой девушкой. Похоже
на... на...
Роберт нахмурился, покачал головой. Ни на что не похоже. Сама попытка
сравнить это с чем-то отогнала изображение.
Атаклена вздохнула и повернулась. Ее корона опустилась. Больше ничего
не видно в полутьме.
Роберт выбрался из мешка и, не вставая, надел ботинки. Ощупью
пробрался мимо камня, под которым они заночевали. Звездного света едва
хватает, чтобы находить дорогу между странными монолитами.
Он вышел на мыс, с которого видна горная цепь на западе и северные
равнины справа. Внизу, под самым их наблюдательным пунктом, тянется темное
море леса. Деревья заполняют воздух густым влажным ароматом.
Прислонившись спиной к камню, Роберт сел и задумался.
Если бы их путешествие только этим и ограничилось. Идиллическая
интерлюдия в Мулунских горах в обществе чужеземной красотки. Но невозможно
забыть чувство вины, не испытывать уверенности, что он не должен здесь
находиться. Он должен быть вместе с однокашниками, со своим отрядом
милиции, противостоять грозящим бедам.
Но так не будет. В который раз высокое положение матери отразилось на
его жизни. Не впервые Роберт пожалел, что он сын политического деятеля.
Он видел звезды, вспыхивающие при встрече двух спиральных рукавов
галактики.
"Если бы я чаще встречал в жизни соперничество, может, я был бы лучше
подготовлен к предстоящему. Легче бы переносил разочарования".
Дело не только в том, что он сын планетарного координатора со всеми
вытекающими отсюда последствиями.
Еще в детстве он заметил, что там, где другие мальчики спотыкаются и
набивают шишки, где большинство уязвимых подростков методом проб и ошибок
идет на ощупь, он чувствовал себя легко и удобно, как в старой разношенной
обуви.
Мать и космический бродяга-отец, - когда Сэм Теннейс появлялся на
Гарте, - всегда подчеркивали, что он должен наблюдать за отношениями
сверстников, а не просто воспринимать случившееся как неизбежное. И
действительно, он заметил, что в каждой возрастной группе есть несколько
подобных ему, таких, которые почему-то росли легче. Они без труда
проходили болото подросткового возраста, тогда как все остальные вязли и
безмерно радовались, если удавалось выйти на относительно утоптанную
тропу. И многие баловни воспринимали свою счастливую участь как знак
божественного избранничества. То же самое относится и к самым популярным
девушкам. У них не было эмпатии, не было сочувствия к нормальному
большинству.
Что касается Роберта, то он никогда не добивался репутации плейбоя.
Но со временем она пришла, почти вопреки его воле. В глубине души он все
сильнее ощущал страх; суеверие, которым не делился ни с кем. Неужели во
Вселенной все уравновешивается? Неужели она отбирает, чтобы компенсировать
то, что дает? Культ Ифни считается шуткой астронавтов. Но иногда жизнь
кажется такой сложной!
Глупо полагать, что испытания только закаляют человека, делают его
мудрее. Он знает много глупых, высокомерных и злых людей, которые тем не
менее многое перенесли.
И все же...
Подобно большинству людей, он временами завидовал красивым гибким
независимым тимбрими. Молодая по галактическим стандартам раса, тимбрими
тем не менее мудрее и опытнее человечества, которое достигло мира,
равновесия и постигло науку сознания только за поколение до Контакта. И
земное общество еще оставалось несовершенным. А тимбрими, кажется, так
хорошо себя знают.
"Может, именно поэтому меня так привлекает Атаклена? Символически она
старше и опытнее, она дает мне возможность приобретать свой нелегкий опыт
