Атаклена перевела взгляд с перевернутой пластины на заросший плющом
склон.
- Ты хочешь сказать... - Но Роберт уже грузил их багаж в чашу. -
Неужели ты серьезно, Роберт?
Он пожал плечами, искоса взглянув на нее.
- Если хочешь, можем вернуться на одну-две мили и поискать обход.
- Ты не шутишь. - Атаклена вздохнула. Плохо, что отец и друзья дома
считают ее робкой. Она не может позволить, чтобы так считал и человек. -
Хорошо, Роберт, покажи мне, как это делается.
Роберт встал в чашу и проверил ее устойчивость. Потом поманил
Атаклену. Она взобралась в раскачивающуюся корзину и села, где показал
Роберт, прямо перед ним, так что ее колени размещались по обе стороны от
центрального выступа.
И тут, с нервно развевающейся короной, Атаклена снова ощутила это. И
конвульсивно ухватилась за упругий край корзины, заставив ее
раскачиваться.
- Эй! Осторожней! Ты нас чуть не перевернула!
Атаклена схватила его за руку, всматриваясь в долину внизу. Вокруг ее
лица раскачивались тонкие щупальца.
- Я снова кеннирую это. Это внизу, Роберт. Где-то в лесу.
- Что? Что в лесу?
- Существо, которое я кеннировала раньше. Не человек и не шимпанзе!
Немного похоже и на того и на другого, но отличается. И от него несет
Потенциалом!
Роберт заслонил глаза.
- Где? Можешь указать направление?
Атаклена сосредоточилась. Попыталась локализовать источник эмоций.
- Оно... оно исчезло, - выдохнула она наконец.
Роберт излучал нервное возбуждение.
- А ты уверена, что это не шимпанзе? Их много в этих холмах,
собирателей сейсина и работников экологических станций.
Атаклена создала глиф _п_а_л_а_н_г_. Потом, вспомнив, что Роберт не
может увидеть это сверкающее проявление ее раздражения, пожала плечами,
что приблизительно обозначало то же самое.
- Нет, Роберт. Вспомни, я встречалась со многими неошимпанзе.
Существо, которое я почувствовала, другое. Прежде всего, я готова
поклясться, что оно не вполне разумно. И еще было ощущение _п_е_ч_а_л_и_,
сдержанной силы...
Атаклена в неожиданном возбуждении повернулась к Роберту.
- Может быть, это гартлинг? Быстрее, Роберт! Надо подойти поближе! -
Она снова села в центре корзины и выжидательно посмотрела на Роберта.
- Знаменитая приспособляемость тимбрими, - вздохнул Роберт. - И так
неожиданно ты торопишься идти. А я-то пытался поразить тебя нашим спуском.
Подумал, что ты схватишься так, что пальцы побелеют.
"Мальчишки, - снова подумала Атаклена, качая головой. - Как они могут
так думать, даже в шутку?"
- Перестань шутить, и давай отправляться! - сказала она.
Роберт сел в корзину за ней. Атаклена прижалась к его коленям.
Щупальца чуть не касались его лица, но Роберт не жаловался.
- Ладно, отправляемся.
Кисловатый человеческий запах окружил Атаклену. Роберт оттолкнулся, и
корзина заскользила вниз.
Все вернулось к Роберту, когда их импровизированные сани начали все
ускоряющийся спуск, подпрыгивая на скользкой поверхности пластин плюща.
Атаклена схватилась за его колени, смех ее звучал выше и звонче, чем у
земных девушек. Роберт тоже смеялся и кричал, держа Атаклену и наклоняясь
то в одну сторону, то в другую, чтобы поддержать равновесие бешено
подпрыгивающих саней.
"Последний раз я это проделал в одиннадцать лет".
При каждом повороте и прыжке сердце его подскакивало. Даже поездка в
парке антигравитации с этим не сравнится! Атаклена возбужденно крикнула,
они пролетели большое расстояние в воздухе, снова приземлились и
подпрыгнули на упругой поверхности. Серебряные щупальца, казалось,
потрескивают от напряжения.
"Надеюсь, я помню, как управлять этой штукой".
Возможно, он все-таки забыл. А может, его отвлекло присутствие
Атаклены. Но Роберт среагировал слишком поздно, когда прямо перед ними
возник пень псевдодуба, некогда росшего на этом склоне.
Атаклена радостно рассмеялась, когда Роберт резко наклонился влево,
пытаясь повернуть их неуклюжую повозку. Но когда она ощутила, что его
настроение резко переменилось, они уже беспорядочно и бесконтрольно
кувыркались. Потом корзина задела за что-то невидимое. Удар перевернул ее,
и содержимое корзины разлетелось в разные стороны.
В это мгновение счастье не изменило Атаклене. Хлынули стрессовые
гормоны, она мгновенно пригнула голову и превратилась в шар. И тело ее
само превратилось в сани, оно запрыгало по поверхности плюща, как
резиновый мяч.
Все произошло очень быстро. Гигантские кулаки колотили ее, швыряли в
стороны. Громкий рев заполнял уши, корона сверкала на солнце, вздымаясь и
опадая.
Наконец, по-прежнему свернувшись в шар, Атаклена остановилась на
самом краю леса в долине внизу. Вначале она могла только лежать:
приходилось ждать, пока _г_и_р-энзимы заставляли ее расплачиваться за
быструю реакцию. Она дышала прерывистыми длительными вздохами, верхние и
нижние почки работали с перегрузкой.
И еще _б_о_л_ь_. Атаклена не могла понять, что именно болит. У нее
как будто бы всего несколько ушибов и царапин. Так что же?..
Она поняла и тут же развернулась и открыла глаза. Боль испытывает
Роберт! Ее проводник-землянин излучает волны боли.
Атаклена осторожно встала, от реакции все еще кружилась голова, и,
заслоняя глаза, осмотрела склон. Человека не видно, поэтому она принялась
искать с помощью короны. Поток обжигающей боли привел ее, неуклюже
спотыкающуюся, к месту поблизости от перевернутой корзины.
Из-под широких пластин плюща торчали ноги Роберта. Они слабо
дергались. Попытка выбраться вызвала слабый стон. Горячая боль дождем
опустилась на корону Атаклены.
Она наклонилась к Роберту.
- Роберт! Ты застрял? Дышать можешь?
Какая глупость, поняла она. Задавать кучу вопросов, когда человек на
пороге сознания.
"Я должна что-то сделать". Атаклена достала из-за голенища свой
лазерный резак и набросилась на плющ, начиная подальше от Роберта. Тяжело
дыша, напрягаясь, она по одной оттаскивала пластины.
Узловатые стебли опутали ноги и руки человека, привязали его к
зарослям.
- Роберт, я буду резать у твоей головы. Не двигайся!
Роберт ответил что-то непонятное. Его правая рука была вывернута, и
такая боль окружала его, что Атаклене пришлось свернуть корону, чтобы не
потерять сознание от перегрузки. Чужаки не могут так сильно передавать
свои ощущения тимбрими! Раньше она никогда не поверила бы, что возможно
подобное.
Атаклена убрала с его лица последнюю пластину, и Роберт застонал.
Глаза его были закрыты, губы шевелились, словно он говорит про себя. "Что
он сейчас делает?"
Она чувствовала, что он совершает какой-то человеческий обряд
самодисциплины. И это имеет непосредственное отношение к числам и счету.
Наверно, техника самовнушения, которой всех людей обучают в школе. Техника
примитивная, но, по-видимому, Роберту она помогает.
- Теперь я разрежу корни, которые держат твои руки, - сказала
Атаклена.
Он кивнул.
- Быстрее, Кленни. Я... Мне никогда не приходилось блокировать такую
боль... - Он вздохнул, когда отскочил последний стебель. Рука его
высвободилась, повисшая, сломанная.
"Что теперь?" Атаклена тревожилась. Раненый чужак всегда опасен.
Отсутствие подготовки - только часть проблемы. Собственный базовый
защитный инстинкт может оказаться совершенно неверным, когда помогаешь
существу чуждого вида.
Атаклена схватила несколько щупалец и в нерешительности согнула их.
"Должно быть нечто универсальное!"
Сделай так, чтобы жертва могла дышать. Это она проделала
автоматически.
Попытайся остановить потерю жидкости. Ей приходится руководствоваться
только старыми, периода до Контакта, земными фильмами, которые они с отцом
смотрели на пути в Гарт. В этих фильмах действовали существа, которых
называют копы и бандиты. Согласно этим фильмам, раны Роберта царапины. Но
Атаклена подозревала, что создатели древних фильмов не были сторонниками
реализма.
О, если бы люди не были такими уязвимыми!
Атаклена бросилась к рюкзаку Роберта, начала искать в кармане радио.
Помощь из Порт-Хелении придет меньше чем через час, а специалисты
подскажут ей, что делать тем временем.
Радиоустановка простая, тимбримийского производства. Но, когда она
нажала кнопку, ничего не произошло.
"Нет! Оно должно работать!" Она снова нажала на кнопку. Но индикаторы
оставались немыми.
Атаклена сняла заднюю крышку: нет кристалла передатчика. Она в
замешательстве замигала. Как это произошло?
Они отрезаны от помогли. Полностью предоставлены себе.
- Роберт, - позвала она, снова наклонившись к нему. - Ты должен
руководить мной. Я не могу помочь тебе, если ты не скажешь, что нужно
сделать.
Человек продолжал считать от одного до десяти, снова и снова. Она
начала повторять свои слова, наконец взгляд его сфокусировался на ней.
- Мне... мне кажется, у меня сломана рука, Кленни, - выдохнул он. -
Помоги мне перейти в тень... потом дай лекарство...
Он как будто снова потерял сознание, глаза закатились. Атаклена
презирала нервную систему, которая поддается боли, оставляя своего хозяина
беспомощным. Но это не вина Роберта. Он смел, просто его мозг
несовершенен.
Но в этом, конечно, и преимущество. Когда Роберт потерял сознание,
болевые излучения заметно ослабли. И ей легче было перетащить его по
скользкой неровной поверхности плит плюща в тень леса, пытаясь без
надобности не тревожить сломанную руку.
"Люди, с их большими костями, с огромными сухожилиями,
сверхмускулистые!" Сгибаясь под тяжестью тела Роберта, Атаклена создала
едкий глиф.
Потом вернулась и отыскала аптечку. Вот этот раствор он использовал
позавчера, когда поранил палец щепкой. Атаклена обильно смазала им порезы
Роберта.
Роберт застонал и зашевелился. Она чувствовала, как его сознание
сражается с болью. И сразу, почти автоматически, он снова начал считать.
Шевеля губами, Атаклена читала на англике инструкцию по применению
"тканевой пены", потом наложила ее слой на раны поверх настойки.
Оставалась рука - и боль. Роберт упомянул лекарство. Какое именно?
В сумке множество ампул, на всех этикетки с четкими надписями на
англике и гал-семь. Но инструкции очень сжатые. Не рассчитаны на чужака,
которому без посторонней помощи и совета приходится лечить землянина.
Она воспользовалась логикой. Средства, которые необходимо применять
срочно, упаковываются в ампулы в газообразном виде, так их легче и быстрее
использовать. Атаклена наклонилась так, что ее щупальца коснулись лица
Роберта, ощутила его мужской запах, кисловатый и терпкий.
- Роберт, - тщательно заговорила она на англике. - Я знаю, ты меня
слышишь. Приди в себя! Мне нужны твои знания. Немедленно.
Очевидно, она отвлекала его от обряда самодисциплины, потому что
болевое ощущение усилилось. Роберт сморщился и продолжал считать вслух.
Тимбрими не бранятся, как люди. Пурист сказал бы - осуществляют
стилистическую модуляцию. Но в такие моменты бывает трудно заметить
разницу. Атаклена ядовито забормотала на родном языке.
Роберт явно не преуспел даже в своей грубой технике самогипноза. Его
боль колотила ее по краю сознания. Атаклена издала негромкую трель,
похожую на вздох. Она не привыкла к таким приступам. Веки ее задрожали,
зрение смазалось, как у человека от слез.
Остается единственный способ. Но он означает раскрыться, даже больше,
чем в собственной семье. Перспектива устрашающая, но выбора нет. Чтобы
