научились вмешиваться в наследственность и вышли в космос. Те, кто
достигает предела желаний - цвета и пола, стоят неизмеримо выше, и ими
должны восхищаться белые и бесполые.
Это и значит быть губру.
И это хорошо. Это образ жизни.
Чиновник заметил еще двоих губру с белыми плюмажами, которые вошли
через соседние двери. Они присоединились к чиновнику на центральной
платформе и вместе заняли низкие насесты перед собранием Повелителей
Насестов.
У того, что справа, серебряная одежда, а на белом горле полосатый
торк жречества.
У кандидата слева оружие и стальные когти офицера армии. Окраска
концов перьев указывает на его звание - полковник.
Два губру с белыми плюмажами не смотрели на чиновника. И он никак не
показывал, что видит их. Тем не менее он ощутил внутреннюю дрожь. "Нас
трое".
Президент Собрания - престарелая царица, чье некогда яркое оперение
теперь стало бледно-розовым, - распушила перья и раскрыла клюв.
Акустические устройства Арены автоматически усилили ее голос. Она
чирикнула, призывая к вниманию. По обе стороны царицы и принцы смолкли.
Президент Собрания подняла тонкую, поросшую пушком руку. И начала
раскачиваться и напевать. Один за другим остальные Повелители Насестов
присоединялись к ней, и скоро все собрание синих, янтарных и алых фигур
раскачивалось вместе с ней. И из царского собрания донесся низкий
диссонирующий стон.
- Зуууун...
- С незапамятного времени, - зачирикала Президент на протокольном
галактическом-три, - с начала нашей славы, еще до того как мы стали
патронами, даже еще до того, как мы были возвышены в разумную расу, мы
всегда искали равновесия.
Собравшиеся пели не в унисон.
Равновесие - где на суше летит ураган,
Равновесие - где раскинулся вод океан,
Равновесие - наш великий, великий план.
- Еще когда наши предки были предразумными животными, еще до того,
как наши патроны-гуксу нашли нас и возвысили к знаниям, еще до того, как
мы научились говорить и пользоваться инструментами, мы уже познали
мудрость, умели принимать решения, достигать консенсуса, любить.
- Зууун...
- Наши предки, полуживотные... знали, что мы должны выбрать... должны
выбрать троих...
Одного - охотиться и смело наступать!
Другого - искать справедливости и защищать!
Третьего - опасность предотвращать!
Чиновник Стоимости и Бережливости ощущал близкое присутствие двух
других кандидатов, знал, что они так же возбуждены, так же захвачены
ожиданием. Нет большей чести, чем быть избранным в число трех, как избраны
они.
Конечно, всех молодых губру учат, что это наилучший способ. Какая еще
раса умеет так объединять политику и философию с любовью и продолжением
рода? Эта система сослужила хорошую службу народам и кланам на протяжении
многих веков. Она привела их на высоты власти в Галактике.
"А теперь может привести на край гибели".
Возможно, святотатственно даже так думать, но чиновник Стоимости и
Бережливости не мог не спрашивать себя: а может, другой способ, если его
хорошо изучить, все же лучше? Он прочел все, что мог, о системах
управления: об автаркии и аристократии, о технократии и демократии, о
синдикатах и мериократии. Не может ли один из этих способов дать
преимущество при выборе пути в опасной вселенной?
Возможно, такие мысли - проявление неуважения, но именно благодаря
способности к нетрадиционному мышлению Повелители Насестов отобрали
чиновника для исполнения новой роли. В предстоящие месяцы кто-то из трех
должен _с_о_м_н_е_в_а_т_ь_с_я_. Такова всегда роль Стоимости и
Бережливости.
- Так мы достигаем равновесия. Так мы обретаем консенсус. Так мы
разрешаем конфликт.
- Зууун! - согласились собравшиеся царицы и принцы.
Многочисленные переговоры сопровождали выбор каждого из кандидатов:
одного от военных, одного от священников и одного из гражданской службы.
Все сработало хорошо, и из предстоящего слияния выйдут новая царица и два
принца. И вместе с новой генетической линией для расы, с новыми зародышами
возникнет и новая политика, как концентрация их взглядов.
Так должно кончиться. Но _н_а_ч_а_л_о_ - другое дело. Обреченные на
любовь в будущем, все трое на старте станут соперниками. Соревнующимися.
Ибо возможна только одна царица.
- Мы посылаем троих с жизненно важной миссией. Миссией завоевания.
Миссией принуждения.
- Мы посылаем их также для поиска единства... поиска согласия...
поиска консенсуса. Они должны объединиться в наше тревожное время.
- Зууун!
В этом хоре слышалось стремление Собрания к единству, к концу
разногласий. Три претендента должны провести из множества сражений клана
гуксу-губру лишь одно. Но, очевидно, Повелители Насестов возлагают на них
особые надежды.
Слуги-кваку преподнесли каждому кандидату сверкающие кубки. Чиновник
Стоимости и Бережливости высоко поднял кубок и начал пить. Жидкость
казалась золотым огнем.
"Первый глоток царского напитка..."
Как и ожидалось, вкус этот ни с чем не сравним. И три плюмажа
кандидатов уже засверкали _о_б_е_щ_а_н_и_е_м_ цвета.
"Мы будем сражаться вместе, и в этом слиянии один из нас станет
янтарным. Один станет синим".
И один, самый сильный, тот, кто предложит лучшую политику, получит
высшую награду.
"Эта награда будет моей". Говорят, все организовано заранее.
Осторожность побеждает в будущем консенсусе. Тщательный анализ покажет
невозможность альтернатив.
- Вы выступите, - пела президент Собрания. - Вы три новых сюзерена
нашей расы и нашего клана. Вы выступите и победите. Выступите и унизите
волчат-еретиков.
- Зууун! - соглашалось собрание.
Президент опустила клюв на грудь, словно неожиданно обессилела. И
новый сюзерен Стоимости и Бережливости услышал, как она тихо добавила:
- Вы выступите и сделаете все, чтобы спасти нас...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВТОРЖЕНИЕ
Пусть поднимут нас на плечи. И мы увидим земли
обетованные, земли, откуда пришли и куда идем.
У.Б.Йитс
1. ФИБЕН
Никогда за все то время, что Фибен Болджер жил здесь, на сонном
посадочном поле Порт-Хелении не было такого движения. Столовая гора,
нависающая над заливом Лепикал, дрожала от оглушающего инфразвукового рева
двигателей. Столбы пыли закрывали стартовые шахты, но это не мешало
зевакам собираться за оградой и наблюдать за оживлением. Обладающие
зачатками пси-восприятия могли сообщать, какой корабль собирается
стартовать. Волны неопределенности, вызванные пробивающейся гравитикой,
заставляли зрителей мигать: потом огромный космический корабль прорывал
дымку и исчезал в затянутом облаками небе.
Шум и пыль вызывали раздражение. Особенно плохо тем, кто стоит на
самом посадочном поле, тем более не по своей воле.
Фибен с удовольствием оказался бы где-нибудь в другом месте,
желательно в пивной, где можно заказать пинту анестетической выпивки. Но
этому не бывать.
Он цинично наблюдал за лихорадочной деятельностью.
"Мы - тонущий корабль, - подумал он. - И крысы говорят adieu".
Все, способное подняться в космос и пройти через переход, покидало
Гарт с неприличной поспешностью. И скоро посадочное поле опустеет.
"Пока не появится враг... кем бы он ни был".
- Ш-ш-ш, Фибен. Перестань ерзать!
Фибен посмотрел направо. Шимп справа от него выглядит таким же
недовольным, как он сам. Форменная фуражка Саймона Левина потемнела над
надбровными дугами, где из-под ее края выбивались влажные курчавые
завитки. Взглядом Саймон молча просил Фибена выпрямиться и смотреть
вперед.
Фибен вздохнул. Он знал, что должен попытаться стоять смирно.
Церемония отбытия значительных лиц почти закончена, а член почетного
караула не должен горбиться.
Но взгляд его продолжал устремляться к южному краю плоской вершины,
далеко от коммерческого вокзала и улетающих торговых кораблей. Здесь
виднелся неровный ряд незамаскированных тусклых металлических предметов, с
легко различимым контуром военных кораблей. Вокруг суетились техники,
готовя детекторы и щиты кораблей к предстоящей битве. Время от времени
корабли начинали мерцать.
Фибен гадал, решило ли наконец командование, в каком корабле полетит
он. Наверно, полуобученные пилоты колониальной милиции будут бросать
жребий, чтобы решить, кто полетит на самых ветхих из этих военных машин,
купленных недавно по сниженной цене у пролетавшего ксатинни, торговца
металлоломом.
Левой рукой Фибен оттянул тугой воротник мундира и почесал густые
волосы под ключицей. "Старое не обязательно плохое, - напомнил он себе. -
По крайней мере знаешь, что твоя тысячелетней давности лохань выдержала
уже много ударов".
Большинство из этих побитых разведчиков участвовало в боевых
действиях на звездных линиях, когда еще человечество и не слышало о
галактической цивилизации... когда оно еще даже не начало играть с
пороховыми ракетами, обжигая пальцы и распугивая птиц на своей родной
Земле.
Эта мысленная картина заставила Фибена улыбнуться. Не самая
почтительная мысль о расе твоих патронов. Но люди вырастили его народ не
для почтительности.
"Черт побери, как чешется этот обезьяний костюм! Голые обезьяны, как
и люди, могут это выдерживать. Но мы ведь волосатые, это не для нас!"
Но церемония отлета синтаинского консула как будто подходит к концу.
Свойо Шочухун, этот напыщенный шар из шерсти и усов, заканчивает
прощальную речь, обращенную к обитателям планеты Гарт, людям и шимпам,
которых оставляет на произвол судьбы. Фибен снова почесал подбородок.
Поскорее бы этот воздушный шар забрался в катер и убирался бы с планеты,
если так торопится.
Сосед локтем ударил его в ребра. Саймон настойчиво прошептал:
- Выпрямись, Фибен. Ее милость смотрит сюда.
Меган Онигл, седовласый планетарный координатор, поджала губы и
покачала головой, глядя на Фибена.
"Дьявольщина!" - подумал он.
Сын Меган Роберт был однокашником Фибена в маленьком университете
Гарта. Фибен изогнул бровь, словно хотел сказать, что он не напрашивался
на эту сомнительную честь. И если люди хотят, чтобы их клиенты не
чесались, не нужно было возвышать шимпанзе.
Но все же поправил воротник и постарался выпрямиться. Внешность и
форма очень много значат для галактов, и Фибен знал, что даже низкий
неошимп должен достойно исполнить свою роль, иначе земной клан потеряет
лицо.
По обе стороны от координатора Онигл стояли другие важные шишки,
пришедшие проститься с отлетающей Свойо Шочухун. Слева от Меган Каулт -
громоздкий и неуклюжий теннанинский посол, великолепный в своей яркой
шляпе поверх гребня. Дыхательные щели у него на горле раскрываются и
закрываются, как жалюзи, каждый раз, когда существо с огромными челюстями
вдыхает.
Справа от Меган видна фигура, больше похожая на гуманоидную,
стройная, с длинными конечностями, беззаботно сгорбившаяся на полуденном
солнце.
"Что-то развеселило Утакалтинга, - понял Фибен. - Какая-то новость?"
Разумеется, послу Утакалтингу все кажется забавным. Своей позой,
слегка развевающимися над маленькими ушами серебристыми щупальцами,
блеском своих золотых широко расставленных глаз посол тимбрими, казалось,
выражал то, что не мог произнести вслух, - нечто весьма оскорбительное в
