заставляя майко прививать им ту же самую склонность к дурманной траве. Что
это сулит в плане надежд на будущее? Что будет завтра?
- Глейсы, - говоря, он постепенно переводил взгляд на Рейдж, -
необоснованно отказывают остальным в доступе к банкам памяти Станции.
Разве это знание составляет вашу собственность? По какому праву вы
присвоили его себе? Только потому, что вы, подобно пагам и кэтродинам,
считаете себя по природе выше остальных? Очень похоже на то!
Викор смотрел на него во все глаза. Как удалось этому человеку за
столь малое время узнать так много? Казалось невероятным, чтобы он
действительно был в такой степени чужаком, как утверждал. Викор горячо
заговорил.
- Разве паги и кэтродины не приложат все усилия, чтобы обратить эти
знания себе, и только себе, на пользу? Если вам так много известно, вы
должны знать, что они непрестанно ищут шанса ударить друг друга из-за
угла!
- Но кто вам сказал, что эти знания, эта информация из банков памяти
послужит в качестве ножа? - язвительно спросил Ланг. - Более того, не
кажется ли вам неправильным - вам, как представителю подчиненной расы, -
что отдельные люди используются как пешки в политической игре? Возьмите
эту бедную женщину, миссис Икиду, которая прибыла сюда на одном корабле с
нами. Разве вам понравилось видеть, как ее использовали в качестве орудия,
чтобы досадить кэтродинам?
- Любой способ уязвить самомнение кэтродинов кажется мне хорошим, -
дерзко ответил Викор.
- Я боялся, что вы так ответите, - заметил Ланг, и умолк.
- Вы посторонний, - сказала наконец Рейдж. Она выпустила из рук свое
записывающее устройство, и оно повисло на цепочке, выделяясь на яркой
ткани ее платья. - Мне кажется, что вы не вправе нас судить.
Ланг со вздохом кивнул.
- У меня есть единственное право - право свободного индивида, -
сказал он. - Но я намерен использовать хотя бы это право. Жестокость,
бесправие, несправедливость всех видов процветают преимущественно там, где
индивиды молчат, вместо того, чтобы высказать осуждение.
Он подтолкнул Санни пальцем ноги. В ответ зверек взбежал по ней и его
груди и устроился на своем обычном месте у хозяина на плече.
- Более того, - сказал Ланг больше себе, чем слушателям, - я много
путешествовал и посетил очень много миров. Я видел, во что можно
превратить человеческое общество, и во что его превращают. Здесь, на
планетах Рукава, вы сделали плохо все, что только можно сделать плохо.
- Но мы старались, как могли, - сказала Рейдж.
Похоже было, что тирада Ланга ее глубоко задела.
- Значит, вы готовы к тому, что вас будут судить по достигнутому, -
сказал Ланг.
Он встал и очень медленно направился вдоль берега Океана.
Викор хотел было броситься вдогонку и задержать его, но Рейдж жестом
остановила его.
- Пусть идет, - спокойно сказала она.
- Но... после того, как он отказался повиноваться вам? После того,
как он доказал, что знает так много опасных вещей?
- Он чужак, и испытывает не более чем абстрактный интерес к нашим
местным проблемам в Рукаве. - Рейдж пожала плечами. - Я не думаю,
например, что он расскажет кэтродинам, кто ответственен за нынешнюю волну
пристрастия к дурманной траве, которая их столь тревожит. Нет, мы должны
позволить ему уйти.
Викор подавленно опустился на камень, который все еще хранил тепло
тела Ланга.
- Вы... вы согласны с тем, что он говорил? - осмелился спросить он. -
В частности, с его оценкой действий глейсов?
В его голосе звучала надежда, словно он ожидал со стороны Рейдж
категорического отрицания. Но она его разочаровала.
- Возможно, он прав, - признала она. - В конце концов, он побывал во
многих мирах и действительно много видел. Быть может, он видел достаточно,
чтобы иметь право судить нас. Я только надеюсь, ради Глея, что он судил,
не будучи знакомым со всеми фактами. Однако он открыл так много за столь
короткое время, что, боюсь, в этом утешении мне отказано.
Викор, не отрываясь, смотрел на возвращающегося обратно Ланга.
Внезапно он сорвался с места и взмахнул рукой, указывая.
Когда Ланг проходил мимо одного из отверстий в камне, которое вело в
Пещеры, оттуда крадучись выбрались два человека в военной форме
кэтродинов. Похоже, это была та самая пара, которая недавно допрашивала
Дардано в Пещерах.
Один из них сбросил Санни на землю и набросил что-то вроде мешка на
голову и плечи Ланга. Второй рванулся вперед и обхватил руками ноги
чужака. Прежде чем Викор успел крикнуть, они уже тащили его прочь. Прошло
лишь несколько секунд. Санни, тявкая, бросился бежать и скрылся среди
камней.
- Вот то, - очень мягко сказала Рейдж, - чего я боялась больше всего.
Мы не можем этого допустить, Викор. Но в равной мере мы не можем ничего
поделать, чтобы это предотвратить.
- Что вы собираетесь делать? - спросил Викор побелевшими губами.
Рейдж пожала плечами и спрятала записывающее устройство обратно за
ворот платья.
- То, что будет в наших силах, - ответила она. - Как всегда.
16
Хорошо, что Ференц предупредил его о пропасти, над краем которой он
ходил и к которой пытался подойти поближе, подумал Лигмер. Его удивило,
что никто не поставил его в известность о сделанном кэтродинами открытии -
об их новом знании касательно структуры Станции - еще до того, как он
отправился с Кэтродина на Станцию.
Он, сам того не сознавая, мог бы легко разболтать какую-нибудь
информацию, которая навела бы паг на тот же след!
Разумеется, знание, которым он теперь обладал, представляло в то же
время огромное неудобство. Он никогда не придавал значения несдержанным
заявлениям паг по поводу происхождения Станции, и всегда приветствовал
самостоятельную точку зрения редких ученых вроде Узри, которые вроде бы
искренне стремились освободиться от предрассудков и подвергнуть объект
беспристрастному изучению. Его огорчало то, что именно эта тенденция среди
паг, которую он приветствовал, могла привести к потере существенного
преимущества его расы над соперниками.
Лигмеру не нравился агрессивный национализм Ференца, однако он сам
причислял себя к глубоким патриотам. Свидетельством тому была, например,
его сильная реакция на заявление этого майко, Викора, о том, что кэтродины
несправедливо угнетают Майкос. Теперь Лигмер обнаружил, что разрывается
между патриотизмом и научными интересами. Конфликт сделал его напряженным
и раздражительным.
- Что с тобой стряслось, Лигмер, во имя космоса? - взорвалась Узри,
хлопнув стопку листов на стол, за которым они сидели.
Это было, как обычно, в Городе, поскольку ни Узри не могла появиться
на территории кэтродинов, ни Лигмер - в секторе паг. Туристская зона
служила единственным нейтральным местом, где они могли встречаться и
обсуждать научные вопросы.
Чувствуя нарастающий в душе гнев и приветствуя его, как освобождение
от напряжения, Лигмер рявкнул в ответ:
- Что ты хочешь этим сказать? Что стряслось со МНОЙ?! Это у ТЕБЯ
сегодня приступ бессмысленного упрямства!
- Во имя всего!.. Послушай, я всего лишь пытаюсь очистить этот вопрос
от всех предрассудков и выработать подлинно научный подход. Я говорю то,
что очевидно любому идиоту с половиной мозга и одним глазом. Мы должны
принять в качестве отправной точки, что глейсы скрывают от нас сведения о
конструкции Станции! И единственно, как мы можем из них выудить эти
сведения, так только косвенным образом. Если ты будешь противиться и
дальше, мне придется сделать вывод, что Рейдж отказала нам в доступе к
банкам памяти, потому что ты ее об этом попросил!
- Чушь! - отрезал Лигмер. - Ерунда. Ты сама слышала, почему она нам
отказала. Меня это так же разозлило, как и тебя.
- Ну тогда перестань вести себя так, как будто это я виновата, что
нам отказали!
Они сердито уставились друг на друга. Но оба больше ничего не
произнесли в течение нескольких минут. Пока они молчали, из-за густых
кустов показался человек и выбрался на их поляну. Это был Ференц. Вид у
него был напряженным.
- О, Лигмер! - сказал он с явным облегчением. - Хорошо, что мне
удалось вас найти. Здравствуйте, Узри. Не возражаете, если я скажу Лигмеру
пару слов наедине?
Очевидно было, что Ференцу нелегко далось вежливое обращение к паге.
- Честно говоря, - сказала Узри тоном глубокого отвращения, перебирая
лежащие перед ней документы и протягивая руку за папкой, чтобы их сложить,
- честно говоря, я не дам даже куска кометного хвоста за то, чтобы его
когда-нибудь вообще увидеть. Прошу вас!
Ференц нахмурился и с упреком посмотрел на Лигмера.
- Вы чем-то огорчены, - сказал он Узри.
Пага коротко рассмеялась.
- Ничего такого, чего бы я не ожидала заранее, - резко ответила она.
- Было бы слишком надеяться, чтобы кэтродин мог смотреть на вещи
непредвзято дольше, чем день или два подряд.
- Ну смотри... - начал было Лигмер.
Ференц свирепым взглядом заткнул ему рот, набрал в грудь побольше
воздуха и попытался задобрить пагу:
- Мне очень жаль, Узри... не расскажете ли вы мне, что случилось?
- Зачем? - ответила Узри, но все-таки положила документы обратно на
стол. - Ладно. Может, вы действительно сможете помочь. То, что случилось,
достаточно несложно описать. Дело в том...
В кустах послышался смех, грузный топот и громкие женские голоса с
пагским акцентом. Узри замолкла. Ференц обернулся туда, откуда доносился
шум. Он услышал, как Лигмер вздохнул, и вздох его превратился в стон.
Сердце его упало.
На поляне показались две мускулистых паги. Обе были одеты в
гражданскую одежду, похожую на костюм Узри, но у одной была обрита голова,
указывая, что она принадлежит к военной касте. Появление этой паги
особенно встревожило Ференца, поскольку это была та самая пага-офицер, с
которой он ссорился по пути на Станцию. Судя по одежде, она сейчас была в
отпуске.
Пага-офицер выбежала на поляну, держась за руки с подругой. В другой
руке у нее был большой кувшин с дымящимся напитком. Над верхней губой у
нее была лиловая полоска, похожая на усы, - след от напитка.
- Вот так встреча! - сказала она, и улыбка приподняла ее верхнюю губу
с лиловыми усами, обнажив зловеще заточенные зубы.
Пага выдернула свою руку из руки спутницы, обвела Ференца взглядом с
головы до ног и тряхнула головой.
Лигмер потихоньку поменял положение ног под столом, чтобы в случае
необходимости иметь возможность быстро вскочить.
Пага-офицер наконец завершила свой презрительный осмотр и глянула на
Узри.
- Этот слишком громкий кэтродин тебе мешает, дорогая? - спросила она.
- Нет, офицер Тоэр, - был ответ. - Для одного из них он ведет себя
вполне сносно.
- Неужели! - нарочито удивилась Тоэр. - Кто бы мог подумать! Это
очень отличается от его поведения по пути на Станцию. Не так ли? -
закончила она неожиданно ядовито, взмахнув кулаком в воздухе перед самым
лицом Ференца, и уставив на него палец жестом обвинения.
Ференц рефлекторно отшатнулся, и Тоэр иронически усмехнулась.
- Вот вам цена! Все вы храбрые среди своих, на борту своего дурацкого
корабля. Но когда вы не на своей территории, то шарахаетесь от каждой
тени!
Она обернулась к Узри так резко, что из кувшина выплеснулось немного
напитка, и лиловые капли медленно поползли по стенке кувшина. Через
несколько мгновений капли добежали до края донышка и стали срываться вниз,
образуя на земле маленькие лиловые пятнышки; они постепенно таяли, как
