через дыру в заборе. Уже темнело. Арванд нарочно пришел за Хильдой в
сумерки, чтобы поменьше обращать на себя внимания. Если их сейчас
кто-нибудь и приметит, то увидит всего лишь, как рослый мужчина ведет к
себе в дом закутанную в плащ женщину, - и никаких вопросов не возникнет.
Однако он немного не рассчитал время. Еще несколько минут - и окончательно
стемнеет. В этот час вервольфы наверняка уже выходят на охоту. Нужно
торопиться.
Они быстро пошли по улицам. Хильда часто спотыкалась. Она была еще
довольно слаба, и Арванд взял ее на руки, подивившись тому, какая она
легкая. Он часто оборачивался и оглядывал переулок, прежде чем свернуть в
него. Он очень боялся увидеть две пары горящих красных глаз. Но пока что
все было тихо.
И вдруг какое-то странное ощущение чужого присутствия заставило его
замереть и прижаться к стене углового дома. В соседнем переулке, возле
самого дома Гунастра, их уже ждали. Он не сомневался в этом ни секунды.
Ожидание было таким явственным, будто некто испускал резкий запах.
Возможно, кстати, именно запах и заставил Арванда бессознательно
насторожиться, хотя он не отдавал себе в этом ясного отчета. Запах
звериной шерсти был еле заметным.
- Хильда, - сказал Арванд девушке, - сейчас нам предстоит пробиваться
с боем.
- Они здесь, - тихо отозвалась Хильда. Он удивился тому, что она как
будто не испытывает страха. Но следующая фраза девушки объяснила ему
многое. - Ты победишь их, - сказала она с такой убежденностью, что ему
стало не по себе.
- Обхвати меня руками за плечи, ногами цепляйся за пояс, - сказал он,
подсаживая ее себе за спину. - Учти, я не смогу тебя держать. Твоя задача
- не упасть на землю. Хильда, я привязал бы тебя к себе, но если меня
убьют, ты тогда не сможешь даже бежать.
Она прильнула к нему. Арванд ощутил ее дыхание возле своего уха,
улыбнулся и тут же перестал о ней думать. Он вытащил из ножен меч и
обмотал вокруг руки плащ, заранее зная, что все это ему не поможет.
Сегодня ему не убить тех, кто, притаившись в темноте, поджидает его у
порога. Все, что ему нужно, - это пробиться в дом. За порог никакая
нечисть не ступит, если ее не призвать.
Одним прыжком Арванд выскочил на середину переулка. Вот и дом
Гунастра - приземистое, крепкое строение, почерневшее от времени и
непогоды. Старый кряжистый дуб раскинул ветви над порогом. Все так, как
было вчера, и год, и десятки лет назад. Только старого Гунастра больше
нет, теперь дом перешел в руки чужеземца, пригревшегося на земле
гипербореев.
Арванд сделал несколько осторожных шагов к дому и наконец увидел то,
чего ждал: горящие в темноте глаза. Бесшумно выступили вперед два волка,
скаля зубы и прижимая острые уши. Двигаясь боком и стараясь держаться
спиной к стене дома, Арванд прошел еще несколько шагов. Он хотел выиграть
расстояние. Еще шаг. Еще.
Волчица, более молодая и нетерпеливая, чем ее спутник, прыгнула.
Арванд успел уклониться, и страшные челюсти сомкнулись не на горле
человека, а на плаще, который он вместо щита намотал на левую руку. Ванир
изо всех сил ударил волчицу по голове рукоятью меча. Полуоглушенная
волчица выпустила его и осела на снег, взвизгнув.
Арванд пробежал еще несколько шагов. Крыльцо было уже совсем рядом. В
отчаянии глядя на эту близкую и такую недостижимую цель, Арванд
приготовился к схватке с волком-Сигмундом. Огромный белый зверь напал с
громким рычанием. Арванд ударил его мечом по шее в надежде отсечь оборотню
голову, но промахнулся. Клинок вспорол зверю брюхо, но сын Младшего Бога
даже не почувствовал боли. Он снова зарычал. Арванду мешала Хильда. Хоть
девушка и сидела на его спине не шевелясь и была почти невесомой, все же
она сковывала его движения и он не мог маневрировать так ловко, как делал
это в недавнее время на арене, когда еще выступал в гладиаторских боях.
Он знал, что следующая атака Сигмунда будет, вероятно, последней и
для Арванда, и для его ноши. Он мог бы, конечно, бросить волкам Хильду и
спастись - ведь девочка в любом случае обречена на страшную смерть. Но
что-то мешало ему это сделать.
В этот миг откуда-то сверху прогремел душераздирающий боевой клич, от
которого Арванд и Сигмунд подскочили, оба одинаково испуганные. С длинной
ветки дуба, завывая и (как через несколько секунд сообразил Арванд)
веселясь от всей своей варварской души, на волка обрушился киммериец
Конан. Как на чудо смотрела Хильда на эту сцену. То, что в темноте
казалось комом снега среди других комьев, вдруг раскрылось. Белый меховой
плащ изодранный в клочья и запачканный сажей, взвился за широкими плечами
киммерийца, посыпался снег - и вот уже, как гигантская птица из яйца,
вывалился из своего укрытия дикий воин с развевающимися черными волосами.
Грозным духом отмщения упал он прямо на спину волка и схватил его за горло
своими могучими лапищами.
- Беги в дом, Арванд! - крикнул он.
Не раздумывая, ванир подчинился. Одним ударом кулака отбросил засов,
ворвался в темную выстуженную комнату и сбросил с себя Хильду. Затем
схватил полено из кучи дров, приготовленных у печки, и выскочил на
крыльцо.
Оглашая притихший город воинственными криками, киммериец бил кулаком
но голове огромного зверя, который тщетно пытался стряхнуть его с себя.
Арванд успел как раз вовремя: волчица пришла в себя и уже подкрадывалась
сзади. Метко запустив в нее поленом, Арванд крикнул:
- Конан! Сюда!
Киммериец ловко соскочил со спины волка и бросился бежать. Огромными
прыжками зверь догонял его. Но, к счастью, дом был совсем близко.
Захлопнув дверь, оба мужчины заложили засов. Страшные когти скребли и
царапали дерево, потом в окне показалась оскаленная морда, - и красные
глаза жадно уставились на людей. Конан преспокойно захлопнул ставни,
норовя ударить зверя по носу. Злобный вой был ответом на этот жест, но на
киммерийца это не произвело ни малейшего впечатления. Он обернулся к
Арванду и Хильде и весело засмеялся.
- Ну, вот, - сказал он, - мы живы и в безопасности. А эти кровопийцы
там, в морозной ночи, пусть себе бесятся.
Арванд от души обнял его.
- Если бы не ты, они разорвали бы нас в клочья.
- Пустяки, - проворчал варвар. - Для меня одолеть пару-другую
оборотней - это раз плюнуть. А замарашка, как я погляжу, приклеилась к
тебе, точно горб к горбатому. - Он подмигнул Хильде, глядевшей на него с
опаской. - Молодец, кроха. Когда не можешь помочь, главное - не мешать.
Арванд зажег две масляные лампы и принялся разводить в печке огонь.
Конан развязно плюхнулся в самое лучшее кресло и принялся ковырять пальцем
в ухе.
- Как тебе пришло в голову прийти именно сюда? - спросил Арванд.
- А что, ты был не рад меня видеть? - хмыкнул варвар. - Эти зверюги
пытались прошлой ночью вцепиться мне в глотку. Гунастра они утащили, но я
ушел. Я забрался по стене белого каменного дома... Там, в этом доме, все,
конечно, перепугались до смерти, кроме одного очень славного мальчугана.
Даром что гипербореец - хороший мальчик. Жаль, что не мой брат.
- Погоди-ка, - перебил его Арванд. - Не тот ли это дом, что стоит
недалеко от площади, а на фасаде герб с двумя грифонами на зеленом поле?
- По-твоему, у меня было время рассматривать какие-то гербы? -
огрызнулся варвар. - Говорю тебе, мальчик славный.
- Это граф Амальрик Бесстрашный, - сказал Арванд. - Я знаю его семью.
У них в роду все такие - прямые, гордые и великодушные.
Конан выразительно поднял левую бровь намекая на то, что к
гиперборейцам вообще неприменимы подобные характеристики, однако говорить
на эту тему ничего не стал.
- Словом, там я и отсиделся до рассвета, а потом пошел сюда. Я так
рассудил, что уж в доме старика меня никто искать не будет. Ближе к вечеру
забрался на дерево. Так, на всякий случай. Я был уверен, что ты явишься
сюда после погребения Гунастра. Кстати, правда то, что болтают?
- О чем еще болтают? - устало спросил Арванд.
- Будто хитрый дед усыновил тебя еще два года назад и оставил тебе
все имущество?
Арванд кивнул, но как-то безрадостно. Конан внимательно посмотрел на
него.
- Печаль по другу вытеснила из твоей души радость богатства, -
заметил он, словно подводя итог.
- Так и есть, - вздохнул Арванд. - Хотел бы я, чтобы Гунастр был
здесь. Лучше бы он бранил меня, как прежде.
Конан пожал плечами.
- Что ушло, того не воротишь. Теперь ты сам хозяин. Самое время
обзавестись помощником...
- Тобой, например, - вполне серьезно предложил Аренд.
- Ну уж нет, - сказал Конан. - Я прихлопну этих волчар - и ни часа
лишнего здесь не останусь.
- Почему бы тогда тебе сразу не уйти!
- Думаешь, волки дадут мне спокойно отправиться восвояси? Будут
устраивать засады, гнаться по следу... Нет уж, я сперва их прикончу. Там,
где мне это удобно. И в то время, которое выберу я. А потом уж в путь.
Подальше отсюда.
Арванд повернулся к печке, чтобы подбросить дров, и увидел, что
Хильда спит у огня, прямо на полу. Арванд поднял ее на руки и перенес на
широкую кровать, где обычно отдыхал старик. Гунастр любил, чтобы было
попросторнее, и потому соорудил себе такое огромное лежбище, будто
занимался здесь любовью с пятью дамами одновременно.
Спустя несколько минут на этом ложе уже спали, согреваясь теплом друг
друга, все трое спасшихся от волчьих клыков. А два разъяренных зверя выли
и скреблись под дверью до самого утра.
17
Сунильд разливала по светильникам масло. Сидя в деревянном кресле с
прямой спинкой, Синфьотли молча смотрел, как движется среди неровных теней
ее высокая, стройная фигура. Мать, несмотря на возраст, была все еще очень
красива и величава, и он невольно залюбовался ею. В этот вечер ему
хотелось забыть все ссоры.
- Мать, - негромко окликнул Синфьотли.
Женщина обернулась, и сына поразило выражение глубокой усталости,
лежащее на ее надменном лице. Казалось, груз невыносимой тяжести лег на
эти прямые плечи и согнул их. В потухших глазах Синфьотли различил все те
же огоньки ненависти, припорошенные золой, но так и не угасшие
окончательно.
- Ты все еще ненавидишь меня? - поразился он. Синфьотли не ожидал,
что Сунильд ответит, но спустя несколько секунд услышал ее глухой голос:
- Больше, чем-прежде.
- За что? - спросил он. - Теперь, когда Сигмунд вернулся...
При имени любимого сына лицо матери исказилось и рот задрожал.
- Молчи! - прошептала она. - Молчи, слепец.
В ее тихом голосе было столько ужаса, что он действительно замолчал.
Она зажгла еще одну лампу и, не выпуская лучины из рук, подошла к нему
поближе. Даже в неверном свете лучины он видел, как побледнели ее губы.
Отражения огонька плясали в ее расширенных зрачках.
- Разве ты не видишь, _к_а_к_и_м_ он вернулся, Синфьотли? - сказала
она еще тише. - Одним богам ведомо, кем стал мой сын. Лучше бы ты закопал
его на равнинах, чем потерял его тело на подходах к Халога. Лучше бы ты...
- Она замолчала.
- Что?
- Лучше бы ты оставил его на пищу степным волкам, - сказала мать,
вздрагивая.
- Что ты говоришь? - закричал Синфьотли, разом утратив самообладание.
- Разве не братом был он мне, разве он не твой любимый сын, чтобы я бросил
его в степях, точно ненужную поклажу? Я вез его домой, чтобы ты могла в
последний раз увидеть своего сына, а после оплакать его на погребении,
достойном воина.
- Темные силы призвали его, и он ушел.. Сейчас он вернулся и...
