Сторож вздохнул, захлопнул оконце и тут же заскрипел
большим засовом на воротах. Через минуту ворота тяжело
распахнулись перед Юлей и дядей Пихто, и они вошли, наконец, в
город. Только теперь увидели они всего сторожа. Он стоял,
подобоченясь и опираясь на большую пику, в помятом рогатом
шлеме и ржавых побитых доспехах. Самое примечательное в нем
было - число ног. Их было шесть! Дядя Пихто от неожиданности
присвистнул и вполголоса сказал Юле:
- Если я насекомое, то этот тип - паук! Смотри - шесть
ног да две руки - вот тебе и восемь конечностей! Форменный
паук.
- А пауки насекомых - едят? - полувопросительно ответила
Юля и тут же добавила: - Все равно ты неправильно рассуждаешь.
Если ты паук, то у тебя восемь конечностей, это так. Но если у
тебя восемь конечностей, то ты же не обязан быть пауком. Вот
возьмем, к примеру, осьминога...
- Бр-р-р, не будем его брать, - поежился дядя Пихто, и их
тут же перебил внимательно прислушивавшийся сторож:
- По милостивому повелению нашего благородного
повелителя, властелина нашего города, шести холмов и пяти
деревень, его высочества герцога Пом-и-Дора (при этих словах
Юля вопросительно помотрела на дядю Пихто, а тот ей кивнул в
ответ: "Значит, уже"), всякий входящий в город странник, будь
он конный или пеший, дворянин или другого сословия, не войдет
в него... - и сторож приостановился тут отдохнуть.
Отдышавшись, он продолжил:
-...пока не разгадает Входную Загадку Великого Герцога!
А если упомянутый странник даст неправильный ответ на Входную
Загадку Великого Герцога, то он поступает на кухню Великого
Герцога...
При этих словах наши спутники было приободрились, но
сторож тут же добавил:
-...и идет на парадное жаркое на обед Его Высочеств, - и
он громко чихнул и ударился при этом шлемом о свою пику. Лица
у Юли и дяди Пихто вытянулись, но отступать было уже поздно.
- Вот Входная Загадка Великого Герцога! - опять заговорил
сторож. - На Входных Воротах города Его Высочеств сидело
десять ворон. Главный Сторож Входных Ворот города, - тут он
немного надулся и зашевелил усами, - выстрелил из Главного
Мушкета Стражи Входных Ворот города (Юля уже успела заметить
огромное ржавое ружье, стоящее у стены дома). Точным выстрелом
одна ворона была убита!
- Вр-рет! Вр-рет шестиногий! - послышалось откуда-то
сверху, и над ними пролетел давешний вожак вороньей стаи.
Сторож тут же метнул в него пику, но не попал. Пика упала на
стоящий рядом дом, выбила стекло в окне на втором этаже и
тяжело грохнулась на мостовую. Сторож, как ни в чем не бывало,
продолжал:
- Убита. Вопрос: сколько осталось ворон на воротах?
- Де... - начал было дядя Пихто, но Юля тут же закрыла
ему рот рукой и бойко ответила:
- Ни одной! Громовой выстрел Главного Мушкета Стражи
Входных Ворот города Его Высочеств насмерть напугал остальных
ворон, и они рухнули наземь! - это выскочила как бы само
собой. Юля даже испугалась своего неожиданного ответа.
Сторож досадливо крякнул, усы его поникли. Он неохотно
буркнул:
- Проходите. Ужо на выходе посчитаемся, - и, закрыв снова
на засов ворота, он лег на валявшийся рядом рваный полосатый
матрац, набитый соломой, и тут же захрапел.
17. От харчевни до темницы
- Ну-с, - довольно сказал дядя Пихто, потирая друг о
друга все свои четыре ладони, когда они, наконец, отделались
от Главного Стража города, - теперь пошли в город!
Они повернулись "налево-кругом", притопнули правыми
каблуками и пошли по улочке к центру города. Но странное дело!
Они шли - но никого нигде не встречали. Не было слышно ничьих
голосов, ни лая собак, ни вообще какого-либо звука. Правда,
трубы домов кое-где дымились, и потому город не казался совсем
уж мертвым.
Улочка, по которой шли наши герои, повернула направо - и
они тут же увидели вывеску "Харчевня Толстого Усатого",
висевшую над входом в угловой дом с закопчеными окнами и
стенами. Он был заметно грязнее своих соседей и стоял среди
них, как толстый лавочник, вышедший на улицу и уперевший руки
в бока. Дядя Пихто открыл скрипнувшую дверь, и они вошли в
темноватое помещение. Внутри никого не было, и пробивавшийся в
окна свет освещал только стоявшие в два ряда темные деревянные
столы на толстых ногах и такие же массивные скамьи с обеих
сторон от столов. Мимо Юли пролетела жужжа муха, и опять стало
тихо. Дядя Пихто постоял немного и громко старательно
прокашлялся. В глубине помещения что-то стукнуло, раздался шум
шагов, а вслед за шумом появилась и его причина: грузно
ступая, на свет вышел действительно толстый и действительно
усатый человек в поварском колпаке и фартуке поверх какого-то
непонятного халата. Колпак и фартук были, наверное, когда-то
белыми.
- Ну? - спросил он и набычился. Лицо его было очень
смуглым, щеки покрывала густая сизая щетина, усы грозно
топорщились.
- Нам бы это... покушать, - робко сказала Юля.
Хозяин фыркнул, хрюкнул и хлопнул себя руками по животу:
- Ну вы даете, - и он, показав им на скамьи у ближайшего
стола, ушел обратно вглубь зала.
Юля и дядя Пихто пожали плечами, уселись за стол и
принялись разглядывать помещение. Низкие темные своды, толстые
бревна, подпирающие потолок, окна с частым переплетом - все
было прямо как в кино про средневековье. Свет шел не только
через окна: под потолком дымились еще несколько светильников,
дававших неровные красноватые отблески на стенах.
Разговаривать как-то не хотелось.
Прошло несколько долгих минут. Потом где-то в глубине
снова что-то стукнуло, и появился хозяин, несущий несколько
мисок со снедью. Подойдя, он со стуком поставил перед Юлей и
дядей Пихто по миске с вареными картофелинами в мундире, еще
одну миску - с луковицами и побегами зеленого лука и чеснока,
и бросил на стол по паре ножей и вилок. Наконец, он аккуратно
поставил на середину стола красивую фарфоровую тарелку с
золотой каемкой. На тарелке лежал прекрасный свежий помидор,
украшенный веточками зеленого укропа. После этого хозяин
отошел в сторону и оперся спиной о стену. Он сложил руки на
груди и стал наблюдать за своими гостями.
Юля и дядя Пихто переглянулись и улыбнулись друг другу.
Они взяли в руки ножи и вилки и, не сговариваясь, воткнули
вместе свои вилки в этот красивый сочный помидор! Раздался
вопль хозяина, и через мгновение того уже не было в харчевне -
он бросился с криком на улицу и куда-то побежал. Крик его
быстро затих, а наши герои остались сидеть с открытыми ртами и
уставившись друг на друга. Через несколько секунд они закрыли
рты, сглотнули, пожали плечами и наконец-то принялись за еду.
Они успели уже съесть по картофелине и по половинке помидора,
когда с улицы раздался топот и в харчевню ввалился толстый и
усатый хозяин, а за ним - два стражника в мятых доспехах и с
мечами в руках.
- Вот они, посягатели и осквернители! - запыхавшись,
простонал он, тыча толстым пальцем в Юлю и дядю Пихто. - Они
покусились на парадный символ благополучия и Светлой Личности
Его Высочеств! И... - хозяин не то икнул, не то задохнулся,
увидев пустую тарелку с капельками томатного сока. -
Святотатство! Они съели его! - и он чуть не упал от ужаса и
негодования.
- Хр-р-рум! - грозно сдвинули брови стражи, и через
минуту наши герои были уже снова на улице. Стражи тащили их за
шиворот вслед за собой к центру города. Улица была вымощена
крупным булыжником, и бедных арестантов подбрасовало на
неровной мостовой.
- Это у них тут... вместо трамвая, что ли, - попытался
пошутить дядя Пихто. - Трясет, во всяком случае, прямо как в
трамвае.
Юля была так напугана, что просто не смогла ничего
ответить, хотя и подумала, что трамвай этот местный -
бесплатный, но уж лучше кататься в платном трамвае и не за
шиворот. Да и где им сходить теперь придется?
"Сошли" они у здания ратуши, что стояло прямо у подножия
холма, на вершине которого виднелся грозный могучий замок.
Стражи отперли низкую дверцу в стене ратуши и втолкнули Юлю и
дядю Пихто в темную и сырую каморку. Дверь за ними
захлопнулась, скрипнули в замочной скважине ключи, и стало
совсем темно.
- Н-да, покушали, - сказал дядя Пихто. - Я так теперь
думаю, что ты, наверное, всегда очень капризничала за едой,
да?
- Не очень, - неуверенно ответила Юля и вздохнула.
- Вот нам теперь и достается, - подытожил дядя Пихто и
замолчал.
- А зачем нас сюда? - спросила теперь Юля.
- Подержат тут немного, - и дядя Пихто зашуршал руками по
полу, пытаясь найти сухое место или что-нибудь, на что можно
было бы присесть.
- А потом?
- Потом, потом. А потом - суп с котом! - с этими словами
дядя Пихто сел на что-то и громко почесался.
- С тобой, что ли? - съязвила, обидевшись, Юля. Ее
спутник вздрогнул и поправился:
- Ну, это я не буквально, это поговорка такая. Судить
будут.
- За что?! - ахнула Юля.
- За тот помидор, - вздохнул дядя Пихто, - это он нам
боком выходит.
- И ничегошеньки у меня боком не выходит! - недовольно
буркнула Юля, потрогав свои бока. Не успел дядя Пихто сказать
ей, что это тоже просто поговорка, как раздался щелчок, в
темноте каморки засветился чей-то размытый голубоватый силуэт,
и невнятный голос прошмакал:
- Гокого, гегака!
Юля охнула: "Призрак!" - и осела на пол.
18. Выходная Загадка
Светящийся силуэт посреди каморки задрожал и стал заметно
четче. У него проступил длинный нос, затопорщились усы, и
знакомый голос Великого Мышиного Волшебника уже более внятно
повторил:
- Здогово, гебята! - и, чихнув, добавил: - Ну что,
здогово я настгоился?
- На что? - не понял дядя Пихто.
- Как на что? На гезкость, конечно! - удивился его
вопросу волшебник и снова чихнул.
- Дяденька волшебник, - взмолилась Юля, - раз вы так
хорошо на резкость настроились, так заберите нас отсюда! Ведь
нас судить будут, а мы ни в чем не виноваты.
- Не виноваты, не виноваты, - закивал согласно головой
силуэт Великого Мышиного Волшебника, - а забгать вас отсюда я
все одно не могу. Тут я бессилен - Компоста мне не одолеть.
Да и потом - газве в моем мудгом пгогочестве было, чтобы я вас
откуда-то забигал?
- А зачем же ты тут тогда... сфокусировался? - прямо
спросил его дядя Пихто.
- Да так, интегесно было, знаете ли, - пожал плечами
Великий Мышиный Волшебник. - Жалобы есть?
- Есть! Сыро тут... - начала было Юля, но Великий Мышиный
Волшебник не дал ей закончить:
- Ну тогда я поехал! - и силуэт его быстро поблек и
растворился в темноте. Наши герои остались одни.
- И зачем он появлялся? - со слезами в голосе удивилась
вслух Юля. Ей стало очень обидно. - Крыса несчастная!
В каморке снова стало тихо. Но длилась эта тишина
недолго. Снаружи послышались тяжелые шаги стражника, опять
загремели ключи. Дверь распахнулась, и в светлом проеме
возникла фигура в доспехах.
- Выходь, редиски! - проревел страж и взмахнул мечом, -
Его Высочества изволют велить вас на суд тащить!
- А что, нельзя, чтобы мы сами пошли? - спокойно
поинтересовался дядя Пихто.
- Отчего же нельзя? Оно можно, - неожиданно согласился
страж. - А дорогу-то в суд сами найдете?
- Найдем, найдем! - обрадованно закивала головой Юля.
- Ну, идите тогда, - и страж посторонился, выпуская
узников из каморки, - только чтоб одна нога тут - другая там!
Его Высочества страсть как ждать не любят, - с этими словами
страж равнодушно отвернулся от них и побрел куда-то в город,
волоча по камням свой меч.
Юля стояла, зажмурившись от дневного света, и с
удовольствием вдыхала такой свежий после затхлой каморки
воздух. Кто-то потянул ее за рукав. Она вздрогнула и открыла
глаза. Дядя Пихто прикладывал палец к губам и показывал ей
жестами, что надо брать ноги в руки и давать ходу. Юля не
заставила себя уговаривать. Через мгновение они уже неслись со
всех ног от ратуши. Несколько поворотов, испуганные лица,
мелькнувшие в темных окнах - и наши герои вылетели к городским
