Вселенной, пытается он делать?
Задолго до того как на гиперэкранах маленького пакетбота возникли
огромные вращающиеся колеса конвоя, с которым шел Непокорный,
Брим принял решение выйти из этого проклятого любовного
треугольника, который, он знал, сам же и сотворил .
***
Оказавшись на борту Непокорного, Брим узнал, что, хотя
большинство вспомогательных эскадр Лиги вышли со своих баз, основные
силы Кабула Анака упрямо остаются на Тарро. Во время перехода к
Гелику сделалось совершенно ясно, что Облачники собирают все свои
наличные корабли для решающего удара. За всю дорогу конвой подвергся
всего трем нападениям - пустяки по сравнению с былой активностью
неприятеля.
И что еще интереснее, секретные сводки показывали, что за последние
дни не отмечено ни одного прямого нападения невидимок на корабли
Имперского Флота. Похоже, Облачники завершили наконец подготовку
их экипажей. В воздухе буквально висела тревога, и Брим нутром ощущал,
что очередной этап его жизни подходит к концу.
Непокорный заходил на посадку, когда экипаж оповестили, что база
официально приведена в состояние полной боевой готовности. Когда
Брим зарулил на гравибассейн и выключил пульт, пришло известие, что
корабль вывели из группы сопровождения конвоев, переподчинили
непосредственно командованию Космофлота и назначили в шестнадцатую
сводную группировку по обороне Гелика, которая вот уже две недели
формировалась в зонах HI и К24-29. Впрочем, это никого особенно не
удивило. Не только нападения Облачников, но и поток конвоев на Гелик
заметно уменьшился. Теперь Аталанта использовала все накопленные
запасы для снабжения защищающих ее флотилий, ряды которых с каждым
днем пополнялись продолжающими прибывать кораблями.
Когда Брим забрал свою почту, в ней среди прочего обнаружилась
записка от Клавдии. Ее срочно вызвали на конференцию в
университетский город Пеллеас в другом полушарии, и она возвращалась
только через два дня. Как бы то ни было, - писала она, - мне надо, чтобы
меня встретили на Гражданском вокзале, перрон 31 А, в начале третьего
часа вечерней вахты. У меня билет в девяносто первый вагон. Если ты
будешь свободен, можешь забрать ключи от моего глайдера - он стоит на
обычном месте у здания управления, - я оставила их Рабле Гастонже. Не
Переживай, если не сможешь, - он заберет меня. Клавдия.
Брим криво улыбнулся. Ничего, на это у него время найдется. Через два
дня ему будет отчаянно не хватать ее общества. Особенно после того, что
он задумал...
Рано утром следующего дня, когда Непокорный пополнял энергию и
боезапас, Брим с мрачной решимостью привел свой план в исполнение. В
машинном отделении он уничтожил все физические свидетельства своих
отношений с Марго, потом аккуратно завернул подаренное ею кольцо в
перепачканный помадой носовой платок, запечатал и отправил по почте
на адрес Бородова. В конверт он вложил короткую записку:
Марго, любимая!
Хотя это причиняет мне боль, которую невозможно описать словами, я
больше не буду вмешиваться в твою личную жизнь и счастье, которого ты,
несомненно, добьешься, когда я исчезну из твоей жизни. Надеюсь, что после
должного поощрения Роган станет в конце концов любящим мужем,
которого тебе так не хватает. Обдумав события нашего последнего
вечера, мне стало ясно, что подобные отношения приносят больше боли, чем
счастья. А разве не счастье является целью нашей жизни? Я верю, ты
обретешь его. Прошу тебя, знай, что я любил тебя крепко и искренне со дня
нашей встречи.
О дева Авалона! Мне пора.
Передо мною - путь к мирам далеким.
Средь звезд холодных в сердце одиноком
Вновь оживет счастливая пора,
Пора любви...
Пусть воля непреклонна,
Моя душа - с тобой, дочь Авалона,
Возлюбленная, свет моей мечты...
Я не забуду. Не забудь и ты!
Всегда твой Вилф.
Следующие несколько дней все члены команды Непокорного
готовились к инспекции, каковую должен был учинить базе в Аталанте
Звездный Адмирал сэр Грегор Пендель. В результате экипаж в полном
составе долго полировал все видимые детали как внутри корабля, так и на
его поверхности - включая собственно корпус, - а потом в течение целого
дня ожидал момента, когда адмирал на полной скорости пронесется мимо
Непокорного в своем лимузине. Впрочем, Бриму это помогло хоть
немного отвлечься от тяжелых мыслей, не покидавших его с тех пор, как
он отправил Марго ее кольцо.
Он занял место в толпе встречающих на перроне 31А Гражданского
вокзала примерно в 2.70 с начала вечерней вахты - за несколько циклов до
того, как пассажирский экспресс Клавдии вырвался из туннеля;
остроконечный нос локомотива еще светился красным. Накренившись на
повороте полупрозрачной янтарного цвета трубы, похожая на змею
цепочка металлических цилиндров замедлила ход и плавно остановилась у
длинной платформы. Брим нашел девяносто первый вагон - третий с
конца - и протолкался сквозь толпу встречающих как раз вовремя, чтобы
увидеть Клавдию, спускающуюся по ступенькам. Глаза их встретились, и
лицо ее осветилось радостью, она спрыгнула на платформу, и толпа
отъезжающих пассажиров едва не смела ее.
С трудом пробиваясь к ней на подмогу, Брим не переставал
поражаться: Клавдия Бальмонт была столь прекрасна, что каждый раз,
когда она возникала в его жизни после некоторого, пусть даже
небольшого перерыва, ему приходилось заново привыкать к ее красоте.
Мгновением спустя торопливое объятие и поцелуй в губы сообщили ему о
грядущих радостях. Сияющие карие глаза ясно говорили, что Клавдия
рада встрече и всему тому, что связано с их дружбой.
Как всегда, у них нашлась целая Вселенная тем для болтовни - они
занимались этим за обедом в одном из уютных маленьких бистро
Рокоццианского квартала. Потом, чуть навеселе, они вернулись к ней
домой, дабы вкусить тех плотских утех, что дарила им их дружба.
В ранние часы утренней вахты - задолго до того, как Гадор осветил
лучами горизонт - Брим снова лежал, наслаждаясь блаженным покоем, и
смотрел на тело своей подруги, освещенное алыми отсветами углей в
камине. В Клавдии не было ничего царственного: всего лишь прекрасная,
умная - потрясающе умная - женщина, которая прокладывала себе путь по
Вселенной, став безупречной во всех отношениях. Длинные волосы
темным венцом обрамляли мягкие черты ее лица. Из-под края легкого
пледа, не закрывающего ее плечи, выглядывал темный сосок.
В камине громко щелкнула головешка, и глаза Клавдии открылись.
Некоторое время она сонно улыбалась, потом нахмурилась.
- Вилф Брим, - мягко произнесла она. - У нас с тобой далеко не все
хорошо получается, не так ли?
- О чем это ты? - спросил Брим, поднимая брови.
Клавдия вздохнула:
- Я мало о чем думала на этой несчастной конференции, только об этой
ночи - и о тебе. Боюсь, я очень к тебе привязалась.
Брим погладил ее по ноге.
- Мне кажется, то же самое можно сказать и в отношении меня.
Клавдия закрыла глаза.
- Вилф, - серьезно сказала она. - Приди в себя. Я же вижу: ты на
перепутье. И говоря откровенно, если ты и впрямь испытываешь к своей
далекой возлюбленной те чувства - а мне кажется, это так и есть, - я
уверена, она еще ответит тебе взаимностью, если уже не отвечает.
- Между нами все кончено, - ровным голосом произнес Брим. - Я ведь
тоже любила раз или два, - сказала Клавдия с кривой улыбкой, - и я знаю,
что это такое. Требуется куча времени, чтобы любовь действительно
прошла. Право же, Вилф, я уверена, ты и сам все знаешь. - Она села,
откинув плед, и скрестила ноги на подушках. - Давай-ка представим, что,
будет, если я окончательно и бесповоротно влюблюсь в тебя - мне это
сейчас вовсе не трудно, - а потом твоя далекая возлюбленная
неожиданно вздумает бросить мужа и вернуться к тебе. - Она взяла его за
руки и заглянула в глаза. - Ты или бросишь меня, или еще хуже - не
бросишь, но научишься ненавидеть. Так или иначе в проигрыше остаюсь
я, верно?
Брим только пожал плечами. Если подумать, она могла и не ошибаться.
- С другой стороны, - продолжала Клавдия, - что, если я - ну просто так,
на ровном месте - вдруг повстречаю кого-то и сойду с ума? И этот
супермен будет испытывать ко мне те же чувства? - Она хихикнула и
тряхнула головой. -Вилф, любовник ты мой милый, давай лучше будем
наслаждаться тем, что имеем сегодня: чудесным сексом и замечательной
дружбой. Это ведь больше, чем некоторые люди получают даже в удачных
браках. И - черт возьми - может быть, когда-нибудь мы действительно
будем вместе. Но пока...
Брим облегченно улыбнулся.
- Что пока? - спросил он. Клавдия откинулась на подушки.
- У нас еще уйма позиций, которые мы с тобой не пробовали, - заявила
она, качнув бедрами. - Не будем терять времени...
***
Спустя три дня Брим стоял на залитом утренним солнцем мостике
Непокорного, опробуя кое-какие усовершенствования в размещении
приборов на своем пульте, когда в помещение ворвалась Веллингтон,
тащившая за собой Урсиса.
- Вилф, - сияя, объявила она. - Твоя милая подружка, Клавдия
Вальмонт, все-таки устроила нам поездку на орбитальные форты
градгроутов! Метацикл назад я получила приглашение от аббата Пьети.
Регула Коллингсвуд была рядом, когда курьер принес его мне, она
сказала, что вы с Ником можете лететь со мной. Ну не чудно ли?
Стоявший за ее спиной Урсис философски поднял взгляд к небесам и
покорно кивнул.
- Все снега тают, когда приходит время, - заметил он.
- Воистину так, - согласился Брим, с улыбкой глядя на них. - А не сказал
ли наш уважаемый капитан, как нам туда добраться?
- Конечно, - ответила Веллингтон. - Нам разрешено взять шлюпку
номер четыре - ну эту, маленькую. Коллингсвуд сказала, так она будет
уверена, что мы сможем быстро вернуться в случае необходимости.
Брим кивнул:
- Она действительно обо всем позаботилась.
- Еще бы! - с энтузиазмом согласилась Веллингтон. - Пошли же, Вилф.
Летим быстрее, иначе какой-нибудь идиот затеет генеральное сражение и
оторвет нас от действительно важных дел.
Брим перехватил смеющийся взгляд Урсиса.
- Мне нужно пятнадцать циклов, чтобы собраться, - сказал он,
невольно улыбаясь. - Дайте мне сунуть в вещмешок чистый боевой
скафандр и.., уладить пару дел. Догоню вас на шлюпочной палубе. Идет?
- Пятнадцать циклов! - строго напомнила Веллингтон. - Подождем его,
Никлас?
- Разумеется, - невозмутимо ответил Урсис. - Разумеется, подождем...
***
На следующее утро они осмотрели восемь из тринадцати орбитальных
фортов: огромных, покрытых толстой броней штуковин раза в четыре
больше самого крупного линкора. Внешне они напоминали яйца, к тупому
концу которых крепились дисковидные сооружения примерно вдвое
большего диаметра. По периметру диска размещались четыре угловатые
башни, вооруженные парой чудовищного размера разлагателей -
покрытых продольными каннелюрами и перьями радиаторов охлаждения,
- страшилищ длиной никак не меньше шестисот иралов, вдвое длиннее
самого Непокорного.
В яйцевидной части каждого форта посетители обнаружили
уменьшенную копию главного зала собора на Аталанте - с окошком Силы
в центре потолка и пол с кругами Разрушения и Возрождения,
окружающими конус Истины. Единственным замеченным Бримом
отличием оказалось то, что здесь свет из окошка Силы обеспечивался не
G-семенем, как в монастыре, а самим Гадором. Он покачал головой.
Градгроуты просто с ума спятили - они не пожалели сил и соорудили на
фортах сложные автоматические системы ориентации, чтобы куполы
постоянно были повернуты к свету. Неужели в учении ордена заключается
нечто такое, что действительно стоило всех этих адовых ухищрений?
Улыбнувшись, Брим дал себе слово выкроить время и обязательно
вернуться в монастырскую библиотеку для серьезного исследования
