поддержать меня, - все знают мои проблемы и всем нравится, что я стара-
юсь изо всех сил, чтобы решить их. Отец, несмотря на то как у нас все
потом повернулось, пользовался хорошей репутацией. Важно, чтобы эта ре-
путация сохранилась. Для меня и моего бизнеса. И для нас в будущем. Те-
перь-то это стало еще важнее, чем раньше. Разве ты не понимаешь?
- В будущем, - Мери вздохнула. - Ты сказал два-три года.
- Ничего не поделаешь. Понимаешь, когда мы поженимся, я хочу, чтобы у
нас был приличный дом, хорошая обстановка. Для этого нужны деньги. По
крайней мере, возможность взять в кредит. Сейчас-то я постоянно оттяги-
ваю расчеты с поставщиками - они это терпят, пока уверены, что все, что
я заработаю, пойдет им в уплату за долга. Тяжело и не очень-то приятно.
Но я знаю, чего хочу добиться, и на меньшее не согласен. Тебе просто
придется немного подождать, дорогая.
И она терпеливо ждала и больше не спорила с ним об этом. Но только
после того, как ей стало ясно, что ни уговоры, ни другие способы убежде-
ния не заставят его поступить иначе.
Так у них обстояли дела, когда круиз завершился. Прошел год с лишним.
За это время абсолютно ничего не изменилось. Прошлым летом Мери приезжа-
ла к нему, посмотрела на город, магазин, увидела, что в расчетной книжке
появились новые записи: Сэм вернул еще пять тысяч долларов.
- Осталось всего-то одиннадцать тысяч, - гордо объявил он. - Справ-
люсь за два года, а может, и раньше.
ДВА ГОДА. Через два года ей будет двадцать девять. Она уже не может
позволить себе устроить сцену, закатить истерику и гордо хлопнуть
дверью, как какая-нибудь двадцатилетняя девица. Мери отлично понимала,
что особого выбора у нее нет: вряд ли когда-нибудь она встретит еще од-
ного Сэма Лумиса. Поэтому она улыбалась, понимающе кивала и отправлялась
домой, корпеть над бумагами в агентстве Ловери.
И опять каждый день, приходя на работу, она видела, как старина Лове-
ри получает свои пять процентов за посредничество. Видела, как он скупал
ненадежные накладные и добивался, чтобы прежних владельцев лишали права
выкупа, как, ловко выбрав подходящий момент, предлагал немыслимо низкие
цены людям, отчаянно нуждающимся в наличных, а потом зарабатывал хорошие
деньги, легко и быстро сбывая их имущество. Люди продают и покупают каж-
дый день, а Ловери просто стоял в середине и получал от обеих сторон
свои пять процентов только за то, что сводил покупателя и продавца. Это
все, что он делал полезного в жизни. И тем не менее он был богат. ЕМУ-то
не пришлось бы ломать спину два года, чтобы выплатить одиннадцатитысяч-
ный долг. Ловери иногда зарабатывал такую сумму всего за пару месяцев.
Мери ненавидела его, как ненавидела многих продавцов и покупателей,
приходящих в агентство, потому что они тоже были богатыми. Том Кэссиди
был, пожалуй, хуже всех - крупный делец, купавшийся в деньгах, которые
ему выплачивали за аренду нефтеносных участков. Он ни в чем не нуждался,
но постоянно лез в сделки с недвижимостью, выискивал, нет ли поблизости
охваченных страхом, несчастных людей, чтобы можно было воспользоваться
их бедой. Дешево купить - дорого продать... Он хватался за любую возмож-
ность выжать лишний доллар.
Он мог запросто выложить сорок тысяч наличными на свадебный подарок
дочери. И так же запросто положить на стол Мери Крейн сто долларовую бу-
мажку - это случилось примерно полгода назад - предложить "проехаться с
ним в Даллас" на уикэнд.
Все было проделано так быстро, с такой спокойной, непринужденной наг-
лостью, что она просто не успела как следует рассердиться. Затем вошел
мистер Ловеди, и инцидент был исчерпан. Она ни разу, ни при людях, ни с
глазу на глаз, не высказала Кэссиди, что она думает насчет его предложе-
ния, а он ни разу не повторил его. Но она ничего не забыла. При всем же-
лании. Мери не могла бы забыть слюнявой плотоядной улыбки на жирном лице
старика.
Она также никогда не забывала, что мир принадлежит таким вот Томам
Кэссиди. Они владели всем: они назначали цены. Сорок тысяч - за свадеб-
ный подарок; сто долларов, небрежно брошенных перед ней,- за право
трехдневного владения телом Мери Крейн.
ВОТ Я И ВЗЯЛА СОРОК ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ...
Как в старом анекдоте, но то, что произошло, никак не похоже на шут-
ку. Она на самом деле взяла деньги, а подсознательно грезила о такой
возможности очень, очень давно. И сейчас все как бы встало на свои мес-
та, словно она осуществила первую часть давно разработанного плана.
Сегодня пятница, вечер последнего рабочего дня недели. Банки завтра
будут закрыты, а, значит, Ловери начнет выяснять, куда делись деньги,
только в понедельник, когда от не явится на работу в его агентство.
К тому же сестры дома не будет: рано утром она уехала в Даллас: те-
перь Лила ведала закупкой новых пластинок для своего магазина. Она тоже
не появится до понедельника.
Мери отправилась прямо домой и собрала свои вещи: не все, только луч-
шие платья, - их она уложила в чемодан, - и смену белья. У них с Лилой в
пустой банке из-под крема было спрятано триста шестьдесят долларов, но
Мери не тронула их. Эти деньги понадобятся Лиле, когда ей придется одной
обо всем заботиться. Мери очень хотела оставить сестре какую-нибудь вес-
точку, но это было слишком рискованно. Лиле придется пережить несколько
тяжелых дней, но Мери ничем не могла ей помочь. Может быть, в будущем
она что-нибудь придумает.
Мери покинула квартиру примерно в семь; час спустя она остановила ма-
шину в окрестностях города и поужинала, затем доехала до помещения с вы-
веской: "ПОДЕРЖАННЫЕ МАШИНЫ - В ОТЛИЧНОМ СОСТОЯНИИ" и обменяла свой се-
дан, сильно потеряв при этом в деньгах. Она потеряла еще больше на сле-
дующее утро, когда через четыреста миль к северу проделала ту же опера-
цию в небольшом городке. Примерно в полдень, после третьего обмена, она
сидела за рулем старой развалины, с помятым левым передним крылом, и с
тридцатью долларами в кармане. Но это ее не расстраивало. Главное - за-
мести следы, как можно чаще менять машины, и в конце концов стать обла-
дателем любой развалюхи, лишь бы она способна была дотянуть до Фервилла.
А оттуда она могла отправиться куда-нибудь еще дальше на север, возможно
даже доехать до Спрингфилда и продать эту последнюю машину, подписавшись
своим настоящим именем: как сможет тамошняя полиция узнать местопребыва-
ние некой миссис Сэм Лумис, если она живет в городке за сотню миль отсю-
да?
Да, она хочет стать миссис Сэм Лумис, и как можно быстрее. Она придет
к Сэму с тривиальной историей о внезапно полученном наследстве. Сорок
тысяч долларов - слишком большая сумма, слишком много придется выдумы-
вать. Скажем, ей досталось пятнадцать тысяч по завещанию. И еще она ска-
жет, что Лила получила столько же, немедленно бросила работу и уехала в
Европу. Тогда не придется объяснять, почему не стоит приглашать сестру
на свадьбу.
Возможно, сначала Сэм не захочет взять деньги; и конечно, будет много
каверзных вопросов, но Мери как-нибудь добьется своего. И они сразу же
поженятся: вот что самое главное. Ее будут называть миссис Сэм Лумис.
Миссис Лумис, супруга владельца магазина в городе за восемь тысяч миль
от агентства Ловери.
На работе никто даже не слышал о существовании Сэма. Конечно, они
отправятся к Лиле, а она наверняка сразу же догадается, где сестра. Но
ничего им не скажет, пока не найдет способ связаться с Мери.
Когда это случится, Мери должна будет так обработать сестру, чтобы та
не проболталась Сэму и полиции. Вряд ли здесь возникнут какие-то труд-
ности: Лила слишком многим обязана ей за возможность закончить школу.
Может быть, она даже передаст сестре какую-то часть из оставшихся двад-
цати пяти тысяч. Лила, наверное, откажется взять эти деньги. Но она
что-нибудь придумает; Мери не загадывала так далеко: когда надо будет,
она найдет выход.
Все в свое время. Сейчас главное - доехать до Фервилла. На карте
расстояние равнялось каким-то несчастным десяти сантиметрам. Красная де-
сятисантиметровая линия между двумя точками. Прошло целых восемнадцать
часов, а она еще в пути. Восемнадцать часов бесконечной тряски, восем-
надцать часов бесконечной дороги, так что в глазах рябит от солнца и ос-
лепительного света фар. Восемнадцать часов не отрываться от руля, хотя
все тело ноет от неудобной позы, восемнадцать часов борьбы с дорогой, с
машиной и с неумолимо накатывающей волной страшной усталости.
А теперь она пропустила нужный поворот, вокруг льет дождь, опустилась
ночь, и она едет по незнакомой дороге неизвестно куда.
Мери мельком глянула в зеркало; там неясно вырисовывалось ее отраже-
ние. Темные волосы, правильные черты - все вроде бы прежнее, но исчезла
улыбка, полные губы плотно сжались, образуя тонкую бледную линию. Где-то
она раньше видела это изможденное, осунувшееся лицо...
"В ЗЕРКАЛЕ НА СТЕНЕ ТВОЕЙ КОМНАТЫ ПОСЛЕ СМЕРТИ МАМЫ, КОГДА ТЫ ПО-
ЧУВСТВОВАЛ А, ЧТО ЖИЗНЬ РАЗБИТА..."
А она все это время считала себя такой спокойной, хладнокровной, соб-
ранной. Не было ощущения страха, сожаления или вины. Но зеркала не лгут.
И сейчас зеркало говорило ей правду.
Отражение беззвучно сказало:
- ОСТАНОВИСЬ. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЗАЯВИТЬСЯ К СЭМУ В ТАКОМ ВИДЕ, ПОСРЕДИ НО-
ЧИ, В ПОМЯТОМ ПЛАТЬЕ, С УСТАЛЫМ, НАПРЯЖЕННЫМ ЛИЦОМ, -ЯВНЫМИ СЛЕДАМИ ПА-
НИЧЕСКОГО БЕГСТВА. КОНЕЧНО, ТЫ СКАЖЕШЬ, ЧТО ХОТЕЛА СРАЗУ ЖЕ СООБЩИТЬ О
НЕОЖИДАННОМ ПОДАРКЕ СУДЬБЫ, НО ТОГДА НАДО ВЫГЛЯДЕТЬ ТАК, СЛОВНО ТЕБЯ
НАСТОЛЬКО ОБРАДОВАЛИ НОВОСТИ, ЧТО ТЫ СТРЕМГЛАВ ПРИМЧАЛАСЬ К НЕМУ.
Вот что надо сделать: переночевать где-нибудь, хорошенько отдохнуть,
а утром, посвежевшей и бодрой, появиться в Фервилле.
Если сейчас повернуть и доехать до того места, где она неправильно
выбрала путь, она снова окажется на шоссе. И сможет найти мотель.
Мери кивнула, борясь с желанием расслабиться, закрыть глаза. Неожи-
данно она резко выпрямилась, вглядываясь в вырисовывающиеся сквозь заве-
су пронизанного дождем мрака контуры у края дороги.
Она увидела вывеску рядом с подъездной дорожкой, ведущей к небольшому
строению.
"МОТЕЛЬ - СВОБОДНЫЕ МЕСТА". Вывеска не горела, но, может быть, хозяе-
ва просто забыли включить ее, так же как она забыла включить фары, когда
неожиданно опустилась ночь.
Мери подъехала к зданию, отметив, что оно полностью погружено в тем-
ноту. Свет не горел даже в небольшом застекленном помещении в конце зда-
ния, наверняка служившем конторой. Может быть, мотель закрыт? Она замед-
лила ход, вглядываясь в темноту, затем почувствовала, как колеса машины
проехали по электрическим приспособлениям, подающим сигнал владельцам.
Теперь она могла видеть дом на склоне холма за мотелем, окна фасада све-
тились, возможно, хозяин там. Он сейчас спустится к ней.
Мери остановила машину и расслабилась. Теперь, в наступившей тишине,
она могла различить звуки окружавшей ее ночи: мерный ритм дождя, преры-
вистые вздохи ветра. Эти звуки врезались ей в память: вот так же шел
дождь в день похорон мамы, в час, когда они опустили ее навсегда в узкую
яму, словно наполненную вязкой темнотой. Сейчас эта темнота обступила
Мери со всех сторон; она, словно муха, погрузилась в нее, одинокая и
заброшенная. Деньги здесь не помогут, и Сэм не поможет, потому что тогда
на развилке она выбрала не тот поворот и сейчас стоит на дороге, ведущей
в неизвестность. Теперь уже ничего не поделаешь - она сама вырыла моги-
лу, остается лишь опуститься в нее.
Почему ей пришли в голову такие мысли? Ее ждет теплая постель, а не
могильный холод.
Она все еще пыталась понять, откуда это ощущение безнадежности, когда
из мрака вынырнула большая черная тень и чья-то рука открыла дверцу ма-
шины.
-3-
- Вам нужна комната?
Как только Мери увидела перед собой эту толстую физиономию, очки, ус-
лышала мягкий, неуверенный голос, она сразу же приняла решение. Здесь с
