груди. Во рту пересохло, и он судорожно закашлялся. Еще немного, и он
заплачет. Норман потряс головой. Подумать только, неужели она до сих пор
способна довести его до такого! Да, способна, она сейчас и доводит его,
и будет повторять это снова и снова, если только он не...
- Если только ты... и что дальше?
Господи, неужели она способна читать его мысли?
- Я знаю, о чем ты думаешь, Норман. Я все о тебе знаю, мальчик.
Больше, чем тебе хотелось бы. Я знаю и чего ты хочешь, о чем мечтаешь.
"Я хочу убить ее", - вот что ты сейчас думаешь, Норман? Но ты не можешь.
Потому что у тебя не хватает духу. Из нас двоих жизненной энергией, си-
лой обладаю я. Так было и так будет. Этой силы хватит на нас двоих. Вот
почему тебе от меня никогда не избавиться, даже если ты действительно
когда-нибудь захочешь. Но, конечно, в глубине души ты не хочешь этого. Я
нужна тебе, мальчик. Вот она, правда, верно?
Он все еще боялся, что не выдержит, и не смел повернуть голову и
взглянуть на нее - только не сейчас, немного попозже.
"Во-первых, успокоиться, - повторял он себе. - Быть предельно спокой-
ным. Не думать о том, что она говорит. Попытайся взглянуть на вещи трез-
во, попытайся вспомнить. ЭТО ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА, И С ГОЛОВОЙ У НЕЕ НЕ ВСЕ В
ПОРЯДКЕ. ЕСЛИ БУДЕШЬ ДАЛЬШЕ СЛУШАТЬ ЕЕ ВОТ ТАК, У ТЕБЯ САМОГО В КОНЦЕ
КОНЦОВ БУДЕТ С ГОЛОВОЙ НЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ. СКАЖИ, ЧТОБЫ ОНА ВОЗВРАТИЛАСЬ К
СЕБЕ В КОМНАТУ И ЛОЖИЛАСЬ СПАТЬ. ТАМ ЕЕ МЕСТО.
И ПУСТЬ ПОТОРАПЛИВАЕТСЯ, ПОТОМУ ЧТО, ЕСЛИ ОНА НЕ ПОСЛУШАЕТСЯ, НА ЭТОТ
РАЗ ОН ПРИДУШИТ ЕЕ, ПРИДУШИТ ЕЕ СОБСТВЕННОЙ СЕРЕБРЯНОЙ ЦЕПОЧКОЙ..."
Он стал поворачиваться, уже готовый произнести эти слова, губы безз-
вучно шевелились. В этот момент раздался звонок.
Звонок был сигналом: он означал, что кто-то приехал и вызывает хозяи-
на.
Даже не посмотрев, что делается за его спиной, Норман направился в
холл, снял с вешалки плащ, открыл дверь и шагнул в темноту.
-2-
Дождь продолжался уже несколько минут, прежде чем она заметила это и
включила дворники, а заодно фары; как-то неожиданно стало темно, и доро-
га впереди была трудноразличимой серой полосой между нависавшей с обеих
сторон черной массой деревьев.
Деревья? Когда она проезжала по шоссе в последний раз, здесь как буд-
то не было полосы деревьев. Это, конечно, было давно - прошлым летом, и
она добралась до Фервилла ясным солнечным днем, бодрая и отдохнувшая.
Теперь она измотана после восемнадцати часов непрерывной езды, но
все-таки способна вспомнить дорогу и ощутить, что здесь что-то не так.
ВСПОМНИТЬ - это слово словно разорвало пелену, застилавшую мозг. Те-
перь Мери могла смутно припомнить, как примерно полчаса назад она нес-
колько мгновений колебалась, доехав до развилки дороги. Так и есть - она
повернула не в ту сторону. И вот теперь она едет неизвестно куда, льет
этот жуткий дождь, вокруг кромешная тьма...
"НУ-КА, ДЕРЖИ СЕБЯ В РУКАХ! СЕЙЧАС НИКАК НЕЛЬЗЯ ВПАДАТЬ В ИСТЕРИКУ.
ХУДШЕЕ УЖЕ ПОЗАДИ".
"Это верно", - сказала она себе. Худшее уже произошло. Вчера, во вто-
рой половине дня, когда она украла эти деньги.
Она стояла в кабинете мистера Ловери и видела, как Том Кэссиди извлек
увесистую пачку зеленых банкнот и бросил ее на стол. Тридцать шесть де-
нежных единиц с изображением тучного мужчины, похожего на торговца, еще
восемь, на которых отпечатано лицо человека, походившего на владельца
похоронного бюро. Но этот "торговец" на самом деле был Гровером Кливлен-
дом, а гробовых дел мастер - Вильямом Мак-Кинли. Тридцать шесть тысячных
купюр плюс восемь пятисотдолларовых банкнот - ровно сорок тысяч.
Том Кэссиди бросил их на стол, словно это были просто раскрашенные
бумажки, и, небрежно раскладывая их веером, объявил, что решил заключить
сделку и в качестве свадебного подарка дочери купить дом.
Мистер Ловери старался изобразить такое же равнодушие, подписывая до-
кументы, завершающие сделку. Но, как только старый Том Кэссиди вышел за
дверь, мистер Ловери сразу оживился. Он собрал деньги, положил их в
большой коричневый конверт и запечатал его. Мери заметила, как при этом
у него дрожали руки.
- Вот, мисс Крейн, - сказал он, подавая ей конверт. - Занесите это в
банк. Сейчас почти четыре, но я уверен, что Гилберт разрешит вам поло-
жить деньги.
Он остановился, внимательно посмотрел на нее:
- Что с вами, мисс Крейн, - вам нехорошо?
Наверное, он заметил, как стали дрожать у НЕЕ руки, как только она
взяла конверт. Неважно. Она в точности знала, что сейчас скажет, хотя,
когда ее губы произносили эти слова, слушала сама себя с удивлением.
- Кажется, снова разболелась голова, мистер Ловери. Я как раз собира-
лась попросить разрешения уйти пораньше. Мы сейчас разбираемся с почтой
и не сможем подготовить оставшиеся документы по сделке до понедельника.
Мистер Ловери улыбнулся. У него было хорошее настроение. Ну еще бы!
Пять процентов от сорока тысяч составляют две тысячи долларов. Он мог
себе позволить небольшой акт филантропии.
- Ну конечно, мисс Крейн. Только зайдите в банк, а потом отправляй-
тесь домой. Хотите, чтобы я подвез вас?
- Нет, спасибо. Доберусь сама. Немного отдыха...
- Да, это главное. Что ж, тогда до понедельника. Я всегда утверждал,
что самое важное - это здоровье и покой.
Как же, черта с два: Ловери мог загнать себя до полусмерти из-за лиш-
него доллара и всегда был готов по жертвовать, жизнью любого из своих
служащих за добавочные пятьдесят центов. Но Мери Крейн лучезарно улыбну-
лась ему и покинула шефа и свою работу - навсегда. Прихватив с собой со-
рок тысяч долларов.
Не каждый день предоставляется такая возможность. Если откровенно,
бывают люди, которым судьба не дает вообще никаких шансов. Мери Крейн
ждала своего - двадцать семь лет.
Возможность поступить в колледж исчезла, когда отец попал под машину.
Ей было семнадцать лет. Вместо этого Мери в течение года посещала курсы
для секретарш, потом надо было содержать мать и Лилу, младшую сестру. Ѕ
Возможность выйти замуж пропала после того, как Дейла Белтера забрали
в армию. Ей было двадцать два. Его сразу отправили на Гавайи, вскоре в
своих письмах он начал упоминать имя некой девушки, а потом письма пе-
рестали приходить. Когда она получила открытку с объявлением об его
свадьбе, Мери уже было все равно.
Кроме всего прочего, в это время уже была серьезно больна мама. Так
продолжалось три года. Она умерла, когда Лила. была в школе. Мери хоте-
ла, чтобы сестра обязательно поступила в колледж, а там будь что будет,
но теперь забота о них двоих лежала целиком на ее плечах. Весь день -
работа в агентстве Ловери, полночи - у постели матери. Ни на что другое
времени не оставалось. Некогда было даже замечать, как проходят годы. Но
очередной приступ доконал маму, она должна была устраивать похороны. По-
том Лила бросила школу и пыталась найти работу, а она как-то раз посмот-
рела в зеркало и словно проснулась: вот это изможденное, осунувшееся ли-
цо, глядящее на нее оттуда, - это была она, Мери Крейн. Она чем-то уда-
рила по стеклу, зеркало разбилось, но ей казалось, что она сама, ее
жизнь рассыпается, превращаясь в тысячи сверкающих осколков.
Лила тогда вела себя просто замечательно, и даже мистер Ловери помог,
устроив так, что их дом сразу же купили. Когда все было окончательно
оформлено, у них на руках оказалось наличными примерно две тысячи долла-
ров. Лила нашла работу в магазине, торгующем грампластинками в нижней
части города, и они сняли маленькую комнатку на двоих.
- Послушай, что я тебе скажу, ты должна отдохнуть, - заявила Лила. -
У тебя будет настоящий, полноценный отпуск. Нет, не надо спорить! Девять
лет ты нас содержала, теперь самое время стряхнуть с себя заботы, расс-
лабиться. Ты должна куда-нибудь поехать. Вот, например, круиз на морском
лайнере.
Так она оказалась на борту "Каледонии", и уже через неделю плавания
по Карибскому морю изможденное, осунувшееся лицо прежней Мери больше не
возникало перед ее глазами, когда она подходила к зеркалу в своей каюте.
Она снова была молодой ("По крайней мере, выглядела никак не старше
двадцати двух", - говорила она себе), но, самое главное, она была влюб-
лена.
Нет, это была не та безрассудная, неудержимая страсть, которую она
испытала когда-то к Дейлу Белтеру. Не было и романтических поцелуев при
лунном свете, серебрящем волны, - всех этих голливудских сцен, сразу же
встающих перед глазами, как только речь заходит о круизе в тропиках.
Сэм Лумис был на добрых десять лет старше, чем в свое время Дейл Бел-
тер, и не очень-то ловко умел ухаживать, но Мери любила его. Казалось,
вот она, первая настоящая возможность устроить свою жизнь, которую пре-
доставила ей судьба. Так ей казалось до тех пор, пока Сэм не решил
объяснить ей свое положение.
- Понимаешь, - сказал он ей, - я сейчас вроде как красуюсь в чужой
одежде. Видишь ли, этот вот магазин...
И он рассказал ей свою историю.
На севере, в маленьком городке Фервилл, есть магазин, торгующий всем,
что нужно в фермерском хозяйстве. Сэм работал там, помогая отцу. Подра-
зумевалось, что дело потом перейдет к нему по наследству. Год назад отец
умер, и тогда Сэму сообщили плохие новости.
Да, конечно, магазин переходит к нему. Плюс около двадцати тысяч от-
цовского долга. Дом, товары, даже страховка, - все уходило в счет долга.
Отец никогда не говорил Сэму, что частенько вкладывал деньги в другой
вид бизнеса - играл на тотализаторе. Но, так или иначе, у Сэма теперь
оставалось только два варианта: объявить себя банкротом или попытаться
выплатить долги.
Сэм выбрал второе.
- Это дело приносит прибыль, - объяснил он. - Я, конечно, не стану
богачом, но, если управлять магазином как следует, можно получать ста-
бильную выручку в девять-десять тысяч в год. А если я смогу выставить
приличный выбор разных машин для сельскохозяйственных работ, может даже
больше. Я выплатил уже четыре тысячи с лишним долга и думаю, что еще па-
ра лет и я расплачусь со всеми полностью.
- Но я не понимаю, если ты столько должен, как ты можешь позволить
себе этот круиз?
Сэм широко улыбнулся.
- Я выиграл соревнование. Ну да, кто больше всех получит выручки от
продажи сельскохозяйственной техники; спонсором было отделение фирмы,
которая ее производит. Я вовсе и не пытался выиграть эту поездку - прос-
то вертелся как мог, чтобы быстрее заплатить долги. Они меня уведомили,
что я занял первое место в своем округе. Я пытался получить приз деньга-
ми, но они ни в какую. Или круиз, или ничего. Что ж, этот месяц не будет
напряженным, своему помощнику я доверяю. Я подумал, что отдохнуть за чу-
жой счет тоже не так уж плохо. Вот так я оказался здесь. И встретил те-
бя. - Он невесело улыбнулся и вздохнул.
- Да, если бы это был наш медовый месяц...
- Сэм, но что нам мешает? Я хочу сказать, мы можем... Однако он снова
тяжело вздохнул и покачал головой.
- Придется подождать с этим. Может, два-три года, пока я не распла-
чусь со всеми долгами.
- Я не хочу ждать! И наплевать мне на деньги. Я могла бы уйти из сво-
его агентства, работать в магазине...
- И спать тоже в нем, как это приходится делать мне? - Он выдавил из
себя улыбку, но лицо оставалось таким же безрадостным. - Да, я не шучу!
Устроил себе гнездышко в задней комнате. Питаюсь в основном бобовыми
консервами. У нас говорят, что я так трясусь над каждой копейкой, что
переплюнул даже нашего банкира.
- Но к чему все это? - спросила она. - Я хочу сказать, если ты не бу-
дешь так себя ограничивать, то выплатишь долг на год-два позже, и все. А
до тех пор...
- До тех пор я должен жить в Фервилле. Неплохой городишко. Но ма-
ленький. Там все все друг о друге знают. Пока я вот так веду себя, я вы-
зываю сочувствие и уважение. Они часто покупают мой товар, просто чтобы
