материалом по кокни для агентства "Солар Медиа". В процессе он изучил все
относящиеся к делу структуры, включая традиционный рифмованный сленг
кокни. Ну, знаете - "кружка" вместо "документ" - кружка пива - ксива:
"прыгда" вместо "тюремное заключение" - прыг да скок - срок; "шик" вместо
"треск" (а "треск", надо вам сказать, это и есть фальшивые деньги) - шик и
блеск - треск. Вот тут мы и нашли вожделенный наш Критический Путь.
Дело в том, что на Новом Стрэнде располагался антикварный магазин
"Шик и блеск", специализировавшийся на старинных кубках, наградных,
изукрашенных чеканкой мечах и шпагах, каких-то там необыкновенных жезлах,
булавах, председательских молотках - в общем, на всякой такой хурде-мурде.
Магазин весьма шикарный, весьма дорогой. Мы-то, высунув языки, прочесывали
все плавильные мастерские - искали, откуда берутся липовые монеты, а вот
он, источник этот, прямо у нас под носом, да еще с бессознательной
подсказкой на вывеске. В этих старинных кубках не было ни грамма серебра,
чистейший мельхиор.
Мы располагали уймой информации про "Пойнтера", служба обязывала, но
происхождение этого чуда природы оставалось для нас загадкой - он и сам
его не знал. Для объяснения странной этой ситуации я, пожалуй, опишу вам
первую свою с ним встречу - вскоре после того, как мы догадались, что
можем использовать его уникальные способности в своих целях.
Произошло это в доме Джея Йейла, на очередном замечательном сборище.
Джей - профессиональный искусствовед и коллекционирует людей ровно так же,
как и картины. Среди дюжины гостей был и главный протеже Йейла, Синэргист.
Этот высокий, угловатый парень, лет примерно тридцати, производил
странноватое впечатление: все время казалось, что без одежды ему было бы
удобнее.
Так вести себя умеют очень немногие знаменитости, только самые из них
лучшие - а ведь Синэргист действительно был в некотором роде знаменит.
Веселый, уравновешенный, он вроде как не принимал себя всерьез; все время
ощущалось - он искренне считает, что мало заслужил свою славу, что главное
тут - слепая удача.
Человек, добившийся успеха, спокойный, уравновешенный и вообще
лишенный каких бы то ни было видимых изъянов, легко вызывает враждебное к
себе отношение. Изъянов внутренних, личных у Синэргиста хватало, тут уж и
к бабке не ходить, но был также и один наружный, любопытный и невольно
приковывавший внимание - крайне необычные изображения солнечного диска,
даже не вытатуированные, а прямо вырезанные на обеих его щеках. В попытке
хоть немного прикрыть неожиданные эти орнаменты Синэргист всегда носил
огромные очки в толстой черной оправе; у него образовалась привычка
опускать очки вниз, чтобы спрятать шрамы получше, привычка настолько
автоматическая, что она почти превратилась в тик.
Конечно же, это был Роуг Уинтер; когда во время болтовни возникла
небольшая пауза, я спросила его:
- "Роуг" [Rogue (англ.) - негодяй, мошенник, злодей, бродяга; в
качестве прилагательного употребляется для обозначения особей, резко
отличающихся от своего биологического вида: одиноких, злобных и
агрессивных животных (вроде медведя-шатуна)] - это что, прозвище?
Спросила, как вы понимаете, сугубо для завязки разговора, я знала о
нем буквально все.
- Нет, - ответствовал он серьезно и даже торжественно. - Это
сокращение, а полное имя - Роуг Элефант, то есть Слон-убийца. Доктор Йейл
подобрал меня в Африке, застрелив предварительно мою мать. Ее скрестил с
гориллой некий скотовод, пришелец с альфы Волопаса. - Он подергал очки. -
Нет, зачем же я вру. В действительности это сокращение от Самец-Негодяй,
Йейл подобрал меня в борделе, пристрелив предварительно бандершу. Милейшая
мадам Брюс, она была мне как мать!.. - Снова очки. - Но если вы хотите
знать _и_с_т_и_н_н_у_ю_ правду, - все это убийственно серьезным голосом -
то мое полное имя - Уинтер с роуг-галереи, Бандитской Витрины. Застрелив
главного инспектора Скотленд-Ярда, доктор Йейл...
- Перестань, сынок, перестань, - рассмеялся Йейл. Смеялись и все
остальные. - Расскажи хорошей тете, каким образом сделал я величайшее
открытие своей жизни.
- Ничего не знаю про эту самую величайшесть, сэр, но открытие - ваше,
вы о нем и рассказывайте. Кой черт, неужели я способен слямзить у вас
такое удовольствие?
- Да, - улыбнулся Йейл, - я дал тебе вполне приличное воспитание.
Короче, разведчики Маори подобрали на Ганимеде, среди обломков
космического корабля, младенца, остальные пассажиры погибли. Нежное
создание было доставлено в купол, где его усыновил сам король - или вождь,
я в этом плохо разбираюсь - Те Юинта.
- У него не было сыновей, - пояснил Уинтер, - одни дочки. Когда Юинта
умрет, я сразу стану большой шишкой - как ни говори, все-таки король.
- Теперь вам должно быть понятно, откуда взялись на щеках Роуга знаки
королевского достоинства, которых он так стесняется - уж не знаю и почему.
- Дело в том, что перед ними не может устоять ни одна девушка, -
сказал Уинтер, снова подергав очки. - Не может устоять на месте и бежит,
бежит, бежит...
Зная послужной список Роуга по женской части, я едва не хихикнула - и
была почти уверена, что он это заметил.
- Маори назвали младенца Роуг, - продолжал Йейл. - Только эти буквы и
можно было разобрать из всего идентификационного названия корабля.
Р-черточка-О-Г. Р-ОГ Юинта, произносится с долгим "о", как Роуг. Верно,
сынок?
- По звуку это больше похоже на Р-хрюк-Г, сэр, - сказал Уинтер и
произнес свое имя на манер маори. - У некоторых возникает желание
ответить: "Gesundheit" [здоровье (нем.), говорится при чихании; букв.
"будьте здоровы!"].
- Конец первого акта, - объявил Йейл. - Акт второй. Я прибываю в
купол Маори, чтобы посмотреть на их восхитительную резьбу по дереву, и
натыкаюсь на десятилетнего мальчишку, гуляющего со своей старшей сестрой.
Платье сестры расшито бусами, мальчишка тычет в эти бусы пальцем и
пытается объяснить найденную им закономерность их расположения.
- И что же это была за закономерность? - спросила я.
- Скажи хорошей тете, Р-хрюк-Г.
- Там же все было совсем просто. - Уинтер снова подергал очки. -
Бусинки и пустые стежки располагались треугольниками:
Красный-Красный-Красный-Красный-Красный
Стежок-Стежок-Стежок-Стежок
Черный-Черный
Стежок
- Да избавит Господь простых смертных от гениев! - в деланном
отчаянии закатил глаза Йейл. - Вы слышали, как этот молодой человек сказал
"треугольник"? И он всегда так: и говорит, и живет сплошными структурами.
Придется мне перевести. Королевский сын ткнул в группу из восьми красных
бусинок и поднял один палец. Затем он ткнул в четыре стежка и сделал жест,
обозначающий у маори нуль. Затем - две черные бусинки и опять один палец
вверх. Пустой стежок и знак нуля. Затем он провел ладонью по треугольнику
и поднял вверх все десять пальцев. Его сестра захихикала, она боится
щекотки, и это было мое открытие.
- Какое? - спросила я. - Что девочки боятся щекотки?
- Конечно же нет. Что ее брат - гений.
- В области вышивания бусами?
- Покрутите шариками, мадам. Одна группа из восьми бусин, нет
четырех; одна из двух, нет одной. Королевское дитятко считало в двоичной
системе. Один-нуль-один-нуль равно десяти.
- Это же было совсем просто, - повторил Уинтер.
- Чего? Просто? - негодующе фыркнул Йейл. - Просто неграмотный
голозадый ребенок из племени маори взял себе и открыл двоичную систему
счисления. Ну, я, конечно же, договорился с королем Те Юинтой, отвез
Р-хрюк-Г на Землю, заменил маловразумительное имя мальчишки на простое
английское Роуг Уинтер и взялся за его образование. И тут возникла
неожиданная проблема: в какую, спрашивается, дыру надо заткнуть ребенка с
гениальными способностями по части структур?
- Математика? - неуверенно предположила я.
- Это было номер два. Из-за личных моих склонностей номером первым
стало искусство. Парень поехал в Париж, начал с блеском, но затем как-то
поскучнел и бросил занятия. Потом математика в МТИ - с тем же результатом.
Архитектура в Принстоне, бизнес в Гарварде, музыка в Джуллиардской школе,
медицина в Корнеллс, конструирование куполов в Тальесине, астрофизика в
Паломаре - везде одна история: блестящее начало, потеря интереса,
отчисление.
- Все эти науки какие-то узкие, раздельные, - пожаловался Уинтер. -
Части целого, совершенно друг с другом не связанные. А мне было нужно
именно целое.
- К моменту, когда у меня окончательно опустились руки, этот красавец
достиг уже совершеннолетия, так что подумал я, подумал - и выгнал его.
- Сопроводив это поркой, - Уинтер съежился, словно от страха и боли.
- Сопроводив это тысячей кредитов на Wanderjahr и строгим указанием:
не возвращаться, пока не выяснишь, чего же ты, собственно, хочешь. Честно
говоря, я ожидал, что он приползет на брюхе, нищий, оборванный и
послушный...
- Как холоп и негодяй [Rogue (англ.)].
- А это откуда? - поинтересовалась я.
- Гамлет, акт второй, сцена вторая, - прошептал Уинтер. - Потихоньку
от Йейла я занимался английской литературой, только об этом - никому,
ладно? Ну, знаете, это такой курс - писатели Англии, части первая и
вторая. Здесь тоже провалился, - добавил он. - Благодаря излишествам в
употреблении миног.
- И представьте себе мое удивление, когда вваливается этот молодой
человек, целенький и веселенький, с карманами, буквально лопающимися от
денег, и пленкой, описывающей самое потрясающее интегрирование, какое в
жизни своей видела наша Солнечная система. Вы все, вероятно, помните
бестселлер "В ногу". Роуг связал азартные игры на Луне...
- Я успел преумножить любезный дар доктора до сотни тысяч, но тут
пошли разговоры, и меня перестали пускать в казино, - рассмеялся Уинтер. -
А заодно стали обзывать ирландским жуликом [Rogue (англ.)].
- ...с урожаем кукурузы в Канзасе, с Мета на Тритоне, модами на
Ганимеде, феминистическим движением на Венуччи, аукционами произведений
искусства на Каллисто - связал все это в структуру, охватывающую всю
Солнечную систему, структуру, совершенно - после его книги - очевидную,
хотя никто ее прежде не замечал. "Слава Тебе, Господи, - вздохнул я, -
наконец-то он себя нашел". Он оказался синэргистом.
ФЕЯ И СИНЭРГИСТ
Синэргия, сущ. Совместное действие или
функционирование. Согласованное действие
нескольких отдельных сил, происходящее так,
что суммарный результат превышает сумму
результатов раздельного действия этих сил.
Ной Уэбстер, 1758-1843
Не думайте, что синэргическое чувство Роуга Уинтера откликалось на
любую структуру и конструкцию, были у него и слепые (глухие) пятна, многие
из них - тривиальные, некоторые - серьезные. Наиболее серьезным оказался
тот факт, что он реагировал на структуры трех языков, но осознавал это
только в отношении двух из них. Вот тут-то и лежит причина, ввергнувшая
его в пучину бедствий.
Уинтер говорил на солярном-вербальном - ведь он был инквизитором (в
двадцатом веке это называлось "расследующий репортер"), и слова, понятные
во всей системе, служили ему рабочим инструментом. Он знал и понимал
