-- Они могут посадить Патрицию в клетку, в которой сидел я? -- спросил
Тарзан.
-- Я думаю, ее отправят в Храм Девственниц на вершине священной
пирамиды. Храм Девственниц очень почитаемое место и хорошо охраняется.
-- Я проберусь! -- сказал Тарзан.
-- Но вы же не пойдете?! -- воскликнула девушка.
-- Сегодня ночью, -- ответил Тарзан. Девушка обхватила его руками.
-- Пожалуйста, не ходите, -- взмолилась она. -- Вам ее не спасти, а они
убьют вас.
-- Глядите! -- возмутилась Пенелопа Ли. -- Такого бесстыдства я еще не
видела! Уильям, ты должен прекратить это. Я этого не вынесу. Никогда в жизни
я не общалась с распутными людьми.
Тарзан высвободился из объятий девушки.
-- Ну что ты, что ты, Ицл Ча, -- сказал он. -- Меня не убьют.
-- Не ходите, -- умоляла она. -- О, Че -- Повелитель леса, я люблю вас.
Возьмите меня с собой. Мне не нравятся эти люди.
-- Они были очень добры к тебе, -- напомнил Тарзан.
-- Знаю, -- ответила Ицл Ча угрюмо, -- но мне не нужна их доброта. Мне
нужны только вы, и вы не должны идти в Чичен Ица ни сегодня вечером, ни
вообще когда-либо.
Тарзан улыбнулся и похлопал ее по плечу.
-- Я иду сегодня, -- сказал он.
-- Вы любите ее! -- вскричала Ицл Ча. -- Вот почему вы идете. Вы
бросаете меня из-за нее.
-- Ну все, довольно, -- решительно произнес Тарзан. -- Больше ни слова.
Он отошел к людям, а Ицл Ча, обезумевшая от ревности, вернулась в
хижину и бросилась плашмя, колотя руками и ногами по земле. Через некоторое
время она встала, выглянула через порог и увидела, что вернулись де Гроот со
своими людьми. Воспользовавшись тем, что внимание всех было приковано к ним,
маленькая Ицл Ча незаметно выскользнула из хижины и побежала в джунгли.
Джанетт бросилась к де Грооту и заключила его в свои объятия. По лицу
ее текли слезы радости.
-- Я думала, что ты убит, Ханс, -- всхлипывала она. -- Я считала, что
ты убит.
-- А я очень даже живой, -- улыбался де Гроот. -- тебе больше не
придется бояться Шмидта и его банды. Они все мертвы.
-- Я рад, -- сказал Тарзан. -- Это были плохие люди.
Маленькая Ицл Ча бежала через джунгли. Она испытывала страх, так как
становилось темно, а ночью в лесу хозяйничали демоны и духи умерших. Но она
бежала вперед, подгоняемая ревностью, ненавистью и жаждой мести.
Она достигла Чичен Ица затемно, и охранник у ворот не хотел пропускать
ее, пока Ицл Ча ни объяснила ему, кто она такая, и что у нее есть важное
известие для Чал Ип Ксиу, верховного жреца. Тогда ее провели к нему, и она
упала перед ним на колени.
-- Кто ты? -- властно спросил верховный жрец, и тут же узнал ее. --
Значит ты вернулась. Почему?
-- Я пришла сказать вам, что человек который похитил меня с жертвенного
алтаря, явится сюда сегодня ночью, чтобы похитить из храма белую девушку.
-- Боги наградят тебя за это, -- промолвил Чал Ип Ксиу, -- и тебе снова
выпадет честь быть принесенной в жертву.
И маленькую Ицл Ча поместили в деревянную клетку дожидаться рокового
часа.
Тарзан медленно двигался лесом. Он не хотел появляться в Чечен Ица
раньше полуночи. Для него было важно, чтобы жизнь в городе затихла, и
горожане заснули. В лицо ему дул тихий ветер, донесший знакомый запах --
где-то неподалеку пасся Тантор, слон. Животное нашло более легкую дорогу к
плато, чем та, по которой ходил Тарзан, а на плато обнаружило богатую
поросль нежных вкусных побегов.
Тарзан не стал его окликать, а подошел совсем близко и лишь тогда
негромко подал голос. Тантор узнал голос Тарзана, Животное шагнуло к
человеку и в знак того, что признало его, обвило хоботом туловище
человека-обезьяны. По команде Тарзана слон поднял его к себе на загривок, и
Владыка джунглей подъехал таким образом к границе леса, близко подступавшего
к городу Чичен Ица.
Соскользнув со слона, Тарзан пошел через поля к городской стене.
Приблизившись к ней, он разбежался и запрыгнул наверх с ловкостью кошки. В
городе было тихо, улицы -- пустынны, и Тарзан добрался до подножия пирамиды,
не встретив по пути ни одной живой души. Тарзан стал подниматься по ступеням
к вершине, не догадываясь о том, что за дверью Храма Девственниц притаилась
дюжина воинов. Возле храма он остановился и прислушался, затем завернул на
подветренную сторону, желая острым обонянием удостовериться в том, что ветер
не несет с собой никаких подозрительных запахов.
Постояв там мгновение, удовлетворенный Тарзан осторожно прокрался к
двери. На пороге он снова остановился и прислушался, после чего зашел
внутрь, и, как только он сделал первый шаг, на него набросили сеть и тут же
затянули. В следующий миг на Тарзана кинулись воины. Тарзан настолько
запутался в сети, что не мог пошевелить рукой.
Вышедший из храма жрец поднес к губам свирель и дал три длинных
сигнала. Словно по волшебству город проснулся, зажглись огни, и людские
потоки устремились к пирамиде храма.
Тарзана понесли вниз по длинному ряду ступеней, там его окружили жрецы
в длинных расшитых одеждах и богатых головных уборах. Затем привели
Патрицию. Процессия, возглавляемая королем Сит Ко Ксиу и верховным жрецом
Чал Ип Ксиу, впереди которых шли барабанщики и музыканты, прошествовала
через город и вышла через восточные ворота.
Тарзана поместили на особые носилки, которые несли четыре жреца, за ним
под конвоем вели Патрицию, а за ней в деревянной клетке тащили юную Ицл Ча.
Круглый диск луны бросал тусклые лучи на эту варварскую процессию,
которую дополнительно освещали сотни факелов в руках горожан.
Поток людей двинулся через лес к подножию горы, откуда, следуя
извилистой, зигзагообразной тропой, поднялся на вершину, к краю кратера
потухшего вулкана. Лишь перед самым рассветом шествие, спустившись по узкой
тропе, достигло дна кратера, где остановилось у зияющего отверстия. Жрецы
принялись распевать псалмы под аккомпанемент флейт, барабанов и свирелей, и,
когда забрезжил рассвет, с Тарзана сняли сеть, и он был брошен в бездну,
невзирая на заклинания Ицл Ча, уверявшую жрецов, в том, что этот человек --
Че -- Повелитель леса. Она умоляла их не убивать его, но Чал Ип Ксиу велел
ей замолчать и произнес приговор, обрекший Тарзана на гибель.
XXIV
Патриция Ли-Бердон была не из тех плаксивых девиц, которые легко льют
слезы, но сейчас, стоя на краю ужасной бездны, она сотрясалась от рыданий. А
когда поднялось солнце, и его лучи проникли в глубь кратера, она увидела на
глубине семидесяти футов водоем, в котором кругами медленно плавал Тарзан. В
памяти девушки мгновенно вспыхнули прочитанные некогда описания священного
колодца в древнем Чичен Ица на Юкатане, и в душе Патриции вновь забрезжила
слабая надежда.
-- Тарзан! -- позвала Патриция, и тот, повернувшись на спину, посмотрел
вверх. -- Слушайте! -- продолжала она. -- Я хорошо знаю этот способ
жертвоприношения. Он практиковался племенем майя в Центральной Америке сотни
лет тому назад. Жертву на рассвете бросали в священный колодец Чичен Ица, а
если в полдень жертва была еще жива, ее поднимали наверх и присваивали
наивысший титул. Такой человек практически становился живым богом на земле.
Вы должны продержаться до полудня, Тарзан. Должны! Должны!
Тарзан улыбнулся ей и помахал рукой. Жрецы глядели на нее с
подозрением, хотя понятия не имели, что она сказала их жертве.
-- Как вы думаете, сможете, Тарзан? -- произнесла она. -- Вы обязаны
выдержать, потому что я люблю вас!
Тарзан не ответил. Он перевернулся на живот и медленно поплыл вокруг
водоема, который составлял в диаметре приблизительно сто футов и имел
вертикальные стены из гладкого вулканического стекла.
Вода была прохладная, но не ледяная, и Тарзан плыл, регулируя свои
движения с таким расчетом, чтобы не замерзнуть.
Люди принесли с собой еду и питье, сопровождая многочасовое томительное
зрелище праздничной трапезой.
По мере того, как солнце приближалось к зениту, Чал Ип Ксиу все
заметнее начинал проявлять признаки беспокойства и волнения, ибо если жертве
удастся продержаться до полудня, то действительно может оказаться, что это
Че -- Повелитель леса, и он, верховный жрец, попадет в чрезвычайно неловкое
положение.
Глаза всех присутствующих были прикованы к примитивным солнечным часам,
установленным возле края колодца, и когда тень легла на полуденную отметку,
поднялся невообразимый шум, поскольку жертва была все еще жива.
К ярости верховного жреца, люди признали в Тарзане Че -- Повелителя
леса и потребовали немедленно поднять его из воды. Вниз полетела длинная
веревка с петлей на конце, с помощью которой предполагалось вытащить его из
колодца, но Тарзан оттолкнул петлю, и сам взобрался по веревке на
поверхность. Когда он встал в полный рост на краю колодца, люди пали ниц,
моля о прощении и покровительстве.
Король и верховный жрец имели чрезвычайно сконфуженный вид, когда к ним
обратился Тарзан.
-- Я спустился на землю в обличии смертного, -- сказал он, -- чтобы
посмотреть, как вы правите моим народом в Чичен Ица. Я не доволен. Скоро я
снова приду проверить, исправились ли вы. Сейчас я ухожу и забираю с собой
эту женщину. -- И Тарзан положив руку на плечо Патриции. -- Я приказываю вам
освободить Ицл Ча и позаботиться о том, чтобы ни ее, ни кого другого не
приносили в жертву вплоть до моего возвращения.
Он взял Патрицию за руку, и они пошли вверх по крутой тропе к выходу из
кратера. Следом за ними потянулась длинная людская цепочка, поющая на ходу.
Подойдя к городу, Тарзан обернулся и поднял руку.
-- Стойте, где стоите, -- приказал он горожанам, а Патриции шепнул: --
А теперь я покажу им нечто такое, о чем они будут рассказывать своим внукам.
Она посмотрела на него с вопросительной улыбкой.
-- Что вы еще придумали?
Вместо ответа Тарзан издал дикий жутковатый крик и затем на языке
великих обезьян громко позвал:
-- Иди, Тантор, иди!
Тарзан и Патриция пересекли поле и уже подходили к лесу, как вдруг
навстречу им вышел огромный слон. У стоявших поодаль людей вырвался крик
изумления и страха.
-- А он нас случаем не затопчет? -- поинтересовалась Патриция, когда
они подошли к животному.
-- Он мой друг, -- ответил Тарзан, кладя руку на хобот огромного слона.
-- Не бойтесь, -- успокоил он Патрицию. -- Сейчас Тантор поднимет вас к себе
на спину.
И по команде человека-обезьяны слон поднял сначала девушку, а затем и
Тарзана.
Слон развернулся и двинулся к лесу. Тарзан с Патрицией оглянулись.
Жители Чичен Ица в ужасе стояли на коленях.
-- Об этом услышат их пра-пра-правнуки, -- заметила Патриция.
В лагере "Сайгона" царило смятение. Люди потеряли надежду дождаться
возвращения Тарзана. Многие из них предыдущей ночью не сомкнули глаз, и
долгие утренние часы тянулись мучительно медленно. Настало время
традиционного чаепития, а Тарзана все не было. Чай тем не менее подали, и
когда компания села за стол и с унылым видом принялась отхлебывать чай из
кружек, у всех в голове, должно быть, вертелась одна и та же мысль -- им уже
никогда не суждено увидеть Патрицию и Тарзана.
-- Тебе не следовало отпускать этого подлеца на поиски Патриции одного,
-- сказала миссис Ли. -- Конечно же, он скорее всего ее отыскал, и страшно
представить, что с ней произошло потом.
-- Ох, Пенелопа! -- с горечью воскликнул полковник. -- Почему ты так
несправедлива к этому человеку. Он ведь ничего дурного не сделал, наоборот,
только помогал.
-- Ха! -- произнесла Пенелопа. -- Ты очень простодушен, Уильям. Я его
