обстоятельствах.
- Стойте! - крикнул чей-то властный голос. - Тот, кого они зовут
Красным Ястребом, их вождь! Возьмите его живым!
Я пытался выбраться из их рядов, но они сомкнулись вокруг меня.
Несколько Калькаров пали под ударами моего ножа, но их было слишком много.
На мою голову опустилось что-то тяжелое - видимо удар мечом плашмя, все
почернело у меня в глазах и я только помню, как стал сползать с седла.
Глава четвертая
Арест
Когда я пришел в сознание, была уже снова ночь. Я лежал на земле под
звездами. Сначала я ничего не ощущал, но когда мои нервы проснулись, я
почувствовал, что голова моя раскалывается от боли. Я хотел прикоснуться к
голове рукой, но тут же понял, что руки мои связаны. Сначала я решил, что с
меня сняли скальп, но потом понял, что волосы мои запеклись от крови,
несомненно после удара, который оглушил меня.
Я хотел двинуться, чтобы расправить онемевшие мышцы, но оказалось, что
и ноги у меня связаны. Однако я смог перекатиться на бок и поднять голову.
Я увидел, что вокруг меня спят Калькары, а находимся мы в ложбине,
окруженной холмами. Так как костров не было, я решил, что это всего лишь
короткий отдых и Калькары не хотят привлекать внимание преследующего их
врага.
Я пытался уснуть, но тщетно. Вскоре меня подняли, развязали ноги и
усадили в седло. Снова я сидел на Красной Молнии. Мы двинулись дальше. По
звездам я понял, что идем мы на запад. Ехали мы через горы, путь был
трудным. Видимо Калькары не хотели двигаться по проторенным дорогам, чтобы
ввести в заблуждение преследователей.
Я не мог оценить количества Калькаров, но было ясно, что это не те
многие тысячи, что прорывались с поля боя. Не знаю разделились ли они
просто на небольшие группы, или же много их полегло во время отступления,
но в одном я был уверен - потери Калькаров были громадны.
Мы ехали весь день, останавливаясь лишь для того, чтобы напоить людей
и лошадей. Мне не давали ни еды, ни воды. Да я и не просил. Я скорее бы
умер, чем попросил бы милости у Ортиса. Со мной никто не разговаривал, так
что я весь день молчал.
За эти два дня я видел больше Калькаров, чем за всю предыдущую жизнь,
и теперь хорошо узнал их. Рост их был от шести до восьми футов. У многих из
них были бороды, но некоторые сбривали их с различных частей лица. Почти у
всех были усы.
Лица у них были самые разнообразные - но это понятно: здесь в течение
многих лет они жили на земле и чистокровных Калькаров почти не осталось.
Среди Калькаров попадались индивидуумы, которых было невозможно отличить от
землян, но все равно, какая-то печать на них оставалась, печать низшей
расы.
Они были одеты в белые блузы и брюки, сделанные из хлопка, а также в
шерстяные плащи, сотканные рабами. Их женщины помогали рабам в работе, так
как их женщины были лишь немногим лучше рабов, за исключением женщин,
принадлежащих семье самого Джемадара. Воротники плащей и их окантовка были
разного цвета. По ним можно было определить, какому слою общества
принадлежит владелец плаща.
Оружие их было подобно нашему, только тяжелое. Как всадники, они были
весьма посредственны. Я думаю, что это происходит потому, что они ездят на
лошади лишь по необходимости, а не из любви к верховой езде, как мы.
Вскоре мы прибыли в большой лагерь Калькаров. Это были развалины
большого города древних, где все еще кое-где сохранились большие каменные
шатры. Калькары жили или в них или в грязных пристройках к ним. Кроме того
Калькары строили себе маленькие шатры из тех камней, которые они находили в
древних развалинах. Но в основном они обходились тем, что осталось от
прежних жителей земли.
Этот лагерь находился милях в пятидесяти к западу от места битвы,
среди красивых холмов и прекрасных рощ на берегу реки, которая когда-то
была очень большой и полноводной, но с тех пор, как исчезли прежние, русло
ее занесло песком и илом.
Меня бросили в хижину, где рабыня дала мне пищу и еду. За стенами
хижины я слышал возбужденные крики Калькаров. Изредка до меня доносились
обрывки их разговоров. Из того, что я услышал, я заключил, что поражение
Калькаров было полным, что им пришлось бежать с поля боя и сейчас они
направляются в их главный лагерь, который называется Капитоль и который,
как мне сказала рабыня, находится в нескольких милях отсюда к юго-западу.
Она сказала, что это очень хороший лагерь. Шатры там такие высокие, что
даже луна, проплывая по небу, задевает за их крыши.
Они развязали мне руки, но ноги мои оставались связанными, а возле
дверей хижины уселись два Калькара, которые должны были следить, чтобы я не
сбежал. Я попросил рабыню сделать мне теплой воды, чтобы промыть раны. Она
с готовностью выполнила мою просьбу. Более того, эта добрая душа сама
промыла мне раны, смазала их целебным бальзамом и перевязала.
После этого, а особенно после того как я попил и поел, я почувствовал
себя совершенно счастливым. Ведь хоть я пока и не добился того, о чем
мечтал мой народ сто лет, но первая победа была гораздо значительнее, чем я
осмеливался надеяться. И если бы мне удалось бежать отсюда и возглавить
свою армию, мы могли бы свободно дойти до самого океана и вряд ли Калькары,
деморализованные поражением, остановили бы нас.
Пока я думал обо всем этом, в хижину вошел один из вождей Калькаров.
Возле двери ждали воины, сопровождающие его.
- Идем! - приказал Калькар, жестом приказывая мне подняться.
Я показал на свои связанные ноги.
- Разрежь, - приказал он рабыне.
Когда я был свободен, я поднялся и последовал за Калькаром. Охранники
окружили меня и повели по аллее из красивых деревьев, каких я никогда не
видел раньше. Вскоре мы пришли к шатру древних, частично разрушенному
зданию огромной высоты и размера. Оно было освещено факелами, которые
держали в руках рабы. Возле входа стояли охранники.
Они провели меня в большую комнату, вероятно единственную,
сохранившуюся от старых времен, так как я видел с улицы, что крыша шатра
провалилась во многих местах. Здесь было много Калькаров высших чинов, а в
дальнем углу, в резном кресле на возвышении сидел Калькар. Кресло было
огромно. На нем легко могло бы уместиться несколько человек.
Калькары называли это кресло троном, так как на нем сидел правитель.
Но тогда я этого не знал.
Меня подвели к этому Калькару. У него было тонкое лицо, длинный тонкий
нос, жестокие губы и пронзительные глаза. Правда черты лица его не были
лишены приятности. Должно быть в его жилах текло много американской крови.
Охранник остановил меня перед ним.
- Это он, Джемадар, - сказал вождь, который привел меня.
- Кто ты? - спросил Джемадар, обращаясь ко мне.
Тон его не понравился мне. Он был слишком диктаторским. Я не привык к
такому тону, ведь выше Юлианов не было никого. И я не ответил ему.
Он повторил свой вопрос с гневом. Я повернулся к вождю Калькаров,
который стоял рядом со мной.
- Скажи этому человеку, что он говорит с Юлианом. И мне не нравится
его манера говорить. Пусть он спрашивает другим тоном, если хочет получить
ответ.
Глаза Джемадара сузились. Он приподнялся со своего кресла.
- Юлиан! - воскликнул он. - Вы все юлианцы, но ты - Юлиан! Ты высший
Вождь юлианцев. - Скажи мне, - тон его стал почти дружеским, ласковым. - Ты
Юлиан, Красный Ястреб, который повел орды пустыни на нас?
- Я Юлиан Двадцатый, Красный Ястреб. А ты?
- Я Ортис, Джемадар.
- Много времени прошло с последней встречи Юлиана и Ортиса, - сказал
я.
- И они всегда встречались, как враги, - заметил он. - Я послал за
тобой, чтобы предложить мир и дружбу. Пятьсот лет мы вели бессмысленную
никому ненужную войну из-за того, что два наших предка ненавидели друг
друга. Ты Юлиан Двадцатый, я Ортис Шестнадцатый. Мы никогда не видели друг
друга и тем не менее должны быть врагами. Глупо!
- Между Ортисом и Юлианом не может быть дружбы, - холодно сказал я.
- Может быть мир, - ответил он. А дружба придет позже. Может быть
после того, как мы с тобой умрем. В этой богатой стране есть место для
всех. Возвращайся к своему народу. Я пошлю с тобой свиту и богатые подарки.
Скажи им, что Калькары могут разделить эту страну с Янки. Ты будешь править
своей половиной страны, а я другой. В случае необходимости мы будем
помогать друг другу людьми и лошадьми. Мы может жить в мире и наши народы
будут процветать. что ты скажешь?
- Я прислал свой ответ вчера, - сказал я. - Сегодня он будет таким же.
Единственный мир, который может быть между нами, это мир смерти. В этой
стране будет только один правитель. И это будет Юлиан. Если не я, то
следующий в моем роду. В мире нет места Калькарам и Янки. Триста лет мы
гнали вас к морю. Вчера мы начали последний поход и не остановимся, пока
последнего из вас, тех, кто разрушил старый мир, не сбросим в море. Таков
мой ответ, Калькар.
Он вспыхнул, затем побледнел.
- Ты не знаешь нашей силы, - сказал он после минутного молчания. Вчера
вы застали нас врасплох, но даже и тогда не сумели победить нас. Ты не
знаешь, как кончилась битва. Ты не знаешь, что после твоего пленения твои
воины были загнаны в горы. Ты не знаешь, что они уже просят мира. Ты
спасешь и их жизни и свою, если примешь мое предложение.
- Нет, ничего этого я не знаю. И ты не знаешь, - презрительно ответил
я. - Но я знаю, что ты лжешь. Ложь всегда была на знамени клана Ортиса.
- Уберите его! - крикнул Джемадар. - Пошлите письмо его людям: я
предлагаю мир на следующих условиях - они получат часть этой страны по одну
сторону от линии, проведенной от главного ущелья до моря. Я буду владеть
другой половиной. Если они примут мое предложение, я верну им их вождя.
Если откажутся, то вождь попадет в руки палача. Напомни им, что не в первый
раз Ортис посылает Юлиана к палачу. Если они примут предложение, то между
нашими народами всегда будет мир.
Меня снова отвели в хижину, где старая рабыня и я проспали до утра.
Проснулся я от страшного шума на улице. Люди бегали туда-обратно, кричали,
ругались, слышался топот копыт лошадей, звон оружия. Откуда-то издалека
донесся знакомый звук и сердце мое забилось учащенно. Это был мерный гул
боевых барабанов и боевой клич моего народа.
- Они идут, - сказала она. - Хуже, чем эти, они не будут. Нам уже пора
сменить хозяев. Давно уже пора сменить хозяев. Давно, очень давно нами
правили прежние. И говорят, что они были хорошие хозяева. Но до них были
другие, и перед теми тоже другие. Все они приходили и уходили, а мы
оставались.
Мы всегда были здесь, как койоты, как олени, как горы. Мы принадлежим
этой земле. Когда уйдут последние наши хозяева, мы все равно останемся. Мы
будем здесь, как были с самого начала. Они приходят, смешивают свою кровь с
нашей, но через несколько поколений в нас не остается ни капли их крови.
Все побеждает наша медленная уверенная кровь. Вы тоже придете и уйдете, не
оставив после себя ни следа. Вы будете забыты, а мы все еще будем здесь.
Я с удивлением слушал ее. Никогда рабыня не говорила со мной так, и
мне хотелось бы расспросить ее. Такое пророчество очень заинтересовало
меня. Но тут снова появился Калькар в сопровождении воинов. Они вошли
торопливо и торопливо вышли, уведя меня с собой. Снова меня связали и
бросили на спину Красной Молнии. И снова мы были в пути на юго-запад.
Менее чем через два часа мы прибыли в самый большой лагерь, который
когда-либо видел человек. Несколько миль мы ехали по нему и вскоре вокруг
меня остались только охранники. Все остальные остались на окраине лагеря,
