солнцем, за луной, за звездами с тех пор, как приобрел способность думать о
чем-нибудь, кроме материнской груди. Я увидел то, что может увидеть каждый,
имеющий глаза. И солнце и луна и звезды - они круглые как апельсины. Они
все время двигаются по одним и тем же путям. Почему земля должна отличаться
от них? Конечно, она тоже кругла и движется по своему пути. А почему она не
падает я не могу понять.
Я рассмеялся и подозвал Наллу, мою сестру, которая ехала поблизости.
- Дождливое Облако думает, что земля круглая как апельсин.
- Если бы это было так, мы свалились бы с нее, - сказала она.
- Да. И вся вода стекла бы, - добавил я.
- Я чего-то не могу понять, - признал он, - и все же мне кажется, что
я прав. Мы очень многого не знаем. Налла говорит, что если бы земля была
круглая, с нее стекла бы вся вода. А вы уверены, что вода всегда стекает с
холмов вниз? Как же она попадает снова наверх?
- Снег и дождь, - быстро ответил я.
- Откуда они берутся?
- Я не знаю.
- Мы многого не знаем, - вздохнул Дождливое Облако.- Нам некогда
размышлять. Мы все время воюем. Я буду рад, что некоторые из нас смогут
сидеть спокойно и думать, когда мы сбросим Калькаров в море.
- Мы знаем, что древние знали очень много, но помогло ли им это? Я
думаю, что мы счастливее их. Они должно быть очень много работали, чтобы
создать то, что они создали и узнать то, что узнали. Но они не могли есть
больше, чем мы, спать больше, чем мы, пить больше, чем мы. И теперь они
навсегда ушли с земли. И все сделанное ими тоже ушло. И знания их забыты
навсегда.
- Когда-нибудь уйдем и мы, - сказал Дождливое Облако.
- И мы оставим столько, сколько и они для будущих поколений, - заметил
я.
- Может ты и прав, Красный Ястреб, - сказал Дождливое Облако. - И все
я не могу не думать над непонятными вещами и явлениями.
Второй переход мы тоже сделали ночью, и он был намного длиннее, чем
первый. Яркая луна освещала пустыню. Третий переход был в двадцать пять
миль, а четвертый, самый короткий, всего в десять миль. После этого мы
оставили дорогу древних и пошли прямо на юго-запад вдоль серии колодцев.
Эти переходы были совсем короткими. Вскоре мы пришли к озеру, которое наши
рабы называли Медвежьим.
Путь был хорошо нам известен и мы знали наперед, что ждет нас. Мы
знали, что сейчас нас ждет очень сложный и трудный участок пути, так как
нам придется идти по каменистой пустыне и пересечь горный хребет. От одного
источника воды до другого здесь было миль сорок пять.
Даже для одинокого всадника путь был сложным, а для громадного
каравана со стадами овец и коров, он был вообще непроходимым. Каждое
животное тащило на себе запасы еды для себя, так как мы не могли полагаться
на то, что в пустыне найдется трава, которой хватит на такой большой
караван. Но воду для всех мы, естественно тащить не могли. Мы брали с собой
воду только для женщин и маленьких детей.
Перед этим переходом мы отдыхали весь день и вышли в три часа до
захода солнца из пятидесяти лагерей в пятьдесят параллельных колонн. Все, и
мужчины и женщины и дети, были на лошадях. Маленькие дети сидели вместе с
матерями. Стада медленно двигались позади основного каравана, а за ними
ехал небольшой отряд воинов.
Сто человек ехали во главе колонны. Их обязанностью было найти место
для стоянки до прихода основного каравана и наполнить сосуды с водой.
Мы взяли с собой только нескольких рабов, которые изъявили желание не
расставаться со своими хозяевами. Большая часть рабов предпочла остаться и
мы с радостью позволили им это, так как лишний рот в таком путешествии
будет обузой, а в стране Калькаров мы быстро найдем им замену.
Через пять часов наша колонна растянулась на десять миль, но мы не
боялись нападения людей: пустыня была нашей лучшей защитой от них. Только
мы, жители пустыни, знали все пути в ней, знали, где можно найти воду,
могли существовать в этой безжалостной жесткой местности.
Но у нас были в пустыне враги и сейчас они буквально окружили наши
стада кордоном из сверкающих глаз и клыков. Это были волки, койоты, шакалы.
Иногда им удавалось схватить отбившуюся от стада овцу и корову. И тогда
несчастное животное было буквально разорвано на куски. Женщину или ребенка
тоже могла постигнуть такая судьба. и даже одинокий воин подвергался
большой опасности. Если бы эти звери сознавали свою силу, думал я, они
могли бы объединится, и тогда мы не смогли бы противостоять им. Их было
много, слишком много. Стаи в тысячи хищников постоянно сопровождали нас. Но
страх перед людьми был в их крови. Сотни лет мы уничтожали их без жалости,
и теперь только большой голод или безвыходное положение могли заставить их
напасть на вооруженного человека. Все время пути они заставляли нас
держаться настороже. Наши собаки тоже были заняты тем, что отгоняли их.
Койоты и волки были легкими жертвами для наших собак, но бродячие собаки
были такие же сильные как и наши собаки, и больше всего мы боялись их. Все
наши собаки на время пути были собраны в стаю в две тысячи штук. В лагере
они постоянно дрались между собой, но в пути - никогда. Они не тратили силы
без цели. У собак каждого клана был свой вожак, старая сильная опытная
собака. В стае нашего клана вожаком был пес Лони, принадлежащий Грифу. В
его стае было пятьдесят собак. Лони с двадцатью пятью собаками прикрывал
тыл, а остальные двадцать пять собак он заставил охранять фланги.
Пронзительный вой одной из собак был сигналом о нападении и тогда Лони
со своим отрядом бросался на выручку. Иногда нападение волков, койотов и
бродящих собак совершалось одновременно с трех сторон. И тогда только
хладнокровие, опыт и отвага Лони спасали наш скот.
Лони испускал какие-то невообразимые звуки и стая моментально
разделялась на несколько отрядов, которые неслись к местам нападений. Как
это он делал, я не понимаю, но он руководил собаками, как опытный
полководец. Если в каком-нибудь месте число нападающих было слишком велико,
и требовалась помощь воинов, Лони испускал протяжный вой, который никогда
не оставался без ответа. Люди спешили на помощь своим друзьям и верным
помощникам. Люди и собаки жили в гармоничном согласии друг с другом.
Но хватит об этом трудном изнуряющем пути. Наконец он закончился. Годы
моих раздумий, месяцы тщательной подготовки, дисциплина и опыт людей дали
свои плоды - мы совершили этот сложнейший переход, не потеряв ни одного
человека и лишившись всего лишь незначительного числа овец и коров.
Дальнейший путь был проще и на двадцатый день мы прибыли к Медвежьему
озеру. Здесь было много воды и много еды. Огромные стада диких овец бродили
здесь, напоминая нам о тех легендах наших рабов, в которых говорилось о
безмятежной сытой жизни прежних людей.
Но я не хотел оставаться здесь больше, чем было необходимо для
восстановления сил людей и животных. Ведь здесь нас могли увидеть рабы
Калькаров, которые охотились в этих местах. Ведь достаточно было одному
охотнику увидеть нас и тогда все расчеты на неожиданность провалились бы.
После дня отдыха я послал Волка с тысячью воинов по главной дороге
древних, приказав им сделать вид, что они хотят вторгнуться в страну
Калькаров по этому пути. В течение трех дней они должны были изображать
наступление и я полагал, что все воины Калькаров уйдут из долины, лежащей к
юго-западу от озера Медвежьего, чтобы встретить наши войска. Я послал
разведчиков и наблюдателей, чтобы знать все, что происходит в районе того
ущелья, через которое я намеревался проникнуть главными силами на землю
Калькаров.
Весь третий день мы готовились. Подготовили оружие, седла, наточили
мечи, ножи и пики. Женщины приготовили боевую краску и уложили вещи для
путешествия. Стада были собраны в тесные группы.
Ко мне то и дело поступали донесения от разведчиков и наблюдателей.
Нас пока никто не видел, по всем дорогам движутся воины-Калькары к ущелью
древних, через которое должен был напасть Волк со своим отрядом.
Эта ночь застала наш авангард в четыре тысячи воинов на земле
Калькаров. Оставив молодых воинов охранять женщин, детей и скот, я во главе
двадцатитысячного отряда устремился на северо-запад, к главному ущелью.
Наши боевые кони были совершенно свежими и полными сил, так как все
путешествие мы ехали на других животных. Они сейчас должны были решить
судьбу воинов Юлиана. Три часа скачки - и мы должны будем оказаться во
фланге вражеского войска.
Камня, храброго воина я оставил с женщинами и детьми. Змей с пятью
тысячами воинов пошел по более западному пути. Он должен будет напасть на
арьергард противника с одного направления, а я, с основными силами, с
другого. В то же время я отрежу главные силы противника с основной
территории, лишу их снабжения, подкрепления.
Волк в горах, я и Змей с тылу, позиция Калькаров казалась мне
безнадежной.
В полночь я остановился, чтобы дождаться донесений отрядов. И вскоре
они начали поступать. Разведчики увидели костры Калькаров примерно в миле
отсюда. Я дал приказ выступать.
Медленно мы двинулись вперед. Тропа нырнула в долину, затем, извиваясь
поползла к вершине низкого холма. И через несколько минут я уже стоял на
его вершине.
Передо мною расстилалась в лунном свете широкая равнина. Я смог
разглядеть темные громады апельсиновых рощ. Но их можно было не видеть. О
том, что они там есть, говорил тяжелый аромат, густо висящий в ночном
воздухе. А дальше на северо-западе, я увидел громадное количество костров.
Армия противника.
Я наполнил легкие холодным свежим воздухом. Нервы мои напряглись.
Волна возбуждения прошла по всему телу. Красная Молния трепетал подо мною.
Почти через четыреста лет Юлиан стоял на пороге последней битвы,
окончательной мести!
Глава третья
Армагеддон
Тихо, бесшумно мы спустились вниз и начали пробираться среди
апельсиновых рощ к спящему врагу. Где-то к западу от нас под серебряной
луной готовил свое нападение коварный Змей. Вот-вот тишину мочи разорвут
наши боевые барабаны и хриплые воинственные крики отважных воинов. По этому
сигналу с горных вершин бросится на врага Волк и Красный Ястреб вылетит из
оранжевых рощ, чтобы вонзить свои когти в тела ненавистных Калькаров и тут
же вонзит свои ядовитые клыки Змея.
Молча мы ждали сигнала от Змея. Тысячи лучников приготовили свои луки
и стрелы, рукояти мечей были уже под рукой, тверже сжимались древки пик.
Ночь уже кончалась.
Успех нападения во многом зависел от неожиданности. Я знал, что Змей
не подведет меня. Но его видимо что-то задержало. Я дал сигнал идти вперед.
Как тени мы вытянулись в линию. Впереди лучники, а за ними остальные воины
с мечами и пиками.
Медленно мы приближались к спящему врагу. Как похоже это было на
ленивых глупых Калькаров! Они даже не выставили часовых с тыла! Впереди
перед Волком, их было наверное очень много. Там, где они видели врага,
Калькары готовились к его встрече, но у них не хватало воображения, чтобы
представить нападение с другой стороны.
Только пустыня и громадное количество их спасли Калькаров от полного
уничтожения в последние сотни лет.
Вот уже мы увидели затухающие костры лагеря и в этот момент по долине
прокатился отдаленный гул боевых барабанов. Затем тишина, которая вновь
взорвалась криками моих воинов и я дал приказ своим барабанщикам. Грозный
гул барабанов поглотил ночную тишину, так безраздельно царствовавшую всего
насколько мгновений назад.
Это был сигнал нападения. Двадцать тысяч глоток испустили боевой клич,
