двадцать тысяч рук отпустили поводья, восемьдесят тысяч железных подков
заставили содрогнуться землю, когда мы обрушились на изумленного врага. А с
гор донеслись боевые барабаны Волка и его дикие раскрашенные воины, как
лавина обрушились вниз.
Уже наступал рассвет. Наши лучники, как дьяволы носились по лагерю
Калькаров, выпуская стрелы в орущую, ругающуюся, ошарашенную толпу. Тех,
кого миновала стрела, затаптывали железные копыта наших коней.
А за лучниками хлынули остальные воины. В ход пошли мечи и пики. Они
приканчивали тех, кто еще выжил. Это пошел в атаку Змей. Отчаянные вопли,
доносящиеся спереди, говорили о том, что и Волк уже сошелся с врагами.
Я увидел палатки предводителей Калькаров и туда я направил Красную
Молнию. Там находятся представители дома Ортиса и там будет центр битвы.
Калькары уже немного пришли в себя и стали оказывать нам
сопротивление. Это были огромные люди и свирепые воины, но я видел, что
неожиданное нападение вывело их из себя. Они были в панике, пока их вожди
не взяли управление сопротивлением в свои руки.
Теперь мы медленно продвигались вперед. Они бешено сопротивлялись, но
не могли остановить нас. Их было так много, что даже невооруженные они
могли задержать нас.
В глубине лагеря Калькары уже седлали своих коней. Те же, на кого
обрушился наш первый удар, не могли этого сделать. Мы обрезали ремни,
которыми были спутаны их лошади и погнали испуганных животных на врага.
Лошади без всадников еще больше усиливали сумятицу боя.
Шум был ужасающий. Крики раненых, стоны умирающих смешивались с
ржаньем лошадей и боевыми кличами обезумевших людей. И над всем этим гулом
плыл гром боевых барабанов.
Над полем битвы плыло Знамя. Не знамя Аргона, а его двойник. Вокруг
Знамени сконцентрировались барабанщики и охрана.
Знамя и барабаны продвигались вперед по мере того, как продвигались
мы. Поблизости от меня развевалось знамя клана с красным ястребом на нем. И
вокруг него тоже были родовые барабаны. На поле битвы развевалась сотня
родовых знамен и были тысячи барабанов, вселяющих ужас в сердце врагов.
Их всадники наконец приготовились к бою и наши воины расступились
перед ними. Вождь Калькаров на громадной лошади выехал навстречу мне. Мой
меч уже был красным от крови. Пику я давно выбросил, так как мы дрались на
таком близком расстоянии, что она была бесполезна. Но Калькар был с пикой.
Между нами было небольшое пространство, и он ударил шпорами коня и ринулся
на меня.
Это был огромный человек, как и большинство Калькаров. Он был семи
футов ростом. Выглядел он устрашающе со своими черными волосами и
маленькими, налитыми кровью глазами.
Он был в металлическом шлеме, защищающем его голову от ударов меча.
Железный щит прикрывал его грудь от стрел, пик и уколов меча. Мы, Юлианцы,
не любили носить на себе лишнее железо и больше полагались в битве на свое
искусство и ловкость.
В левой руке я держал легкий щит, а в правой - обоюдоострый меч.
Красная Молния легко подчинялась простому нажатию колена, смещению туловища
или слову. Мне даже не нужны были поводья.
Вождь Калькаров несся на меня с ужасным воплем и Красная Молния
прыгнул, чтобы встретить его. Пика Калькара была направлена мне прямо в
грудь и мне было нечем отразить удар, кроме меча. Но у Калькаров были очень
тяжелые пики и отбить ее было чрезвычайно трудно. Я говорю это, основываясь
на большом опыте. Тяжелую пику трудно отбить легким мечом. Ведь во время
удара меча пика находится на расстоянии трех футов от груди и приближается
со скоростью скачущей лошади. Так что даже при удачном ударе пика вонзится
в грудь.
Поэтому я решил не отбивать удара. Я левой рукой схватился за гриву
своего коня и когда Калькар уже думал. что пика вонзилась в мою грудь, я
нырнул под брюхо лошади. Калькар промчался мимо, а я в ту же секунду
оказался в седле и бросился за ним. Он успел остановиться и повернуть
лошадь, но мой меч с силой опустился на его шлем, рассек металл и разрубил
череп. Пеший воин Калькар ударил меня в тот момент, когда я еще не
оправился от своего удара. Я слегка отбил меч щитом, но все же получил рану
в плечо. легкую рану, но она стала сильно кровоточить. Правда рана не
помешала мне нанести ответный удар, который рассек его грудь, обнажив
сердце.
Снова я поскакал в направлении шатра Ортиса, над которым развевалось
красное знамя Калькаров и вокруг которого концентрировался весь цвет войска
Калькаров. Мы наступали на них с трех сторон и Калькары были сжаты так, как
икринки в брюхе лосося.
Но вот они пошли вперед и мы подались назад под их натиском - так
велико было их число. Но затем мы устремились вперед и отвоевали то, что
уступили. Затем битва пошла с переменным успехом. Наступали то они,
откидывая нас, то мы сжимали их в тесном кольце. Иногда они брали верх на
одном направлении, но отступали на другом. И вскоре все поле битвы
превратилось в скопище отдельных сражающихся отрядов Калькаров и Юлианцев.
Копыта коней топтали без разбора и тела врагов и тела друзей. Земля была
залита кровью.
Но вот послышался звук трубы и обе стороны, как бы по обоюдному
согласию, отошли на отдых. Дрались мы все уже на пределе сил. Мы сидели
почти рядом с врагами, груди вздымались от тяжелых вдохов, лошади, опустив
головы, дрожали мелкой дрожью.
Никогда раньше я не видел такого количества людей, падающих с ног от
усталости. И это были в основном Калькары. Мы были гораздо выносливее их.
Только очень юные и старые не могли выдерживать напряжения битвы. А
Калькары сегодня падали сотнями. Сколько раз я видел, как меч выскальзывал
из онемевших пальцев воина Калькара, а сам он клонился в сторону и падал с
лошади, еще до того, как я наносил ему удар.
Я сидел и смотрел на этот хаос. И я и Красная Молния были покрыты
кровью из собственных ран и кровью врагов. Шатер Ортиса находился к югу от
нас. Мы были уже совсем недалеко, несколько сот ярдов. Вокруг меня
находились воины Волка. Значит старый опытный воин сумел пробиться сюда. А
вот и он сам. Под маской из крови на одном из лиц я узнал сверкающие глаза
Волка.
- Волк! - крикнул я. Он посмотрел на меня и улыбнулся.
- Ты теперь настоящий Красный Ястреб, - сказал он, ухмыльнувшись. - И
когти твои еще не затупились.
- А когти Волка еще не сломаны, - ответил я.
Огромный Калькар сидел, отдыхая, между нами. Услышав наши слова, он
поднял голову.
- Ты Красный Ястреб!? - спросил он.
- Я красный Ястреб, - ответил я.
- Я ищу тебя уже два часа.
- За мной далеко ходить не надо, Калькар, - сказал я. - Что тебе нужно
от Красного Ястреба?
- Я принес слово Ортиса, Джемадара.
- О чем Ортис может говорить с Красным Ястребом?
- Джемадар хочет предложить тебе мир.
Я расхохотался.
- Единственный мир, который мы может заключать, это мир смерти. Больше
я ничего не могу предложить Ортису.
- Он хочет прекратить битву, пока вы будете обсуждать условия мира, -
продолжал Калькар. - Он хочет остановить эту кровавую бойню, где Калькары и
Янки уничтожают друг друга. - Он назвал нас тем словом, которым Калькары
называли нас, когда хотели оскорбить. Но мы принимали это, как честь, хотя
все давно уже забыли первоначальное значение слова.
- Возвращайся к Джемадару, - сказал я, - и передай, что мир слишком
тесен для того, чтобы в нем существовали одновременно и Янки и Калькары.
Ортисы и Юлианы. Калькары должны убить нас всех до единого или погибнуть
сами.
Калькар поехал к шатру Ортиса и Волк приказал своим воинам пропустить
его. Скоро он скрылся среди своих и через некоторое время битва вспыхнула
вновь. Никто не мог бы сказать, сколько народу полегло в этой битве, но
лошади живых ходили по колено в крови, спотыкаясь о трупы. Иногда между
мною и врагом находилась гора трупов высотой с человеческий рост и Красной
Молнии приходилось перепрыгивать через окровавленный холм, чтобы меч мой
нашел новую жертву.
И затем медленно ночь спустилась на поле битвы и уже было трудно
отличить друга от врага. Я созвал своих людей и приказал им не отходить
отсюда, чтобы с восходом солнца снова начать битву.
Теперь шатер Ортиса был к северу от меня. Целый день в битве я
перемещался вокруг него, отвоевав всего двести ярдов. Но я знал, что
Калькары ослабли больше чем мы, что они после того что было, выдержат всего
несколько часов боя. Мы устали, но мы еще не лишились сил, и наши кони
после ночного отдыха даже без пищи, будут снова свежи как и раньше.
Когда стало темно, я стал распределять оставшиеся силы. Я решил
окружить Калькаров плотным кольцом. Мы расположились всего в двадцати ярдах
от Калькаров и затем дали отдых лошадям, стали перевязывать раненых и
избавлять от бессмысленных мучений тех, кому жить уже было не суждено.
Такую милость оказывали как своим, так и врагам.
Всю ночь мы слышали движение в лагере Калькаров: видимо они готовились
к предстоящей битве, а затем, совершенно неожиданно, мы увидели черную
массу, катящуюся на нас. Это были Калькары. Плотно сомкнутыми рядами они
двигались на нас, не быстро, так как земля была скользкой от крови, но
неумолимо, как полноводная река людей и лошадей.
Они нахлынули на нас, захлестнули нас, повлекли нас с собой. Их первая
волна нахлынула на нас и отхлынула, обливаясь кровавой пеной, но те, кто
был сзади, шли вперед через трупы, через тех, кто упал. Мы рубили, пока
наши уставшие руки могли поднимать меч. Калькары падали в предсмертных
стонах, но не останавливались. Они не могли отступать, так как сзади давили
на них все новые и новые воины, они не могли повернуть, так как мы сжимали
их с обоих сторон, они не могли свободно идти вперед, так как впереди были
мы.
Захлестнутый этим прибоем, я двигался вместе с ним. Калькары окружали
меня. Они так стиснули меня, что я не мог поднять руку с мечом. В конце
концов меч выпал у меня из руки. Иногда мои люди усиливали сопротивление и
останавливали Калькаров, но тогда увеличивалось давление сзади и оно
становилось таким сильным, что даже лошадей с всадниками приподнимало над
землей. В конце концов давление становилось таким сильным, что оно
преодолевало сопротивление и волна снова катилась вперед между сверкающими
мечами воинов Юлиана, которые безостановочно врубались в эту волну
Калькаров.
Еще никогда раньше я не видел того, что происходило под луной в эту
жуткую ночь. Никогда в истории человечества еще не было такой резни. Тысячи
тысяч Калькаров, двигающихся по краю волны пало под мечами моих воинов,
пока она текла между их рядами. Мои раскрашенные воины рубили и кололи, но
руки их немели от усталости и они не могли сдержать давления многих тысяч
Калькаров.
И я барахтался в этой волне, будучи не в силах вырваться из нее. Меня
тащило на юг, туда, где долина расширялась. Калькары, что были вокруг меня,
казалось не понимали, что рядом их враг, или может они не обращали внимания
на меня в своем безудержном движении вперед. Мы уже пересекли то поле, где
вчера происходила самая жестокая битва. Земля за полем была свободна от
трупов и движение воинов ускорилось. Мне стало немного посвободнее, но я
все же не мог вырваться из плотных рядов Калькаров.
Но я все же пытался это сделать и привлек к себе внимание Калькаров. К
тому же на моей голове было перо красного Ястреба, чего никогда не носили
Калькары.
- Янки! - крикнул один из них. Другой ударил меня мечом, но я успел
отразить удар щитом и выхватил свой нож - смехотворное оружие в таких
