он обладал одной из лучших в стране коллекций пластинок, пил французский
коньяк и читал лишь поэтов-романтиков прошлого...
Что тут можно сказать... Какое-то нагромождение домыслов. Мама часто
покупала пластинки Апрелевского завода с записями классической музыки и
вместе с отцом с удовольствием их слушала. А вот поэзию, насколько пом-
ню, отец не читал. Он любил историческую литературу, постоянно интересо-
вался работами экономистов. Это ему было ближе.
Не курил. Коньяк, водку ненавидел. Когда садились за стол, бутылка
вина, правда, стояла. Отец пил только хорошее грузинское вино и только в
умеренных, как принято говорить, дозах. Пьяным я его никогда не видел. А
эти россказни о беспробудном пьянстве...
Костюмы из Лондона, Рима и еще откуда - это и вовсе смешно. Обратите
внимание: на всех снимках отец запечатлен в на редкость мешковатых кос-
тюмах. Шил их портной по фамилии Фурман. О других мне слышать не прихо-
дилось. По-моему, отец просто не обращал внимания на такие вещи. Харак-
тер жизни был совершенно иной, нежели сегодня. Назовите это ханжеством,
как хотите, но жить в роскоши у руководителей государства тогда не было
принято. В нашей семье, по крайней мере, стремления к роскоши не было
никогда.
Дача, во всяком случае, была одна, современной постройки, и к графу
Орлову конечно же ни малейшего касательства иметь не могла. Да и не отцу
она принадлежала, а государству. Пять небольших комнат, включая столо-
вую, в одной действительно стоял бильярд. Вот и все.
Когда мы переехали из Тбилиси в Москву, отец получил квартиру в пра-
вительственном доме, его называли еще Домом политкаторжанина. Жили там
наркомы, крупные военные, некоторые члены ЦК. Как-то в нашу квартиру
заглянул Сталин: "Нечего в муравейнике жить, переезжайте в Кремль!" Мама
не захотела. "Ладно, - сказал Сталин, - как хотите. Тогда распоряжусь,
пусть какой-то особняк подберут".
И дачу мы сменили после его приезда. В районе села Ильинское, что по
Рублевскому шоссе, был у нас небольшой домик из трех комнатушек. Сталин
приехал, осмотрел и говорит: "Я в ссылке лучше жил". И нас переселили на
дачу по соседству с Кагановичем, Орджоникидзе. Кортов и бассейнов ни у
кого там не было. Запомнилась лишь дача маршала Конева. Он привез из
Германии и развел у себя павлинов.
А "паккард" действительно был, как у всех членов Политбюро. Закупили
их тогда, кажется, десятка полтора. Один из них выделили отцу, но в от-
личие от Сталина, Молотова, Ворошилова и других отец на нем не ездил.
Это была бронированная машина. Отец же пользовался обычной.
Говорю это не к тому, что руководители государства не имели каких-то
льгот. Мать, как и другие жены членов Политбюро, в магазин могла не хо-
дить. Существовала специальная служба. Например, комендант получал за-
каз, брал деньги и привозил все, что было необходимо той или иной семье.
А излишества просто не позволялись, даже появись у кого-то из сталинско-
го окружения такое желание. Лишь один пример: вторых брюк у меня не бы-
ло. Первую шубу в своей жизни мама получила в подарок от меня, когда я
получил Государственную премию. И дело не в том, разумеется, что отец с
матерью были бедные люди. Конечно же нет. Просто в те годы, повторяю, не
принято было жить в роскоши. Сталин ведь сам был аскет. Никаких изли-
шеств! Естественно, это сказывалось и на его окружении.
Он никогда не предупреждал о своих приходах. Сам любил простую пищу и
смотрел, как живут другие. Пышных застолий ни у нас, ни на дачах Стали-
на, о которых столько написано, я никогда не видел. Ни коньяка, ни вод-
ки. Но всегда хорошее грузинское вино. Это потом уже руководители страны
почувствовали вкус к роскоши. А тогда... Вспоминаю довольно типичную ис-
торию с наркомом путей сообщения Ковалевым. Однажды он подарил жене в
день рождения бриллиантики. Сейчас школьницы такие носят. Тут же донесли
Сталину. Бедолагу без всяких объяснений выгнали из партии и с работы.
Отец потом помогал ему устроиться... Правильно это или нет, судить не
берусь. Может, и не к чему был такой аскетизм, но - было.
Не раз встречал в прессе такие "факты": якобы при обыске в нашем доме
были найдены сотни тысяч рублей, драгоценности, сорок стволов оружия...
Все эти абсурдные вещи не стоят комментариев. Скажем, в Тбилиси жил
портной Саша, уж и фамилии его не помню. Както он приехал в Москву, и
мама заказала у него платье. На следствии ей припомнили и этот случай:
"Использование наемного труда!"
Обвинили даже в том, что мама привезла из Нечерноземья ведро красно-
зема, использовав государственный транспорт - самолет. Мама тогда дейс-
твительно занималась исследованием почв, работая в сельхозакадемии.
Глупость на глупости. Утверждали, что она разъезжала на лошадях с зо-
лотыми колокольчиками. На самом деле мама действительно любила лошадей и
ходила в манеж. Золотые колокольчики, естественно, очередная выдумка.
Пройдет время, и все эти "обвинения" будут растиражированы и пойдут
гулять по свету, обрастая новыми легендами. Как, скажем, эта: якобы у
отца была своя элитная преторианская гвардия из 200 грузин. Если верить
тем же западным источникам, "охрана любила Берия, как своего племенного
вождя". И это сказки, но подтекст совершенно ясен: два грузина оккупиро-
вали Россию и бесчинствовали в ней. Охрана, естественно, тоже из грузин,
сотрудники НКВД - тоже грузины... Правда лишь в том, что личная охрана
действительно любила отца. И он к ним очень хорошо относился. Было этих
ребят человек 10-12, не больше. Да и работали они не в одну смену. Боль-
ше трех я никогда не видел. Обычно за его машиной шла еще одна машина
сопровождения. Вот и вся охрана. Да еще у ворот дачи дежурный находился,
но военным он не был. И еще одна любопытная деталь: в личной охране отца
был один грузин и один армянин - Саркисов. Остальные - русские и украин-
цы.
Как ни странно, но и саму биографию отца умудрились переписать до не-
узнаваемости. Если верить некоторым публикациям, то он стал одним из ру-
ководителей государства едва ли не в начале 30-х. Разумеется, это не
так. Он довольно рано пришел в революционное движение, еще в училище ор-
ганизовал нелегальный марксистский кружок.
В июне 1917 года в качестве техника-практиканта армейской гидротехни-
ческой школы его направляют на
Румынский фронт. А дальше - революция. Работал в подполье, был арес-
тован, снова подполье, и снова арест...
После революции жизнь его сложилась совершенно иначе, чем он планиро-
вал. Не став архитектором, как мечтал, отец увлекся нефтеразведкой. Его
даже собирались отправить на учебу в Бельгию, о чем он не раз впоследс-
твии вспоминал. Но и здесь не сложилось. С 1921 года отец работает за-
местителем начальника секретно-оперативной части АзЧК, затем становится
начальником секретно-оперативной части, позднее - заместителем председа-
теля Грузинской ЧК. До этого - непродолжительная работа в ЦК КП(б) Азер-
байджана, учеба в Бакинском политехническом институте.
Сохранились документы, связанные с работой отца в Азербайджане, дати-
рованные 1923 годом.
Из характеристики Л. 17. Берия:
"...обладает въедающимися способностями, проявленными в разных аппа-
ратах государственного механизма... Он с присущей ему энергией, настой-
чивостью выполнял все задания, возложенные партией, дав блестящие ре-
зультаты своей разносторонней работой... Следует отметить, как лучшего,
ценного, неутомимого работника, столь необходимого в настоящий момент в
советском строительстве".
Характеристика подписана секретарем ЦК Ахундовым. Столь же высоко це-
нят молодого энергичного чекиста, направленного в ЧК партией большеви-
ков, его непосредственные руководители. Отец явно с благословения Дзер-
жинского становится кавалером ордена Боевого Красного Знамени, награжда-
ется именным оружием - пистолетом "Браунинг", часами с монограммой. В 32
года он уже председатель Закавказского, Грузинского ГНУ, полномочный
представитель ОГПУ в Закавказье. Впереди - высокий пост первого секрета-
ря ЦК партии Грузии, руководителя партийной организации Закавказья, пе-
ревод в Москву... Блестящая карьера? Безусловно. Но где ее истоки? В
благосклонном отношении Сталина, как об этом нередко пишут? Отнюдь, в те
годы они просто-напросто не были знакомы. Тогда где?
Как правило, путь был один. Вспомните карьеру Маленкова хотя бы. Как
и многие другие, он сделал ее в Орготделе ЦК. Не исключение и Хрущев. В
поле зрения Сталина и партийной верхушки он оказался, когда громил троц-
кистскую оппозицию. Доносы, интриги - все это было абсолютно типично для
того времени. Биография отца - имею в виду подлинную его биографию, ос-
нованную на реальных фактах, а не домыслах - резко отличалась от боль-
шинства других. Его довольно быстрое, даже по тем временам, продвижение
по служебной лестнице связано в первую очередь с его позицией, занятой в
1924 году по отношению к меньшевистскому восстанию в Грузии. Именно тог-
да на него обратили внимание в Политбюро.
А произошло вот что. В 1924 году отец, заместитель начальника Гру-
зинской ЧК, узнает, причем заблаговременно, о том, что готовится меньше-
вистское восстание. Учитывая масштаб будущих выступлений, отец предлага-
ет любыми политическими мерами предотвратить кровопролитие. Орджоникид-
зе, в свою очередь, передает его информацию в Москву. Ситуация тревож-
ная: разведке достоверно известно, что разработан полный план восстания,
готовятся отряды, создаются арсеналы. Выступления вспыхнут по всей рес-
публике, и пусть они в действительности не будут носить характера всена-
родного восстания, но выглядеть это будет именно так.
Отец понимал, что эта авантюра изначально обречена на провал, на
большие человеческие жертвы. Необходимы были энергичные меры, которые
позволили бы предотвратить кровопролитие. И тогда он предложил пойти на
такой шаг - допустить утечку полученной информации. Его предложение сво-
дилось к тому, чтобы сами меньшевистские руководители узнали из досто-
верных источников: Грузинская ЧК располагает полной информацией о гото-
вящемся восстании, а следовательно, надеяться на успех бессмысленно.
Орджоникидзе, видимо получив согласие Москвы не возражал: в той непрос-
той обстановке это было единственно верным решением. Но меньшевики этой
информации не поверили и расценили ее всего лишь как провокацию. Видимо,
пересилила вера в заверения Франции и Англии. Вы, мол, начните, а мы
поддержим...
В дальнейшем события развивались так. В Грузию был направлен один из
лидеров меньшевистского движения, руководитель национальной гвардии Джу-
гели. О его переброске отец узнал заблаговременно от своих разведчиков
и, разумеется, принял меры: Валико Джугели был взят под наблюдение с мо-
мента перехода границы. Но всего лишь под наблюдение - арестовывать од-
ного из влиятельных лидеров меньшевиков не спешили. Само пребывание Джу-
гели в Грузии решено было использовать для дела. По своим каналам отец
предупредил Джугели, что для Грузинской ЧК его переход границы не секрет
и ему предоставлена возможность самому убедиться, что восстание обречено
на провал.
К сожалению, и эта информация была расценена как провокация чекистов.
Джугели решил, что ГрузЧК просто боится массовых выступлений в республи-
ке и неспособна их предотвратить, поэтому пытается любыми средствами
убедить меньшевистское руководство в обратном.
Джугели все же был арестован, но из-за досадной случайности - его
опознал на улице кто-то из старых знакомых, и его официально задержали.
Уже в тюрьме Джугели ознакомили с материалами, которыми располагала раз-
ведка ГрузЧК, и он написал письмо, в котором убеждал соратников отка-
заться от выступления. Ни за границей, ни в самой Грузии к нему не прис-
лушались. Восстание меньшевики все же организовали, но, как и следовало
