кий, ни 3. Менжинский, ни другие его предшественники специальных званий
не имели.
При Г. Ягоде и под его непосредственным руководством проходили круп-
нейшие политические процессы, начавшиеся сразу же после убийства С. М.
Кирова.
25 сентября 1936 года, находясь на отдыхе в Сочи, Сталин телеграфиру-
ет Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро: "Считаем абсолютно
необходимым и срочным делом (вместе со Сталиным отдыхал Жданов) назначе-
ние т. Ежова на пост наркомвнутдел. Ягода явным образом оказался не на
высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока.
ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и
большинство областных представителей НКВД".
С 27 сентября 1936 года Г. Ягода - народный комиссар почты и телегра-
фа. 3 апреля 1937 года его освобождают от должности и выводят из состава
ЦИКа, его имя снимается с Высшей пограничной школы и других учреждений и
организаций. Начинается следствие по его делу.
На следствии и суде Г. Ягода признал, что участвовал в убийствах Ки-
рова, Горького, Менжинского, Куйбышева, М. А. Пешкова (?), покушении на
жизнь нового наркома внутренних дел Ежова, руководил правотроцкистским
блоком "с целью свержения Советской власти и восстановления в СССР капи-
тализма". Как ни странно, но иностранным шпионом Г. Ягода признать себя
отказался. Скорей всего, Сталин и Ежов на этом особенно не настаивали.
15 марта 1938 года все 17 обвиняемых, в том числе первый нарком внут-
ренних дел РСФСР А. И. Рыков и Г. Г. Ягода, были расстреляны.
Все ближайшие родственники бывшего наркома в разные годы были репрес-
сированы. Удалось спастись лишь сыну Генриху, 1929 года рождения. Он был
осужден в 1949 году Особым совещанием при МГБ СССР и освобожден по ам-
нистии в 1953 году. Впоследствии получил инженерное образование и под
чужим именем вместе с семьей проживал на Украине.
Жена Ягоды - Ида Леонидовна, племянница Якова Свердлова, - была арес-
тована и погибла в заключении.
Думаю, что жена Ягоды племянницей Свердлова все же не была, как при-
нято считать. Во всяком случае, мне об этом слышать не приходилось. Сво-
ей карьерой Ягода обязан явно не Свердлову. Дзержинский, Менжинский...
Вообще в органах безопасности с самого начала их существования было мно-
го инородцев из поляков, так что выдвижение Ягоды понятно в какой-то
степени.
Пишут нередко, что он был евреем. Возможно. Ни подтвердить, ни опро-
вергнуть я это не могу. У нас дома на эту тему никогда не говорили.
Ягоду я знал. Как и Ежов, он был очень приветлив с нами, всячески об-
хаживал моего отца. Когда мы приезжали из Тбилиси в Москву, Ягода был
само радушие - предоставлял квартиру, машину. Словом, как и Ежов, очень
хотел числиться у отца в больших друзьях. Оба знали, что отец на хорошем
счету у Кирова и Орджоникидзе...
На том уровне не было секретом, что отец пользуется колоссальной под-
держкой Кирова и Орджоникидзе. Оба рассматривали моего отца как своего
ученика, и, скрывать не буду, это по их инициативе проходили все его
назначения в 20-30-е годы. Отец не без основания считался знатоком гру-
зинских проблем, а Орджоникидзе и Кирова связывало с Грузией, Закавказь-
ем многое. Так что ничего удивительного, что они следили за его карь-
ерой, нет.
От отца знаю, что на XVII съезде его ввели в состав ЦК (он не был да-
же кандидатом в члены ЦК) по инициативе Сергея Мироновича Кирова и при
активной поддержке Серго Орджоникидзе. Видимо, они сумели убедить тогда
Сталина, потому что последнее слово было за ним...
Ягода был неглупым человеком и в силу должности столь же информиро-
ванным. Он прекрасно знал, кто поддерживает отца, и вполне мог прогнози-
ровать его дальнейшую карьеру. В таких случаях - а это был общепринятый
метод! - всячески подчеркивалось дружеское расположение, на деле же на-
капливался материал на того или иного политического деятеля. И Ягода не
был здесь исключением. Людей специально арестовывали и выбивали материа-
лы на тех, кто мог оказаться конкурентом. При случае "компромат" мог
быть положен на стол Сталину или доложен Политбюро. Исход предсказать
нетрудно...
Еще задолго до перевода моего отца в Москву арестовывались невинные
люди, чьи "признания о Берия" Ягода клал пока под сукно, надеясь при
случае с ним расправиться. Причем, как правило, в свидетели и "соучаст-
ники" брали руководителей высокого ранга. Отец рассказывал, что именно
так расправились со вторым секретарем ЦК Грузии Кудрявцевым, большим
другом моего отца. После прихода в НКВД СССР отец затребовал материалы
по его делу. Основной лейтмотив допросов был такой: "Дай показания, что
Берия - троцкист!" К чести Кудрявцева, никакие пытки его не сломили, и
показаний на моего отца он не дал.
Этими же методами - а это были партийные методы! - действовал и пред-
шественник отца на посту наркома внутренних дел Николай Ежов.
Из официальных источников:
Николай Ежов. Народный комиссар внутренних дел СССР с 1936 по 1938
год.
Родился в 1895 году в Петербурге. Рабочий. После февраля 1917 года
вступает в большевистскую партию. В годы гражданской войны - военный ко-
миссар. С 1922 года - секретарь Семипалатинского губкома. Казахского
краевого комитета партии. С 1927 года - в ЦК ВКП(б): заведующий Распре-
делительным отделом. Отделом кадров ЦК ВКП(б).
Член ЦК ВКП(б) с 1934 года (избран на XVII съезде, вошедшем в историю
как съезд расстрелянных). Тогда же становится заведующим Промышленным
отделом ЦК, членом Организационного бюро, заместителем председателя КПК
при ЦК ВКП(б). С 1936 года - секретарь ЦК ВКП(б), председатель Комиссии
партийного контроля при ЦК ВКП(б), заместитель председателя Комитета ре-
зервов Совета Труда и Обороны СССР. На VII конгрессе Коминтерна избран
членом исполкома Коминтерна.
Как секретарь ЦК, непосредственно курировал НКВД, участвовал в подго-
товке политических процессов.
С 1 октября 1936 года - нарком внутренних дел. С января 1937 года -
Генеральный комиссар государственной безопасности. В июле 1937 года наг-
ражден орденом Ленина "за выдающиеся успехи в деле руководства органами
НКВД по выполнению правительственных заданий". Только в июне 1937 года
Н. Ежов представил списки на 3170 политических заключенных к расстрелу.
Тогда же Сталин, Молотов и Каганович их утвердили.
Освобожден от должности наркома внутренних дел, как писали тогда га-
зеты, "согласно его просьбе", в декабре 1938 года. Впоследствии - нарком
водного транспорта. 10 апреля 1939 года арестован по обвинению в руко-
водстве заговорщической организацией в войсках и органах НКВД, шпионаже
в пользу иностранных разведок, подготовке террористических актов против
руководителей партии и правительства, вооруженного восстания против Со-
ветской власти.
Приговором Военной коллегии Верховного суда СССР 3 февраля 1940 года
осужден к исключительной мере наказания. Расстрелян 4 февраля.
Приемная дочь (детей у наркома не было) живет под чужим именем.
Как-то, вспоминаю, Ежов приехал к нам домой вместе с женой. Был уже
нетрезв.
- Что же, - сказал за столом. - Я все понимаю, моя очередь пришла...
Ежов успел отравить жену. Может, и не по-человечески это звучит, но в
какой-то мере ей повезло - избежала всех тех страшных вещей, которые ее
ожидали.
Оправдать людей, повинных в массовых репрессиях, нельзя. Но главный
виновник - Система, породившая беззаконие. Я уже говорил о тех отношени-
ях, которые связывали карательные органы с ЦК, о постыдной роли
Орготдела ЦК, направлявшего репрессии. Ни одно действие политического
характера без Орготдела ЦК не принималось. Ежов - не лучше и не хуже
других. И он - оттуда, из ЦК, и Маленков, курировавший органы безопас-
ности, как член Президиума ЦК, тоже оттуда. Маленкова, кстати, хотели
сделать наркомом внутренних дел после Ежова. И это было бы вполне логич-
но. Во все времена - так было и при Ленине, и при Сталине, и при Хруще-
ве, и при Брежневе, и при Горбачеве - должность главы карательного ве-
домства считалась политической. Отсюда назначение Ежова, позднее - Иг-
натьева и других партийных работников. Профессионалы разведки и конт-
рразведки приходили на эту должность редко. Кроме отца, могу назвать
совсем немногих. Как правило, будущие руководители этого ведомства дела-
ли карьеру в ЦК КПСС. Партийный аппарат управлял органами безопасности
всегда и никогда ни на день, ни на час не выпускал их из-под неослабного
контроля. Я бы назвал этот контроль без преувеличения тотальным. Разве
можно согласиться с тем, что органы когда-либо "ставили себя над парти-
ей"? Не было этого и не могло быть. "Карающий меч партии". Более чем
откровенно сказано на мой взгляд. Именно партии!
Отец категорически не хотел идти на должность наркома. Политбюро
возвращалось к этому вопросу дважды. Но так или иначе отец вынужден был
согласиться, предварительно получив согласие на свои условия. Лишь один
факт, который не рискуют опровергнуть даже обливающие его грязью недоб-
росовестные историки. Уже 17 ноября 1938 года вышло постановление, осуж-
дающее преступные методы следствия, насажденные задолго до прихода отца
в НКВД. Появление этого документа непосредственно связано с его требова-
ниями. И Сталин, и Политбюро с этим согласились.
Пресловутые "тройки" и "двойки" - тоже "детище" большевизма. Утверж-
дены они были секретной партийной директивой от 27 ноября 1936 года.
Обычно в них входили секретарь обкома и райкома партии, начальник отдела
НКВД, прокурор. Сразу же после прихода моего отца на должность наркома
внутренних дел "тройки" были ликвидированы.
Как мог, отец всю жизнь боролся со внесудебными органами, но, подчер-
киваю, все они были созданы задолго до перевода моего отца в Москву.
Скажем, печально известное Особое совещание при НКВД СССР (позднее - при
НКГБ и МГБ СССР) появилось на основе постановления ЦИК и СНК СССР от 5
ноября 1934 года. По некоторым данным оно осудило 442531 человека, в том
числе к высшей мере наказания - свыше десяти тысяч. В декабре того же
тридцать четвертого ЦИК принимает постановление о рассмотрении в деся-
тидневный срок дел по подготовке террористических актов без участия сви-
детелей. Рассмотрение дел Особым совещанием проходило не только без сви-
детелей, но и в отсутствие обвиняемых. Естественно, этим создавалась пи-
тательная среда для фальсификации материалов, полученных в ходе предва-
рительного следствия, грубейшего нарушения законов.
А разве неизвестно историкам, что, скажем, на Украине концентрацион-
ные лагеря появились даже не в 1934-м или 1937 годах, а еще в 1920-м.
Кстати, гораздо позднее, чем в России. Сохранились - и это сегодня из-
вестно - даже соответствующие указания Владимира Ильича: "Запереть в
концентрационный лагерь!" Распоряжение было подписано главой молодого
Советского государства и создателем большевистской партии еще летом
1918-го. После Октябрьского переворота не прошло и года...
Отец сумел убедить тогдашнее руководство страны, что физическое и
иное насилие над арестованными ставит признание этих людей под сомнение
и нарушает все международные конвенции. Вещи, безусловно, очевидные, но,
наверное, добиться отмены подобного ведения следствия внесудебными орга-
нами было в тех условиях непросто. Партия, вернее партийная верхушка, от
таких нововведений была, прямо скажу, не в восторге. Отцу приходилось
доказывать, обосновывать свои предложения. Разумеется, без поддержки
Сталина здесь не обошлось, но, видимо, для себя все это он решил еще
раньше. Отсюда и сам перевод моего отца в Москву.
Конечно, можно сегодня говорить о негодяях из НКВД, чьи руки по ло-
коть в крови. Это они выбивали показания у арестованных, обрекали на ги-
бель и годы лагерей невинных людей. Так было и при Ягоде, и при Ежове.
