- Ну, я так понял, что эта тема - табу.
- То-то и оно.
Немного помолчали.
- Если это не патриоты, то, вероятнее всего, какой-нибудь
ненормальный маньяк. Другая версия и в голову не приходит, -
вновь заговорил я.
- А что, маньяки бывают нормальными? - усмехнулся Джаич.
- Но этот совсем уж ненормальный. Свихнулся на почве
отрицания прошлого. Видимо, вообразил, что подобным образом
можно прошлое уничтожить, зачеркнуть. Разгуливает под покровом
ночи по антикварным лавкам и поливает вещи из аюрозолевых
баллонов. Причем, наиболее ценные.
- Этакий лунатик.
- Между прочим, совсем неплохая версия, - воодушевился я.
- После его художеств хозяева приводят испорченные предметы в
порядок, это его злит, он возвращается и с завидным упорством
поливает их снова. Но хозяева снова приводят их в порядок. И
тогда он начинает их убивать.
Джаич скорчил рожу. По-моему, его просто взяла зависть,
что такая блестящая идея пришла в голову не к нему.
- Осталось уточнить, каким образом наш маньяк решает
проблему замков и сигнализации, - заявил он.
- Это, разумеется, наиболее сложный вопрос. Можно
предположить, что по профессии он электронщик и что у него к
тому же золотые руки.
- Золотые руки... Если не ошибаюсь, на страницах "Юкип"
один из французских медвежатников утверждал, что работа просто
фантастическая. Что он знаком со всеми лучшими медвежатниками
страны и что ни одному из них такое не под силу.
- На Западе любят щеголять громкими фразами. - Я потянулся
и зевнул. - Послушай, давай немного поспим. Все равно шансы,
что преступник появится именно сегодня именно в этом магазине
стремятся к нулю.
Не успели мои слова сорваться с уст, как явственно щелкнул
дверной замок. Мы замерли. Я принялся лихорадочно вспоминать в
темноте, где пистолет, и, наконец, с ужасом вспомнил, что
оставил его в большой комнате на витрине. Но дверь так и не
открылась. Снова щелкнул замок, и Джаич тут же метнулся к окну.
Я последовал за ним, прихватив по дороге оружие. Вдоль окон
промелькнула чья-то тень. Затем послышался шум отьезжающей
машины.
- Они обнаружили, что сигнализация отключена, - процедил
сквозь зубы Джаич.
- Но как?! - воскликнул я.
- Как накакал... Сейчас который час, пивная уже закрыта? -
Он посмотрел на фосфорицирующий в ночи циферблат. - М-да,
собаки... Не могли отметиться у нас пораньше... Ладно,
Крайский, поехали домой.
Затем протянул руку и отобрал у меня злополучный пистолет.
- Теперь понятно, почему они рискуют многократно
возвращаться на одно и то же место. Ведь если сигнализация на
движение подключена, значит, внутри никого нет. А если
отключена, они сматывают удочки.
Саймон нам очень обрадовался.
На следующий день позвонил Горбанюк и сообщил, что нашли
убитым Александра Крона. На этот раз Джаич даже не стал
причитать "ай-яй-яй" и интересоваться, кто такой этот Александр
Крон. Зато, когда мы появились в лавке у Шрико, выяснилось, что
под знаком кровавой звезды все остальные антикварщики не только
соизволили прийти, они сбежались, как цуцики, и встали в
очередь. Еще до того, как из большой комнаты в кабинет был
допущен первый из них, мы уже знали, что и Фридрих Бенеке был
застрелен в помещении собственного магазина, стоя на коленях.
Заполненная антикварщиками большая комната напоминала
потревоженный улей. В толпе сновала фрау Сосланд, без особого
успеха пытавшаяся исполнить роль хозяйки салона. Беседы
происходили в кабинете у Шрико в его присутствии, но про
закрытых дверях.
Итак, в живых, кроме Шрико, осталось еще одиннадцать
хозяев антикварных магазинов. Предварительно Шрико каждому из
них давал характеристику, затем вышеозначенная персона
приглашалась для разговора. Я старался вести записи как можно
более подробно в угоду ненасытным "голым пистолетам".
Первым на очереди оказался Октавиан Сидоров.
- В Германии уже 19 лет, - сообщил Шрико. - В свое время
приехал сюда из Киева. Имеет довольно крупный магазин на
Галенштрассе. Женат. 43 года. Весьма деловой, хоть и не очень
приятный в общении.
Разумеется, не очень приятный с субъективной точки зрения
Шрико. Для нас же сам Шрико только тем и отличался от
остальных, что именно его мамаша платила нам денежки.
Октавиан Сидоров имел фигуру, которой часто сопутствует
прозвище Циркуль, некрасивое лицо с бугристым носом и бегающие
глазки. Когда Джаич поинтересовался, располагает ли он
какой-либо версией происходящего, тот ответил, что понятия не
имеет. Вообще-то, Джаич, насколько я мог судить, старался
придерживаться своей фирменной тактики ведения разговора:
махровое словоблудие с неожиданным выуживанием под конец
полезной информации. Безусловно, выуживание полезной информации
имело место не всегда. Если оно вообще сегодня хотя бы раз
имело место. Мне, во всяком случае, подобное зафиксировать не
удалось. Оставалось лишь махровое словоблудие. Наряду с этим,
всем лицам без исключения Джаич задавал следующие вопросы:
насколько успешно продвигается его коммерция, кто является
поставщиком, что тот намерен предпринять в ближайшее время и
имеется ли у него своя версия происходящего. Октавиан Сидоров
сказал, что ни о чем понятия не имеет. В ближайшее время он
намеревается закрыть лавку и на улизнуть на Канарские острова.
Нет, это не бегство, просто элементарная потребность в отдыхе.
Мне представился пляж, а на нем его обнаженное тело. Зрелище не
из приятных. Хотя, если то же самое тело лицезреть на полу
антикварной лавки в растекающейся луже крови... Из двух зол,
как говорится, выбирают меньшее.
Что же касается вопроса о поставщиках, то варианта ответов
имелось всего лишь два: а) никакого вразумительного ответа, б)
сам (сама) езжу в Россию (СНГ), закупаю товар, плачу
необходимую пошлину и официально вывожу.
У кого закупаю? У кого придется.
Следующим после Сидорова вошел Марк Немировский.
- В Германии уже 9 лет. Сюда попал из Израиля, куда, в
свою очередь, прибыл из Москвы. Имеет магазин на
Элизабет-Лазиусцайле. Весьма скользкий тип.
Маленький смуглый брюнет лет пятидесяти пяти. Упорно
отказывается смотреть собеседнику в глаза. Хроника его
разговора с Джаичем: махровое словоблудие (за
бессодержательностью опускается)> дела идут неплохо, хотя могли
бы и лучше> что собирается предпринять, знает, но пока не
скажет> версия случившегося - все это промысел некоего
взбесившегося конкурента. Мол, подобными действиями
взбесившийся конкурент пытается высвободить для себя
максимальное пространство на рынке. Здесь и в Париже. Он даже
догадывается, кто бы это мог быть, но предпочитает помалкивать,
поскольку у него нет доказательств. А голословные обвинения суд
квалифицирует как клевету.
Третий - Артур Ризе. Он почти не говорил по-русски, и
Шрико пришлось выступить в роли переводчика. Коренной берлинец
преклонного возраста. Весь его солидный вид с бородкой и усами
никак не вязался с разноцветной наколкой на левой руке. Ризе
имел целых три магазина в различных районах города, но сам
работал в наиболее крупном из них на Гогенцоллерринг.
Характеристика Шрико: наиболее лютый волчара из всех
присутствующих. Хроника разговора с Джаичем: махровое
словоблудие> дела идут совсем неплохо> собирается работать
дальше как ни в чем не бывало, плевать он хотел...> конкретной
версии происходящего не имеет, но считает это неким злым роком.
- В чьем обличье? - поинтересовался я.
- Если бы знал, тут же сообщил бы в полицию.
- А вы не боитесь продолжать как ни в чем не бывало? -
поинтересовался Джаич. - Ведь и вас тоже могут прихлопнуть.
- В этом смысле я - фаталист. Нельзя избежать
предначертанного судьбой. Я верую в карму.
- Ладно, - сказал Джаич и пустил жвачный пузырь. -
Следующий.
Вошел Отто Горовиц - немец родом из Гамбурга, великолепно
владеющий русским языком и постоянно оперирующий фразой "по
гамбургскому счету". Блондин с розовым лицом и бесцветными
глазами. Магазин его располагался в одном из самых оживленных
мест на Кудаме. Характеристика Шрико: темная лошадка. Хроника
разговора с Джаичем: махровое словоблудие> дела идут терпимо>
что собирается делать дальше, еще не решил> версия
происходящего - невидимка.
- Посудите сами: фотоэлементы, призваные реагировать на
любой видимый движущийся объект, не срабатывают> полицейские,
неоднократно пытавшиеся сфотографировать злоумышленника или
снять на видеопленку, неизменно терпят фиаско, поскольку
специально установленная для этого аппаратура фиксирует
пустоту> никто из жителей близлежащих домов ни разу его не
видел. Если рассуждать серьезно, то это мог быть только
невидимка... Я, конечно, понимаю, что, на первый взгляд, сие
звучит неправдоподобно, но, по гамбургскому счету, ведь то, что
было придумано в свое время Уэлсом, не является какой-то
несбыточной мечтой. Рано или поздно должен был появиться гений,
способный сделать это реальностью. Ну а гении чаще всего бывают
сумасшедшими.
Не знаю, издевался он над нами или говорил серьезно. В
любом случае ему можно было возразить по крайней мере дважды:
во-первых, не срабатывала сигнализация не только на движение,
но и на взлом, а, во-вторых, вчера мне собственными глазами
довелось увидеть тень того, кого мы разыскиваем. А невидимки,
насколько известно, теней не отбрасывают. Даже по гамбургскому
счету.
Вилли Гройпнер и Карлхайнц Бреме вошли вместе - они были
приятелями. Оба - весьма упитанные ребята, с виду напоминавшие
Бобчинского и Добчинского. Они добродушно улыбались. Гройпнер
имел магазин на Франкен-Шанце, а Бреме - в пяти минутах ходьбы
оттуда на Бисмаркштрассе Характеристика Шрико: наиболее
приятные люди из всех собравшихся. Хроника разговора с Джаичем:
махровое словоблудие> дела идут не так уж плохо, бывало и
похуже> сейчас намерены спрятаться понадежнее. Версия же
происходящего у каждого имелась своя, причем оба ссылались на
информацию, конфиденциально полученную ими в Париже. Вилли
Гройпнер упорно твердил о какой-то загадочной
культурно-криминальной группе под названием "Фокстрот",
намеревавшейся извести всех без исключения антикварщиков в
мире, а Карлхайнц Бреме утверждал, что того же самого
добивается некий преступник по прозвищу Дервиш, он же Шаман, он
же Колдун. Причем побудительные мотивы как группы "Фокстрот",
так и Дервиша, совершенно не были ими раскрыты.
Мы еще находились под впечатлением искрящейся фантазии
Бобчинского и Добчинского, когда к нам снова пожаловал бывший
соотечественник - Анатолий Косых. Причем не один. Невысокий, со
спортивной фигурой и вздувшимися на руках и на шее жилами,
седоволосый, он привел с собой жену Марину - девчонку, которая
была лет на двадцать моложе его.
- Ни на шаг теперь от меня не отходит, - пожаловался он на
нее. - Боится остаться одна.
- Языка не знаю, законов не знаю, - затараторила та как по
писанному. - Никого из знакомых здесь нет. Пропаду без него.
- С такими данными не пропадешь, - очевидно, уже не в
первый раз говорил ей Косых.
Данные действительно были впечатляющими: глазищи - как у
андерсеновских собак из "Огнива", тонкая талия, торчком стоящая
грудь...
Косых с трудом оторвал от нее взгляд и перевел на Джаича.
Характеристика Шрико: в принципе, парень неплохой, но пьет, как
