"Мы, романовские соколы ..." -- пискливо грянули пионеры
(гексафонический эффект создавал иллюзию, что они находятся в той же самой
комнате). "Откуда он знает мой адрес?" -- вдруг спросила Аннета,
неприязненно уставившись на Эрика черными выпуклыми глазами. "Хахелю своему
спасибо скажи!" -- саркастически отвечал Рябов. Татуированный виновато
потупился. "И всегда-а, и везде-е мы нашей Ро-одине защи-ита-а!..." --
выводил пионер-солист тонким жалостливым голосом.
"Слухай сюда, нидерландист! -- Рябов отодвинул пустую тарелку, --
Скажи-ка мне, какое сегодня число?" -- "Тридцатое." -- "А что тридцатого
декабря бывает, знаешь?" -- "Много разных вещей." Аннета поставила на стол
поднос с тремя кружками кофе. Татуированный подчищал свою тарелку корочкой
хлеба. Дефективный неуклюже царапал вилкой, желая подцепить кусочек бекона,
но не решаясь пустить в ход пальцы. "Ты, парень, не умничай лучше ... а то
чик по горлу, и понеслась душа в рай, -- недобрительно заметил Гришаня,
придвигая к себе кофе, -- Ты про обновление дат слыхал?" -- "Слыхал." -- "И
что же ты слыхал?" Эрик поставил пустую тарелку в мойку. "Раз в году все
относительные даты во всех документах необходимо обновлять, и делается это
тридцатого декабря." "Какие даты?" -- оторвался от яичницы дефективный, но
ему никто не ответил. "А как делается, знаешь?" -- Рябов насыпал в кружку
четыре чайные ложки сахара и неторопливо размешал. "Знаю. -- отвечал Эрик,
-- Снимают пароли со всех машин, а потом выпускают в Главсеть
саморазмножающийся вирус." "Саморазмножающийся вирус!... -- восхитился
татуированный, -- Ну мудер, зараза ... век воли не видать!" "Так вот,
значит ... -- Гришаня поднес кружку к губам и с хлюпаньем втянул в себя
кофе, -- Есть у нас мыслишка, чтоб, когда они пароли поснимают, в Главсеть
залезть и кой-какие дела обделать." "Не получится, -- покачал головой Эрик,
-- во время смены дат все ЭВМ с сетевой платой охраняются милицией ..." "Об
этом, паря, не беспокойся ..." -- перебил Рябов. "... А если даже и
доберетесь вы до Главсети, то, чтоб по ней ходить, специальная программа
нужна ..." "Вот ты нам такую программу и напиши! -- опять перебил Гришаня,
-- ... или кишка тонка?" Татуированный отодвинул пустую тарелку и придвинул
к себе кофе. "Пожалуйста. -- усмехнулся Эрик, -- Вы мне только описание
сетевых протоколов достаньте, и пару программистов шестого разряда в помощь
-- а уж дальше я сам ... и трех месяцев не пройдет." Дефективный поднес ко
рту кружку и стал гулко хлебать. "Где ж я это описание-то найду?" --
деланно расстроился Гришаня; "В хранилище совершенно секретных документов
Института Сетевых Коммуникаций." "Правильно отвечаешь, парень! -- похвалил
Рябов, -- Может, и будет от тебя польза." Аннета неприязненно сунула Эрику
кофе; "Спасибо." -- поблагодарил тот.
"Слушай, а откуда у тебя форма-то ментовская? -- сменил тему Гришаня,
-- Ты ведь от нас в тюремной робе ушел ..." Эрик на мгновение задумался,
пытаясь придать вразумительную форму рассказу о произошедших с ним событиях
... нет, соврать было проще: "С пьяного милиционера снял." ("Молодцы
мичуринцы!" -- закончила ведущая "Пионерской зорьки" репортаж о
биробиджанских юннатах, выведших методом целенаправленной мутации
сине-зеленого хомяка.) "И где же ты его нашел?" -- заинтересовался Рябов;
"Пьяный мент не проблема. -- отшутился Эрик, -- Вот, если б трезвого надо
было найти ..." "Ха-ха-ха!..." -- загоготал татуированный; "Ха-ха-ха!...
оупх-х ..." -- присоединился дефективный и тут же поперхнулся кофе. "Калач!
-- окрысилась Аннета, -- Если не умеешь себя за столом вести, так и не
садись тогда в приличном доме!" "Ла-адно тебе-е ... -- смутился
дефективный, шмыгая носом, -- Что ж тут поделаешь, ежели у меня кофий не в
ту глотку попер?" -- по его подбородку стекали мутные капли. Аннета
возмущенно налила себе кофе и вышла из кухни.
"Ты где до ареста работал, нидерландист?" -- вдруг вклинился
татуированный. "В почтовом ящике п/я 534ц." "И чего ты там делал?" --
"Занимался компьютерной наукой." Дефективный допил кофе и, воровато
оглядевшись по сторонам, рыгнул. На лице татуированного появилось выражение
подозрительного непонимания: "Так ты, значит, не эвээмщик?..." "Как это не
эвээмщик? -- удивился Эрик, -- Компьютерная наука -- это и есть наука об
ЭВМ." "Ты мне мозги не еби! -- рассердился татуированный, скаля железные
зубы, -- Компьютеры, хуютеры ..." "Не заловишь ты его, Ворон. -- перебил
Рябов, -- Чтоб заловить, ты сам должон эвээмщиком быть!" "Что ж тогда
получается?! -- с обидой вскричал татуированный, -- Придем мы туда, а он ни
хрена сделать не могет ..." "Не боись, в накладе не останемся. -- успокоил
его Рябов, -- Это же сберкасса, а не роддом ... там и наличные имеются." Он
повернулся к Эрику: "С нами на дело пойдешь, Нидерландист. Да смотри, ежели
окажется, что ты нам мозги пудрил ... -- глаза его сверкнули, -- Яйца твои
голландские вот этими самыми руками под корень срежу!" Рябов поднес к лицу
Эрика две корявые желтые ладони. "Я вам мозги не пудрю." -- ровным голосом
отвечал Эрик. "Эх, надо было его вчера замочить!... -- вслух посетовал
татуированный. -- А то: 'Погоди ... утром разберемся ...' -- он в
расстройстве покачал головой, -- Вот он лапшу на уши и вешает теперь,
зараза!..." "Молод ты еще, Ворон, пахана учить. -- с неприятным выражением
на лице сказал Рябов, -- Идите-ка вы лучше с Калачом переодеваться!"
Татуированый и дефективный молча вылезли из-за стола и вышли из кухни.
"Что нужно будет сделать?" -- спросил Эрик. "Если я тебе программу
дам, чтоб по Главсети ходить, разберешься?"; "Попробую. -- Эрик поставил
пустую чашку из-под кофе в раковину, -- У вас ЭВМ есть?" Рябов помотал
головой: "Менты при аресте забрали. -- он скривился от досады, -- На месте
разбираться придется." За окном брезжил рассвет. По радио шла передача
"Наши потери" республиканского уровня. "А сколько у меня будет времени?" --
"Полчаса. Должно хватить." -- "На что?" Вор провел ладонью по лысой голове:
"Чтоб из одной сберкассы в другую талоны перевесть." "Для этого, кроме ЭВМ,
еще и банковское дело знать надо ..."; "Не твоя забота. -- перебил Рябов,
-- На это у нас Аннетка есть -- она в той сберкассе, которую мы брать
будем, и служит." "... Хабибульский, Юриков, Ярмолькин." -- диктор закончил
третьих и стал перечислять четвертых секретарей райкомов КПЕС, почивших на
боевом посту за последние сутки в Российской Федерации. "Откуда у вас эта
программа?... Вы уверены, что она работает?" -- спросил Эрик. "Уверен." --
Гришаня достал из кармана и показал ему лазерный диск в прозрачном
пластиковом футляре с бросавшейся в глаза надписью "Совершенно секретно".
В кухню вошла переодевшаяся в облегающие брюки и тонкий шерстяной
свитер Аннета и стала собирать со стола грязную посуду. "Поторопись. --
Рябов хлопнул себя по ляжке и встал, -- Через полчаса выходим." Знаком
приказав Эрику следовать за собой, он вышел из комнаты.
Дурацкий полноизолирующий комбинезон жал подмышками. Толстый лицевой
щиток из противотуманного стекла заволокся пеленой тумана. Негнущиеся
крысозащитные сапоги цеплялись друг за друга и ступеньки лестницы. Медный
вкус пасмурного утра, шершавые перила, глупое лицо дефективного, клацание
железных зубов татуированного, запах полиэстероловой подкладки шлема и
предощущение беды раздражали шесть чувств Эрика сверх всякой меры. На улице
мела поземка, низкое свинцовое небо нависало над головой. Рябов выудил из
кармана связку ключей и отпер облезлый микроавтобус с надписью "ДОРОЖНЫЕ
РАБОТЫ", запаркованный у самого подъезда. "Тихо-мирно в машину садись ... и
не дай Бог кому-нибудь выебнуться!" -- он со значением посмотрел на Эрика и
сел за руль.
Аннета, затем Эрик залезли в пассажирское отделение микроавтобуса;
дефективный и татуированный, толкаясь и сквернословя, последовали за ними.
Микроавтобус тронулся с места и небыстро поехал по Комсомольскому проспекту
в направлении центра. По тротуару на левой стороне улицы прошагала группа
из четырех милиционеров. Ровно гудел кондиционер. Задняя половина салона
микроавтобуса была отгорожена перегородкой, позади которой что-то
дребезжало и лязгало. По правой стороне улицы прошло еще три служителя
порядка. "Глянь, сколько ментов кругом! -- озабоченно покачал головой
Рябов, -- И ведь с самого утра!" Он приподнял забрало шлема, осторожно, по
лисьи, понюхал воздух, потом поднял забрало полностью. Остальные
последовали его примеру. В микроавтобусе пахло бензином, грязной рабочей
одеждой и французскими духами. "Что нам менты! -- татуированный достал
сигарету и закурил, -- Они тама, мы здеся -- сидим, никого не трогаем,
починяем примус ... ха-ха-ха!..." "Потерпеть не можешь? -- недовольно
спросила Аннета, -- И так дышать нечем!" -- рабочий комбинезон выглядел на
ней элегантным, как на фотографии в журнале "Пролетарка". "Не журысь,
Аннеточка! -- Ворон ласково потрепал ее по щеке, -- Кури, не кури -- все
одно, в могилу ляжешь." "Отстань ..." -- с брезгливой гримасой, Аннета
отбросила его руку. "Во, дает! -- восхитился татуированный, -- Эх, повезло
мне -- какую деваху отхватил!" Он повернулся к Эрику: "Вот ты,
Нидерландист, ученый, семи пядей во лбу -- объясни, почему такая краля
меня, простого парня, полюбила?" "Прекрати, пожалуйста!" -- резко сказала
Аннета. "Не знаю." -- без выражения отвечал Эрик. "Ворон, хлебало заткни!
-- вклинился Рябов, -- Мне ваш базар, что чирий в ухе."
Микроавтобус ехал по Садовому Кольцу. Около небоскреба на площади
Восстания, вдоль грязно-зеленых сугробов стояло несколько милицейских
машин. Повсюду кишели милиционеры: гордо расхаживали по тротуару,
неустрашимо запихивали раннего пьяницу в воронок, бдительно проверяли у
подозрительного прохожего документы. Гулявший по улицам ветер свивал
падающий снег в десятки бледно-зеленых смерчей. "Ворон, ты сыворотку
прихватил?" -- спросил Рябов; "Прихватил." "Какую еще сыворотку?" --
проявился дефективный; "Ежели тебя заразная крыса в канализации укусит,
чего будешь делать?" -- объяснил татуированный. Они миновали Маяковку --
стараясь не чувствовать ничего, Эрик проводил взглядом окна своей бывшей
квартиры. "А что, много их там?" -- спросила Аннета, поджав от гадливости
губы. Возле кинотеатра "Форум" стоял военный патруль: два нескладных
долговязых солдатика и толстый расхристанный лейтенант (шинель его была
расстегнута, шапка -- сдвинута на затылок). "Хватает." -- отвечал Рябов,
озабоченно поглядывая по сторонам. "Мутантных или обычных?" -- "Обоих."
"Бр-р-р!" -- Аннета передернулась. "Не дрейфь! -- татуированный расправил
плечи и выпятил грудь, -- Я свою биксу в обиду не дам!" Дефективный
вытаращил глаза, раздул щеки и задергал кадыком в тщетной попытке беззвучно
выпустить из пищевода накопившийся там воздух.
"Приехали. -- Рябов свернул в узкую боковую улицу, потом во двор
какого-то дома. -- На выход." Справа и слева от микроавтобуса высились
облезлые стены домов, наверху серела узкая щель неба. В проеме подворотни,
через которую они приехали, мелькали редкие прохожие. Татуированный и
дефективный полезли наружу. "Нидерландист и Аннета, сидеть внутри. Не дай
Бог засветитесь, -- Гришаня странно, по-стариковски, хихикнул, -- из вас
дорожные рабочие, как из Калача балерина!" Он вылез из машины, достал из
кармана мятый листок бумаги, испещренный какими-то чертежами, и осмотрелся
по сторонам, сличая виденное с нарисованным. Потом ткнул пальцем вниз:
"Здесь." Дефективный выволок из багажного отделения микроавтобуса лом и
стал остервенело тюкать по слежавшемуся снегу. Двор был совершенно безлюден
-- ни детей, ни жильцов, прогуливавших собак, ни бабушек у подъездов.
Татуированный вытащил из микроавтобуса барьеры и стал расставлять вокруг
постепенно проступавшей из-под снега крышки канализационного люка. Рябов
скомкал бумажку с чертежами и пустил ее по ветру. Окна нижних этажей
окрестных домов были забиты досками, окна верхних этажей -- разбиты. Удары
