Тома, и Брике. Но вы, разумеется, понимаете, что ценность головы профес-
сора Доуэля гораздо выше, чем остальных ваших голов... И если вы хотите
вернуть к нормальному существованию Тома и Брике, то насколько важнее
вернуть к той же нормальной жизни голову профессора Доуэля.
Керн нахмурился. Все выражение его лица сделалось настороженным и
жестким.
- Профессор Доуэль, вернее его профессорская голова, нашел прекрасно-
го защитника в вашем лице, - сказал он, иронически улыбаясь. - Но в та-
ком защитнике, пожалуй, нет и необходимости, и вы напрасно горячитесь и
волнуетесь. Разумеется, я думал и об оживлении головы Доуэля.
- Но почему вы не начнете опыта с него?
- Да именно потому, что голова Доуэля дороже тысячи других человечес-
ких голов. Я начал с собаки, прежде чем наделить телом голову Брике. Го-
лова Брике настолько дороже головы собаки, насколько голова Доуэля доро-
же головы Брике.
- Жизнь человека и собаки несравнима, профессор...
- Так же, как и головы Доуэля и Брике. Вы ничего больше не имеете
сказать?
- Ничего, господин профессор, - ответила Лоран, направляясь к двери.
- В таком случае, мадемуазель, я имею к вам кое-какие вопросы. Подож-
дите, мадемуазель.
Лоран остановилась у двери, вопросительно глядя на Керна.
- Прошу вас, подойдите к столу, присядьте.
Лоран со смутной тревогой опустилась в глубокое кресло. Лицо Керна не
обещало ничего хорошего. Керн откинулся на спинку кресла и долго испыту-
юще смотрел в глаза Лоран, пока она не опустила их. Потом он быстро под-
нялся во весь свой высокий рост, крепко уперся кулаками в стол, наклонил
голову к Лоран и спросил тихо и внушительно:
- Скажите, вы не пускали в действие воздушный кран головы Доуэля? Вы
не разговаривали с ним?
Лоран почувствовала, что кончики пальцев ее похолодели. Мысли вихрем
закружились в ее голове. Гнев, который возбуждал в ней Керн, клокотал и
готов был прорваться наружу.
"Сказать или не сказать ему правду?" - колебалась Лоран. О, какое
наслаждение бросить в лицо этому человеку слово "убийца", но такой отк-
рытый выпад мог бы испортить все.
Лоран не верила в то, что Керн даст голове Доуэля новое тело. Она уже
слишком много знала, чтобы верить такой возможности. И она мечтала
только об одном, чтобы развенчать Керна, присвоившего себе плоды трудов
Доуэля, в глазах общества и раскрыть его преступление. Она знала, что
Керн не остановится ни перед чем, и, объявляя себя открытым его врагом,
она подвергала свою жизнь опасности. Но не чувство самосохранения оста-
навливало ее. Она не хотела погибнуть, прежде чем преступление Керна не
будет раскрыто. И для этого надо было лгать. Но лгать не позволяла ей
совесть, все ее воспитание. Еще никогда в жизни она не лгала и теперь
переживала ужасное волнение.
Керн не спускал глаз с ее лица.
- Не лгите, - сказал он насмешливо, - не отягощайте свою совесть гре-
хом лжи. Вы разговаривали с головой, не отпирайтесь, я знаю это. Джон
подслушал все...
Лоран, склонив голову, молчала.
- Мне интересно только знать, о чем вы разговаривали с головой.
Лоран почувствовала, как отхлынувшая кровь прилила к щекам. Она под-
няла голову и посмотрела прямо в глаза Керна.
- Обо всем.
- Так, - сказал Керн, не снимая рук со стола. - Так я и думал; Обо
всем.
Наступила пауза. Лоран вновь опустила глаза вниз и сидела теперь с
видом человека, ждущего приговора.
Керн вдруг быстро направился к двери и запер ее на ключ. Прошелся
несколько раз по мягкому ковру кабинета, заложив руки за спину. Потом
бесшумно подошел к Лоран и спросил:
- И что же вы думаете предпринять, милая девочка? Предать суду крово-
жадное чудовище Керна? Втоптать его имя в грязь? Разоблачить его прес-
тупление? Доуэль, наверное, просил вас об этом?
- Нет, нет, - забыв весь свой страх, горячо заговорила Лоран, - уве-
ряю вас, что голова профессора Доуэля совершенно лишена чувства мести.
О, это благородная душа! Он даже... отговаривал меня. Он не то что вы,
нельзя судить по себе! - уже с вызовом закончила она, сверкнув глазами.
Керн усмехнулся и вновь зашагал по кабинету.
- Так, так, отлично. Значит, у вас все-таки были разоблачительные на-
мерения, и если бы не голова Доуэля, то профессор Керн уже сидел бы в
тюрьме. Если добродетель не может торжествовать, то, по крайней мере,
порок должен быть наказан. Так оканчивались все добродетельные романы,
которые вы читали, не правда ли, милая, девочка?
- И порок будет наказан! - воскликнула она, уже почти теряя волю над
своими чувствами.
- О да, конечно, там, на небесах. - Керн посмотрел на потолок, обли-
цованный крупными шашками из черного дуба. - Но здесь, на земле, да бу-
дет вам известно, наивное создание, торжествует порок и только порок! А
добродетель... Добродетель стоит с протянутой рукой, вымаливая у порока
гроши, или торчит вот там, - Керн указал в сторону комнаты, где находи-
лась голова Доуэля, - как воронье пугало, размышляя о бренности всего
земного.
И, подойдя к Лоран вплотную, он, понизив голос, сказал:
- Вы знаете, что и вас и голову Доуэля я могу, в буквальном смысле
слова, превратить в пепел и ни одна душа не узнает об этом.
- Я знаю, что вы готовы на всякое...
- Преступление? И очень хорошо, что вы знаете это.
Керн вновь зашагал по комнате и уже обычным голосом продолжал гово-
рить, как бы рассуждая вслух:
- Однако что вы прикажете с вами делать, прекрасная мстительница? Вы,
к сожалению, из той породы людей, которые не останавливаются ни перед
чем и ради правды готовы принять мученический венец. Вы хрупкая, нерв-
ная, впечатлительная, но вас не запугаешь. Убить вас? Сегодня же, сейчас
же? Мне удастся замести следы убийства, но все же с этим придется пово-
зиться. А мое время дорого. Подкупить вас? Это труднее, чем запугать
вас... Ну, говорите, что мне делать с вами?
- Оставьте все так, как было... ведь я же не доносила на вас до сих
пор.
- И не донесете?
Лоран замедлила с ответом, потом ответила тихо, но твердо:
- Донесу.
Керн топнул ногой.
- У-у, упрямая девчонка! Так вот что я скажу вам. Садитесь сейчас же
за мой письменный стол... Не бойтесь, я еще не собираюсь ни душить, ни
отравлять вас. Ну, садитесь же.
Лоран с недоумением посмотрела на него, подумала и пересела в кресло
у письменного стола.
- В конце концов вы нужны мне. Если я сейчас убью вас, мне придется
нанимать заместительницу или заместителя. Я не гарантирован, что на ва-
шем месте не окажется какой-нибудь шантажист, который, открыв тайну го-
ловы Доуэля, не станет высасывать из меня деньги, чтобы в итоге все же
донести на меня. Вас я, по крайней мере, знаю. Итак, пишите. "Дорогая
мамочка, - или как вы там называете свою мать? - состояние больных, за
которыми я ухаживаю, требует моего неотлучного присутствия в доме про-
фессора Керна..."
- Вы хотите лишить меня свободы? Задержать в вашем доме? - с негодо-
ванием спросила Лоран, не начиная писать.
- Вот именно, моя добродетельная помощница.
- Я не стану писать такое письмо, - решительно заявила Лоран.
- Довольно! - вдруг крикнул Керн так, что в часах загудела пружина. -
Поймите же, что у меня нет другого выхода. Не будьте, наконец, глупой.
- Я не останусь у вас и не буду писать это письмо!
- Ах, так! Хорошо же. Можете идти на все четыре стороны. Но прежде
чем вы уйдете отсюда, вы будете свидетельницей того, как я отниму жизнь
у головы Доуэля и растворю эту голову в химическом растворе. Идите и
кричите тогда по всему миру о том, что вы видели у меня голову Доуэля.
Вам никто не поверит. Над вами будут смеяться. Но берегитесь! Я не ос-
тавлю ваш донос без возмездия. Идемте же!
Керн схватил Лоран за руку и повлек к двери. Она была слишком слаба
физически, чтобы оказать сопротивление этому грубому натиску.
Керн отпер дверь, быстро прошел через комнату Тома и Брике и вошел в
комнату, где находилась голова профессора Доуэля.
Голова Доуэля с недоумением смотрела на этот неожиданный визит. А
Керн, не обращая внимания на голову, быстро подошел к аппаратам и резко
повернул кран от баллона, подающего кровь.
Глаза головы непонимающе, но спокойно повернулись в сторону крана,
затем голова посмотрела на Керна и растерянную Лоран. Воздушный кран не
был открыт, и голова не могла говорить. Она только шевелила губами, и
Лоран, привыкшая к мимике головы, поняла: это был немой вопрос: "Конец?"
Затем глаза головы, устремленные на Лоран, начали как будто тускнеть,
и в то же время веки широко раскрылись, глазные яблоки выпучились, а ли-
цо начало судорожно подергиваться. Голова переживала муки удушья.
Лоран истерически крикнула. Потом, шатаясь, подошла к Керну, уцепи-
лась за его руку и, почти теряя сознание, заговорила прерывающимся,
сдавленным спазмой голосом:
- Откройте, скорее откройте кран... Я согласна на все!
С едва заметной усмешкой Керн открыл кран. Живительная струя потекла
по трубке в голову Доуэля. Судорожные подергивания лица прекратились,
глаза приняли нормальное выражение, взгляд просветлел. Угасавшая жизнь
вернулась в голову Доуэля. Вернулось и сознание, потому что Доуэль вновь
посмотрел на Лоран с выражением недоумения и как будто даже разочарова-
ния.
Лоран шаталась от волнения.
- Позвольте вам предложить руку, - галантно сказал Керн, и странная
пара удалилась.
Когда Лоран вновь уселась у стола. Керн как ни в чем не бывало ска-
зал:
- Так на чем мы остановились? Да... "Состояние больных требует моего
постоянного, - или нет, напишите: - неотлучного пребывания в доме про-
фессора Керна. Профессор Керн был так добр, что предоставил в мое распо-
ряжение прекрасную комнату с окном в сад. Кроме того, так как мой рабо-
чий день увеличился, то профессор Керн утроил мое жалованье".
Лоран с упреком посмотрела на Керна.
- Это не ложь, - сказал он. - Необходимость заставляет меня лишить
вас свободы, но я должен чем-нибудь вознаградить вас. Я действительно
увеличиваю вам жалованье. Пишите дальше: "Уход здесь прекрасный, и хотя
работы много, но я чувствую себя великолепно. Ко мне не приходи, - про-
фессор никого не принимает у себя. Но не скучай, я тебе буду писать..."
Так. Ну, и от себя прибавьте еще каких-нибудь нежностей, которые вы
обычно пишете, чтобы письмо не возбудило никаких подозрений.
И, уже как будто позабыв о Лоран, Керн начал размышлять вслух:
- Долго так, конечно, продолжаться не может. Но, надеюсь, я долго и
не задержу вас. Наша работа приходит к концу, и тогда... То есть, я хо-
тел сказать, что голова недолговечна. И когда она прикончит свое сущест-
вование... Ну, что там, вы знаете все. Проще сказать, когда мы кончим с
Доуэлем работу, окончится и существование головы Доуэля. От головы не
останется даже пепла, и тогда вы сможете вернуться к своей уважаемой ма-
тушке. Вы больше не будете опасны для меня. И еще раз: имейте в виду,
если вы вздумаете болтать, у меня есть свидетели, которые в случае на-
добности покажут под присягой, что бренные останки профессора Доуэля
вместе с головой, ногами и прочими профессорскими атрибутами сожжены
мною после анатомического вскрытия в крематории. Для этих случаев крема-
торий - очень удобная вещь.
Керн позвонил. Вошел Джон.
- Джон, ты отведешь мадемуазель Лоран в белую комнату, выходящую ок-
ном в сад. Мадемуазель Лоран переселяется в мой дом, так как сейчас
предстоит большая работа. Спроси у мадемуазель, что ей необходимо, чтобы
устроиться поудобнее, и достань все необходимое. Можешь заказать от мое-
го имени по телефону в магазинах. Счета я оплачу. Не забудь заказать для
мадемуазель обед.
И, откланявшись. Керн ушел.
Джон проводил Лоран в отведенную ей комнату.
Керн не солгал: комната действительно была очень хороша - светлая,
