судеб. И все же я не мог в это поверить. Фея идей - это мы сами? Неужели
другие уровни нашего "я" многие жизни шлифуют знание, доводя идеи до
кристальной ясности, надеясь, что мы увидим и воспользуемся ими в нашем
мире?
В этот момент к нам подкатил маленький робот, державший в
манипуляторах кристалл, под тяжестью которого тихонько поскрипывали
шины. Робот осторожно установил пока еще незаполненный кристалл на стол
Аткина, дал два мелодичных звонка и укатил вдоль по проходу.
- Отсюда, - спросил я, - ...Все идеи? Изобретения? Ответы?
- Не все, - сказала Тинк, - есть ответы, которые вы находите сами,
основываясь на своем жизненном опыте. Отсюда приходят только самые
неожиданные, на которые вы наталкиваетесь, когда освобождаетесь от
наваждения повседневности. Мы просто просеиваем бесчисленные возможности
и отбираем те, которые вам понравятся!
- А замысел книги? - Спросил я. - "Чайка Джонатан Ливингстон" тоже
пришла оттуда?
- Роман о чайке был для тебя просто идеален, - нахмурилась она, -
но ты тогда еще только начинал писать и ничего не хотел слушать.
- Тинк, я слушал!
Ее глаза вспыхнули. - И он еще говорит, что слушал! Ты хотел
писать, но чтобы в этом не было ничего необычного. Я из сил выбилась,
стараясь до тебя достучаться.
- Выбилась из сил?
- Пришлось прибегнуть к воздействию на психику, - сказала она, и
воспоминания наполнили ее голос отчаянием, - я этого страшно не люблю.
Но если бы я тогда не прокричала тебе в ухо название книги, если бы не
прокрутила весь сюжет приямо перед твоим носом, бедный Джонатан был бы
обречен!
- Неправда, ты не кричала.
- Ну ладно, но я готова была закричать после всех моих попыток
добраться до тебя.
Так я тогда слышал голос Тинк! Это было темной ночью, очень и очень
давно. Никакого крика, наоборот - совершенно спокойный голос произнес:
"Чайка по имени Джонатан Ливингстон". Поблизости никого не было и,
услышав этот голос, я перепугался до полусмерти.
- Спасибо, что ты поверила в меня, - сказал я.
- 29 -
- Да уж не за что, - сказала она, смягчившись.
Она торжественно посмотрела на нас. - Вокруг вас всегда витает
много идей, но очень часто вы просто не хотите их видеть! Когда вы ждете
вдохновения - вам нужны новые идеи. Когда вы жаждете наставления на путь
истинный - идеи показывают вам верный путь. Но вы должны быть
внимательными! И только вы сами можете заставить идею воплотиться!
- Так точно, мэм, - сказал я.
- "Джонатан" был последним замыслом книги, которую я тебе
телепатировала, надеюсь, ты заметил!
- Нам больше не нужны фейерверки, - уверил я ее. - Мы верим в тебя.
Тинк ослепительно улыбнулась
Аткин хмыкнул и повернулся к своему станку. - Ну, пока, ребята, -
сказал он. - До встречи.
- А мы еще увидимся? - Спросила Лесли, мысленно берясь за ручку
газа ворчуна.
Директор фабрики идей встряхнула головой. - Конечно. А пока к
каждой мысли, которую мы вам посылаем, я буду прибавлять записку от
себя. Не спешите выскакивать из постели. Побольше гуляйте и работайте в
саду!
Мы помахали ей рукой, и комната растворилась, исчезла в уже
привычном хаосе. А в следующее мгновение мы снова оказались в нашем
гидросамолете, готовом оторваться от воды. Впервые, с тех пор как
началось наше необычное путешествие, мы улетали, и у нас на душе было
легко.
- Пай! - Воскликнула Лесли. - Спасибо Лесли за эту радость!
- Мне приятно, что я смогла обрадовать вас перед тем, как я вас
покину.
- Ты уходишь от нас? - Неожиданно встревожился я.
- Ненадолго, - ответила она. - Вы знаете, как найти тех, кого вы
хотите увидеть, и очутиться там, где вы можете чему-нибудь научиться.
Лесли знает, как вернуться в самолет, и ты тоже этому научишься, Ричард,
когда ты научишься доверять своим внутренним ощущениям.
Она улыбнулась, как улыбвается инструктор, отправляя своих учеников
в первый самостоятельный полет. - Возможности бесконечны. Доверьтесь
себе, и вы окажетесь там, где вам важнее всего побывать. Учитесь этому
вместе. Мы еще увидимся.
Улыбка, ослепительная голубая вспышка, и Пай исчезла.
VII
- А без пай здесь не так уютно, правда? - Спросила Лесли, глядя
вниз. - Там вроде стало темнее.
- Жаль, что мы не успели о многом ее спросить. - Я поежился.
- А почему она была так уверена, что мы сами справимся? - Спросила
Лесли.
- Если она - это мы, только ущедшие далеко вперед, - ответил я, -
она должна знать наверняка.
- А-а.
Может, выберем место и посмотрим, что случится?
Она кивнула. И мы пошли на посадку.
Мы очутились посреди луга. Казалось, что вокруг нас плещется
изумрудное озеро, заключенное в чашу из гор. В малиновых облаках
пламенел закат. Швейцария, тут же решил я, мы приземлились на открытке с
видом Швейцарии. В долине, среди деревьев были разбросаны домики с
остроконечными крышами, белела колокольчиками. По деревенской дороге
- 30 -
тащилась телега. Ее тянул не трактор и не лошадь, а животное, похожее
издали на корову.
Поблизости не было ни души, а на лугу - ни дорожки, ни козьей
тропки. Только озеро травы с васильками, да горы с заснеженными
вершинами стояли безмолвным полукругом.
- В моих руках бумага, - сказал старец. - Если выпустить эти слова
в мир, их поймут и полюбят те, кто уже знает их истинность. Но перед
тем, как подарить их миру, мы должны их как-то назвать. А это их
погубит.
- Разве дать название чему-то прекрасному - значит его погубить?
Он удивленно посмотрел на меня: - нет беды в том, что мы даем
название какой-нибудь вещи. Но дать название этим идеям - значит создать
новую религию.
- Почему же?
Он улыбнулся и протянул мне манускрипт. - Я вручаю этот свиток
тебе...
- Ричард, - подсказал я.
- Я впучаю этот свиток, явленный самим светом любви, тебе, Ричард.
Желаешь ли ты, в свой черед, отдать его миру, людям, жаждущим знать, что
в нем написано, тем, кому не дана была высокая честь пребывать в этом
месте, когда вручен был сей дар? Или ьы хочешь оставить это писание
лично для себя?
- Конечно, я хочу отдать его людям!
- А как ты назовешь свой подарок человечеству?
"Интересно, к чему он клонит, - подумал я. - Разве это важно?"
- Если его не назовешь ты, его назовут другие. Они назовут его
"Книга Ричарда".
- Понимаю. Ладно. Мне все равно, как его назвать... Ну хотя бы
просто: свиток.
- А будешь ли ты хранить и оберегать с_в_и_т_о_к? Или ты позволишь
людям по-своему его переписывать, изменять то, что им непонятно,
вычеркивать то, что им не по душе?
- Нет! Никаких изменений. Эти слова даны нам светом. Никаких
изменений!
- Ты уверен? А может, строчку там, строчку здесь - ради блага
людского? "Многие этого не поймут?", "Это может оскорбить?", "Здесь
неясно изложено?"
- Никаких изменений.
Он вопросительно поднял брови.
- А кто ты таков, чтобы на этом настаивать?
- Я был здесь в момент, когда они были даны, - ответил я. - Я
видел, как они появились, видел сам!
- Поэтому, - подытожил он, - ты стал х_р_а_н_и_т_е_л_е_м
с_в_и_т_к_а?
- Почему именно я? Им может стать любой, если поклянется ничего в
нем не изменять.
- Но кто-нибудь все равно будет х_р_а_н_и_т_е_л_е_м?
- Кто-нибудь, наверное, будет.
- Вот тут и начинают появляться служители святого с_в_и_т_к_а. Те,
кто отдает свои жизни, чтобы защитить некий образ мыслей, становятся
служителями этого образа. Однако появление новых мыслей, нового пути -
это уже само по себе изменение, и оно приносит конец миру, сложившемуся
до него.
- В этом свитке нет угроз, - сказал я. - В нем любовь и свобода!
- Но любовь и свобода - это конец страху и рабству.
- 31 -
- Конечно! - Воскликнул я с досадой, к чему он клонит? Почему Лесли
молчит? Разве она не согласна с тем, что это...
- А те, кто живет за счет страха и рабства, - продолжал Леклерк, -
обрадуются ли они, узнав об истинах, заключенных в этос с_в_и_т_к_е ?
- Наверное, нет, но мы не можем допустить, чтобы этот... Свет...
Угас!
- И ты обещаешь оберегать этот свет? - Спросил он.
- Конечно!
- А другие с_в_и_т_к_и_а_н_е, твои друзья, они тоже будут его
защищать?
- Да.
- А если наживающиеся на страхе и рабстве убедят правителя этой
земли в том, что ты опасен, если они нападут на твой дом с мечами в
руках, как ты будешь защищать с_в_и_т_о_к?
- Я убегу вместе с ним!
- А если за тобой будет погоня и тебя загонят в угол?
- Если потребуется, я буду сражаться, - ответил я.Есть принципы
дороже самой жизни. Есть идеи, за которые стоит умереть.
- Вот так начнутся в_о_й_н_ы за с_в_и_т_о_к, - старик вздохнул. -
Доспехи, мечи, щиты и знамена, лошади , пожары и кровь на мостовой. И
войны эти будут не малыми. Тысячи истовых верующих придут тебе на
подмогу. Десятки тысяч умных, ловких и смелых. Но принципы, заключеные в
с_в_и_т_к_е, опасны для всех правителей. Десятки тысяч выступят.
И тут я начал понимать то, что пытался сказать мне леклерк.
- Чтобы вы могли отличать своих от чужих, - продолжал он, - тебе
понадобится особый знак. Какой выберешь ты? Что начертаешь на своих
знаменах?
Мое сердце застонало под тяжестью его слов, но я продолжал
отстаивать свою правоту.
- С_и_м_в_о_л с_в_е_т_а, - ответил я. - З_н_а_к о_г_н_я.
- И будет так, - продолжал он эту еще не написанную историю, - что
знак о_г_н_я встретит знак к_р_е_с_т_а на поле брани во Франции, и
о_г_о_н_ь победит. Победа будет славной, и первые города знака
к_р_е_с_т_а будут сожжены дотла твоим святым огнем. Но к_р_е_с_т
объединится с п_о_л_у_м_е_с_я_ц_е_м, и их огромное войско вторгнется в
твои пределы с юга, запада, востока и севера. Сотни тысяч воинов против
твоих восьмидесяти тысяч.
Пожалуйста, хотел я сказать, остановись. Я знал, что случится
дальше.
- И за каждого крестоносца, за каждого янычара, которого ты убьешь,
защищая свой дар, имя твое возненавидят сотни. Их отцы и матери, жены и
дети, все их друзья возненавидят свиткиан и проклятый с_в_и_т_о_к,
погубивший их возлюбленных, а свиткиане будут презирать всех христиан и
проклятое распятие, всех мусульман и проклятый полумесяц за то, что они
погубили их родных свиткиан.
- Нет! - Вырвалось у меня. Каждое его слово было истинной правдой.
- А во время священных войн появятся алтари и вознесутся к небу
шпили соборов, увековечивающих величие с_в_и_т_к_а. И те, кто искал
духовного роста и нового знания, найдет вместо них тяготы новых
предрассудков и новых ограничений: колокола и символы, правила и псалмы,
церемонии, молитвы и одеяния, благовония и подношения золота. И тогда из
сердца свиткианства уйдет любовь, и войдет в него золото. Золото, чтобы
строить храмы, еще краше прежних, золото, чтобы выковать новые мечи и
обратить неверующих и спасти тем их души.
- 32 -
- А когда умрешь ты, п_е_р_в_ы_й х_р_а_н_и_т_е_л_ь с_в_и_т_к_а,
потребуется золото, дабы вознести на века лик твой. Появятся
величественные статуи, огромные фрески и картины, воспевающие эту нашу
встречу своим бессмертным искусством. Представь роскошный гобелен: здесь
с_в_е_т, вот с_в_и_т_о_к, а там разверзлась твердыня неба и открылся
путь в р_а_й. Вот коленопреклоненный в_е_л_и_к_и_й Р_и_ч_а_р_д в
